Интеграционные альтернативы: сложный выбор Армении между Европой и Россией
Итоги московской встречи 3 сентября президентов Владимира Путина и Сержа Саргсяна стали неожиданностью, для кого-то – приятной, для кого-то – обескураживающей и досадной. Напомним, что С. Саргсян заявил о намерении Армении вступить в Таможенный союз (России, Белоруссии и Казахстана), а в будущем – присоединиться и к предполагаемому Евразийскому союзу. И все это в преддверии запланированного на ноябрь 2013 г. в Вильнюсе подписания Арменией (наряду с тремя другими странами «Восточного партнерства») Соглашения об ассоциации с ЕС и Соглашения с ЕС о создании зоны свободной торговли.
К этому Армения шла достаточно долго, к этому ее активно подталкивали, навязывая ей альтернативу: либо «ассоциированное членство» в ЕС, либо интеграционные проекты с участием России. Кому-то начинало казаться, что «ассоциированное членство» – это не просто «европейская перспектива», это уже ступенька к полноценному и безоговорочному членству Армении в самом Европейском Союзе.
Теперь же некоторым «европейски ориентированным» гражданам Армении мнится, что все рухнуло, что Армения злой волей Кремля оторвана от родственной ей по духу Европы и задвинута в туманные глубины Азии.
Ситуация же, как нам кажется, несколько более сложная. Борьба двух интеграционных альтернатив – «российской» и «европейской» – изначально выглядела не конкуренцией двух экономических проектов, предполагающих наличие разработанных «дорожных карт», согласование подходов и интересов, аккумулирование свободных финансовых ресурсов, а исключительно борьбой за сферы влияния, стремлением «застолбить» пространство для посткризисного «светлого будущего», поставить своего рода «пограничные столбики» и натянуть проволоку. Ни о каких разработанных интеграционных моделях и тем более ни о каком серьезном финансировании со стороны Евросоюза, все еще не выползшего из кризиса на своей южной периферии, или со стороны России, колеблющейся между рецессией и стагнацией, речи не шло. Армения же как в том, так и в другом случае должна была лишиться заметной части своего суверенитета. И это всего лишь в обмен на обещания счастливого и сытого будущего.
Оставалось также непонятным, почему нельзя совместить «ассоциированное членство» (которого никогда не было, поэтому никто не мог знать, что это такое) в ЕС и интеграцию на постсоветском пространстве, тем более что Россия, как и страны ЕС, обязана руководствоваться правилами ВТО. Почему глава делегации ЕС в Армении, посол Германии в Армении, другие официальные лица Евросоюза неоднократно заявляли о невозможности совмещать оба интеграционных вектора, то есть говорили, по сути, о неприемлемости политики «комплементарности», которой, с разной степенью успеха, придерживается Ереван вот уже два десятилетия. Вполне очевидно, что любые требования по тарифам и другие технические вопросы можно согласовать, была бы политическая воля. Говорилось о невозможности такой интеграции из-за «юридических и другого рода условий», но никто в Брюсселе не удосужился внятно объяснить, что это за «условия». Очевидно, мы здесь имели дело с откровенными ультиматумами по принципу «кто не с нами, тот против нас».
Повлиять на окончательное решение Армении могли либо отстраненная и безразличная позиция Москвы, либо другие факторы, связанные не столько с экономикой, сколько с безопасностью. Кремль же уделял, и совершенно оправданно, основное внимание «перетягиванию» на свою сторону Украины, объясняя Киеву потенциальные минусы его «европейского выбора». Как оказалось, абсолютно
безуспешно. Гораздо менее настойчивые шаги были предприняты для предотвращения перехода в сферу влияния Евросоюза Молдавии. И только по отношению к Армении серьезных попыток сменить интеграционный вектор практически не предпринималось. И вот неожиданно такая попытка, предпринятая на самом высоком уровне, увенчалась полным успехом.
Вполне очевидно, что Кремль, и на это он имел полное право, предложил Еревану альтернативу: продолжая «интеграционные» игры с Брюсселем, вы теряете российский «зонтик» безопасности, а присоединяясь к российским интеграционным проектам, вы получаете гарантии военной поддержки в случае обострения нагорно-карабахского конфликта. Это вполне логично: пусть Евросоюз или хотя бы Франция возьмут на себя обеспечение безопасности своего «ассоциированного члена».
