№3 (302) март 2018 г.

Такие разные армянки

Просмотров: 7066

Ученые утверждают, что матриархата в истории человечества не было и быть не могло в силу физиологических особенностей женщины, а еще потому, что приоритетом считалась физическая сила, качество исключительно мужское. Женщина с удовольствием, с великой радостью отдавалась мужской защите и опеке, именно поэтому влияние ее на мужчину было незаметным, но весьма действенным. Мужчина верно служил своей принцессе, а уставая, изнемогая и падая, не мог сбросить с себя бремя ответственности, потому что с детства помнил слова матери: «Ты – мужчина». Я мужчина, черт бы меня побрал, говорил он себе, кряхтя вставал и шел служить дальше. Свадьбу придумали женщины, дабы быть в центре внимания, женский день – тоже их изобретение, чтобы ими снова и снова восхищались. Так восхищайтесь же, трудно, что ли, следуйте мудрому совету Виктора Гюго: «Надо уметь повиноваться женщине, чтобы иметь право иногда ею повелевать».

Я далекий от спорта человек и имя двукратной чемпионки мира по фигурному катанию, призера Олимпийских игр Евгении Медведевой узнал случайно в связи с обсуждением вопроса, вечно волнующего моих соотечественников, вопроса, болезненного и изматывающего, как чирей в пятой точке, – отчего прославленная спортсменка скрыла свое армянское происхождение, ведь фамилия ее отца Бабасян, а она почему-то Медведева, нехорошо, непатриотично. Кстати, знаю еще несколько известных армянок, скрывших свое армянское происхождение, ибо с более подходящей на данной территории фамилией сделать карьеру много легче. И пусть вас не сбивают с толку счастливые исключения на «ян», каждое из которых имеет свою скрытую предысторию. Но дело даже не в этом. Я спросил у одной своей знакомой с зашкаливающим национальным самосознанием – замечали ли вы, что фанатичных женщин на земле больше, чем исступленных мужчин? – так вот, я спросил ее: «Представь, что эта самая Медведева с сегодняшнего дня будет не Медведева, а Бабасян, и что же, после этого здоровья, счастья, материальных благ лично тебе прибавится?» Она свое гнет: «У меня не прибавится, но пусть все знают!» – «Откроют «Википедию», увидят армянскую фамилию отца и узнают. Что дальше? Есть такая российская актриса Анжелика Каширина, на самом деле она Асланян. Что с того? Кому от этого легче?» И почему, к примеру, Майя Плисецкая, Элина Быстрицкая, Тамара Гвердцители, Элизабет Тейлор, Барбра Стрейзанд, Анук Эме, Вайнона Райдер, Гвинет Пэлтроу, Скарлетт Йоханссон, Натали Портман, Ева Грин – список бесконечен, – почему они не кричали и не кричат на весь мир о своем еврейском происхождении, достаточно того, что сами об этом никогда не забывают, при этом все у них в полном порядке и во всем они в первых рядах? И почему нам так важно рубаху на себе рвать, заявляя о своем армянстве, искать и находить капельку родственной крови у великих и менее великих, которые за семью морями, но при этом – вот что нелепо – самим пребывать в броуновском движении и в полном беспорядке?..

Был семидесятый, кажется, год. В то время Леонид Енгибаров, на вершине клоунской славы, часто приезжал в Ереван, снимался в кино, выступал на различных площадках. Однажды на улице он остановился у афиши, где окончание его фамилии «ов» было перечеркнуто и сверху крупно приписано «ян» – такие псевдопатриотические исправления пестрели на енгибаровских афишах по всему городу, – пожал плечами, головой покачал и обронил: «Это неизлечимо». На встрече со студентами в актовом зале университета он попросил, чтобы ему присылали записки с вопросами на русском языке, поскольку армянского он не знает. Несколько раз повторил эту просьбу. А ему упрямо и назло посылали вопросы на армянском, мол, не знаешь, так выучи. Да какое ваше дело, может, он сейчас санскрит учит! Признаться, мои соотечественники временами напоминают мне наждачную бумагу. А бывает, гусеничный трактор…

