Новые границы на Южном Кавказе

Внимание большинства экспертов и почти всех спонсоров (как тех, кто дает деньги на мирный процесс, так и финансирующих войну) переключено на Новороссию, где решается судьба не только народа юго-восточной Украины, но и российских амбиций, российского геополитического пространства. Если Киев раздавит мятежников (а дело идет именно к этому), такой исход придаст новых сил всем тем, кто недоволен действительным или кажущимся российским доминированием в регионе. Вспомним еще и то, что сейчас в Новороссии решается судьба и, по сути, российского анклава в Приднестровье. Если Киев победит в Донецке и Луганске, завтра Приднестровье окажется в жесточайшей блокаде и существовать ему останется считаные недели. И то, что сейчас выглядит как предательство со стороны Кремля, будет выглядеть как его слабость. И тогда могут заполыхать костры войны и на других площадках постсоветского пространства. В том числе и на Южном Кавказе.

Напомним последовательность событий в южно-кавказском регионе. 27 мая начался внутриполитический кризис в Абхазии, закончившийся (или продолжившийся) отставкой президента А. Анкваба 1 июня. Идущая к власти вчерашняя оппозиция не отказывается от российского внешнеполитического вектора и намеревается развивать и углублять взаимодействие с Москвой. 8 июня проходят парламентские выборы в Южной Осетии, на которых побеждает «полуоппозиционная» (по крайней мере, не правящая) партия «Единая Осетия», программа которой заключается почти исключительно во вхождении республики в состав Российской Федерации.

15 июня проходят местные выборы в Грузии, на которых побеждает правящая коалиция «Грузинская мечта». 18 июня скандальным провалом заканчивается очередной раунд Женевских дискуссий между Грузией, Абхазией и Южной Осетией. Наконец, 27 июня подписывается соглашение об ассоциированном членстве Грузии в Евросоюзе. Речь идет и о том, что осенью на Уэльском саммите Грузия получит «беспрецедентный пакет» по сотрудничеству с НАТО, хотя и останется без «плана действий» (МАР) по вступлению в альянс. Но формальное вступление – это только формальность.

Таким образом, в регионе углубилось и усугубляется размежевание между Западом и Москвой: в Южной Осетии и Абхазии позиции Кремля на сегодняшний день упрочились, прозападный курс и прозападные силы в Грузии укрепились, мирный процесс по урегулированию грузино-абхазского и грузино-югоосетинского конфликтов оказался в полном и достаточно опасном тупике. Все участники сходятся на том, что Женевские дискуссии имеют очень ограниченную повестку дня, ограничиваясь обсуждением угроз безопасности и проблемы беженцев. Безусловно, эту площадку надо сохранить, но ее желательно видоизменить, придав Женевским дискуссиям новый стимул. Говорится о том, что нужен структурированный процесс мирных переговоров о политическом решении, но никто не знает, как к этому двигаться и что для этого надо. Тем более это затруднительно на фоне крымско-украинского кризиса и серьезнейшего похолодания отношений между Россией и Западом. Общая атмосфера, безусловно, влияет и на мирный процесс по нагорно-карабахскому конфликту, где пространство для переговоров неуклонно сужается. Кризис переговорного процесса увеличивает угрозу войны и создает для нее соответствующую почву. Еще необходимо отметить не скрываемую больше «международным сообществом» приверженность к двойным стандартам: то, что нельзя Каддафи и Асаду, разрешено Порошенко, и даже приветствуется и поощряется. Имеются в виду массовые убийства, бомбежки и обстрелы жилых кварталов, убийства журналистов, нападения на кареты скорой помощи. Можно себе представить, что то же самое будет разрешено верным адептам ЕС и НАТО в случае новых войн на Южном Кавказе. А если новым «большим другом» Запада станет Азербайджан? Ему можно будет утюжить Нагорный Карабах столько, сколько он сочтет это нужным, а России и даже Армении вмешаться будет нельзя? Дело в том, что до недавнего времени серьезным «противоядием» против начала военной авантюры была общая уверенность в том, что «международное сообщество» никому не даст воевать больше чем 5-7 дней, как не дали России в 2008 году. Теперь выясняется, что эта уверенность была ложной. «Хорошим ребятам» можно воевать до полного уничтожения противника.

Отметим и еще одно «слабое место» Кремля. Если Евросоюз сумел довести до логического конца подписание с Грузией Соглашения об ассоциации, то вступление Армении в Евразийский союз явно затягивается. Сейчас речь идет уже об октябре 2014 г., но не факт, что срок подписания договора о вступлении не будет вновь сдвинут. Очевидно, Азербайджан сделает все, чтобы повлиять на Казахстан и Белоруссию с целью обставить вступление Армении в ЕАЭС такими предусловиями, которые сделают его просто невозможным. И сделать это Баку будет проще, если Новороссия падет, а вместе с ней обвалится и реноме Москвы.

В таких условиях Москва вынуждена занимать на Южном Кавказе оборонительную позицию, укрепляя два своих «опорных бастиона» и «непотопляемых авианосца» – Абхазию и Южную Осетию. Вероятно, пойдет речь о заключении нового российско-абхазского договора, предполагающего углубление военно-политического и экономического союза. В частности, можно ожидать фактического «снятия» абхазо-российской границы и соответственно ужесточения режима на абхазо-грузинской границе, пока что легко проходимой как для контрабандистов, так и для потенциальных террористов. Разумеется, ни о какой «аннексии» Абхазии со стороны РФ речи не пойдет, да и абхазское общество такой вариант развития событий абсолютно не устроит. Видимо, речь будет идти об интеграции Абхазии не «в Россию», а «с Россией» при сохранении независимости республики. Такой подход предполагает в том числе укрепление политических и властных институтов самой Абхазии.

