№ 20-21 (272-273) ноябрь 2015 г.

Ашот Сагратян – поэт, клятвенно преданный армянской культуре

Просмотров: 6306

В течение двух лет читал я поэтические переводы Ашота Сагратяна с языка Шекспира. По выходе в свет каждой из девяти переведенных им пьес, объединенных в «Библиотеку шекспировских трагедий», мы встречались с Ашотом Сагратяном, с которым дружим более 15 лет, и имели продолжительные беседы. И вот серия, выстраданная до каждого слова, подошла к концу.

Это необычное интервью сложилось у меня из диалогов с автором перевода, действительным членом Академии педагогических и социальных наук, обладателем «Золотой Пушкинской медали» за свежую трактовку путевых заметок А.С. Пушкина «Путешествие в Арзрум».

Гамлет Мирзоян:

– Насколько мне известно, о Шекспировском центре в Армении мечтал еще академик Иосиф Орбели. Тогдашний директор Института искусств шекспировед Рубен Зарян дал ему жизнь. Стараниями дипломата Ованеса Масеяна и писателя Хачика Даштенца народ наш сегодня имеет в прекрасных переводах всего Шекспира. К чему было переводить его на русский, да к тому же стихом рифмованным, если они уже есть, его переводы на русский в изложении таких мастеров, как Михаил Лозинский и Борис Пастернак?

Ашот Сагратян:

– Начнем с того, что именно в армянах больше всего Гамлетов, Офелий, Эдгаров, Джонов, Мавров и даже Ричардов. Ни одна нация не присвоила себе столько шекспировских имен, и мало кто может похвастать шекспировской библиотекой и своим Шекспировским центром. Еще в 1998 году, выступая на всероссийской Шекспировской конференции с докладом «Как понимать Гамлета?», я имел смелость упомянуть о том, что яд, приготовленный Гертрудой, влит был не в ухо спящему отцу Гамлета, а в наследное право Принца. Не отсюда ли берут начало метания Гамлета и все его так называемые «безумства». А ведь всем со времен Шекспира известно, что ухо по форме напоминает положение плода в материнской утробе.

– Положим, с Принцем душевной смуты все ясно. И это Ваше наблюдение крайне важно для понимания величия Шекспира. Должно же быть какое-то объяснение тому, что Вы взялись за стихотворный перевод остальных трагедий?

– Во-первых, трагедия в стихах много доходчивей, во-вторых, она доступней пониманию. К тому же большинство пьес Шекспира переводились в разное время разными переводчиками, и появился известный разнобой в прочтении оных. Да и осмысление Шекспира как гения пришло много позже. Ведь Быть принцем в короне зубчатых стен родового замка – значит Не Быть королем никогда. Это-то Принц понимал, как никто другой. Недаром великий Ованес Туманян оставил нам провидческие строки: «Шекспир превратился в мерило для определения степени развития нации. Если какой-либо народ не переводит Шекспира – значит, он невежествен, если не понимает – значит, не развит, если какой-либо язык не может владеть им – значит, он немощен».

– Вы что, всего Шекспира перелопатили?

– А вы думали, нет? Первые переводы из Шекспира относятся к ХVIII веку. Об Отелло и Шейлоке в своих мемуарах упоминает Иосиф Эмин, известный армянский публицист и этнограф. Не исключено, что армянам Шекспир дорог еще и тем, что в трагедии «Антоний и Клеопатра» Шекспир упоминает об армянском царе Артавазде II, авторе многих пьес, и культурном расцвете при нем. А ведь это было еще в I веке до Рождества Христова. К середине ХIХ века известность Шекспира растет. В 1832 году его переводит уроженец Нор-Нахичевана Саргис Тигранян. Студент Московского университета, он публикует историю мировой драматургии от античных времен до начала века. Первые его массовые переводы из Шекспира относятся к 20-м годам. Сперва то были отдельные сцены из комедий, после пошли целые отрывки. С 50-х того же ХIХ века стали появляться пьесы Шекспира целиком: в Смирне Арам Текеян перевел «Комедию ошибок». В ряду переводчиков Шекспира значатся Геворк Чмшкян, Аристакес Каскандилян, Сенекерим Арцруни, лингвист Степанос Малхасяц. Последний подошел к творчеству Шекспира как ученый. Позже подключились к этой работе Геворк Башинджагян и Вардгес Суренянц. Не владея английским, они пользовались переводами на немецкий, французский, русский, В переводчики творений Шекспира вышли Амиран Мандилян, Ованес Абелян, Армен Арменян, Ваан Текеян, Гарник Финклян, Месроп Нубарян, Матильда Багдасарян, Ваан Тотовенц, Ваграм Терзибашьян, Ваграм Папазян. Аршак Чопанян писал о Папазяне: «От рождения богато одаренная натура, Папазян сумел дополнить и усовершенствовать элементы искусства лучших итальянских, французских и русских мастеров сцены, слить, объединить их в едином органическом стиле, в собственной эстетике. Романтизм и реализм, лиризм и суровая правда, наблюдательность и чувство меры слились в его искусстве, что так необходимо для исполнения ролей Шекспира, что уже составляло тайну высокого обаяния искусства Петроса Адамяна». Адамян был едва ли не самым ярким исполнителем шекспировских ролей в том времени.

Вы спросите, почему у армян Шекспир запел своим голосом? К тому были веские причины. Арам Хачатурян пишет музыку к спектаклям «Макбэт» и «Король Лир», музыку к фильму Юткевича «Отелло». Сурен Кочарян создает композицию «Во имя родины», монтируя ее из произведений Шекспира, и ездит с нею в Великую Отечественную войну во фронтовые бригады. Выдающийся архитектор Александр Таманян на арене цирка оформляет декорации к трагедии «Макбэт». На подмостках Московского экспериментального театра трудится Георгий Якулов, оформляя сцену под пьесу «Мера за меру». Его же оформить сцену под «Венецианского купца» приглашает Первый государственный театр в Ереване. Поддерживают эту традицию братья Арутчяны – Манвел и Саргис. Без музыки Александра Спендиарова «Отелло» просто немыслим. В конце XIX – начале XX века вплотную занимались Шекспиром литературоведы Арутюн Сурхатян и Ваграм Терзибашян.

Стоит ли говорить, что в 1840 году за перевод пьесы «Буря» великого англичанина на русский язык берется Матвей Гамазян и удостаивается похвалы самого Виссариона Белинского, известного литературного критика. В те же годы Тигран Карапетян принимается за перевод «Сонетов». А это сотни любовных посланий.

– Знаю, что «Гамлет», первый из масеяновских переводов, появился в 1894 году. Но, как известно, Ованес Масеян скончался в 1931 году, оставив после себя 12 пьес. Последний перевод «Гамлета» с комментариями, насколько мне известно, представил недавно с подробным комментарием литературовед Арам Топчян.

– Дело Масеяна продолжил мой наставник Хачик Даштенц, поэт, блестящий прозаик и переводчик. Он же надоумил меня взяться за перевод шекспировских пьес, за их свежее

прочтение.

– Что и говорить, стихотворный перевод девяти трагедий останется за Вами. Но что лично Вы открыли для себя в них? Ведь Шекспир как автор читан-перечитан.

– Читан, да не прочитан. В этом я убедился, работая над переводом двухтомника воспоминаний Ваграма Папазяна. В пьесе «Джульетта и Ромео» Шекспира я переставил героев в названии пьесы местами исключительно потому, что там все крутится вокруг душевных терзаний Джульетты. Она – главный движитель действа. Возможно, Шекспир одобрил бы такой мой шаг. Там все подчинено единой идее – чистоте нравственного облика Джульетты. Да и концовка отлична от общепринятой (у Лозинского с Пастернаком: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о «Ромео и Джульетте»): «К чему тачать двуспальные гробы? Не лучше ль быть в любимцах у судьбы?»

