№7 (306) июль 2018 г.

Антииранская истерия США: грозит ли Нагорному Карабаху очередная «встряска»?

Просмотров: 6981

В мае 2017 года на «ближневосточном» саммите с участием президента США Дональда Трампа в адрес Тегерана были брошены серьезные обвинения в мнимом несоблюдении подписанного в июле 2015 года Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), больше известного как «иранская ядерная сделка». Ровно через год, 8 мая 2018 года, известный своим непростым характером американский президент-миллиардер, игнорируя достигнутые своим предшественником договоренности, объявил о расторжении упомянутой сделки.

По мнению многих наблюдателей, такое решение, способное привести к непредсказуемым последствиям, во многом обусловлено как событиями на Ближнем Востоке (включая израильский фактор), так и внутриполитическими процессами в самой Америке. Следует в полной мере согласиться с теми российскими специалистами, которые полагают, что озвучиваемые американскими официальными лицами формальные придирки к СВПД не выдерживают никакой критики.

Выбрав в качестве площадки для первого программного выступления в должности госсекретаря США консервативный фонд Heritage Foundation, известный «ястреб» и бывший глава ЦРУ Майкл Помпео, давний противник СВПД, в очередной раз высказал убежденность в том, что ядерное соглашение с Ираном, оформленное, напомним, резолюцией ООН, не оправдало ожиданий. И далее: «Соединенные Штаты готовятся оказать беспрецедентное финансовое давление на Иран. Власти Ирана не должны сомневаться в том, что мы настроены решительно и введем самый жесткий в истории режим санкций. Инструменты верификации ядерного соглашения очень слабы. Как свидетельствуют данные разведки Израиля, Иран продолжал свою ядерную программу даже после ядерных переговоров». Глава госдепа выкатил Тегерану 12 ультимативных требований, выполнение которых означало бы расставание страны с историей в несколько тысяч лет с национальным суверенитетом как таковым. Не будем перечислять все, выделим лишь требования разрешить инспекторам МАГАТЭ проводить проверки по всей территории страны, а также прекращения программы по разработке баллистических ракет. И это не считая прекращения поддержки ливанского движения «Хезболла», повстанцев-хоуситов Йемена, вывода войск из Сирии и много чего другого.

Растущее влияние «режима аятолл» на Ближнем Востоке вызывает озабоченность американской администрации, ключевые сотрудники которой страдают навязчивой иранофобией. Распространение «шиитского полумесяца» от Тегерана до Бейрута через Багдад и Дамаск не дает покоя сотрудникам влиятельных аналитических центров, таких как Институт Брукингса или Центр стратегических и международных исследований. «Средства, полученные после ядерного соглашения, Иран направил на финансирование «Хезболлы». За это время Иран больше всех оказывал поддержку терроризму, оказывал помощь «Аль-Каиде», а «Кодс» осуществлял террористические акты в Европе», – утверждает господин Помпео, не утруждая себя ни малейшими доказательствами. Заметим, при этом сами европейцы не только ничего не говорят о мифическом «иранском следе» в инцидентах последнего периода, но и достаточно сплоченно высказываются в пользу необходимости сохранения иранской «ядерной сделки». Впрочем, американское давление на европейских партнеров не только по «иранскому», но и, кстати, по «российскому вопросу» носит практически тотальный характер, и первоначальный бунт, в частности, в германских торгово-промышленных кругах вряд ли продлится долго. Растущий объем товарооборота Старого Света с Ираном (чуть менее 21 млрд долл. по оценкам 2017 года), тем не менее, явно не перевесит гигантский объем торговли с заокеанским союзником (около 400 млрд долларов за аналогичный период). «Мы не должны обманывать себя иллюзиями касательно всего объема деятельности США», – говорит Ангела Меркель. Иными словами, компаниям, не стремящимся к неприятностям, из Ирана лучше уйти, и в деловом мире подобные предупреждения дважды повторять не принято. Немедленно о выходе из иранского бизнеса объявила крупная датская компания-грузоперевозчик Maersk Line, а вслед за ней – французский энергетический гигант Total, принявшийся было частично разрабатывать крупнейшее нефтегазовое месторождение «Южный Парс» в Персидском заливе. Пошел на попятную также и «Сименс», объявив, что торговля с Соединенными Штатами для него важнее, и даже некоторые китайские компании.

