N 9 (132) Сентябрь 2008 года.

Справочник гастарбайтера

Просмотров: 3690

Девушка на остановке спросила, где находится Тимирязевская улица. Миловидная брюнетка лет тридцати, вздернутые на макушку солнечные очки, игривый блеск в глазах и что-то еще – быть может, практический интерес к окружающему, что позволяло с максимальной вероятностью предположить: «Вы армянка?» «Как вы узнали?» – удивилась она. «Я из того же теста». «Надо же, как чудесно!» – обрадовалась брюнетка. «Недавно в Москву приехали?» – спросил я. «Как вы узнали?» – снова удивилась она. «Радуетесь встрече с соотечественником»… Нам было по пути, и пока мы шли, девушка поведала свою нехитрую историю. Филолог, третьего дня из Еревана, поселилась у родственников, занята оформлением временной регистрации, хочет устроиться на работу. Надо же, все еще приезжают, подумал я, а вслух сказал: «Боюсь вас огорчить, филологов в Москве предостаточно. Учителей не хватает, но на школьную зарплату не проживешь». «Ничего. Мне лишь бы зацепиться, – заявила она. – А там видно будет». «Должен предупредить, – добавил я. – Невест в Москве еще больше, чем филологов»…

Наследие Третьего рейха

Термин «гастарбайтер» немецкого происхождения, возник в шестидесятые. Буквально – «рабочий-гость», человек, временно поселившийся в чужой стране по трудовому договору. В фашистскую Германию рабочая сила ввозилась с востока принудительно (тогда они назывались остарбайтерами), а после Второй мировой войны иностранные граждане стали добровольно наезжать в Германию (ФРГ) и в другие страны Европы, нанимались на работы, малопривлекательные для местного населения.

Девушка на остановке спросила, где находится Тимирязевская улица. Миловидная брюнетка лет тридцати, вздернутые на макушку солнечные очки, игривый блеск в глазах и что-то еще – быть может, практический интерес к окружающему, что позволяло с максимальной вероятностью предположить: «Вы армянка?» «Как вы узнали?» – удивилась она. «Я из того же теста». «Надо же, как чудесно!» – обрадовалась брюнетка. «Недавно в Москву приехали?» – спросил я. «Как вы узнали?» – снова удивилась она. «Радуетесь встрече с соотечественником»… Нам было по пути, и пока мы шли, девушка поведала свою нехитрую историю. Филолог, третьего дня из Еревана, поселилась у родственников, занята оформлением временной регистрации, хочет устроиться на работу. Надо же, все еще приезжают, подумал я, а вслух сказал: «Боюсь вас огорчить, филологов в Москве предостаточно. Учителей не хватает, но на школьную зарплату не проживешь». «Ничего. Мне лишь бы зацепиться, – заявила она. – А там видно будет». «Должен предупредить, – добавил я. – Невест в Москве еще больше, чем филологов»…

Наследие Третьего рейха

Термин «гастарбайтер» немецкого происхождения, возник в шестидесятые. Буквально – «рабочий-гость», человек, временно поселившийся в чужой стране по трудовому договору. В фашистскую Германию рабочая сила ввозилась с востока принудительно (тогда они назывались остарбайтерами), а после Второй мировой войны иностранные граждане стали добровольно наезжать в Германию (ФРГ) и в другие страны Европы, нанимались на работы, малопривлекательные для местного населения. Вначале трудовой контракт заключался на определенный, обычно короткий срок (принцип ротации), по истечении которого наемный работник обязан был вернуться на родину. Старые возвращались, новые прибывали. Оказалось, однако, что такая текучка невыгодна экономически, поскольку каждую партию «залетных» надо было заново учить тому или иному делу. Сработала еще и модная в то время этико-политическая категория, прозванная «правами человека». Приезжающие не сильно рвались на горячо любимую родину и с готовностью выписывали оттуда родных и близких. Устраивались на работу, получали вид на жительство, находили скромное жилище, равное по площади кабине грузового лифта, и считали, что им крупно повезло. К восьмидесятым годам прошлого века сложилась ситуация, характеризующаяся обилием постоянно проживающих в европейских странах турок, арабов, греков, итальянцев, испанцев. Со временем большая часть итальянцев, греков, испанцев вернулись на родину, и это связано с тем, что страны – поставщики гастарбайтеров вошли в Европейский союз и если не перегнали Германию или Францию, то и не сильно от них отставали. Любопытно, что уже в эти страны стали прибывать гастарбайтеры из менее развитых уголков мира. Латиноамериканцы, например, охотно приезжали в Испанию, что вполне объяснимо – язык один.

А уже в 90-е дотоле мало кому известное немецкое слово прочно вошло в лексикон народов, проживающих на постсоветской территории. Более всего оно было в ходу в России, которая по количеству эмигрантов занимала к концу века первое место в Европе и второе в мире после США. Новая «лимита» лавиной хлынула на бескрайние российские просторы из бывших союзных республик. Чуть позже к ним присоединились «добытчики» из Китая и Вьетнама. Ни приглашения, ни трудового договора у них не было, приезжали на свой страх и риск, жили и работали в чужой стране, как правило, нелегально. Способствовали тому, с одной стороны, наспех придуманные законы, юридическая чехарда, связанная с оформлением документов и определением статуса приезжего, с другой стороны, инерция советского мышления, вполне, кстати, оправданного. Более 70 лет людей из поколения в поколение приучали к тому, что существует единая, неделимая страна, единый государственный язык, единый народ, единая столица. «Я другой такой страны не знаю, где так вольно…» Отучить бывших советских граждан вольно передвигаться по стране, недавними «хозяевами» которой они являлись, к тому же владеющих русским языком не хуже, а подчас лучше, чем своим собственным, оказалось делом непростым. Да и надо ли было отучать, если они приносили пользу?

Дорогие москвичи и гости столицы…

Недавно занял очередь у окошка нашей районной АТС. Передо мной маячила спина невысокого мужичка в дорогом костюме. В одной руке он держал бумагу с колонками цифр, а другой поминутно вытирал платком пот со лба и лысины. Стояла июльская жара, Москва в это время превращается в сауну. Нормальному человеку не придет в голову надеть при такой погоде костюм, да еще и накинуть на шею галстук-удавку. Разве что мазохисту. Или эмигранту, желающему выглядеть «по-столичному солидно» и не понимающему, что как раз такой парад выдает в нем чужака. Впрочем, появись он тут в шортах и в майке, его все равно распознали бы по характерным чертам лица. Когда дошла его очередь, он просунул в окошко бумагу и заговорил торопливо и сбивчиво. Кавказский акцент дополнил картину. Грудастая тетка, потевшая за стеклом, лениво глянула на бумагу и вернула ее обратно. «Это не к нам», – сказала. «Как не к вам, – возмутился гражданин, – когда у меня отключили все телефоны?» И снова сунул бумагу в окошко. Тетка невозмутимо вернула документ обратно. И так несколько раз. Пока бумага кочевала туда-сюда, я успел прочитать на ней фамилию: Мамедов. «Я вам русским языком объясняю, – сказала тетка. – Мы занимаемся домашними телефонами. А у вас офис». «Да, это мой офис, – подтвердил гражданин Мамедов. – Все шесть телефонов отключили. К кому мне обратиться?». «Не знаю, – откликнулась тетка. – По месту жительства». «Так я здесь и живу, на этой улице!» – завопил Мамедов. «Нечего кричать, – осадила его тетка. – Вы не на базаре. Кто ставил телефон, к тому и обращайтесь». «Я и обращаюсь…» «Имейте совесть, гражданин, не задерживайте!» – стали возмущаться люди из очереди. Мамедов, с которого пот лил градом, замахал руками и пробормотал нечто вроде общеупотребительного русского мата. Нашел где демонстрировать знание ненормативной лексики. В ответ на бедолагу обрушился мат семиэтажный. «Идите отсюда, – пригрозила тетка за окошком, – не то охрану вызову». «Вызывай!» – бесстрашно вскричал предприниматель, уверенный, должно быть, что его дело правое. Тетку не надо было упрашивать, она нажала соответствующую кнопку. «Ишь распоясался! – загалдела тем временем очередь. – Понаехали на нашу голову!» Мужик в костюме осознал, наконец, шаткость своей позиции, скомкал в руках бумагу и, бормоча проклятия, на этот раз нерусские, поспешно направился к выходу, как раз вовремя: с конца коридора не менее поспешно направлялись к нам двое в синей форме. «Гастарбайтер чертов!» – сказал кто-то в очереди. «То не гастарбайтер, то бизнесмен», – с усмешкой уточнил другой. «А какая разница?» – «Да в общем никакой». Тетка за окошком смахнула с пышной груди капельки пота, глубоко подышала, успокоилась и взяла поданную мной бумагу, на которой, между прочим, красовалась фамилия ненамного приятнее, чем у Мамедова. Ненамного приятнее, с точки зрения тетки. Таких теток сегодня, увы, предостаточно. Но они не виноваты. Виновато стечение обстоятельств.

