На украинском фронте большие перемены
После двух месяцев вооруженных столкновений (официальный Киев называет эти события «антитеррористической операцией») под контроль Национальной гвардии и армейских подразделений Украины перешли города северо-западной части Донецкой области. Долгое время Славянск и Краматорск рассматривались центральными властями как символы сопротивления юго-востока Украины. И если для Киева это было «гнездо сепаратистов», которые в свою очередь рассматривались как марионетки Кремля, то для многих жителей Донбасса и российских граждан (включая и определенные влиятельные круги) ополченцы виделись в качестве передового отряда «русского мира», защищающего не столько свои дома, сколько противостоящего глобальному наступлению Запада на Россию.
Однако какие бы оценки ни давались сторонам конфликта, очевидно, что военно-политическая конфигурация на Украине существенным образом изменилась. Можно ли говорить о коренном переломе в противостоянии Киева и двух непризнанных республик Донбасса? Или речь может идти лишь о тактическом успехе Национальной гвардии и украинских силовиков? Заметим также, что, помимо расстановки военных сил, конфликт в юго-восточной части Украины имеет и международное измерение, которое ни в коем случае нельзя упускать из виду.
Сегодня возвращение Славянска и Краматорска под украинский контроль стало одним из центральных сюжетов информационной повестки дня. Национальный флаг Украины поднимается над славянским горсоветом. Петр Порошенко сдерживает свое предвыборное обещание (правда, весьма в своеобразном исполнении) и приезжает в Донбасс. Но не на переговоры, а как победитель. Он пытается примерить на себя тогу «отца нации», отдает распоряжения чиновникам, критикует недостаточно ретивых исполнителей и депутатов за отсутствие должной заботы о вооруженных силах страны и дефицит патриотизма. Однако не стоит забывать, что нынешний успех Киева – не первый в череде вооруженного противостояния, начавшегося в апреле нынешнего года. Между тем, еще за три недели до вступления в Славянск батальон «Азов» при поддержке армейских подразделений вошел в Мариуполь.
К 13 июня 2014 года был установлен украинский контроль над этим городом, имеющим немаловажное стратегическое значение (порт, выходящий к Азовскому морю и второй по величине населенный пункт Донецкой области). Именно после этого центральные власти Киева распорядились о переводе в Мариуполь временной областной столицы, куда переместился назначенный ими губернатор Сергей Тарута.
История вокруг борьбы за Мариуполь выпукло обозначила серьезные изъяны в государственном и военном строительстве двух непризнанных республик (Донецкой и Луганской). Понятное дело, в борьбу за контроль над юго-востоком страны Киев бросил значительные силы. В особенности после того, как Петр Порошенко выиграл президентские выборы. Новому главе государства было крайне важно показать свою эффективность и решительность по сравнению с временным правительством. В форсировании «антитеррористической операции» он видел способ укрепления своей популярности и легитимности. Но все эти шаги, равно как и численное преимущество Национальной гвардии и украинских силовиков, не означают, что противостоящие им республики преуспели по части эффективной контригры. Во-первых, им не удалось обеспечить качественную управляемость и военными формированиями, и создающимися структурами власти. В самом деле, в ДНР при наличии «народного губернатора» (почему тогда не президента, если республика уже не область в составе Украины, а отдельное образование?) действовали одновременно премьер-министр и спикер парламента. Добавим к этому и значительные амбиции министра обороны Донецкой республики Игоря Стрелкова, которые вызвали неудовольствие даже некоторых персон в российской столице. Не было и четкой воинской вертикали, что в условиях конфликта крайне важно для конечного успеха. Но если Мариуполь находился, что называется «на отшибе» и его утрата могла рассматриваться, как локальное поражение, имеющее по большей части психологическое значение, то потеря Славянска – это не только утрата важного символа. После овладения этим городом украинские силы могут сосредоточиться на решении главных для них задач – овладении Донецком и Луганском, а также установлении военного и политического контроля над российско-украинской границей.
