Татьяна Анциферова. Пение – потребность души

Когда в 1978 году на экраны страны вышел фильм «31 июня», он сразу же запомнился и полюбился миллионам зрителей. Эта фантастическая сага о любви вне времени стала в те годы, в разгар эпохи застоя, своеобразной сенсацией в отечественном кино.

Фильм отличался буквально всем: свежестью сюжета, не по-советски красивыми лицами главных героев, современной хореографией и, конечно, песнями в исполнении Татьяны Анциферовой. Страстная «Всегда быть вместе не могут люди», мечтательная «Мир без любимого», романтическая «Звёздный мост», а также зажигательная «Любовь с первого взгляда», исполненная вдвоём с Ларисой Долиной, и другие песни из этого фильма имели бешеный успех. Их и сегодня знают и поют.

А вспомним заключительный день Олимпиады-80: когда в московское небо взмыл олимпийский мишка, над стадионом звучала песня Пахмутовой «До свиданья, Москва, до свидания!» Проникновенно и нежно исполненная Татьяной Анциферовой в дуэте с Львом Лещенко, она заставляла людей плакать.

Сегодня «та самая Татьяна» нечасто появляется на публике. Не встретить ее в ночных клубах, ресторанах и в «светских хрониках». Но музыке Татьяна Анциферова осталась верна, ведь для нее пение – потребность души. И по сей день певица находится в той прекрасной эмоционально-физической форме, когда человек параллельно успевает многое: преподавать вокал, участвовать в жюри на различных конкурсах и готовить новые сольные проекты. Узнав, что с ней хочет встретиться международная армянская газета «Ноев Ковчег», она заметно оживилась: «Армянский народ в полной мере испытал на себе все ужасы и лишения, ему знакома боль утрат. А значит, в нашем разговоре не будет фальши. Приезжайте!»

– Татьяна, понятно, что Ваш голос – дар. И все-таки кто участвовал в Вашем музыкальном развитии?

– Окружающая обстановка, стены. В доме у бабушки, где я жила до школы, на стенах висело множество музыкальных инструментов: мандолина, семиструнная гитара, балалайка, гусли, что-то еще. К ней и дедушке в гости всегда приходили друзья, не ради застолья, а просто так – поговорить за самоваром, песни попеть. Они оба замечательно играли и пели. Их скромный деревенский быт всегда украшала музыка - не запеть в такой обстановке было просто невозможно.

– Какой деревенский быт? Мне казалось, Ваша фамилия происходит из знатного дворянского рода…

– Да, мой дедушка по папиной линии – потомок того самого Гавриила Романовича Державина – русского поэта и мыслителя. В советское время они с бабушкой не уехали за границу и были высланы на край света, в башкирские степи. Я родилась в небольшом башкирском городке Стерлитамаке, но, поскольку родители работали, детство мое, как я уже сказала, проходило в деревне у бабушки - в еще более захолустном месте. До него нужно было полдня добираться по бездорожью от станции Тюльган, где кончались рельсы, а вместе с ними и малейший намек на цивилизацию.

Живя в деревне, я не ощущала сельской замкнутости. Дед был директором местной школы и преподавал там несколько предметов: немецкий, математику, географию и физику, бабушка учила местных ребят русскому языку. В избе на столе, как сейчас помню, всегда лежали кипы тетрадок…

– То есть учителя по призванию – Ваши «старшие родители» явились первыми музыкальными наставниками?

– Я бы не сказала. В доме у них царил патриархальный уклад, когда, как издревле на Руси, дети должны были знать «свое место». Родители тоже не воспитывали во мне артиста. Потому с детства у меня не было стремления «блеснуть» перед взрослыми, а пение на публике казалось чем-то несерьезным и даже постыдным. Сейчас, с годами я понимаю, что тот подход был неправильный, что порывы творчества у ребенка нужно всячески поощрять и развивать – так лучше для его будущего, а тогда я вовсе не связывала пение со своим будущим.

После восьмого класса я решила уйти в музыкально-педагогическое училище. Окончила, но перспектива быть учителем пения или музыкальным руководителем детского сада меня не вдохновляла, и я консультировалась в Харьковской консерватории у педагогов по оперному вокалу. И хотя главным аргументом по-прежнему был тот, что петь мне просто нравится, к этому времени уже самой стало интересно: «Как реагируют на меня как на певицу?» Однокурсники подбили меня, чтобы я пела со сцены; одновременно я стала работать в бит-группе «Красные дьяволята» и в харьковском джаз-оркестре «Везувий», руководителем которого был блестящий пианист и композитор Владимир Белоусов. Чуть позже, как выяснилось, и заботливый муж. Благодаря этому близкому мне человеку мое музыкальное мировоззрение формировалось на редких для советского человека записях: репертуарах итальянки Мины, Барбры Стрейзанд, дуэта «Карпентерс». Володя всегда остается в моем сердце...

– Тогда Вы уже знали, что вокал будет делом Вашей жизни?

– Пожалуй. И в осознании этого мне очень помог еще один замечательный человек, тоже, увы, ныне покойный Петр Топчий, выдающийся лирический баритон Украины. Приехав в Харьков и услышав нашу с Володей работу, он был категоричен: «Согласен работать только с вами!» Мы переехали в Киев.

Петя посвятил меня в тонкости вокала, которые он постиг в Миланской консерватории и которые не преподавались у нас: голосоведение, фразеология, дыхание, вибрация, психологический настрой и главное – собственный голосовой тембр, манера исполнения. Он рассказывал мне о «системе Карузо», базирующейся на особой технике звукоизвлечения, когда делается спокойный глубокий вдох, и сразу же, без пауз, на выдохе должен идти звук. Только плавное движение воздуха позволяет равномерно работать диафрагме и добиваться истинного «bellcanto» – по-настоящему красивого пения.

Работать было интересно, и, несмотря на норму 250 концертов в год, я вспоминаю то время с особой теплотой.

– Все ли так безоблачно было в Вашей певческой карьере?

– Тогда путь на сцену не был легким, как сейчас. Помню, в 1975 году нас с Владимиром пригласили работать в Ужгород – в Закарпатскую филармонию. С одной стороны, Трансильвания – переплетение границ, национальностей и культур – период плодотворной работы. Там ловилось западное телевидение, которого в СССР больше нигде не было. С другой – бытовая неустроенность. Вместо того чтобы заниматься собственной раскруткой, как делается сейчас, мы обязаны были колесить по разным городам и весям. Нередко из-за отсутствия гримерок приходилось переодеваться за занавесом, в чистом поле, когда «обедом» служил остывший суп из китайского термоса, а «туалетом», извините за подробности, оцинкованное ведро с характерным гулким звоном.

Зато в это время мне удалось записать несколько украинских песен, которые услышал известный московский композитор Александр Зацепин. Его что-то «зацепило», и он предложил мне сотрудничество. Было начало 1978 года, я буквально на 2-3 дня приехала в Москву, чтобы поучаствовать в пробах – записи песен к кинофильму «31 июня». Как позже выяснилось, этого оказалось достаточно, чтобы мои «пробные» записи вошли в фильм и принесли мне известность. Наша дружба и совместная работа с Александром Сергеевичем продолжается. Сейчас он живет в основном во Франции, но часто наведывается в Москву, бывает у меня в гостях. Несмотря на почтенный возраст, это очень энергичный и трудоспособный человек. И, конечно, мелодист от Бога.

– А исполнять, скажем, армянские песни Вам не доводилось?

– К сожалению, пока нет, однако очень хочется попробовать. Поверьте, говорю это не комплиментарно, а с полной искренностью – мне это интересно. Армянская музыка, зародившаяся и формировавшаяся на стыке пространств и времен, цивилизаций и культур, веками вбирала в себя традиции юга Европы и Ближнего Востока, но всегда отличалась своей аутентичностью – звуковой, мелодической, ритмической.

В моих песнях обязательно присутствуют какие-то национальные нотки, этнические оттенки; ведь можно и не зная языка обладать умением чувствовать песню, «проживать» ее с тем, от лица кого она поется. Армянский язык необычайно красив и мелодичен, но очень сложен; тем паче петь на нем – большая ответственность.

Тут требуется время, когда нужно просто взяться и посвятить себя этому делу. Но надеюсь, что в обозримом будущем смогу порадовать поклонников песней на армянском языке. Тем более многие армянские друзья меня постоянно подталкивают к этому.

– Кто же, интересно?

– Все Вам расскажи! Это и легендарный Стас Намин, в Театре музыки и драмы у которого я имею удовольствие служить, и культовый рок-исполнитель Николай Арутюнов, и известный джазмен Сергей Манукян, и пианист Арам Зурабян, и поэт-песенник Карен Кавалерян и много другого народа.

Еще с советских времен, несмотря на всю многонациональность страны, армянская нация занимала в нем какое-то свое, особое место: и в политике, и в науке, и, конечно, в музыке. Неуемный южный темперамент, фантастический труд и фонтанирующее жизнелюбие – все это в полной мере проявилось в творчестве Хачатуряна, Бабаджаняна, Таривердиева, Мовсесяна и других выдающихся деятелей музыкального искусства.

Вообще, судьба много раз сводила меня с уроженцами Армении, и все эти встречи были светлыми, солнечными - не припоминаю случая, чтобы они были омрачены каким-либо, даже малейшим негативом. Это всегда было взаимно полезное общение, причем не всегда связанное с творчеством. И хотя за свою гастрольную жизнь мне пока не приходилось бывать в Армении, я не понаслышке знаю армянское гостеприимство, чудесные блюда армянской кухни; надеюсь когда-нибудь побывать на благодатной земле Армении и спеть ее песню.

– Как педагог по вокалу и просто как мать, что Вы можете пожелать молодежи, особенно начинающим певицам, которые спят и видят себя звездами?

– Хотя у меня не маленькая дочка, а уже взрослый сын, я от всей души, по-матерински скажу: девочки, если можете не петь – лучше не пойте. Но если это потребность души – пойте везде и всегда. Только помните, что молодость и красота – это еще не достижение; нужно много и неустанно работать над собой. Сегодня не то время, когда споешь раз-другой на полянке – и вдруг проснешься певицей; необходимо в совершенстве изучить нотную грамоту, всецело овладеть музыкальной теорией, практическими навыками игры на различных инструментах. И главное, во что бы то ни стало нужно оставаться чутким человеком, уметь прислушиваться к гармонии души, к ритму своего сердца.

Беседу вел Михаил Трофимов