Комментируя возможные изменения внешнеполитического курса страны, секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани заявил: «Если сложится такая ситуация, что ЕС не сможет выполнять свои обязанности или попытается, пользуясь ситуацией, изменить свою позицию и окажет давление на Иран, то Тегеран пересмотрит свою внешнюю политику». Представляется, что речь идет о дальнейшем сближении с Москвой и Пекином, о чем свидетельствуют высказывания ряда высокопоставленных чиновников, таких как глава Стратегического совета по внешним связям Исламской Республики Камал Харрази и председатель парламентской комиссии по национальной безопасности и внешней политике Алаэддин Боруджерди. В случае выхода французской компании Total из контракта с Тегераном по освоению одиннадцатого блока газового месторождения «Южный Парс» ее место займет китайская компания SNPC, заявил 17 мая министр Ирана Бижан Зангене (если же подведут и китайцы, то тогда им на смену придут иранские энергетические компании).

В стремлении окончательно лишить европейских союзников какой-либо возможности к маневру, Вашингтон заявил о намерении, в ответ на так называемую «иранскую ракетную угрозу», установить элементы системы противоракетной обороны на территории Германии. Сейчас иранские ракеты «Шахаб-3» имеют радиус поражения 2000 километров. Этого достаточно, чтобы достичь стран Южной Европы. По мере роста напряженности в отношениях с Саудовской Аравией и Израилем, а также в связи с предстоящим развертыванием в Персидском заливе усиленной авианосно-ударной группы ВМС США Тегеран предпринимает также серьезные усилия по укреплению обороноспособности и восстановлению стратегического баланса. Не исключено, что на этом пути вновь возникнет вопрос о предоставлении военно-космическим силам России авиационных баз для временной передислокации дальних сверхзвуковых бомбардировщиков ТУ-22М3 и самолетов сопровождения.

Будучи занятыми внутренними и региональными проблемами, а также заинтересованными в укреплении торгово-экономического взаимодействия с европейскими партнерами, иранские власти реагируют на американские эскапады достаточно сдержанно, однако конфронтационный стиль Трампа, Помпео, Болтона и прочих не оставляет им особого выбора, кроме жесткого отстаивания национальных интересов. Так, духовный лидер аятолла Сейед Али Хаменеи отметил, что Иран не только не готов вести переговоры по вопросу ракетной программы, но будет продолжать модернизировать и укреплять военный потенциал. «В ответ на факт нарушения Соединенными Штатами 2231-й резолюции ООН Европа должна отреагировать на США соответствующей резолюцией. Если США создадут препятствия в вопросе продажи иранской нефти, то ЕС должен гарантировать необходимое количество продажи». В свою очередь, президент Ирана Х. Роухани, команда которого потратила на СВПД колоссальные усилия, отметил: «Для нас совсем неприемлемо, что человек, который много лет работал в шпионском центре, сегодня в качестве госсекретаря США уже пытается решать, что нам делать. Вы кто такой, чтобы решать, что Иран должен или не должен делать в области ядерных технологий?.. Подобные заявления американцы уже озвучивали, и иранцы не обращали на это внимания, и впредь наш народ не будет обращать внимания на такого рода заявления и едино продолжит свой путь». В заявлении МИД Ирана говорится, что «…подобным заявлением США хотят отвлечь внимание международного сообщества от своих незаконных действий, в том числе от нарушения взятых на себя обязательств по ядерному соглашению. Возникшие в нашем регионе проблемы, включая Сирию, Ливан, Палестину, Афганистан – все являются результатом политики США, следовательно, США не имеют права решать, какую политику должен вести Иран в регионе». Глава Центра стратегических исследований иранской армии генерал Ахмад Реза Пурдастан, ссылаясь на военную доктрину страны, отмечает: «Мы не стремимся к доминированию над любой другой страной, но мы будем противостоять угрозам врага в любом месте и будем стремиться к укреплению наших оборонных возможностей». Военное командование Ирана демонстрирует единство и решимость укреплять оборонный потенциал страны в условиях тотального политико-дипломатического наступления Вашингтона и растущей угрозы вооруженных провокаций.