– А «Король Лир», к чему Вы взялись за него? Ведь это сложнейшая из его пьес. Дань этой пьесе отдал и Ваграм Папазян. Не раз перевоплощался он и в старика Лира, обманутого коварными дочерьми.

– Там важно было как вывести на чистую воду лживых дочерей Лира, так и вернуть Эдгару, родному сыну графа Глостера, черты, коими автор обделил Гамлета. Да и биометрический анализ речи дочерей Лира-сумасброда как-то сам собой выпрастывался. Недаром Лир призывает на помощь силы природы. Художница Сона Бабаджанян – кстати, моя бывшая студентка в творческом семинаре Литинститута им. А.М. Горького – в облике Лира показала все сумасбродство бывшего короля.

– Почему на рисунке Соны Бабаджанян леди Макбэт выведена лунатичкой? И верно ли я понял, что Макдуф держит под мышкой отрубленную голову Макбэта?

– Шекспир, поборник высоких моральных принципов, осуждает противоправные действия Макбэта. Если в борьбе за власть Макбэту положено пасть, Шекспир воздает каждому по заслугам. Лишь распознав автора «Сонетов», раскусив его, начинаешь понимать, что «Сонеты» по сути своей – мини-трагедии и мини-драмы. Недаром я в «Гамлете», в первом выпуске серии «Библиотека шекспировских трагедий», пишу: «Талант Шекспира в бесконечность граней. Да и не всех к себе он подпускает. Шекспир – алмаз, каких в природе мало, и ценность вся его в огранке смысла, в глубинах постижения интриг, нам анатомию души познать дающих». «Гамлет» – не просто краеугольный камень его творчества, но и призма, сквозь которую преломляется тайна его необоримого обаяния. О «Гамлете» мы уже говорили. Как и о tobizme, философском направлении, откровенно не явленном Шекспиром, но оказавшем влияние и на философию англичанина Фрэнсиса Бэкона, и на просвещенцев Европы.

– С «Венецианским купцом» разобрались Вы основательно. Жид Шейлок у Вас вынесен на всеобщее обозрение. Жиду Вы так и не дали насладиться местью – вырвать фунт мяса из живого человека – венецианского купца, к тому же не пролив ни капли христианской крови… Так ли важен был Ваш комментарий к трагикомедии?

– Если Вы заметили, образ Шейлока дан полно и вполне тактично. Ведь судьба дочери Шейлока – Джессики – и ее потомства зависит теперь от многих составляющих. Не случайно обратил я внимание читателя и на Иакова, первого, по сути, программиста во времени (ведь именно пастух Иаков бросил под ноги овцам резные ветки, чтобы получить от них приплод курчавыми ягнятами). Возможно, армянский читатель найдет в библейской притче кое-что полезное и для себя.

– Замыкаете Вы свою «Библиотеку шекспировских трагедий» пьесой, написанной почти в одно и то же время с «Гамлетом». Чем лично Вас заинтересовал Брут? Он же не был душой заговора?

– Да, не был. Трагедия «Юлий Цезарь», по сути, кончается в час, когда дочь Катона, Порция, она же жена Брута, наглотавшись горячих углей, убивает себя. Это кульминация пьесы. Цезарь в момент своей гибели задается одним лишь вопросом: «А ты, Брут, с ними как? Ведь я тебе не враг?» Решать вопрос о преданности Брута принципам высокой морали Шекспир оставляет на совести читателя…

Как бы то ни было, но там, где Англия теряла свои колонии и доминионы, именно Шекспир своим талантом и масштабностью мышления возвращал ей утраченное сторицей.

***

Ашот Сагратян на пороге своего 80-летия. Мне хочется поведать читателю «Ноева Ковчега» о творческом пути самобытного мыслителя и преданного сына двух великих культур – армянской и русской.

Служение избранной профессии выдвинуло Ашота Сагратяна в ряд наиболее интересных поэтов-переводчиков и интерпретаторов таланта многих именитых авторов. Его переводы дышат точностью. Творчество Сагратяна отнюдь не ограничивается переводами из Шекспира. Для армянской литературы он сделал, возможно, не меньше, чем Валерий Брюсов с целой плеядой блистательных имен ХХ века. Достаточно вспомнить созданную Брюсовым антологию «Поэзия Армении» (1916 г.). Перу Сагратяна принадлежат первые переводы из прозы Григора Зограба и других писателей, жертв геноцида армян.

Лучшая из повестей Ваана Тотовенца «Жизнь на старой римской дороге» – дипломная работа Сагратяна в Литературном институте им А.М. Горького – произвела на членов экзаменационной комиссии настолько неизгладимое впечатление, что они рекомендовали ее в печать. Лирика Ваана Терьяна и ашуга Дживани занимают его в равной степени. Очередной победой Сагратяна-переводчика следует считать перевод на русский повести Акселя Бакунца «Керес»: переводя ее, он чувствовал себя, как я помню, горцем, «сеятелем черных пашен». К образу Бакунца и Чаренца он не раз возвращался и в живописи.

Егише Чаренц с его лирикой ранних лет и поэмами не один год занимал его. Читателю будет небезынтересно узнать, что в 1967 году в Ереване на заседании комиссии по проведению 70-летнего юбилея Чаренца были оглашены результаты конкурса на лучший перевод хрестоматийного стиха поэта-трибуна – «Ес им ануш Айастани…» Председатель комиссии Арсений Тарковский во всеуслышание признал перевод Сагратяна лучшим. «Ес им ануш Айастани…», в сагратяновском переводе – «Я солнцем вскормленный язык моей Армении люблю», увидел свет на двенадцати языках. Может статься, что именно перевод Сагратяна дал толчок другим поэтам перевести этот стих на свой национальный язык. Параллельно переводит Сагратян поэму Ованеса Туманяна «Взятие крепости Тмук», а также отрывки из его «Тысячеголосого соловья», как и все до единого его поучительные четверостишия и многое другое из наследия классика армянской литературы.

Не могу удержаться от соблазна привести хотя бы пару четверостиший из Туманяна:

Видно, то был сон во сне –
Вдруг овца явилась мне:
– Да хранит твой род Всевышний,
Как был сын мой на огне?!

***

Как-то птицу подстрелил.
Улетела... Свет не мил.
С той поры мне
в память машет
Боль растерянности крыл.

Талант Сагратяна проявился и в кино, где он блестяще сыграл роль Севачеряна в фильме «Братья Сарояны». Он же автор стихов к мюзиклу Эрнеста Мартиросяна «Восточный дантист».

Теперь о Сагратяне-авторе. Первый же сборник стихов Сагратяна – «Хроника душевных потрясений», увидевший свет лишь в 2001 году (его долго, по разным причинам, не публиковали), принес ему известность как поэту. В том же году издает он для переводчиков и учебник по психологии перевода – «Введение в опыт перевода. Искусство, осязаемое пульсом» (Москва, издательство «Грааль»), ставший настольной книгой на кафедрах перевода во многих вузах Российской Федерации.

Целую страницу в творчестве Сагратяна открывает перевод романа Мкртича Саркисяна «Судьбой приговоренные». Тема патриотизма, тема геноцида, репрессий сталинской поры становится для него едва ли не доминирующей. Ей Сагратян верен и по сей день. Едва ли не к лучшим страницам его биографии относится перевод романа Костана Заряна «Корабль на горе», освещающий схватку Первой республики Армения во главе с партией «Дашнакцутюн» с большевиками. Заслуженную славу принесли ему отрывок из поэмы «Татрагомская невеста» того же автора и его же поэма о возвращении праха великого Комитаса на родину. Дружба с Костаном Заряном, знатоком литературы и искусства Старого Света, на многие годы определила его интерес к европейской литературе и ее шедеврам.

В 1989 году блистательный поэт и прозаик Сагратян принимает заказ от Армянского театрального общества на перевод с армянского на русский в двух томах воспоминаний Ваграма Папазяна о мировом театре – «Оборачиваясь в жизнь». К сожалению, по прихоти издателя труд Папазяна увидел свет под безликим названием «Взгляд в прошлое».

Из-под пера Сагратяна вышла едва ли не самая пронзительная поэма Паруйра Севака – «Бессонного набата колокольня». Посвящена она вардапету Комитасу, хранителю армянского мелоса. Не вникая в нюансы перевода Сагратяна и Гарольда Регистана, первого переводчика поэмы Севака под названием «Неумолкаемая колокольня», отмечу лишь, что Регистан почему-то пропустил главу о хазах, древней армянской нотописи. Ведь именно раскрытием их тайн с завидным упорством занимался Комитас.

Кого только из армянских писателей Сагратян не переводил! Перед самой кончиной Сильвы Капутикян (вместе с Гургеном Маари и Хачиком Даштенцем они в 1968 году рекомендовали его в члены Союза писателей СССР) выслал он широко известной поэтессе тридцать шесть ее стихотворений, и удостоился редкой похвалы в дарственной книге: «Сирели Ашот Сагратянин, ай мышакуйты ердвял нывырьялин. Хин андипумнери тарм ишохутюннеров». В переводе с армянского языка это звучит так: «Дорогому Ашоту Сагратяну, клятвенно преданному армянской культуре. Со свежими воспоминаниями о давних встречах».

Портрет Сагратяна был бы неполон, не укажи я, что издал он семь авторских книг. В рамках проекта «Дар школьникам Армении» выпустил достойный подражания сборник – «Журавлиной печали отчизна», куда вошли его пронзительные стихи об Армении, малая энциклопедия переводов классиков армянской литературы и ряд занимательных сказок под общим названием «Сказки для моей бабушки». Там же нашла место его повесть «Пещера Великого Охотника», посвященная первому армянскому художнику-наскальнику пещерного века. Отнюдь не противопоставляя себя Редьярду Киплингу, его герой становится первооткрывателем жизни своего рода-народа.

«Сказка о мальчике по имени Нагаш и о хлебе, который – лаваш», известная в народе как мультфильм «Кахардакан лаваш», став национальным бестселлером, уже который год не сходит с экрана. В 2001 году эта сказка была удостоена президентского гранта и в красочном переплете издавалась в Армении, отмечавшей 1700-летие принятия христианства как государственной религии. В Иране ее издают и переиздают, распространяя по разбросанным по всему свету армянским колониям. Для многих армянских малышей она стала первой любимой книгой.

В 2012 году в «Библиотеке газеты «Ноев Ковчег» увидела свет объемистая книга Ашота Сагратяна «Земля надежды нашей». В ней – образцы его изумительной прозы и раздумья о прошлом и настоящем родины. В год 65-летия Победы советского народа над фашизмом издал он в память об отце Аристакесе Сагратяне, полковнике железнодорожных войск, заслуженном инженере Армянской ССР, стихотворный сборник «Сквозь призму памяти и боли».

Таджики, представители одной из древнейших цивилизаций, по сей день помнят и чествуют Ашота Сагратяна, посвятившего одному из выдающихся поэтов Востока книгу – «Склонясь над думами Джами», вышедшую в дни его 600-летнего юбилея.

Имел Сагратян в Москве и Подмосковье семь персональных выставок живописи. Его грандиозная выставка живописи и фарфоровых изделий своей росписи в столице России произвела фурор. Знаем Сагратяна и как автора портретной галереи. Интересна его манера исполнения. Широкими мазками пишет он портреты Минаса Аветисяна и Костана Заряна, Ваана Терьяна и Леонида Андреева, Авраама Линкольна и Оноре де Бальзака, Александра Пушкина и Егише Чаренца.

Сегодня умудренный жизненным опытом Ашот Сагратян, бескорыстный служитель Слова, дарит русскому читателю целую «Библиотеку шекспировских трагедий» в стихах. Дарит в память о русской женщине, вскормившей его «молоком прекрасной русской речи» (строка в кавычках взята мной из «Литературной газеты», где творчеству Сагратяна была посвящена полоса). Дело в том, что, когда у матери Ашота Сагратяна пропало грудное молоко, младенца в московском роддоме Грауэрмана кормила своим молоком русская женщина. Может, потому и стал он живым мостом между культурами Армении и России.