И вот здесь начинается самое интересное. Несмотря на широкомасштабный пиар украинских успехов, оказывается, что главные задачи Киевом еще не решены. И хотя морально-психологические факторы никто не отменял, не стоит забывать, что взятие городов не тождественно уничтожению ресурсов противника. Хрестоматийным случаем является история войны 1812 года, когда французский император Наполеон и после овладения второй столицей Российской империи не смог разгромить ее военный потенциал, что в итоге кончилось Березиной и бегством от предоставленной самой себе «Великой армии». Сколько бы потом ни изощрялись мемуаристы по поводу «скифского характера» борьбы русских и ни осуждали «дикую казачью» эстетику, победителями в итоге стали те, кто затем вступил в Париж. Если же возвращаться на донбасский театр, то мы увидим, что донецкие ополченцы смогли оставить Славянск и выйти из города с сохранением боевых порядков. Они вошли в Донецк, который до этого времени был, скорее периферией вооруженного противостояния, в отличие от другого областного центра – Луганска. Перемещение ополченцев в Донецк создает немалые проблемы. Конечно, и для них самих, ибо теперь Игорь Стрелков будет непосредственно взаимодействовать с другими представителями ДНР. И не факт, что все закончится полюбовно. Хотя нельзя исключать и попыток некоторой централизации военно-политического управления двумя непризнанными образованиями.
Но для Украины проблем будет не меньше. Военные действия на юго-востоке – это не война прошлых веков. Ее события становятся мгновенно достоянием социальных сетей, видео и телевидения. И штурм крупной городской агломерации даже трудно будет сопоставить с взятием Грозного в 1990-х годах (и по населению, и по размеру населенного пункта, и по возможным жертвам). Донецк при худшем сценарии может превратиться либо в украинский Вуковар, либо в украинское Сараево. Но в обоих случаях легкой прогулки не будет. Ведь тот же Славянск взяли не в результате контактного боя, а после обстрелов. Но, повторюсь еще раз, масштабы двух городов несопоставимы. Не будем забывать и про Луганск, который в намного большей степени затронут войной. И потеря темпа в проведении АТО будет иметь уже не только и не столько военные, сколько политические последствия. И для Петра Порошенко наступает неприятный момент выбора. Коридор возможностей у него не слишком широк. С одной стороны его подпирают более радикальные политики, не связанные какими-то широкими международными обязательствами и поэтому позволяющие себе больше популизма и откровенного позерства. Взять хотя бы бронзового призера прошедшей президентской гонки лидера Радикальной партии Олега Ляшко. Он постоянно провоцирует скандалы и на глазах превращается в куда более опасный вариант украинского Жириновского (Владимир Вольфович все же предпочитает не участвовать в вооруженных конфликтах напрямую). Между тем, согласно недавним соцопросам, его партия набрала бы значительный процент на парламентских выборах, пройди они в ближайшее время. Таким образом, отступать от заявленных позиций Порошенко сложно.
В то же самое время, как бизнесмен и прагматик, украинский президент не может не понимать, что военные действия (и особенно их затягивание из-за перехода к позиционной борьбе) опустошают экономику, находящуюся, к слову сказать, и без того не в самом блестящем состоянии. И, как говорил в свое время президент США Джон Кеннеди, если «у победы много отцов, то поражение всегда сирота». Сегодня многие рады «разделить успех» с новым украинским лидером. Но если блицкрига в Донбассе не случится, а штурм Донецка приведет к критическим жертвам, то найдутся и те, кто захочет задуматься о новом руководителе для страны, способном остановить гражданское противостояние. Таким образом, сегодня областной центр и один из крупнейших городов Украины фокусирует на себе главные узлы противостояния. Добавим сюда и закулисные и не очень раскрученные публично взаимоотношения между «акулами» крупного украинского бизнеса. В первую очередь, речь идет об Игоре Коломойском, вложившем значительные средства в формирование батальонов Национальной гвардии и ставшем ведущим игроком на юго-востоке страны (в особенности в Днепропетровской области), и Ринате Ахметове. Противоречивая роль последнего в событиях в Донецкой и Луганской областях провоцирует комментаторов на конспирологические версии по поводу его стремления балансировать и играть одновременно на площадке сепаратистов и сторонников единства Украины.
Но как бы дальше ни развивались события в Донбассе, очевидно, что украинский кризис стал неотъемлемой частью сегодняшней международной повестки дня. И наряду со столкновениями в населенных пунктах Донецкой и Луганской областей дипломаты ведут свои бои в тиши кабинетов и за круглыми столами. В канун возвращения украинского контроля над Славянском были предприняты попытки мирного урегулирования. Министры иностранных дел Германии, Франции, РФ и Украины согласовали декларацию по разрешению конфликта. План перемирия стал уже третьим по счету с начала украинского вооруженного противостояния. До него были предложены договоренности в Женеве и «план Порошенко». Руководители внешнеполитических ведомств европейских стран, России и Украины договорились о допуске наблюдателей от ОБСЕ на КПП на российско-украинской границе. Речь шла и об их работе с российской стороны. Решение крайне важное, учитывая тот факт, что Москва традиционно крайне чувствительна к любым вопросам, касающимся ее суверенитета. Но в нынешних условиях и ЕС, и РФ заинтересованы в повышении эффективности ОБСЕ, хотя и по разным причинам. Для России и ООН, и ОБСЕ остаются символами практически разрушенного ялтинско-потсдамского мира, бенефициарием которого был СССР и остатки которого Москва хотела бы сохранить. Для Европы же крайне важно, чтобы на фоне своей активизации на постсоветском пространстве она смогла бы показать умение самостоятельно (насколько это возможно) и результативно принимать решение, не советуясь по каждому пункту с Вашингтоном.
И вот здесь открылось одно из проблемных мест для реализации нового плана. В нем США выглядели так, как будто бы их отодвинули на второй план. Между тем, влияние администрации на новые власти в Киеве велико. Игнорировать этот факт не сможет никто, вне зависимости от своего отношения к американской политике в целом или к отдельным представителям Белого дома и Госдепа. Но сделать Вашингтон заинтересованным партнером по реализации мирной инициативы не получилось. И в этом, на наш взгляд, была ключевая причина того, что Порошенко решился перейти от «плана А к плану Б», предполагавшему выход из перемирия и возобновление АТО, которое и привело к взятию Славянска и Краматорска. США не чувствуют необходимым какое-то отступление от предыдущей линии на полную поддержку Петра Порошенко и его команды. Они понимают, что России крайне трудно напрямую поддержать две непризнанные республики Донбасса. Причин для этого множество, но какими бы они ни были, а результат один. И администрация Обамы, находящаяся под жесточайшей критикой изнутри за непомерные уступки по всем направлениям, не желает проигрывать на украинском направлении. Тем паче, что в отличие от Китая уровень двусторонних экономических связей с Россией для Вашингтона критически не важен. Это ЕС не может позволить себе такую роскошь, как военный конфликт в центре Европы и заморозка всего комплекса отношений с Москвой (в особенности в энергетической сфере). К сожалению, у Штатов за все время конфликтов не появилось какого-то принципиально отличного подхода к выходу из тупика, чем вариация темы «Сербская Краина-1995». При этом Евросоюз, имеющий большую заинтересованность в скорейшем примирении сторон украинского конфликта, не готов бросить перчатку Вашингтону. Хотя бы даже в «иракском формате» 2003 года (дискуссии о возможной кооперации РФ, Франции и Германии). Но самое опасное в данной ситуации то, что украинский кризис превращает США, ЕС и Россию в своих заложников, поскольку из-за него не идет кооперация по другим вопросам мировой политики, не требующим отлагательства (Афганистан, Ирак, Сирия). Выглядит это так, как будто бы в квартире не горит свет и из-за этого ее обитатели перестают мыть посуду, выносить мусор и подметать пол. Дожидаясь, пока, наконец, дадут долгожданное освещение. Увы, но последние события на Украине дают больше поводов для сдержанного пессимизма. Стремления перевести ситуацию из состояния игры с нулевой суммой пока что не предвидится.
Сергей Маркедонов, кандидат исторических наук, доцент кафедры
зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета
Оставьте свои комментарии