Аяз Муталибов: «То, что сделал Рамиль Сафаров, не вписывается в цивилизованные нормы»
– Состоялся визит президента Азербайджана Ильхама Алиева в США. Многие аналитики связывают этот визит с возможным вовлечением Азербайджана в антииранскую коалицию. Хотелось бы узнать Ваше мнение по этому поводу.
– Здесь присутствует геополитический подтекст, который вызывает напряженные отношения между США и Ираном. США - это мировая держава, а Иран хочет стать региональной державой. Я бы не хотел затрагивать этот вопрос, потому что, с одной стороны, он замыкается на США, а с другой – на Иране.
– Состоялся визит президента Азербайджана Ильхама Алиева в США. Многие аналитики связывают этот визит с возможным вовлечением Азербайджана в антииранскую коалицию. Хотелось бы узнать Ваше мнение по этому поводу.
– Здесь присутствует геополитический подтекст, который вызывает напряженные отношения между США и Ираном. США - это мировая держава, а Иран хочет стать региональной державой. Я бы не хотел затрагивать этот вопрос, потому что, с одной стороны, он замыкается на США, а с другой – на Иране.
Что касается приглашения президента Ильхама Алиева, то наверняка в ходе этого визита речь шла об американо-иранских отношениях. Однако мне кажется, что азербайджанское руководство будет придерживаться принципов нейтралитета.
Мне представляется, что Ильхаму Алиеву следует исходить именно из этих принципов. Ведь Иран является нашим ближайшим соседом, и там проживает большое количество этнических азербайджанцев.
У нас и без того существует проблема беженцев, и любая часть иранских беженцев, окажись на территории Азербайджана, будет означать для нас катастрофу. Исходя из этого, надо руководствоваться собственными интересами и придерживаться принципа нейтралитета и невмешательства в эту проблему.
Судя по выступлениям политиков, азербайджанской прессы, такое отношение в принципе поддерживается.
– Но существуют и другие политики, которые считают, что в результате этого конфликта Азербайджан может выиграть. То есть могут снова создаться условия для объединения Северного и Южного Азербайджана.
– Я думаю говорить об этом - лукавство. Этнические азербайджанцы преданы иранской государственности.
Кроме того, национальное движение с целью самоопределения в Южном Азербайджане практически отсутствует. Поэтому сейчас говорить о том, что этнические азербайджанцы восстанут против собственного государства и будут требовать объединения с Северным Азербайджаном, на мой взгляд, несерьезно. А вот последствия этих домыслов могут быть очень тяжелыми для нас.
– А как по-Вашему, может ли Иран применить силу в случае, если наша страна будет использована американцами в качестве плацдарма для нападения на это государство?
– Думаю, да. Потому что речь идет об обороне. А война - это мобилизация всех ресурсов и способов. И если, конечно, Иран будет видеть опасность, исходящую с территории Азербайджана, то этот вариант я не исключаю.
– Давайте перейдем к карабахской проблеме. Как Вам кажется, почему США так активизировали свою деятельность в этом вопросе?
– Я думаю, что если быть объективным, то США в этом вопросе руководствуются своими интересами. Видимо, исходя из этих интересов и в контексте напряжения вокруг иранского вопроса, Вашингтону, конечно, целесообразнее было бы не иметь очагов нестабильности в этом регионе. И в этом смысле можно понять старания администрации США локализовать эти конфликты.
Однако вместе с тем, когда США ратуют за разрешение конфликтов на юге Кавказа и в других местах мирными средствами, сами, например, отчего-то не придерживаются этих принципов в иранском вопросе.
– Как известно, в Будапеште на пожизненное заключение был осужден азербайджанский офицер Рамиль Сафаров. Как Вы оцениваете этот процесс над ним?
– Было обыкновенное преступление. Политизировав этот вопрос, мы, наоборот, - навредили этому офицеру. Есть разные формы протеста, но то, что сделал Рамиль Сафаров, не вписывается в цивилизованные нормы.
Потому что речь идет об убийстве. И ни одна судебная инстанция не может пройти мимо этого факта, как бы нам, азербайджанцам, было это ни печально.
Я не раз говорил о том, что невыдержанность и эмоциональность азербайджанцев с самого начала, когда нам был навязан этот конфликт, не столько помогала, сколько мешала нам. Надо иметь холодный рассудок в этих вопросах, чтобы подобные факты не были использованы против нас.
– Армяне сейчас раздули вопрос якобы об уничтожении армянских памятников на территории Азербайджана. Ваше мнение на сей счет?
– Во всяком случае, в мою бытность я даже в мыслях не мог себе представить борьбу с памятниками культуры и истории. Думаю, что и последующие руководители республики не могли пойти на такой шаг.
Я считаю, все это очередная армянская истерика, направленная на дискредитацию нашего народа. Наш народ всегда отличался толерантностью к другим религиям. Армяне, видимо, рассчитывают, что своей ложью снова смогут обмануть мировое сообщество. Существует множество исторических документов о принадлежности многих христианских памятников на территории Азербайджана Кавказской Албании, но армяне хотят и их присвоить себе.
– Давайте поговорим о Вас, когда Вы намерены вернуться на Родину?
– Это не зависит от моей прихоти. В этом должна быть заинтересована власть. Это нонсенс, что первый президент страны находится в изгнании. В складывающейся ситуации я считаю, что наш народ должен быть консолидирован. И мое возвращение могло бы сыграть важную роль в этом аспекте.
– А у Вас не было желания вернуться на Родину, несмотря на существующие ограничения?
– Вы знаете, принимая решения, я не исхожу из своих собственных корпоративных интересов. У меня есть семья, дети, внуки, родственники. Почему из-за моего опрометчивого шага должны страдать и они? Я человек законопослушный и потому считаю, что решение моей проблемы напрямую связано с волей президента. И я очень надеюсь, что руководство страны проявит, наконец, волю в этом вопросе и создаст условия для моего возвращения на Родину.
– А если Вам предложат вернуться на Родину при условии, что Вы уйдете из политики, Вы согласитесь на подобные условия?
– Нет, не соглашусь. Потому что никто не может запретить человеку заниматься его профессиональной деятельностью. Это моя профессия. И ставить такие условия не делает чести, во всяком случае, демократическому государству. Все это называется запрет на профессию. Я не думаю, что передо мной могут быть поставлены такие условия. Вообще я являюсь жертвой госпереворота. Создается парадоксальная ситуация: те, кто меня свергал, свободно занимаются политикой, а я нахожусь в эмиграции.
По материалам азербайджанских СМИ
Оставьте свои комментарии