И опять же, не в этом дело и не о том я собирался говорить. Я ведь намеревался хвалить, а не ругать. Рассказать, к примеру, о женщинах, которых любил и люблю… Но имею такую слабость: заносит меня, как машину в гололед, не могу оставаться в пределах одной темы, одного жанра. Так во всем: начинаю с пафоса, заканчиваю сарказмом, начинаю с фантастики, скатываюсь в реализм, начинаю с реализма, качусь в абсурд, начинаю с абсурда, заканчиваю молитвой, а оттуда падаю прямиком в стриптиз – говоря по-простому, начинаю за здравие, заканчиваю за упокой, и наоборот… Вспомнил, как лет пять назад проходила в Союзе писателей Армении встреча с приехавшей из Эстонии известной в то время писательницей Гоар Маркосян-Каспер, автором двух десятков книг и ряда престижных литературных премий. Пока она жила в Ереване, ее не печатали, а как засветилась в чужих краях, приняли и возлюбили на родине, что вполне обычное дело. Гоар моя давняя подруга и муж ее Калле, эстонский писатель, мой старый друг, так что не мог я не побывать на этой встрече, а придя туда, не мог не сказать пару слов о женщине редкостных достоинств. Вначале все шло гладко; я говорил о романах Гоар, о тематическом разнообразии ее творчества, о том, что она счастливо совмещала две профессии, ибо была еще и прекрасным врачом, кандидатом наук. Нет, пожалуй, три профессии, ибо и женой она была идеальной. Говорил о ее блестящей эрудиции, о начитанности, редкой не только для врачей, но и для писателей, о ее богатой фантазии и великой работоспособности. В общем, говорил хорошо, народ слушал и кивал головой, ибо людям нравятся слова простые, доступные, ожидаемые и не режущие слух. На том бы и закончить. Нет, вздумалось мне под конец на фоне уникальной Гоар поговорить о менее уникальных наших соотечественницах, которых, признаться, с юности не жаловал. Очень уж парниковые существа многие из них, мало что знают, мало чем интересуются, заторможены, лишены творческого начала, выходя замуж, теряют шарм, обаяние, не кокетливы, но жеманны, обидчивы, капризны, лишены романтики, флиртовать не умеют вовсе, а народив детей, становятся наседками, похожими на своих бабушек, и сие особенно бросается в глаза за пределами исторической родины, на фоне, скажем, активных, личностных, социально задействованных, не закрепощенных, обаятельных, остроумных и душевно открытых женщин. И кто меня за язык тянул все это наговорить! Народ, конечно, возмутился, зашумел, загалдел, и по праву. Разговор сей шел за большим-пребольшим круглым столом, слава Богу, пустым, не было на нем тяжелых предметов, хрустальных ваз и пепельниц, иначе что-нибудь полетело бы в меня. Тем же вечером мне позвонил Калле и смеясь поведал, что примерно такая же реакция бывает у коллег после его выступлений в эстонском Союзе писателей. Мы с ним вообще-то не похожи, никак не соответствуем, порой перпендикулярны до взаимного раздражения, но здесь, в снисходительно-ироничном отношении к соотечественникам, в категорическом несогласии с общепринятыми установками, в вечной готовности сказать то, что говорить не принято, я много раз с удовольствием отмечал нашу общность. Он, кстати, написал замечательный очерк «Армянки», о нем ниже расскажу.

А пока еще один случай вспомнил. Из-под пера известной актрисы и писательницы Анаит Топчян вышло несколько книг, в том числе весьма любопытный, с подчеркнуто эротическим налетом роман, в котором повествование ведется от первого лица, что особенно должно было заинтриговать читателей. В очередной свой приезд из Парижа в Ереван Анаит провела презентацию своей книги в том же Союзе писателей, за тем же тяжелым круглым столом. Я был любезно приглашен автором и, наученный предыдущим опытом, предпочел молча слушать выступавших, держа свое мнение при себе, но под конец виновница торжества повернулась ко мне и шепнула: «Ничего сказать не хочешь?» Пришлось кряхтя встать. Вначале, как всегда, говорил гладко, ожидаемо, затем замечаю, что лица некоторых слушательниц претерпевают сюрреалистические изменения, что явно не к добру, замечаю это, но продолжаю пламенную речь, мол, о каких семейных ценностях вы говорите, дорогие дамочки, почему чуть что, так сразу выставляете флаг, на котором крупными буквами выведено «хранительница очага»; наша женщина, она, типа, печкой ведает, истопница и кочегар, – не оттого ли, что ничего другого делать не умеет и иных достоинств не имеет, может разве что предъявить диплом о высшем образовании, ну и девственность, которую преподносит супругу на золотом подносе, как величайший дар на всю оставшуюся жизнь?.. Все вокруг с ума посходили, о девственности по местному телевидению говорят, чего в восьмидесятые годы быть не могло, и всякий средневековый идиотизм, не задумываясь, готовы выдать за национальную традицию. И куда мы, соплеменники дорогие, катимся?.. О какой Европе вы вообще говорите?.. Присутствующие труженицы пера, выросшие в тех же сомнительных восточных традициях, будут мне сейчас говорить о внутренней свободе, и что, я должен им верить?.. Несу эту пургу и смотрю прямо в глаза этим самым труженицам пера. Неудивительно, что они поймали меня после презентации, у здания Союза писателей, на зеленой травке, объявили разрушителем семейных ценностей, в виде превентивной меры царапнули по лицу и пригрозили судом Линча, если провокационные выступления повторятся. Знаете, что такое разъяренная женщина? Известно ли вам, к примеру, что свирепая медведица опаснее, чем ее супруг-медведь? Скажу больше: если бы международную политику вершили женщины без участия мужчин, то мировая история на сегодня насчитывала бы не две, а двадцать две мировые войны. Не гневайтесь, послушайте лучше, что я вам дальше расскажу.