Гораздо сложнее дело обстоит в Южной Осетии. Напомним, что победившая на выборах партия ставит своей целью проведение референдума о включении Южной Осетии в состав Российской Федерации. Плохо здесь, в первую очередь (кроме того вреда, который такие предложения объективно приносят признанию независимости Южной Осетии и внешней политике России), то, что в условиях отсутствия национальной программы строительства полноценного югоосетинского государства подобная идея фактически подменяет ее, становясь оправданием безынициативности и бездеятельности. Зачем создавать экономику, восстанавливать культурную и социальную сферу, если можно громкой трескотней показать себя осетинским патриотом, переложив всю ответственность за будущее югоосетинского общества на Москву и Владикавказ? При этом формирование национальной стратегии развития республики подменяется выпячиванием собственного патриотизма или борьбой с «агентами влияния», «мировой закулисой» и прочими темными силами. Кстати, первым шагом югоосетинской власти после выборов стало абсолютно бессмысленное признание независимости Луганской и Донецкой республик. Вся политика республики, таким образом, строится на основании демагогии и патриотического популизма, но для строительства одной маленькой, стабильной и счастливой Южной Осетии не делается практически ничего.

Еще только избранный президент Л. Тибилов неоднократно утверждал, что «Осетия будет единой в составе России». Позже он уже более осторожно заявил, что «это дело не одного дня и даже не одного года». Теперь уже приоритетом для Южной Осетии Тибилов считает вступление в Таможенный союз, при этом предполагается, видимо, что из-за Цхинвала с Грузией (и стоящим за ней Западом) поссорятся Белоруссия, Казахстан, а в недалеком будущем – и Армения. Но есть, как видим, и более непоколебимые сторонники вхождения Южной Осетии в состав России, сохраняющие верность этой идее во всех ситуациях. Есть у нее в Южной Осетии и столь же однозначные противники. Безусловно, каждый имеет право на свое мнение, и заниматься здесь поиском врагов из «грузинского лобби» и «грузинских наймитов» – дело пустое.

Не менее вредны (для интересов Южной Осетии) и авантюристичны циркулируемые иногда разговоры о возможности «восстановления Великой Осетии» путем присоединения к сегодняшней РЮО соседних территорий современной Грузии, в старину населенных осетинами. Вчитаемся в недавние строки сотрудника Российского института стратегических исследований (!) Яны Амелиной: «Речь идет не только о нынешней РЮО, но и о возвращении в состав единой Осетии земель Триалетской Осетии, Казбекского и Горийского районов нынешней Грузии, также ныне грузинского города Они с прилегающими территориями. Об этом пока явно недостаточно думают во Владикавказе и Цхинвале, но без восстановления единства исторических территорий будущее Осетии представляется не таким блестящим». Здесь сразу вспоминаются «большая мечта» А. Гитлера по «возвращению» Судетской области, венгерский траур, снятый фашистским диктатором Хорти, по утерянным благодаря Трианонскому миру «историческим территориям», авантюра Саддама Хусейна в Кувейте, эстонские и латвийские крайние правые с мечтой о возвращении Печорского и Пыталовского районов… Подобные экзерсисы под эгидой государственного учреждения компрометируют не только Южную Осетию, предстающую агрессором (не способным навести порядок в своем доме и вламывающимся к соседу), но и внешнюю политику Российской Федерации, заставляя наших многочисленных «доброжелателей» усомниться не только в ее миролюбии, но и в адекватности. Сложно представить себе Российскую Федерацию и ее руководство, входящих в новый жесткий раунд противостояния с Западом не ради бесценного Крыма и областей с миллионным населением, а из-за клочков безлюдных горных земель, некогда населенных осетинами.

Абсолютно очевидно, что инициаторы проекта аннексии Южной Осетии напрочь забыли спросить мнение российского руководства, неоднократно на различных площадках (через того же помощника президента РФ по Абхазии и Южной Осетии В. Суркова, да и через других политиков) отмечавшего незыблемость признания РФ независимости Абхазии и Южной Осетии. Цели Кремля в отношении этих стран просты и понятны: консолидация местных обществ, повышение социальных стандартов, усиление республиканских политических институтов и политических элит, создание конкурентоспособных и способных к самообеспечению (в той степени, в какой это возможно) экономик, укрепление границ с Грузией (или с НАТО), укрепление построенных там военных баз. Для этого абсолютно не нужно вступать в очередной затяжной политический клинч с Западом. Но два построенных «непотопляемых авианосца» должны находиться в рабочем состоянии, будучи готовыми к появлению в регионе новых вызовов и угроз для России и ее союзников.

А вообще-то в такой взрывоопасной обстановке всем заинтересованным сторонам имело бы смысл прекратить игры с «нулевой суммой» и отказаться от практики формирования сфер влияния, максимально учитывая интересы как друг друга, так и населения, проживающего в зоне конфликтов, и действовать при этом по четким и определенным планам в соответствии с очевидными реалиями и понятной логикой.

Александр Скаков, политолог