Чем заплатит Армения за эмиграцию
На протяжении последних двух десятилетий Армения пережила все виды миграций с их особенностями и последствиями. Таким образом, оперирование неоклассическим экономическим подходом помогло исследователям раскрыть причины вынужденной трудовой миграции первого десятилетия периода независимости как явления, обусловленного экономическими факторами, и часть экономической стратегии домашних хозяйств, стремящихся выжить в условиях экономического коллапса. Однако жизнь показала, что обусловленность экономическими факторами была релевантна лишь для миграции первого десятилетия периода независимости. Во втором десятилетии динамика миграционной деятельности армянского населения перестала укладываться в прокрустово ложе экономических объяснений.
Отметим, что сказанное вовсе не означает полного дезавуирования экономических объяснений, которые продолжают и сегодня быть релевантными для объяснения миграционной активности жителей горных и предгорных районов Армении, где уровень бедности достаточно высок. Сказанное лишь утверждает, что экономическое объяснение не может пролить свет на причины повышения уровня миграционной активности молодежи, а также представителей обеспеченных слоев населения, для которых эмиграция перестала быть деятельностью во имя поиска хлеба насущного или частью семейной стратегии. Сказанное лишь утверждает, что динамическая миграционная реальность Армении подвергла сомнению универсальность и самодостаточность неоклассического экономического подхода и продемонстрировала, что изменения миграционных показателей могут происходить в условиях неизменности и вне связи с экономическими факторами.
Учитывая, что при анализе миграции наиболее часто говорят об исторических корнях этого явления, применим к анализу современной армянской миграции структурно-исторический подход, который показывает, что в течение долгих веков поколения армян использовали миграцию для ответа на сложные проблемы непростого существования в условиях отсутствия собственной государственности и зажатости между империями.
Однако влияние культурно-исторических факторов этим не исчерпывается, ибо в нашем случае следует говорить также об иных исторических корнях традиции мигрирования, которая действительно уходит в глубь армянской истории и прежде всего в факт насильственного лишения армян родины во время геноцида 1915-1923 гг. Именно вследствие геноцида для армян на протяжении долгих десятилетий родиной оставалась «Страна» («Еркир»), которой они лишились. Можно предположить, что факт потери исторической родины лежит в основе отчужденности от современной родины, отчужденности, ослабившей узы, привязывающие армянина к своей стране.
Таково заключение из структурно-исторического анализа армянской миграции. И хотя это заключение ни на йоту не приближает нас к пониманию причин армянской миграции, оно важно, поскольку указывает на культурный характер миграции, а также обосновывает необходимость продолжения исследовательского поиска с целью нахождения тех сравнительно новых событий, которые могут объяснить наблюдаемое наполнение потока уезжающих из Армении.
Новыми в числе событий, которые были способны поднять уровень наполненности потоков уезжающих из нашей страны за рассматриваемый период времени, были нововведения в миграционной политике стран Совета Европы, а также недавние перемены в миграционной политике России. Это дает основание для предположения, что именно в этих нововведениях следует искать причины потоков людей, уезжающих из Армении.
Чтобы проверить, насколько это предположение близко к истине, рассмотрим особенности новой европейской миграционной политики, которая отличается прежде всего тем, что основана на защите прав мигранта и формируется в значительной мере под влиянием основополагающих потребностей рынков труда и образования. Она направлена на увеличение числа циркулярных и высококвалифицированных мигрантов в европейские страны. Рычагом новой европейской миграционной политики служит предоставление выпускникам иностранных вузов более благоприятных возможностей для трудоустройства в странах приема. Для достижения этой цели европейские страны, заинтересованные в получении высококвалифицированной рабочей силы, значительно облегчили условия адаптации и устройства мигрантов, а студентам университетов предоставили преимущественное право обоснования в странах. Учеба и студенчество получили статус одного из четырех законных способов прибытия в страну.
Отметим, что благодаря этим нововведениям удалось внести существенные перемены в возрастную и образовательную структуру миграционных потоков, увеличить удельный вес молодых, а также хорошо образованных мигрантов в Европу.
Армения не избежала и не могла избежать влияния новой европейской миграционной политики, ибо связана с Европой тесными узами и входит в зону действия социальных сетей и западных организаций, организующих эмиграцию значительной части молодых людей, желающих получить образование на Западе. Армения включена в Болонский процесс, формирующий единое образовательное пространство. Действие столь эффективных рычагов притягивания молодых мигрантов могло и, скорее всего, сыграло свою роль в существенном увеличении числа молодых эмигрантов, которые составляют сегодня примерно одну десятую часть мигрантов из Армении.
Жизнеспособность этих предначертаний в значительной мере определяется тем, насколько они сочетаются со стремлением самих молодых воспользоваться образовательными и трудовыми условиями, предоставляемыми Европейским сообществом, с одной стороны, и с эффективностью страновой антиэмиграционной политики – с другой. Ведь страны-доноры, стремящиеся получить максимальные выгоды из утечки мозгов и людей, могут с помощью эффективной социально-экономической и образовательной политики противодействовать европейским притягивающим рычагам. С этой точки зрения, вопрос о реальных последствиях новой европейской миграционной политики решается в самой Армении и зависит от эффективности ее.
Что же касается перемен в миграционной политике России, то необходимо напомнить, что в течение первых десяти лет после распада единой страны миграционные процессы в странах бывшего СССР, и в том числе в России, продолжали подчиняться закономерностям распада империи. Россия была единственной страной, нуждающейся в притоке мигрантов, остальные страны выступали донорами миграционной рабочей силы. Несмотря на это, миграционная политика России по инерции отторгала мигрантов и преследовала цель защитить страну от их притока. Этому служила также политически эксплуатируемая и ничем не сдерживаемая бытовая мигрантофобия, получившая широкое распространение в России.
На пороге второго десятилетия ХХI века, когда в основном исчерпалась инерция процесса распада империи, и стали очевидными признаки обезлюдения и ухудшения демографических показателей в самой России, когда стало известно, что к 2010 году население России сократилось на 10 млн человек вследствие дисбаланса между количеством уезжающих и приезжающих.
Таким образом, осознание угрозы депопуляции и факта существенного сокращения притока иммигрантов, а также успехи европейской миграционной политики в области привлечения высококвалифицированных трудовых мигрантов заставили Россию серьезно отнестись к необходимости изменить миграционную политику и предпринять эффективные меры для того, чтобы стать конкурентоспособной на миграционном рынке труда.
Из числа этих программ наиболее известна Федеральная программа по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом.
Поскольку рейтинг армянских «гастарбайтеров» достаточно высок, а Армения известна как страна, поставляющая мигрантов во все уголки земного шара, она вошла в число стран, где были задействованы российские программы привлечения новых мигрантов. Результаты не заставили себя долго ждать: в ответ на миграционные программы и материальные посулы откликнулось, прежде всего, население предгорных сел и малых городов, которое, оставив в своих селах стариков и детей, отправилось осваивать российское Нечерноземье и заполнять пустующие деревни. Отреагировали также высококвалифицированные специалисты, которые изначально рассматривались как одна из целевых групп для новой российской миграционной политики. Таким образом, новая агрессивная миграционная политика России стала фактором, способствующим увеличению потока уезжающих из Армении.
Столь поспешная позитивная реакция со стороны такого инерционного социального явления, как миграция, говорит о том, что в самой Армении имелись весьма благоприятные условия для действия рычагов привлечения новых мигрантов. Благоприятные условия в том смысле, что житейских проблем в Армении не убавилось, а политика предотвращения или хотя бы регулирования миграции продолжает оставаться инертной и не противящейся миграционным рычагам других стран, население же продолжает отдавать дань привычке решать свои проблемы с помощью миграции. В этих условиях знание языка, общая история жизни в Советской стране стали дополнительными факторами, благоприятствующими успеху новой российской миграционной политики.
Немаловажное значение имело и превращение мигрирования в образ жизни, культуру и традицию. Совокупное воздействие всех этих факторов и привело к самовоспроизводству и расширению потоков уезжающих из Армении. Сказав это, придется также сделать прогноз о том, что дальнейшее действие этой совокупности факторов приведет к формированию в Армении так называемой «петли Мюрдаля». Образное выражение «петля Мюрдаля» используется исследователями для обозначения факта наличия всего набора негативных последствий безудержной миграции в обществе, опутанном миграционными сетями. В этом смысле выражение «петля Мюрдаля» с полным правом может быть использовано для характеристики миграционной ситуации нашей страны и стать основанием для вывода: чтобы не дать этой петле затянуться, необходимо предпринять действенные шаги по изменению не только отношения общества к миграции, но также вектора и действенности антиэмиграционной и демографической политики страны.
Однако возникает вопрос: насколько достижима эта цель в Армении? Для ответа необходимо рассмотреть проблему мигрантозависимости и понять, как трудовая миграция воспринимается властями и обществом Армении. Хотя и без подробного рассмотрения можно сказать, что сам факт отсутствия дискуссии о цене миграции говорит, что в Армении есть терпимость к миграции, которая свойственна многим странам-донорам. Более того, власть воспринимает миграцию как чистую отрасль национальной экономики и как средство разрешения социальных и политических проблем.
В самом деле, трудовую миграцию можно по праву отнести к числу «чистых» отраслей экономики нашей страны, исходя из того, что она представляет собой совокупность «однородных видов деятельности, осуществляемых мигрантами, в целях получения значительного дохода». Благодаря этой отрасли, в которую оказалась вовлеченной порядка одной трети населения Армении, удалось обеспечить поступление материальных средств в страну и пополнить бюджеты десятков тысяч семей, добиться снижения давления на рынок труда.
Однако, как показывает действительность, эффективность этой отрасли весьма неоднозначна. Основанием для такого вывода служит непомерность совокупной цены, которую приходится платить Армении за миграцию. Не углубляясь в подсчет и анализ совокупной цены миграции, отметим, что Армения нещадно эксплуатирует эту отрасль экономики, не делая каких-либо дополнительных инвестиций в ее развитие и даже не подсчитывая ее реальную эффективность.
Действительно, у нас не принято считать объем средств, выделяемых государством для поддержки этой отрасли экономики, нет также расчетов реальной эффективности последней, хотя такой подсчет не доставляет труда: достаточно сравнить трансферты и совокупную цену миграции. Но миграционная зависимость заставляет власти воздерживаться от подсчета и обнародования цифр. Власть боится свертывания миграционной деятельности, которое может повлечь за собой снижение объема трансфертов и повышение уровня безработицы, а следовательно, и обострение социальных противоречий в обществе. Власть обеспокоена ростом неизбежных расходов, в случае если поток возвращающихся мигрантов станет более многолюдным. Массовый возврат трудовых мигрантов потребует также разрешения проблемы обеспечения возвращающихся рабочими местами и услугами, необходимыми для их ресоциализации и достойной жизни у себя на родине. Не меньших усилий потребует и разрешение социальных и психологических проблем возвращающихся мигрантов. Боязнь этого делает власти Армении мигрантозависимыми. Мигрантозависимость в свою очередь заставляет занимать пассивную позицию в вопросах проведения эффективной антиэмиграционной политики и активного стимулирования возвратной миграции, равно как и управления потоками трудовой миграции и даже защиты прав наших мигрантов в странах приема. Мигрантозависимость также не дает возможности в полной мере осознать опасность безудержной эмиграции для страны и общества.
Можно возразить, что общество время от времени обращается к проблеме миграции и высказывает устами экспертов и специалистов непомерность цены миграции, которая достигла опасной черты. Но обсуждение самой цены несет отпечаток доминантности экономического подхода и зависимости, поскольку основным аргументом при этом служит величина трансфертов, причем без ее сопоставления с совокупной ценой миграции. Чтобы показать слабость этого аргумента и бесперспективность такого подхода, приведем данные о величине трансфертов и их доли в ВВП стран – доноров мигрантской рабочей силы. В соответствии с этими данными, доля ВВП, приходящаяся на денежные переводы мигрантов, составляла в 2001 году в Азербайджане лишь 2%, в Армении – 4,3%, в Грузии – 5,7%, в Таджикистане – 7,7%, в Молдавии – 14,3%. Материалы всероссийского опроса мигрантов свидетельствуют, что средний гражданин Молдавии в 2011 г. ежемесячно посылал из России домой 110 долларов, Азербайджана – $133, Украины – $130, Армении – $130, Узбекистана – $52, Грузии – $86, Таджикистана – $51. А за весь период одного, а именно последнего, пребывания в России каждый гражданин Азербайджана послал домой всего $5852, гражданин Армении – $4810, гражданин Грузии – $4042, гражданин Молдавии – $2750, Украины – $2210, Казахстана – $1121, Белоруссии – $2140, Таджикистана – $765, Киргизии – $711, Узбекистана – $676. Знакомство с этими данными предостерегает от преувеличения экономической значимости долларов, которые отправляются мигрантами оставшимся в стране исхода семьям. Приведенные данные сводят на нет все иллюзии относительно высокой эффективности миграции как отрасли чистой экономики...
И это будет продолжаться до тех пор, пока общество и власть не сделают вывода из того очевидного факта, что висящая над нашей головой «петля Мюрдаля», уже обернувшаяся демографическим истощением, затянется угрозой потери будущего для нашей страны и государства. Если мы не поймем, что миграция стала уже сетевым и культурно-психологическим явлением, которое нелегко будет перебороть. Если не сумеем освободиться от миграционной зависимости и найти адекватный ответ на угрозы и вызовы, исходящие от миграционных политик других миров. Если не задействуем новую эффективную антиэмиграционную и демографическую политику, способную гибко реагировать на особенности новой миграционной реальности и на метаморфозы поведения армянского мигранта, освободившегося от уз этнической и семейной стратегии.
Вопрос обезлюдения Армении не решится сам собой. Этот вопрос никуда не исчезнет, и ответственность несут власти и элита, а также живущее поколение, которое не смогло построить страну и сделать ее родиной армян, в которой приятно жить. За обезлюдение Армении несут ответственность все те, кто пассивно смотрит на то, как страна теряет население, а армянские дети рождаются в иных странах, как заколачиваются дома в селах и автобусы увозят армян. Все те, кто не находит воли, денег и прозорливости для того, чтобы вести эффективную антиэмиграционную и демографическую политику, и мирится с тем, что Армения не имеет политики стимулирования возвратной миграции. Ответственны все те, кто не понимает, что примитивными концертами и эмоциональными призывами «Вернись домой!» ничего не получится.
Людмила Арутюнян, доктор философских наук, профессор социологии Ереванского государствен-ного университета
Оставьте свои комментарии