Я вспомнил те благостные, безвозвратно ушедшие времена, когда на каждом шагу нежный женский голос ворковал из репродукторов: «Дорогие москвичи и гости столицы!..» Может, несколько фальшиво, лицемерно ворковал, но гости готовы были поверить, что они и впрямь дорогие. Помните песню «Дорогая моя столица, золотая моя Москва»? Тут уж не было ни капли лицемерия, нас так воспитали, мы любили этот город, мы перед ним благоговели. Правда, то была другая Москва. С долей самовлюбленности, высокомерия, презрения к «лимите», и все же – другая. Уютная. Своя. Кстати, и сама «лимита», перестав быть таковою и получив штамп в паспорте, мгновенно заражалась известным вирусом. Вирус назывался «столичное чванство». Призывал с ним бороться еще пролетарский писатель Максим Горький родом из Нижнего Новгорода.

Ни для кого не секрет, что многие из великих москвичей не были москвичами по рождению. С кого начнем? С Михайло Ломоносова?.. С Петра Ильича Чайковского? Или с Александра Радищева? Автор хрестоматийного «Путешествия из Петербурга в Москву» родился не в той и не в другой столице, а в глубинах Саратовской губернии. Кого еще вспомнить навскидку? Всеволода Мейерхольда? Владимира Маяковского?.. Михаила Булгакова?.. Василия Шукшина?.. Арама Хачатуряна?.. Льва Ландау?.. Не счесть ученых, зодчих, деятелей культуры, спортсменов, политиков, прорвавшихся в город-мечту и оседлавших славу. Москва испокон века была Клондайком для тех, кто жаждал перспективы. Клондайком не в смысле золота – это уже день сегодняшний, – а как катализатор больших возможностей. Где еще можно было состояться, добиться абсолютного признания, если на территории, занимающей шестую часть мировой суши, максимальные условия для роста были сосредоточены в одной-единственной точке? Москва породила немного гениев, зато она их притягивала. Этот фантастический город олицетворял собой империю, которую из конца в конец на скором поезде проедешь за неделю. Сегодня часто повторяют «Москва – не Россия», имея в виду разительный контраст между роскошной столицей и непрезентабельной окраиной, а тридцать лет назад Москва была и Россия, и пятнадцать союзных республик, и восточная Европа, и масса «красноликих» государств, разбросанных на разных континентах, – почти полмира. Можно ли было не преклоняться перед таким божеством?

Сами мы не местные

В девяностые в каждом втором поезде московского метрополитена можно было наблюдать экзотическую картину: небритые мужчины и помятые женщины, иногда с детьми, ходили по вагонам с полиэтиленовым пакетом или с пустой банкой из-под пива и жалостливо проговаривали: «Извините, что к вам обращаемся. Сами мы не местные…» Дальше следовала душераздирающая история о сгоревшем доме, украденных деньгах, предстоящей дорогой операции, пропавшем ребенке. На первых порах пассажиры сочувственно реагировали, бросали в пакет мелочь. Со временем привыкли, как привыкают к навязчивым рекламным блокам в телевизоре, и даже голову перестали поднимать. Вагонных попрошаек соответственно становилось все меньше, и к концу десятилетия они вовсе исчезли. По ходу появился такой анекдот: «Просители в метро: «Сами мы не местные…» Пассажиры в ответ: «Мы тоже». И действительно, к началу нового века отличить местных от неместных стало практически невозможно.