В 2012 году уже возникала ситуация, когда многие наблюдатели, в том числе и автор этих строк на страницах «Ноева Ковчега», гадали, в течение какого срока авиация США и Израиля ударит по ядерным объектам Ирана. Жесткие экономические санкции, следствием которых стали серьезные социально-экономические проблемы, спровоцировали достаточно серьезное внутриэлитное противоборство. В процессе предельно тяжелых переговоров, увенчавшихся подписанием СВПД, от опасной черты удалось отползти, однако теперь, в контексте вовлечения США и Ирана в сирийский конфликт, складывается куда более опасная ситуация. Мы неоднократно рассматривали различные аспекты деструктивной политики американской администрации на Ближнем Востоке, и сегодня складывается впечатление, что в Вашингтоне готовы идти настолько далеко, насколько им это позволят, включая финансово-экономические диверсии, спекуляции на теме «прав человека» и провоцирование волнений на этноконфессиональной почве. Пошедшие было на спад экономически мотивированные массовые беспорядки периодически вспыхивают в различных районах страны. Более того, в российских СМИ появились сведения о подготовке на северо-востоке Сирии высадившимися туда французскими спецназовцами курдских боевиков из Ирана.

Заметно активизировался Вашингтон и в вопросе урегулирования конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Наряду с тесными американо-азербайджанскими связями по самым разным направлениям, «бархатная передача власти» в Армении может со временем создать новую ситуацию, чреватую для Степанакерта различного рода «неожиданностями». Известный британский эксперт, сотрудника Центра Карнеги Томас де Ваал говорит о «встряске», необходимой, дескать, для того, чтобы придать выдохшемуся процессу нагорно-карабахского урегулирования дополнительный импульс. Белый дом и госдеп в поздравлениях на имя Ильхама Алиева по случаю столетнего юбилея Азербайджанской Демократической Республики акцентируют необходимость решения конфликта, «что создаст более хорошие возможности для расширения сотрудничества между США и Азербайджаном». В свою очередь, министр иностранных дел Армении Зограб Мнацаканян говорит о предполагаемой встрече премьер-министра Армении Н.?Пашиняна с президентом Азербайджана, добавляя, что речь идет не о месяцах, а о неделях, когда наступит «благоприятный момент». Компромиссный план урегулирования нагорно-карабахского конфликта, работу с которым не отрицало и прежнее армянское руководство, предполагал, в частности, размещение в регионе конфликта, формально под нейтральным флагом, так называемых «международных миротворцев». После «апрельской войны» 2016 года некоторые западные дипломаты и СМИ, пуская дымовую завесу о «русской угрозе», намекали на безальтернативность присутствия на землях к северу от Аракса неких «международных разделительных сил». Опыт Южной Осетии, Абхазии, Донбасса и других конфликтных регионов свидетельствует о том, что подобного рода воинские подразделения принесут скорее новые проблемы, нежели решат существующие. Очевидно, это прекрасно осознают власти Нагорно-Карабахской Республики, неоднократно выступавшие против подобного рода экспериментов. Однако (сделаем такое чисто теоретическое предположение) ситуация в Арцахе может измениться – к примеру, в случае, если активисты набирающей ресурсы инициативы «Луйс Арцахин» добьются-таки декларируемых ими целей (смена власти по армянскому примеру). «То, что произошло в Армении, мягко говоря, недопустимо в Арцахе. Имею в виду массовые акции протеста и давление на власти НКР. Для государства, находящегося в состоянии войны, это может иметь катастрофические последствия. Не раскрывая скобки, скажу только, что последствия, бесспорно, понятны для любого разумного человека», – пишет первый президент Армении Левон Тер-Петросян.

Государственная граница между Арменией и Ираном составляет 42 километра, а между Республикой Арцах, где весьма заинтересованы в укреплении связей с соседней страной, и Ираном – 135 километров. Министр иностранных дел в правительстве Никола Пашиняна Зограб Мнацаканян отмечает жизненно важное для Армении значение отношений с Ираном, которые, по его мнению, можно совмещать с сотрудничеством с американцами. Учитывая транспортную блокаду со стороны Азербайджана и Турции, в Вашингтоне с пониманием относились к торгово-экономическим связям Армении с южным соседом. Однако развитие свободной экономической зоны в Мегри и более тесное вовлечение Ирана в проекты в рамках Евразийского Экономического Союза могут изменить положение дел. Американские дипломаты в Ереване заговорили о возможном возобновлении финансирования проектов в рамках программы «Вызовы тысячелетия», что вполне может быть обставлено политическими условиями. Вопрос оказания содействия Армении со стороны официального Вашингтона стал одним из пунктов переговоров заместителя помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии Бриджит Бринк в Ереване. Взаимовыгодное экономическое сотрудничество Армении с Ираном, не в пример менее масштабное, нежели Германии или Франции, может быть с легкостью поставлено под сомнение, как это уже произошло с нереализованными инвестициями некоторых российских бизнесменов армянского происхождения. Решимость Дональда Трампа и его окружения окончательно похоронить «иранскую ядерную сделку» не вызывает ни малейших сомнений. На этом пути будет сделано все возможное, начиная от выкручивания рук европейским партнерам и заканчивая попытками «разморозки» региональных конфликтов, способной нанести ущерб интересам не только Тегерана, но и Москвы. Углубление кризиса в отношениях Вашингтона и Москвы сужает поле внешнеполитических маневров Армении, что является пусть не прямой, но косвенной угрозой для страны, признает секретарь Совета национальной безопасности Армен Григорян. Добавим к этому, что военная активность азербайджанской армии в Нахичеванском автономном районе может иметь достаточно серьезные последствия для региональной безопасности, включая российско-турецкие отношения. Очередная военная эскалация вокруг Нагорного Карабаха, о вероятности которой говорят все чаще, в сочетании с неудачными действиями нового армянского правительства создадут условия для списывания территориальных потерь на Москву и новых атак против российских военных баз на армянской территории.

В конце мая глава Центра внешней политики The Heritage Foundation (опять этот ведущий «мозговой центр»!) Люк Коффи выступил на страницах ведущего американского внешнеполитического ресурса Foreign Policy со статьей под характерным заголовком «Почему Запад нуждается в Азербайджане». Так как отношения между Вашингтоном с одной стороны и Москвой и Тегераном с другой «разорваны в клочья», то остается только один коммуникационный путь для торговли на сотни миллиардов долларов, а именно через небольшую прикаспийскую страну – Азербайджан, точнее – через «Гянджинский зазор», где уже проходят нефте- и газопроводы, призванные ослабить энергозависимость европейских партнеров США от России и Ирана. Но не только трубопроводы будоражат воображение американских стратегов: через территории Грузии и Азербайджана протянуты оптоволоконные кабели транснациональных компаний, соединяющие Западную Европу с Каспийским регионом, а также осуществляется военная логистика для Афганистана. Пристальное внимание западных партнеров к нагорно-карабахскому конфликту не обещает ничего хорошего ни для Еревана и Степанакерта, ни для Москвы и Тегерана, что предполагает более тесную координацию между ними в вопросах обеспечения национальной безопасности и противодействия опасным тенденциям, способным радикально изменить имеющийся военно-политический баланс.

Андрей Арешев, Москва

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 7 человек