Такуи Степанян: Мы воодушевлены происходящими переменами

– Такуи Сабировна, какие изменения произошли в системе скорой медицинской помощи после внедрения данной программы?

– Это важнейший программный документ, являющийся приоритетным в развитии политики Министерства здравоохранения Армении начиная с 2011 года. Кстати, одним из основных его пунктов стала полная замена парка старых машин на новую автотехнику. Всего Армения получила 88 автомобилей, из которых 53 были переданы в районы, а число столичных составили 10 реанимобилей и 25 линейных машин. Все они оснащены современным медицинским оборудованием, включая электрокардиограф, глюкометр, дефибриллятор, реанимационный набор и т.д. Такой подход помогает любой бригаде вовремя поставить диагноз, оказать первую медицинскую помощь независимо от специфики заболевания, а в случае необходимости (при инсультах или инфарктах) успеть вовремя доставить больного в соответствующую клинику.

– Согласно европейским стандартам машина скорой помощи должна приехать на вызов в течение 7–12 минут…

– Во всех городских общинах у нас есть подразделения скорой помощи, что позволяет значительно сократить время приезда. Недавно на окраинах Еревана – в Аване и Нубарашене – также созданы новые подстанции скорой помощи. Мне часто задают вопрос, почему на наших машинах надпись «Ambulance» сделана в зеркальном отражении? Для того, чтобы в зеркале обзора водители могли сразу прочитать надпись на скорой уже в правильном отображении. Естественно, данный стандарт тоже заложен в те самые 7–12 минут, необходимые для приезда к больному.

Конечно, мы стараемся уложиться в утвержденные стандарты, но существуют еще так называемые часы пик с наибольшим количеством звонков в ночное и вечернее время. Значительное преимущество дало применение систем GPS-навигации, которыми оснастил наши машины сотовый оператор Армении «Vivacell MTS». В случае получения экстренного вызова у нас теперь есть возможность отследить на мониторе местонахождение больного и ближайшего автомобиля, чтобы оперативно перенаправить его туда или к месту происшествия – ДТП, падения с высоты и пр.

– Скорая помощь сотрудничает со службой 911 Кризисного центра МЧС Армении?

– Безусловно. Иногда звонки о происшествии поступают сначала в 911, а оттуда диспетчеры МЧС, срочно проанализировав информацию, передают ее нам. Можно сказать, бок о бок работаем на пожарах и других чрезвычайных происшествиях.

– По статистике, которую Вы озвучили на одной из недавних пресс-конференций, количество вызовов увеличилось. Означает ли этот показатель, что здоровье населения ухудшилось?

– Скорее нам стали больше доверять, а значит, больше звонить. Отсюда и увеличение цифры. Ежедневно мы получаем в среднем по 500–550 звонков от больных, но только 120 пациентов из них госпитализируются. Что касается самих вызовов, то для работников скорой на первом и втором месте остаются сердечно-сосудистые и острые респираторные заболевания, затем следуют травмы, автокатастрофы, падения с высоты… Но, судя по практике, у нас почему-то принято вызывать врача по любому банальному недомоганию, вплоть до обычной головной боли. Многим хочется реально ощутить присутствие врача, поговорить с ним, померить давление, тем более сегодня машины неотложки хорошо оснащены медицинской техникой и препаратами. Поэтому провели изменения на диспетчерском пункте, где теперь на звонки отвечают не просто диспетчеры, как раньше, а опытные врачи, которые профессионально могут дать нужный совет. Мы всегда готовы оказать первую медицинскую помощь, но и наше население должно понять, что скорую помощь нужно вызывать только при неотложном состоянии. Ведь в эту минуту очень может случиться, что наша срочная помощь необходима другому пациенту с более серьезными проблемами.

– Возможно, выходом может стать семейный доктор?

– К сожалению, статус семейного врача как-то не прижился в Армении. Пока у нас нет еще культуры обращения к нему, хотя необходимость в нем уже явно назрела. Если брать старые нормативы, то, по сути, это тот же участковый врач, который знает о здоровье своих пациентов все, который может дать нужный совет по телефону. Надеюсь, что со временем семейный доктор придет в каждый дом.

– А как Вы относитесь к услугам платной скорой помощи?

– Оказание неотложной медицинской помощи на коммерческой основе вполне нормальное явление. Тем более, если люди пользуются такими вариантами. Это личный выбор каждого.

– Одним из самых коррумпированных секторов на постсоветском пространстве обычно называют медицину. И Армения в этом плане не исключение. Мой вопрос касается вымогательства денег у пациентов врачами неотложки.

– Коррупция – одно из основных зол, с которым мы боремся. Проводим большую работу. Обращаемся к населению с просьбой сообщать о подобных случаях. Наказываем виновных. В этой связи хочу заметить, что при реализации Программы стратегического развития Службы скорой помощи была повышена зарплата нашего медперсонала на сто процентов, что должно свести к минимуму риск коррупции. Результаты уже ощущаем по письмам и звонкам наших пациентов.

– Перейдя на организаторскую работу, не скучаете по практике?

– Иногда практикую. В основном обращаются мои старые пациенты, хотя из-за напряженного графика работы делать это становится все сложнее. Конечно, моя нынешняя работа отличается от предыдущей, но с другой стороны, многолетний стаж практикующего врача помогает правильной организации.

– В выборе профессии наследственный ген сыграл свою роль?

– Мой дед, родом из Карабаха, был главным хирургом области. По рассказам, они с бабушкой всегда были «на ходу», трудоголики, в самом хорошем смысле слова. В медицине работает мой дядя. Мать тоже врач. Отец всегда воспитывал в нас трудолюбие. Так что в моем характере, наверное, наличествует сочетание организаторских и медицинских генов.

– Кстати, в своей работе Вы также сталкивались с последствиями разрушительного землетрясения 1988 года…

– Я начинала в медицинском центре «Эребуни», где 13 лет проработала в отделении гемодиализа и трансплантации почек. На тот период это было достаточно актуальное для Армении направление, поскольку после разрушительного землетрясения тысячи людей были обречены. В то время без света и воды нам приходилось очень трудно, так как процесс гемодиализа требует обязательного наличия именно этих факторов. Но, несмотря на сложности, было открыто несколько центров, благодаря чему к полнокровной жизни были возвращены не одна сотня людей. Кстати, очень помогала в этом международная медицинская гуманитарная организация «Врачи без границ» (MSF), которая на месте организовывала, обучала и одновременно приглашала нас на стажировку в зарубежные клиники соответствующего профиля.

– Вы проходили стажировку в крупнейших медицинских центрах – в Брюсселе, московском Институте им. А.Н. Бакулева, Европейском госпитале Жоржа Помпиду в Париже… Сегодня для Вас это прикладной опыт?

– Не только. Все полученные знания применялись и продолжают применяться на практике в системе скорой помощи.

– Возвращаясь к Программе по кардинальному изменению старой системы скорой помощи: уже есть что с чем сравнить, ведь Вы непосредственно стояли у истоков реорганизации данной службы?

– Действительно, так получилось, что мой переход в систему скорой помощи совпал с реализацией этой новой программы. Признаюсь, что вначале было очень тяжело. Практически никто не верил в изменения, а тем более столь кардинальные. Но я поставила перед собой совершенно четкую цель: или реформам быть, или мне вообще не стоит браться за эту работу. При поддержке президента, правительства, Министерства здравоохранения и столичной мэрии нам удалось преломить ситуацию. За два года реформ появились весьма ощутимые результаты, за что всем огромное спасибо. Удалось сделать много. Да и наш коллектив воодушевлен происходящими переменами. Но останавливаться на этом не собираюсь: впереди дел нисколько не меньше.

Наталья Оганова