Согласно последней переписи населения (2002 г.), в Москве проживает около 11 миллионов человек. Имеются в виду граждане зарегистрированные, говоря языком советским – прописанные в столице. Но фактически в мегаполисе насчитывается не меньше 15 миллионов населения, не считая транзитников. Из «братских народов» большинство составляют украинцы. Из народов Закавказья (или Предкавказья) армяне составляют чуть больше одного процента, азербайджанцы – чуть меньше одного процента, грузины – полпроцента. Национальность, столицей которой Москва является, представлена 80 процентами населения, и социологи отмечают, что процент этот растет медленнее, чем, например, количество выходцев из Средней Азии, составляющих, кстати говоря, большую часть столичных и подмосковных гастарбайтеров (если иметь в виду изначальный смысл этого термина). Есть и другая тонкость. Часть населения (трудно сказать, какая), называющая себя русской, в строгом смысле таковой не является. Согласно той же этической категории, именуемой «правами человека», каждый может выбрать ту национальность, которая ему по душе. В Париже я не раз встречал чернокожих, именующих себя французами. Причины разные. Например, кто-то из родителей – представитель коренного населения. Есть и другая, более глубокая причина: у человека появляется комплекс неполноценности на почве собственной национальной принадлежности. Это связано, прежде всего, с тем, как воспринимается та или иная национальность в данном социуме и можно ли с «непрестижными» этническими корнями сделать успешную карьеру. Если помните, лет 10 назад Эльдар Рязанов вел цикл телепередач, посвященных деятелям французской культуры. Шарль Азнавур в одной из передач поведал о том, что заявил о своем армянском происхождении только после того, как к нему пришла слава. Разве только он. «А как же классик американской литературы Уильям Сароян? – возразят мне. – Ведь он не скрывал своего армянского происхождения». Не скрывал, и фамилию не менял, и книгу написал под названием «Меня зовут Арам». Замечательная книга. Но, во-первых, всемирную известность ему принесли другие произведения, а во-вторых, американец, будучи армянином, евреем, итальянцем или китайцем, не лукавя и не кривя душой, может называть себя просто американцем потому, что под этим словом подразумевается не этническая принадлежность (нет такой национальности), а всего лишь гражданство. Там исторически не было такого явления, как «мигрантофобия», вслед за которой непременно следует «этнофобия». Явления, давно известные в странах западной Европы. Хотя стычки на национальной и расовой почве в США имели и имеют место, судя хотя бы по голливудской продукции. В СССР также не было мигрантофобии. Причина тут прямо противоположная: попросту не было миграции. Система прописки затрудняла переселение не только из одной республики в другую, но даже внутри республики из одного города в другой. Переезжали военные со своими семьями, а также «целинники» – как правило, из лучшего места в худшее. Массовые переселения имели место в годы войны и в послевоенный период, когда в Средней Азии, например, обосновалось много русских. Помните формулировку: «Ташкент – город хлебный»? Это с тех времен. В девяностые русские стали возвращаться обратно в Россию – чаще в Петербург и в Москву, – а в промежутке между шестидесятыми и девяностыми существовала своеобразная черта оседлости. При большом желании человек мог переехать – из Ленинграда в Таллин, как это сделал писатель Михаил Веллер, или из Еревана в Москву, как это сделали Ашот Сагратян и Армен Джигарханян, но цели и задачи тех переездов были исключительно профессиональные, «эмиграцией» их никак не назовешь, и этнофобии, носящей массовый характер, не наблюдалось. Не наблюдалось, однако, и гораздо раньше. В то время как Наполеон наступал на Москву, русское дворянство, как ни в чем не бывало, продолжало говорить по-французски, и Кутузов, как и генералы с противной стороны, отдавал своим офицерам распоряжения на французском языке. Перечитайте «Войну и мир», полезная во многих отношениях книга.

А вот другой исторический факт. Лазаревы, богатые иранские армяне, получившие в России дворянские титулы, ходатайствовали перед Екатериной о помощи в вопросе переселения из Ирана в Россию 40 тысяч армян. Екатерина поручила Суворову заняться этим вопросом. Был издан указ, предписывающий содействовать переселенцам, дабы те имели возможность отстроить жилища и трудиться на благо империи. Сами Лазаревы, как известно, отстроили от Петербурга до Урала множество домов и промышленных предприятий. И знаменитую Лазаревскую семинарию, ставшую впоследствии Институтом восточных языков (ныне посольство Армении). Об этом сегодня знает каждый армянин, даже не шибко образованный. Об этом знали и мои московские и питерские друзья, замечательное поколение русских интеллигентов, сегодня, увы, вымирающее.

Белый конь и говорящий попугай

Я всегда задавался и по сей день задаюсь риторическими вопросами, которые с удовольствием и без подвоха адресую достойному читателю. Отчего армяне так неистово и маниакально ищут соотечественников среди известных деятелей разных времен и народов? И находят. Их, оказывается, немало, чистокровных армян, наполовину армян, на четверть армян… В чем мотив этих поисков? В желании сообщить человечеству, что мы не такие, какими кажемся? Самих себя утешить? Это что, комплекс маленького народа, несущего большую потенцию? И почему эта потенция более всего проявляется за тридевять земель и менее всего - на собственной территории? И как случилось, что окончание «ян» там и сям сменилось на разные другие? Не осуждаю этих людей нисколько. И все же почему Лазаряны стали Лазаревыми, Бархударяны – Бархударовыми, Аванесяны – Аванесовыми, Пирумяны – Пирумовыми, Шахназаряны – Шахназаровыми? Суровая необходимость, желание сменить непрестижную фамилию на престижную, войти в некий избранный круг? Если отвлечься от квасного патриотизма, следует признать, что за пределами Армении это самое «ян» подобно бирке, указывающей, что все его носители из одного и того же детдома. Конечно, многое зависит от личных качеств каждого из «янов», однако посторонний взгляд выделяет общее, а не частности. А общее формируется на той территории, которая, кстати говоря, не создав условий для наиболее достойных, наиболее предприимчивых, наиболее профессиональных и талантливых, с радостью отпустила их на все четыре стороны.

Совсем недавно в Армении, после долгих обсуждений, приняли закон о двойном гражданстве. При этом сочинили такие бюрократические правила, ознакомившись с которыми начинаешь думать, будто гражданами Армении мечтает стать добрая половина человечества. Как вам, например, такое условие: желающий стать гражданином Армении должен предъявить справку о том, что последние три года жил на этой территории. То есть бросил человек дела, приехал в Ереван и сидел три года без работы и средств к существованию, ожидая получения гражданства. Или, например, справка о состоянии здоровья. Объясните, господа, зачем нужна такая справка в стране, где отсутствует страховая медицина и в больницу так или иначе надо приходить с набитым кошельком? Может быть, в пенсии дело?.. На которую, между нами говоря, и воробья не прокормишь. Но любопытнее всего справка, подтверждающая армянское происхождение. А то вдруг немец или француз захочет подделаться под армянина… И если сочинители законов так не хотят видеть соотечественников гражданами своей страны, то стоит ли обижаться на тех, кто хоть и косится и ворчит «понаехали», но, тем не менее, дает вам право жить и работать на своей территории?

Мой старый ереванский приятель, талантливый фотохудожник, некогда лауреат международных конкурсов, в середине девяностых, полный надежд, приехал в Москву. Вначале дела шли хорошо, но бедняга, привыкший к вольной жизни и беззаботному существованию, не выдержал напряжения, спился и в одночасье потерял все, что приобрел за первые два-три года. Человек ориентировался на прежнюю, добрую, отзывчивую столицу, которая ценила бесшабашный талант. Жесткость современного мегаполиса оказалась ему не по зубам. Такое бывает. Остался без крыши над головой, ютился где попало, продал фотоаппарат, подрабатывал где придется – и такое бывает. Я ему сочувствовал, но помочь никак не мог. Посоветовал вернуться в Ереван, где сегодня хороших фотографов кот наплакал. «Нет, – решительно заявил он. – Я должен вернуться на белом коне!» «Вернись хоть на облезлом осле, как Санчо Панса, никого это не волнует. Но так жить нельзя», – сказал я ему. «А как можно?» – спросил он. Ответа на этот вопрос я не знаю. Но часто и с удовольствием вспоминаю слова одного мудрого человека: «Жить надо так, чтобы не было стыдно продать на городском рынке говорящего попугая».

Порой мне кажется, что я и есть тот попугай.