Гамлет Мирзоян, заслуженный строитель Российской Федерации, почетный строитель России

От редакции:
Ашот Сагратян любезно премирует десять первых подписчиков на газету «Ноев Ковчег» на 2016 год полным собранием «Библиотеки шекспировских трагедий».

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 180 человек

Оставьте свои комментарии

  1. Давно не было статей Гамлета Мирзояна,с возвращением! Хорошая статья о Сагратяне.Слышал,тяжело болеет.Здоровья ему.
  2. Возвратился Гамлет Мирзоян,и я возвратился на сайт.Про Ашота Сагратяна знаю немного,но его "Колокольня" про Комитаса очень важный труд.Вот еще из этой статьи многое узнал об этом талантливом переводчике и писателе.
  3. Мне кажется,Ашот Сагратян полностью изучил Шекспира и главное,понял его,что является большой редкостью.
  4. Сердечно поздравляю Ашота сагратяна с выходом его "Библиотеки шекспировских трагедий" и желаю замечательному переводчику и поэту здоровья.
  5. Ащот Сагратян настоящий мост между армянской и русской литературе и в конце статьи автор подметил,что в грудном возрасте его кормила русская женщина.Трогательно.Спасибо Г.Мирзояну за интересную и теплую статью.
  6. Очень хорошая статья об Ашоте Сагратяне.Слышала он болеет,пусть быстрее выздоравливает.
  7. Тема Шекспира всегда волновала грамотных и поэтических людей,к таким безусловно относится Сагратян.Выход этих девяти книг итог всей жизни Ашота Аристакесовича.Поздравляю!
  8. Каждый месяц захожу на сайт газеты «Ноев ковчег» с надеждой, что увижу и почитаю интересные статьи Гамлета Мирзояна. И вот наконец его статья, с возвращением! Надеюсь, что и дальше Вы порадуете своих почитателей Вашими замечательными публикациями. Спасибо!
  9. Вечером 20 ноября не стало АШОТА САГРАТЯНА. Ушёл от нас замечательный поэт-философ и прекрасный человек. Светлая ему память.
  10. Ашот Сагратян (журнал "АНИВ", 2007 г., № 1): "После инсульта я вряд ли смог бы нормально жить и работать, не будь рядом со мной вдохновенной верности друга — Ольги, взявшей полтора года назад мою фамилию. Она помогла мне встать на ноги и составить обе вышедшие в 2006 году книги — «Журавлиной печали отчизна» и «Склоняясь над думами Джами». Она же помогает мне готовить пятитомник, в который войдут мои оригинальные произведения. Их я писал параллельно с педагогической и переводческой работой, а переводу я отдал полвека. Москва не Ереван, здесь со мной считаются, как с классиком, то и дело приглашая вести мастер-класс по теории и практике художественного перевода в створе психологии творчества".
  11. Зло побеждало... У Добра Ашот Сагратян: Под сердцем теплилась надежда, Что Зло в конце концов невежда, Что надо выжить до утра, Что вся борьба была не зря: Нависла и над Злом усталость... А вечным двигателем Зла Присутствие Добра являлось.
  12. Шекспировская комиссия РАН, коллектив проектов «Русский Шекспир», «Мир Шекспира» и «Современники Шекспира» приносят глубочайшие соболезнования семье, близким и коллегам поэта, переводчика, литературоведа, художника Ашота Аристакесовича Сагратяна, который скончался в Москве 20 ноября 2015 г. на 80-м году жизни. Ушел из жизни светлый, добрый, интеллигентный человек, до конца своих дней не прекращавший работу над своими просветительскими проектами и переводами. Творческое наследие Ашота Аристакесовича еще предстоит оценить его младшим современникам и потомкам. Нам будет очень не хватать старшего товарища и внимательного собеседника. Вечная память.
Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты