Волшебник экрана

60 лет его жизнь связана с кинематографом. Школьником он уже снимался в главной роли в фильме «Тайна горного озера». Принимал участие в дублировании фильмов на армянский язык. В те же годы играл в спектакле «Не называя фамилии» на сцене Академического театра им. Сундукяна. Потом учеба на актерском курсе Вардана Аджемяна. После окончания Ереванского театрального института – киностудия «Арменфильм».

На студии Нерсес Оганесян прошел все ступени режиссерской профессии: помощник режиссера, ассистент, второй режиссер…

В 1966-1967 гг. он проходит режиссерскую стажировку на «Мосфильме» у классика советского кино Юлия Райзмана на съемках его двухсерийной картины «Твой современник». После этого по рекомендации мастера Оганесян получил право самостоятельно работать на родной студии.

Один за другим выходят его фильмы «Встреча на выставке», «Фанос-неудачник», «Невеста с севера», «Полет начинается с земли», «Механика счастья», «Чужие игры» и др. Он ведет сатирический киноальманах «Бумеранг». Становится художественным руководителем одного из двух производственно-технических объединений студии «Арменфильм».

Нерсес Оганесян параллельно вел и преподавательскую работу. На факультете культуры Армянского педагогического института руководил курсом киномастерства. Многие его ученики сегодня занимают видное положение в армянском кино.

В 1994 году Оганесян переезжает в Москву. Здесь он продолжает свою работу. На киностудии «Мосфильм» снимает художественно-публицистические фильмы «Долголетие» (о своем учителе Ю. Райзмане), «Калатозов. Путь к себе», «Слово о Пырьеве», художественный телефильм «Игра в джин». По заказу Союза армян России – «Армянский переулок, дом №2» о семействе Лазаревых, а также многие другие картины. Эти фильмы отмечались на международных и региональных кинофестивалях и смотрах.

Этот мастер армянского жанрового кино выявляет смешное в своих персонажах, даже если они находятся в драматических ситуациях. Он пользуется в своей режиссуре всеми оттенками смешного – от едва уловимой улыбки до громового смеха.

Десятилетиями его лучшие картины не сходят с армянского телеэкрана. Он стал всенародно любимым режиссером. Его персонажи породнились со зрителем. Их любят, их цитируют в обиходе…

На первый взгляд его фильмы можно назвать просто развлекательными. Думается, это поверхностное толкование. Экранный юмор Оганесяна всегда начинен мыслью, идеей. Это или фанаберия, или ханжество, или мещанство… Просто его юмор не злой. Он любит своих персонажей с их недостатками... Если искусству позволительно и учение, в этом случае «учение с развлечением». Давно известно, «смеясь, мы расстаемся со своими недостатками».

Недавно национальные кинофестивали «Айак» и «Золотой абрикос» отметили Нерсеса Оганесяна своими главными наградами – «За вклад в армянское кино».

* * *

К 75-летию Нерсеса Оганесяна заслуженный деятель культуры Армении Сергей Галустян, автор 23 книг, большая часть которых посвящена истории и деятелям армянского кино и театра, завершил монографию «Комедия по Нерсесу Оганесяну».

Публикуем с небольшими сокращениями отрывки из книги.

* * *

В 1975 году сокровищница армянской кинокомедии пополнилась еще одной лентой – «Невеста с севера». К тому времени сотрудничество двух ее создателей – автора сценария Жоры Арутюняна и режиссера Нерсеса Оганесяна – уже породило проникнутый колоритным юмором хорошо нам знакомый фильм «Фанос-неудачник».

В основу комедии «Невеста с севера» положена тема дружбы народов в бытовом ее разрезе. Простая, вполне заурядная история – солдат Советской армии влюбляется в русскую девушку и намерен на ней жениться... Завязка фильма связана с телеграммой, посланной по этому поводу его героем, Артаком. Ах, телеграмма, телеграмма… Ее получают в горном армянском селе, и… начинается кино.

В 1998 году отмечалось 70-летие замечательного комедиографа Жоры Арутюняна, и редактор газеты «Азг» заказал мне большое интервью с ним. Наша беседа получилась объемной, не уместилась на газетной полосе, и кое-какие места, связанные, в частности, с «Невестой», не вошли в окончательный текст.

«А было это следующим образом, – рассказывал Жора Арутюнян. – Мы с Нерсесом долго и кропотливо работали над сценарием «Невесты». Но «Арменфильм» и Госкино СССР были категорически против запуска этого сценария в производство. Фильм создавался на студии телефильмов «Ереван» благодаря поддержке тогдашнего председателя Гостелерадио Армении Степана Погосяна. Короче. Я сделал из сценария сценическую версию и предложил Вардану Аджемяну. Скажу, что я всегда благоговейно относился к Вардану Никитичу. Это ведь он открыл во мне драматурга, он был моим учителем. Аджемян был титаном театра. Сцена – его стихия. Он был ее волшебником. Вардан Никитич не просто любил театр, он с ума по нему сходил.

Нынче, когда я смотрю «Невесту» Нерсика – ее, как ты знаешь, показывают уже не одно десятилетие, и я всякий раз в охотку сажусь перед телевизором, – я думаю: а ведь он тоже волшебник. Экран – его стихия, он его истинный волшебник. И он не просто любит кино, но с ума по нему сходит».

Стихией аджемяновской режиссуры была комедия: именно спектакли этого жанра дарили зрителю часы веселья и радости, а он уносил домой ощущение праздника и еще долгие дни не расставался с ним. Сегодня многие видят в Нерсике Оганесяне наследника солнечной аджемяновской режиссуры в кинематографе.

Кое-кому кажется, будто Нерсеса вдохновляют лишь юмор и развлекательность. Нет и нет! Во время наших встреч я замечал, как он разом преображается, умолкает, и, бывает, надолго. Позже выясняется, что мысль его занята в эти минуты насущными для него вещами – разработкой сюжета, кадра, эпизода, всем тем, что вскоре превратится в кино. По моему глубокому убеждению, он художник бесконечно вдохновенный, заряженный.

Примечательно, что, посмотрев «Невесту с севера» Юлий Райзман сказал: «Поглядите-ка, наш Нерсес стал настоящим мастером». Можно ли представить большую похвалу? Ведь так высоко оценил твою работу твой же учитель…

Судьба всех фильмов Оганесяна после выхода на экран одинакова – множество рецензий в прессе, телевизионные обсуждения, непрестанные интервью с постоянным вопросом о творческих планах. Многие из посвященных Оганесяну публикаций остались в моей памяти. Это, прежде всего, отзывы кинорежиссеров Григория Чухрая, Василия Ордынского, Юрия Ерзнкяна, композитора Арно Бабаджаняна, киноведов Неи Зоркой, Анри Вартанова, а также видных армянских критиков, писателей и др.

Разговор о фильме «Механика счастья» начну с краткого пересказа сюжета сценария Манука Мнацаканяна. Холостой инженер – не красавец, не больной, не кривой, но излишне скромный и тихий молодой человек – знакомится с бедной вдовой, матерью троих детей, влюбляется в нее по уши и делает ей предложение. Герой с завидным упорством преследует предмет своего вожделения, преодолевает массу препятствий и, в конце концов, добивается своего.

При внешнем несоответствии, между сотрудницей проектного института Соной и инженером по технике безопасности Рубеном, в исполнении Аллы Туманян и Азата Гаспаряна, режиссер выявляет внутренние схожести своих персонажей – высокую нравственность, порядочность, и, что самое главное, нерастраченное умение любить. Эта трогательная киноиллюзия под названием «Механика счастья», вышедшая на экраны в начале 1980-х годов, стала кинохитом для армянского зрителя.

Уже четвертый десяток лет не одно поколение зрителей смотрит эту киноисторию, в которой тонкий юмор и драматические переживания проходят через весь фильм – жизнь здесь по-настоящему правдоподобна и не лишена подлинной достоверности.

«Мне этот фильм понравился и тем, что в нем есть мечта, – писал выдающийся советский режиссер Григорий Чухрай, – человеческая мечта женщины о своем счастье, о том, чтобы как-то устроить свою жизнь, которая почему-то поломалась, не получилось… И в этом фильме есть человеческое достоинство, женское достоинство, а это величайшее богатство. Многие люди, многие женщины, которых мы наблюдали даже в жизни, иногда, ну, что ли, не пренебрегают женственностью, но пренебрегают женским достоинством. Этот фильм имеет большое эстетическое значение, потому что в нем как раз и появляется красота женщины, и ее достоинство. Я могу только поздравить армянскую кинематографию с такой удачной работой».

* * *

Многие режиссеры армянских игровых фильмов выступают и на поприще документального кино; это обычная у нас практика. Не стал исключением и Нерсес Оганесян. У него более десяти картин в этом жанре.

Первый опыт появился в результате стажировки на «Мосфильме». Находясь рядом с Юлием Райзманом и участвуя в съемках фильма «Твой современник», он вместе с оператором Н. Ардашниковым собрал богатый киноматериал для своей будущей ленты. По возвращении Оганесян смонтировал и озвучил на студии «Ереван» 20-минутный фильм «На съемках у Райзмана». Дикторский текст озвучил А. Джигарханян.

Тогда же Нерсик завершил еще один фильм – «Осторожно, живность», «слоновья, тяжеловесная» тема которого преобразуется в подлинную поэзию, умную и эмоциональную. Без закадрового текста.

Из Швеции в Ереван привезли слона. И вот, окованный цепями, он тяжкой поступью проходит по городским улицам от железнодорожной станции до нового своего жилища – зоологического сада.

«Ну и что? – спросите вы. – И где здесь поэзия?».

Поначалу многие сцены ленты то забавны, то экзотичны. С каждой минутой они становятся, однако, все глубже – в ней слышатся философические обертоны, и уже в финале она потрясает зрителя своей поэтичной эмоциональностью. Исполинское животное, лязгая цепями, грузно входит в свою «одиночку», и огромная тяжелая дверь захлопывается перед его беспомощным хоботом… И с этой секунды ты воспринимаешь слона родным существом, кинорассказ трогает тебя до глубины души. Так, что строки утешения волей-неволей приходится подыскивать именно в поэзии…

3-6 июня 1974 года в Ереване находились известные итальянские кинематографисты Нани Лой, Джулиано Монтальдо и актер Джан Мария Волонте.

Первый секретарь Союза кинематографистов Армении Лаэрт Вагаршян попросил меня сопровождать их, повозить по достопримечательным местам, организовать встречи с нашими кинематографистами, показать армянские фильмы… Мы показали «Начало» А. Пелешяна, «Вдохновение» Р. Геворкянца, «Тжвжик» А. Манаряна и «Осторожно, живность».

В последний день я попросил итальянских гостей об интервью.

На всех троих Армения произвела сильное впечатление, они подметили кое-какие общие черты в характере итальянцев и армян, в их манере держаться и темпераменте. Что до фильмов – они, в общем, им понравились. А поскольку предмет моего разговора – лента Нерсеса Оганесяна, приведу фрагмент беседы, где речь шла как раз о ней. К слову сказать, первым коснулся ее Джан Мария Волонте. «Фильм о слоне вызвал у меня удивительное настроение и чрезвычайно взволновал. Мне стало грустно и захотелось чем-то помочь слону. В фильме об огромном животном режиссер затронул самые тонкие струны человеческой души, психологии. Я люблю некоторых итальянских поэтов, и чтение их стихов порождает во мне грусть. Когда я смотрел эту картину, меня тоже охватила грусть».

Джулиано Монтальдо: «Мы уже обменялись между собой мнениями. Я вполне согласен с Волонте. Я испытал то же самое чувство. Но, по-моему, фильм неудачно назван. Может быть «Шествие слона» или «Шествие в цепях?»

Нани Лой: «Замысел фильма крайне интересен, и весь проход по городу тоже сделан отменно. Превосходно поработали как оператор, так и режиссер. Слон и цепи… Взгляните, как по-человечески разумно он время от времени силится приподнять хоботом опутавшие его цепи. Разумеется, это не подстроено, но остро подмечено и акцентировано, это чистой воды режиссура. Режиссер, чувствуется, прошел хорошую школу… Финальные же эпизоды… тут-то как раз и пронзает душу грустная интонация и, возможно, воспоминания детства…».

Любопытно, что про эту короткометражную ленту до сих пор говорят с тем же настроением и с той же вроде бы не затихнувшей болью.

Продолжая разговор о первых лентах режиссера, не хочется употреблять слово «короткометражки». Скорее – кино малой формы. Такому киноповествованию зачастую требуется куда больше снайперского мастерства, нежели в сериалах. Тому в армянском кино есть яркий пример – «Тжвжик»…

Вернемся к временам, когда Нерсес Оганесян приступал к съемкам своего дебютного художественного фильма.

В апреле 1965 года духовное поле Армении озарилось. Наконец-то вырвался наружу полвека заглушавшийся голос нации. Вырвался, громко поведал миру о ее болях и требованиях, и эхо тогдашних событий слышится доныне. Пробужденное поколение поднялось на ноги с единодушной верой, что советский «синклит» услышит его духовный клич.

В 1967 году Нерсес Оганесян, завершив стажировку на «Мосфильме», вернулся в Ереван. Молодой режиссер не мог остаться равнодушным к событиям тех лет. Ему внятен был духовный клич об утраченном отечестве и дедовских землях (родиной его предков был Нахичеван).

В сценарном отделе «Арменфильма» «бесхозно» лежал сценарий на тему геноцида, написанный маститым кинодраматургом, который был готов финансировать местный кинопрокат, но никто не брался ставить. Нерсес взялся, но при условии, что он пригласит второго, «своего» автора, который перепишет сценарий для него. Этим автором оказался Ерванд Манарян (сценарист «Тжвжика»). Оттуда и берет начало многолетняя творческая и человеческая дружба Ерванда и Нерсеса.

Итак, 20-минутная картина «Встреча на выставке» выходит на экран. Дебютная работа Оганесяна становится первым художественным фильмом о геноциде в армянском кино.

Картина рассказывает об одной неожиданной встрече, после которой годами лелеемая надежда, что в одном из уголков этого огромного мира тебя ждет родная душа, разгорается с новой силой. В столице открылась выставка произведений Арменяна, художника из диаспоры. Водитель такси Арутюн случайно оказывается на выставке и… замирает перед одним полотном. Господи Боже… Неужто изображенный на полотне черноволосый и черноглазый юноша – Арам, его младший брат, спасшийся в годы резни из лап убийцы и пропавший на дорогах беженства? Чтобы развеять сомнения, он обращается к родичам-очевидцам, прошедшим в те годы по одной с ним дороге. Все вроде бы совпадает. Чтобы окончательно убедиться, Арутюн знакомится с художником Арменяном. От его слов зависит все; слова художника могут означать, что брат жив, а могут и похоронить его последнюю надежду.

Он просит художника припомнить модель и немного рассказать о том подростке. Что же скажет художник этому внезапно осчастливленному и боящемуся разочароваться человеку? Может, разведет руками, мол, не помню. Или заявит, что тот парнишка вовсе не Арам, а его, художника, племянник. Как было на самом деле?.. Но мыслимо ли убить в человеке надежду?

И в доме водителя Арутюна появляется портрет Арама. Надежда жива… Армяне, спасшиеся в кошмаре великой резни, ищут один другого. И да не угаснет их надежда найти…

Этот фильм – безусловный успех дебютанта Нерсеса Оганесяна. В местной прессе появились хвалебные отзывы. Почти все сцены киноновеллы построены без видимых усилий, естественно и при этом лишены многословия. Молодой режиссер выказал отменное чувство ритма и умение организовать второй план кадра. И, что чрезвычайно важно, он умеет работать с актерами. Коротко говоря, это особенности, по которым распознается почерк его учителя – Ю. Райзмана.

В январском номере 1968 года журнал «Искусство кино» пишет:

«Несмотря на краткость, киноновелла позволяет зрителю близко узнать главного героя, водителя такси, сдержанного в выражении своих чувств, но много чего повидавшего и понявшего человека. Он мало говорит, зато думает и действует. Ему веришь.

Этот скромный сердечный фильм удался. Правдивая лаконичная история о человеческом горе, потерях и душевном тепле, которая остается в душе, недолгое знакомство с хорошим и добрым человеком».

Говорят, режиссура не профессия, а образ жизни. Коль скоро это так, то что же перед нами? Логическое завершение долгой судьбы? Образ жизни? Либо высококлассная режиссура, редкостное мастерство?

Хотел бы напомнить читателю любопытный факт из армянской театральной жизни. В свое время группа актеров, которая прежде клялась именем Аджемяна, по наущению одного режиссера взбунтовалась против него. Узнав об этом, Аджемян сказал: «Лучше б они подумали о себе. Со мной все просто. Встань я на любом перекрестке, там тут же возникнет театр».

Не могу отказаться от соблазнительной параллели. С Нерсесом Оганесяном тоже все обстоит просто (свидетельство тому – шесть его блестящих фильмов, созданных в Москве). На каком бы перекрестке он ни встал, там возникнет кино. Ведь его режиссура не стареет.

Григор Григорян