А поведаю я вам анекдотец, случившийся с одним моим хорошим приятелем. Он в свое время женился, как положено, честь по чести, с соблюдением обычаев и все последующие годы был доволен своим браком, более того, часто приводил мне в пример свою шелковую жену, похожую на домашнего пуделя, говоря, что если бы я последовал его примеру и выбрал именно такую, нетронутую, интеллектом не изуродованную девушку, то не надо было бы мне то и дело менять одну строптивую амазонку на другую. Лично я трагедии в подобных переменах не видел, но он человек домостроевского воспитания, и в этом смысле настоящий армянин из ереванской окраины, рабочей слободки, названной Третьим участком, хоть и любит не Чаренца с Ширазом, а Марселя Пруста с Аполлинером. При всем том, в нем, как и в любом, пусть даже инфантильном, глубоко семейном, незаметно теряющим либидо мужчине, стал после сорока просыпаться живой интерес к молодым особам в обтянутых джинсах, в декольте и мини-юбках, что вполне естественно для любого не совсем еще одряхлевшего мужчины. Иногда молодцеватые порывы моего друга удачно совпадали с редкими командировками, после которых он возвращался с долгоиграющим зарядом бодрости, продолжая, впрочем, любить жену и ценить ее пуще прежнего. Так бы жили не тужили, если бы не светлый женский волос подозрительной длины, который однажды, сразу после возвращения его из очередной командировки, обнаружила на интимном белье мужа преданная женушка. Известно ли вам, что такое ревнивая женщина? А ревнивая армянка?.. Если не знаете, посмотрите фильм Э. Кеосаяна «Когда начинается сентябрь». Там, правда, показан не весь ужас, а только малая часть ужаса, но и этого вполне достаточно, чтобы задаться вопросом, станете ли вы жить с психопаткой и соглядатаем. «Помнишь, гад, что я тебе подарила на золотом подносе в первую брачную ночь? – вопрошала на всю округу при открытых окнах обманутая жена. – Невинность подарила, – отвечала она же. – Тебе, недостойному. Всех отвергала ради тебя, в ногах валялись, а я отвергала. Так ты меня отблагодарил, подлец?!» Скандал длился две недели, друг за это время исхудал, иссох, пожелтел и осунулся, как половник, а она в довершение всего взяла и отравила его. Мышьяком. Я навещал беднягу в больнице. Он лежал на продавленной казенной кровати под капельницей, смотрел в потолок и – о, боги! – счастливо улыбался: «Все-таки она меня крепко любит. Беззаветно. Иначе бы не отравила. И ведь дозу в овсянку положила умышленно малую, чтобы я не помер, чтобы только наказать. Ах, озорница…» Мне ничего не оставалось, как только руками развести. Из таких жен, должен заметить, получаются загадочные классические вдовы, исправно возлагающие цветы на могилу мужа. Как там у Аполлинера… «Я думаю о тайне Лилит, охваченный дрожью, мне слышится в комнате шорох, и будто бы шелк во мраке шуршит…»

Кто тут говорил про брильянтовых жен?.. Ах да, мой эстонский друг Калле Каспер в очерке под названием «Армянки». Очерк этот публиковался на эстонском, русском, армянском языках. Оно, конечно, каждый в своих выводах исходит из собственного опыта. Как я уже сказал, Гоар была для Калле идеальной подругой жизни, и после трех неудачных браков это был для него поистине подарок судьбы. Они прекрасно ладили, понимали друг руга с полуслова, полувзгляда, имели одинаковые вкусы, слушали одну музыку, смотрели одно кино, читали одних авторов, много путешествовали, обожали Италию и ни разу, ни на день в течение четверти века не расставались. Увы, Гоар три года, как ушла от нас во цвете лет, в расцвете таланта; Калле по сей день не может оправиться от удара, спасается в работе, издал недавно хороший роман о последних днях жены под названием «Чудо», издал также книгу стихов Гоар. Каждый год приезжает в Ереван, который видится ему немного иначе, чем мне, а армянки, все как одна, грезятся ему преданными женами, заботливыми матерями, прекрасными хозяйками, кулинарами, нежными подругами и деликатными собеседницами, что в общем близко к истине, но не совсем истина. А может, я не вижу того, что видит он. Гете говорил: если радуга долго держится, на нее перестают смотреть. Может, и он не увидит в Эстонии того, что замечу я. Я не пытаюсь с ним спорить, ибо с некоторых пор выяснил для себя следующее: каждый из нас, если он к тому же немного бунтарь, лелеет ту мечту, которую в собственной реальности не имел, и стремится к тому, что противоположно его постылому бытию и окружению. Я ведь с молодости терпеть не мог звуки зурны, дудука и все, что связано с народным творчеством; в страшном сне не мог представить, что придет время и в цивилизованных странах дудук, как и африканский тамтам, станет модным инструментом. А толстопузые соотечественники, звезд с неба не хватающие, разбредутся по земле и бросят якоря в лучших столицах мира вместе со своими томными женушками, которые тем меня и раздражали, что всю жизнь старательно обходили горящие избы и скачущих коней…

Вот как заканчивает Калле свой очерк: «Мы можем издеваться над девушками, которые, выходя замуж, не знают, что с мужчиной в постели следует делать, но в этой издевке, кроме цинизма, есть еще и немалая доля зависти, поскольку нам, господа, часто приходится довольствоваться женами, которые спьяну обронили свою добродетель в первую попавшуюся постель». Здесь категорически не согласен. Смотря в каких потаенных уголках и щелях ты ищешь добродетель женщины, дорогой друг…

Впрочем, многое во взглядах и в любой позиции связано не только с тем, как сложилась твоя личная биография, но также с возрастом и обретенным опытом. В сорок лет думаешь так, а в шестьдесят иначе. Хотя есть и нечто неизменное. Я всегда любил свободу во всех ее проявлениях, люблю по сей день. Всегда ратовал за межнациональные браки, считая, что моноэтничность губит любое общество, делая его серым, ограниченным, деградирующим, и приветствовал абсолютно все, что связано с личной свободой и личным выбором мужчины и женщины. Наше общество не приучено к терпимости, и эхо гражданских войн еще не отгремело. Мы подозрительно косимся друг на друга, то и дело ожидая подвоха – соседи, народы, страны, мужчины и женщины… Я за свободу, однако с годами все более ценю преданных женщин, умеющих быть рядом с мужчиной в радости и в беде. Пусть и социально не столь задействованных. Пусть коней на скаку останавливают другие, осуждать их не буду, наоборот, похвалю и по головке поглажу, но душевный покой мне много дороже. И если правда, что женщина похожа на сон, никогда не бывает такой, какой хочешь ее видеть, то я предпочитаю сны приятные и комфортные. Получается, что высший идеал женщины для меня теперь уже – статуя Свободы. Не страна, а статуя. Почему? Во-первых, она величественно свободна, и подозревать ее не в чем. Во-вторых, это та безупречная женщина, которая никогда не будет потеряна и которую всегда обнаружишь там же, где с ней расстался.

Руслан Сагабалян

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 30 человек

Оставьте свои комментарии

  1. Спасибо автору за блестящую, как всегда статью. Но если честно то, уважаемая редакция, ожидали добрые очерки Натальи Огановой о прекрасных, о лучших женщинах Армении. Мы всей семьей всегда с удовольствием читали эту традиционную весеннюю рубрику. Благодаря ей ближе узнавали тех представительниц прекрасного пола, кого знаем по общественно-публичной жизни. Они как бы входили в наш дом уже на правах близких родственников. Очень хотелось бы, чтобы эти рассказы были продолжены. Спасибо.
Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты