Несмотря на глобальный украинский кризис, перемирие в Нагорном Карабахе должно сохраниться

Естественно, что внутри Армении общественность, мягко говоря, не вполне одобрила тот факт, что, как утверждали некоторые гражданские активисты, Армения оказалась «в одной компании с Северной Кореей». А вот реакция политических сил Армении в целом оказалась скорее позитивной, чем негативной. Позицию официального Еревана в ООН поддержало даже большинство армянских оппозиционных парламентских партий. При этом консолидация позиций власти и оппозиции в Армении относительно резолюции ООН в реальности практически не была связана с отношением к самой Украине. Хотя надо также учесть, что уже свыше двух десятилетий, еще со времен карабахской войны первой половины 1990-х гг., Украина является одним из ключевых поставщиков вооружений Азербайджану. Более того, официальный Киев, в качестве члена ГУАМ и фактического союзника Азербайджана, активно поддерживал антиармянские резолюции по Карабаху при голосованиях в Генеральной Ассамблее ООН в 2008 и 2012 гг. Однако нынешняя позиция официального Еревана абсолютно не была обусловлена «старыми обидами» в отношении Киева – в конце концов, исторически и культурно Армения и Украина всегда были очень близки. Так что, как говорится, «ничего личного».

В общественном восприятии внутри Армении, особенно среди студенчества и активистов НПО-сектора, исходя из особенности их прозападного политического позиционирования, голосование было воспринято достаточно негативно просто в силу того, что им показалось, что Армения фактически выступила против западных стран и на стороне России в ГА ООН. С другой стороны, армянские властные структуры и политические силы объясняли свою позицию в ходе голосования тем, что перед Арменией в реальности и не стоял жесткий выбор между Россией и Западом. Просто сам текст резолюции содержал такие положения, которые могли бы негативно повлиять на позицию Армении в карабахском вопросе, в частности тот пункт, в котором говорилось, что прошедший в Крыму референдум неправомочен и «не был санкционированным на Украине». Исходя из этого, власти Армении сознательно приняли политическое решение поддержать Россию в ходе голосования в ООН, а не воздержаться или вообще не принять участие в голосование, ибо в таком случае позиция Армении в карабахском конфликте стала бы более уязвимой.

В данном случае заметна прямая связь с референдумом о независимости, который прошел в 1991 г. в Нагорном Карабахе, а также с разработанными странами – сопредседателями Минской группы ОБСЕ (США, Францией и Россией) Мадридскими принципами, которые в настоящее время являются единственным переговорным документом по конфликтному урегулированию. Напомним, что в Мадридских принципах проведение референдума в Нагорном Карабахе рассматривается как ключевой механизм урегулирования конфликта и международно-правовой легитимизации окончательного статуса Нагорно-Карабахской Республики. Соответственно позиция официального Еревана в ходе голосования по крымской резолюции исходила из собственных, вполне логичных приоритетов политической целесообразности и национальной безопасности.

В частности, проведение референдума в Крыму окончательно лишило сакральности идею нерушимости постсоветских границ. Иными словами, «крымский прецедент» забил последний гвоздь в «крышку гроба» принципа неприкосновенности границ государств постсоветского пространства. Глубокий кризис современного международного права привел к логическим развитиям, которые Запад инициировал признанием Косово в феврале 2008 г., а Россия дополнила практически односторонним признанием Абхазии и Южной Осетии в августе 2008 г. (как, впрочем, и Турция признанием Северного Кипра еще в далеком 1983 г.). Ныне действующее международное право во многом является результатом, инерцией и атавизмом холодной войны. Распад СССР, Югославии и Чехословакии, а также исчезновение ГДР – другого подписанта Заключительного акта СБСЕ 1975 г. (когда и было фактически кодифицировано нынешнее международное право, зафиксировавшее некую ситуацию периода холодной войны) выявили тенденцию того, что международное право после 1990-х гг. оказалось неспособным адаптироваться к новой мировой политике. Этот процесс длится уже почти четверть века и будет продолжаться до тех пор, пока действующее международное право не будет приведено в соответствие с новыми реалиями, которые будут учитывать и фактор Косово, и фактор Карабаха, и многие другие подобные случаи.

Поэтому очевидно, что после Крыма, как минимум на постсоветском пространстве, будет проявляться перевес политической практики приоритетности принципа самоопределения над схоластической идеей неприкосновенности административных границ бывших советских республик, после распада СССР ставших межгосударственными. Соответственно наличие еще одного аналогичного политического прецедента на постсоветском пространстве, вне зависимости от реакции на него части мирового сообщества, может быть включено в дипломатический и политический арсенал армянской стороны.

С другой стороны, очевидно, что Армения, которая в этой ситуации поддержала Россию, будет сталкиваться с некими ограничениями получения большей поддержки со стороны Запада. Но теперь будет чувствовать более явную поддержку со стороны России. События вокруг Кесаба, которые Россия конечно же в первую очередь использовала в своих собственных целях, показывают, что цели России в регионе и цели Армении могут совпадать (или почти совпадать). Но что самое главное – армянский «крен» в сторону России серьезно скажется на военно-политическом и военно-техническом балансе в карабахском конфликте, и очевидно, что военно-техническое сотрудничество Армении и России в настоящее время выйдет на новый уровень.

Надо еще раз упомянуть то обстоятельство, что, продавая по рыночным ценам оружие Азербайджану, Россия бесплатно или почти бесплатно, на льготных условиях передает соответствующее количество вооружения и Армении. Можно по-разному с моральной точки зрения оценивать эти действия России, и оправдание этим действиям Москвы действительно трудно найти, но с военно-стратегической точки зрения у Армении особого выбора-то и нет. Ни одной другой страны, которая, несмотря на все заигрывания с Азербайджаном, была бы готова бесплатно передавать оружие и брать на себя зафиксированные гарантии безопасности Армении в отношении Турции, не существует. Понятно, что в Армении никому не нравится, что Россия продает современное оружие Азербайджану. Но проблема в том, что Азербайджан это оружие купил бы у любой другой страны. Важно то, что, продавая оружие Азербайджану, Россия также передает соответствующее количество вооружения армянским сторонам. Не потому, что она любит армян, а просто потому, что нынешняя ситуация в нагорно-карабахском конфликте, когда Россия является главным брокером в этой военно-политической ситуации, когда она одновременно привязывает и Азербайджан, и Армению к себе посредством Карабаха, в т.ч. посредством этих сложных схем военно-технического сотрудничества, говорит о том, что Россия заинтересована в сохранении нынешнего статус-кво и невозобновлении боевых действий.

Реальная проблема для армянской стороны в этой ситуации может быть в том, что, если что-то произойдет с Россией, к примеру, в случае продолжения противостояния с Западом, эта геополитическая конструкция может обрушиться. И многие в Армении, кто с беспокойством следит за развитием событий вокруг Крыма, именно этого, осознанно или неосознанно, боятся. Этого также боятся и в Азербайджане, но по другим причинам – боятся также оказаться под обломками. Эта геополитическая и военно-политическая конструкция на данный момент предсказуема. Что будет дальше, никто не знает. Поэтому это в одинаковой степени беспокоит и Армению, и Азербайджан.

Наконец, еще один важный элемент влияния крымского прецедента на Армению и Нагорный Карабах в том, что это событие показало, что, несмотря на глобальные геополитические сдвиги, формат Минской группы остался незыблемым. Потому что и Россия, и западные страны, имеющие проблемы с Россией по другим вопросам постсоветского пространства, в то же время заинтересованы сохранять формат сотрудничества и координации по каким-то важным вопросам международной политики, будь иранская ядерная программа или карабахский конфликт. Несмотря на все свои усиливающиеся проблемы, у России и Запада есть четкий консенсус в том, что в Нагорном Карабахе не должна возобновиться война.

Как результат, несмотря на все пессимистические заявления, даже на фоне глобального украинского кризиса и крымского прецедента, Минская группа ОБСЕ продолжает действовать, что очень важно для сохранения хрупкого перемирия в зоне карабахского конфликта.

Сергей Минасян, доктор политических наук,
заместитель директора Института Кавказа