С какой стати Россия должна ее (а по сути – безопасность не только Армении, но и Нагорного Карабаха) гарантировать? Напротив, Россия в этом случае вполне может переориентировать свою внешнюю политику в регионе на Азербайджан, в значительной степени сохраняющий пока что суверенитет. И здесь не стоит вспоминать о недавних поставках российского оружия Азербайджану, усматривая в них «ответ» на «евроинтеграцию» Армении. Хорошо известно, что договоренности об этих поставках были достигнуты еще несколько лет назад (во время президентства Д. Медведева), когда разговоры об «ассоциированном членстве в ЕС» были еще только разговорами. Можно только гадать, как мог бы проявиться разворот Москвы к Азербайджану в условиях сегодняшнего дня.
При этом совершенно очевидно, что ни ЕС, ни НАТО, ни какая-либо из стран – членов этих организаций ничего не предпримут в случае начала новой армяно-азербайджанской войны, ограничившись только заявлениями, более или менее жесткими. Достаточно понаблюдать, как безразлично реагируют в Брюсселе, Париже и Берлине (да и в Вашингтоне) на все чаще доносящееся из Баку бряцание оружием, достаточно вспомнить, как вяло отреагировал Евросоюз на героизацию Сафарова, освобождение которого вряд ли могло иметь место без санкции со стороны еврочиновников. За безопасность надо платить, и вступление в Таможенный союз в глазах Кремля как раз и становится такой платой. Таким образом, Москва использовала в этом вопросе язык ультиматумов, но извиняет ее то, что прежде точно такой же язык использовали ЕС и его члены, навязывающие Армении изначально несуществующую альтернативу. Можно предположить, что такие действия Москвы стали ее ответом на политику Брюсселя, полностью «переигравшего» Россию на украинском направлении. Думается, что и Брюсселю и Москве в вопросе выбора интеграционных инициатив с самого начала не стоило прибегать к ультиматумам, более логично было бы сделать ставку на привлекательность и перспективность того или иного проекта.
Впрочем, «зонтиком» безопасности дело не ограничилось. Армении обещаны инвестиции РЖД России в развитие железнодорожной сети, срок эксплуатации Армянской АЭС будет продлен на 10 лет, предполагается строительство новой АЭС. Кроме того, и это очень важно для снятия озабоченностей Еревана, «достигнута договоренность по вопросам поставок энергоносителей из России в Армению». Судя по всему, Кремль не будет препятствовать и развитию диалога Армении с европейскими структурами, если этот диалог не станет превращаться в «игру с нулевой суммой».
Показательно, что позиция Евросоюза за дни, прошедшие после заявления С. Саргсяна о вступлении Армении в Таможенный союз, явно стала меняться. Первые заявления (глав МИД стран Скандинавии и Прибалтики, председателя комитета Европарламента по иностранным делам и др.) были однозначно негативными, при этом возможность подписания Ереваном Соглашения о зоне свободной торговли с ЕС категорически отвергалась. В дальнейшем тональность высказываний стала меняться, в частности было выражено понимание мотивов, побудивших С. Саргсяна к принятию этого решения. Была выражена надежда на то, что руководство Армении сумеет совместить «российское предложение» со «сделкой с ЕС». В свою очередь глава аппарата президента Армении заявил о намерении Еревана подписать все же хотя бы Соглашение об ассоциации с ЕС. То есть совместить оба интеграционных вектора, как оказалось, вполне возможно. В связи с этим для дачи ожидаемых необходимых разъяснений в Брюссель отправился министр иностранных дел Армении. Наконец, Еврокомиссия в своем заявлении от 5 сентября прямо признала, что предполагаемые к подписанию соглашения с ЕС – это не «игра с нулевой суммой» и они вполне «могут быть совмещены с экономическим сотрудничеством с членами СНГ». Как видим, изменение подходов и лексики Евросоюза налицо. Очевидно, Армения 3 сентября всего лишь создала проблемы для евробюрократов, но ни в коей мере не потеряла свою «европейскую перспективу», сохранив при этом имеющиеся у нее на сегодняшний день гарантии безопасности.
Не исключено, наконец, что 3 сентября станет некоторым холодным душем для утративших представление о реалиях Южного Кавказа еврочиновников, побудив их, в частности, заняться реальным урегулированием проблемы Нагорного Карабаха и недопущением войны. Устойчивый мир в регионе откроет возможности для конкуренции экономических и интеграционных проектов, обеспечит свободу выбора странами региона той или иной перспективы развития. В этом случае Кремль и лично В.В. Путина можно будет только поблагодарить.
Александр Скаков
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 35 человек
Оставьте свои комментарии