Винсент Мун: Я приехал в Армению, чтобы посмотреть на армян своими глазами, и это было удивительно…

«Армения, по благодати Божией» – короткометражка, представляющая собой своеобразный коллаж из историй, персонажей и музыки, посвящена нашей стране. «Я приехал в Армению, чтобы посмотреть на здешнюю жизнь своими глазами, и это было удивительно, это был прекрасный опыт», – признается Винсент.

В уютной чайной библиотеке Мирзоян, где столики огорожены старинными абажурами, Винсент чувствует себя как дома – что-то напоминает ему Европу: «непридуманный антураж», «приятный полумрак», ароматный чай, к которому подаются сливки. Все располагает к беседе, после нее состоится показ фильма.

– Сегодня в документальном кино добиться успеха можно, совмещая мейнстрим и национальную музыку. Внеся в фольклор сакральный смысл, Вы показали совершенно иной формат, новое кино…

– Я попытался сделать синтез из фольклорной и экспериментальной музыкальных традиций. Это должно помочь людям увидеть их собственную культуру в новом свете. Снимая на камеру этническую и сакральную музыку разных культур и народов, я в первую очередь рассказываю о возвращении к исконной культуре, к традиционным верованиям. Путь к аутентичному фольклору шел через экспериментальное техно – это потрясающе интересный процесс.

– В Армении Вы обратили внимание на армянскую фолк-рок-группу «Бамбир», игру джазового пианиста и композитора Тиграна Амасяна, Ансамбль народных инструментов им. Гурджиева… Чем был обусловлен такой выбор?

– Мне сразу понравился инструментарий группы «Бамбир», манера аранжировки, «вкрапления» в композицию музыки Комитаса, средневековые песнопения. И музыкальный видеоролик о «бамбировцах» органично вошел в фильм об Армении. Что касается Тиграна Амасяна, он бесподобно трактует рок и фанк-джаз. К тому же он, как и я, считает, что вся интеллектуальная музыка – и армянская, и индийская, и персидская, и скандинавская – берет свое начало из фольклора. На редкость интересным оказался и Ансамбль народных инструментов под руководством Искеняна, который делает аранжировки произведений философа-мистика Георгия Гурджиева. Известно, что Гурджиев не знал нотной грамоты и диктовал своему ученику, композитору Хартману, музыкальные фрагменты, которые затем использовал на занятиях со своими учениками в Париже. В основном это были танцы и упражнения на основе храмовых ритуалов, Гурджиев изучал их во время своих долгих странствований по свету, общаясь с восточными мудрецами, буддистами, дервишами и христианскими братствами. Армянский ансамбль сделал невероятное: Хартман записывал опусы Гурджиева в фортепианной версии, и, таким образом, создал версию европейскую, а ансамбль вернул этим опусам их исконное, настоящее этнографическое звучание. Фактически этому ансамблю удались подлинные с этнографической точки зрения аранжировки произведений Гурджиева. Играя на народных инструментах, ребята из ансамбля приблизились к исконному звучанию музыки Гурджиева, которое и подразумевалось автором. Для меня это стало одной из уникальных находок за последние годы, проведенные в поиске аутентичной музыки.

– Винсент, до того, как Вы занялись фольклорной музыкой разных народов, Вы работали с такими артистами, как Том Джонс, R.E.M., Beirut, BonIver, Алина Орлова… Знаменитости сами Вас находили?

– Меньше всего в музыкантах меня привлекает их известность, популярность интересует меня в последнюю очередь. Я с большим удовольствием работаю с простыми людьми. При этом ненавижу постановочные кадры, надуманные позы и дорогостоящие спецэффекты. Мне нужна самая обычная обстановка – я и музыканты в их естественной среде.

Что касается фольклорной музыки, то сегодня в среде музыкантов есть одна, на мой взгляд, ошибочная тенденция. К фольклору относятся с некоторым высокомерием, как к чему-то, что необходимо доработать, доделать. Но фольклор абсолютно не нуждается в подпорках, его не надо «дорабатывать» при помощи каких-либо теоретических концепций. Фолк, как и джаз, основан на импровизации. Именно это его выгодно отличает от музыки академической. Фольклор – музыка самодостаточная, цельная, требующая трепетного и серьезного к себе отношения. Она сама по себе настолько интересна, что ее можно подавать «в сыром виде». К тому же фольклор сегодня очень актуален, он может гармонично вписаться в контекст современного общества и обогатить его. Не надо превращать фольклор в театр, в шоу, а сегодня этой музыке действительно грозит такая опасность…

– Вы проехали почти половину России на попутных машинах и автобусах, отсняв более 20 короткометражек. Вас называли и странником, и юродивым бородачом, и режиссером без границ…

– Я попытался охватить территорию от Нальчика до Владикавказа, от Грозного до Махачкалы, где наблюдал и неповторимые суфийские ритуалы, и откровенное шаманство. Но главное, это мои герои – аутентичные исполнители, фольклорные певцы и сказители. Они, как правило, не владеют музыкальной грамотой. Но именно к этому я шел, именно это было самым привлекательным для меня. А далее – импровизированные съемки исполнения музыки в необычной обстановке, получалась живая этюдная зарисовка.

– Винсент, Вы и режиссер, и оператор-постановщик в одном лице. А с первых же кадров фильма виден еще и почерк художника – цветовой контраст черного и желтого в изобразительном ряде помогает обрести иное видение, задается иной регистр восприятия. Порой даже создается ощущение скрытой камеры, андеграунда…

– Снимая все на камеру, я чувствую драйв и охотничий азарт. Очень важно при этом подчинить визуальное пространство своей идее. Все должно быть необыкновенно естественно и просто, снято динамично, без «швов» и пауз, чтобы ракурс был выразительным, а чувства неприкрыты. Я сознательно делаю видео «одного дубля». Редко когда приходится делать второй. Мне важно, чтобы фильм был без зауми, чтобы от него шел чувственный импульс, пробуждающий в человеке эмоции, желание приобщиться к музыке, настоящей музыке…

Проводя свою жизнь в дороге, 37-летний Винсент Мун принципиально не берет гонорары и не продает свои фильмы, считая, что искусство должно быть бесплатным. Как же он, не имея коммерческой подпорки, удерживается на плаву, не переставая создавать один фильм за другим? Феномен этот объяснить трудно. Должно быть, внутренняя готовность к внешней свободе и творчеству ведут его по жизни. Сегодня он дает интервью, а завтра уже расслабляется где-то в горах. Не пройдет и дня, и Винсент сядет за работу над отснятым накануне материалом. Мы живем в эпоху прагматиков, но без идеалистов все же неинтересно.

Кари Амирханян

Видео фильма «Армения, по благодати Божией» – https://youtu.be/f-KCYpyp60c