Руслан Сагабалян

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 20 человек

Оставьте свои комментарии

  1. Просто интересно читать и все.Сагабалян умеет завлечь читателя и заставить прочитать статью до конца.
  2. глобализация....армяне убегают из армении, а в армению идут жить персы, курды, китайцы и индусы,....извините если каого-то забыл перечислить,...
  3. аш ждан а ты не знал что армяне воостановили свою государственность для персов, курдов , индусов и китайцев ,как ты написал...НО ТОЛЬКО НЕ ДЛЯ АРМЯН!!!!
  4. В статье Сагабаляна ощущается какая-то ностальгия по прошлому.Может быть это возраст или действительно в советское время было много доброго?
  5. А что Вы думаете Сагабалян старичок,выживший из ума?Нет,он молод,ему 38-40 лет и он очень любит женщин.
  6. Статья Сагабаляна раскрывает положение,которое сложилось вокруг гастарбайтеров и временно приезжих в Россию.Она читается легко и с интересом.
  7. Всегда жду от Сагабаляна интересных и острых статей в "НК".И данная статья не отличается,как всегда,есть о чем подумать.Мозги не ржавеют.Спасибо.
  8. Поучительная статья! Да, на таких условиях двойное гражданство мало кто получит. Или за деньги, по блату. А все потому, что самую крупную фракцию в парламенте возглавлял ублюдок Галуст Саакян, РПА. Эта деревенщина никого из диаспоры к власти не попустит. Сами хотят сытно жить, а на судьбу Армении им наплевать. От Сержа ничего хорошего не жду. Вот и работаю "гастарбайтером".
  9. Важная мысль в этой статье. Ее озвучил Азнавур. Только тогда, когда стал знаменитым, стал открыто говорить о своем армянском происхождении. Все верно! Многие в Москве наши маскируются, стараясь смешаться в общей массе москвичей, чтобы ни их, ни их детей не считали за чужаков и принимали за своих. А как только выбиваются в лидеры, открыто говорят, что они армяне. И Армении стараются помогать.
  10. Галуст Саакян больше не возглавляет фракцию РПА в парламенте. Он зам. председателя партии. А в остальном вы правы. Саакян - ВРАГ, похлеще ЛТП. Он у власти, еще своего друга Овика Абрамяна продвинул в спикеры. Вот такие отъявленные мерзацы руководят нашей Родиной!
  11. За Армению обидно и больно. Вот и говорим. Почистить бы все правительство, народ бы воспрял. Уезжать перестали. А вообще политика вещь грязная. Все знают.
  12. Я глубоко убежден, что ВСЕ АРМЯНЕ, которые мыкаются по бескрайним просторам России, подвергаются унижениям и насилию, должны ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ и ЗАСЕЛЯТЬ АРЦАХ!!! Это очень важно. Москва, СПб, Кубань и Дон - это, разумеется, исключение. И некоторые другие крупные города. А вот из деревень и русской глубинки надо уезжать. А Серж ДОЛЖЕН создать нормальные условия для переселения соотечественников в Арцах. ЭТО АРХИВАЖНЕЙШАЯ ПРОГРАММА!!!!!!!!!!!!!
  13. Вы правы. Если создать условия, вернутся пусть не все, но хотя бы какая-то часть. Самые неустроенные. Но эта задача опять же связана с экономикой. Вы знаете, например что 300 долларов в месяц считается в Ереване хорошей зарплатой? Да и поискать надо такую работу.
  14. Политика заняла умы всех нас,это факт.А как хорошо писал Сагабалян о женщинах!
  15. Руслану Сагабаляну не 38 лет,а все 56,и это его преимущество.Я слежу за его творчеством 10 лет,читала его книги,статьи в НК_интересно и по-настоящему написано.
  16. Прежде всего я считаю неверным, что Россия, имея военную базу в Армении, не вносит за это плату. Независимо от того, что ее присутствие нам необходимо, она должна это делать, поскольку этого требует международный закон. Пусть русские на минуту подумают, если не было бы противовоздушной системы в Армении, которая закрывает весь Южный Кавказ, то действительно ли позиция США и НАТО была бы такой сдержанной во время событий в Грузии? Ведь они поняли, что не могут оказать ядерную поддержку Грузии. То есть, если мы содействует и защищаем позицию России на Южном Кавказе, из-за чего зачастую страдаем, лишаясь финансовой, политической и даже моральной поддержки, то хотим, чтобы русские это оценили и как-то компенсировали нам за это. А не объявлять, что мы в хороших отношениях и с Арменией, и с Азербайджаном. Такого не может быть? Если мы для них делаем большее, то ожидаем и адекватного ответа.
Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты