Цена запятой

Так уж получилось, что вот уже не первый год, как мы, граждане независимой Армении, мечемся в поисках правильного места для запятой. Только фраза у нас звучит несколько иначе: «Уезжать нельзя оставаться». Почти каждый день вечно блуждающая запятая суматошно перебегает с места на место, смотря, как складываются у людей дела. Выглядит вся эта орфографическая беготня приблизительно так.

Утро. Ереван просыпается, и начинается суетливая городская жизнь. Все куда-то спешат, а ранние туристы с любопытством глазеют по сторонам и щелкают почем зря своими фотоаппаратами. Снуют вырядившиеся, как на кастинг, красивые девушки-студентки, а поливальная машина запоздало отмывает улицы от грязи. А тут еще солнце пригревает, и птички что-то вразнобой щебечут о своих птичьих заботах. Словом, жизнь прекрасна и жить, как говорится, хорошо! Действительно, жить в родном городе, где тебе знаком каждый дом и улица, в городе, где живут твои друзья и близкие, – это большое счастье. Остается самая что ни на есть малость: зарабатывать на эту самую жизнь хоть какие-то небольшие деньги. Тогда это будет не просто жизнь, а сказка! Вот тут и возникают проблемы.

Однако что говорить, давайте лучше пройдемся по городу…

На углу стоит маленькая тщедушная старушка, замотанная в шаль. Уже несколько лет, как она каждый день в любую погоду приходит сюда с дешевыми напольными весами. Иногда одновременно продает поштучно неизвестно откуда полученные два-три лимона. Желающих взвеситься практически не бывает, особенно зимой, когда на улице минус десять. Если кто и становится на весы, то только для того, чтобы иметь возможность отдать ей честно заработанные пятьдесят драмов. Брать деньги как милостыню она отказывается. Хотя уже лет двадцать, как в центре Еревана вовсю «работают» профессиональные попрошайки, научившиеся клянчить деньги у туристов даже на чистом английском языке.

Покупаю в киоске газету. Новости малоутешительные, если не сказать тревожные. Минобороны соседней страны закупило новую партию ракет и бомбардировщиков. К границе подвозят тяжелую технику и войска. Ощутимо пахнет войной. Вообще-то к этому запаху мы давно привыкли, но как быть с детьми? Что ждет их в нашей зажатой тисками блокады, с умирающей экономикой и обескровленной миграцией стране? Какое будущее им уготовано? Вечное выживание в экстремальных условиях между войной и миром? Нет, ни один родитель не может пожелать такого будущего своим детям.

Следовательно, выход один – уезжать, нельзя оставаться.

По пути встречаю знакомого. Перекидываемся новостями, возмущаемся бездарностью правительства и продажностью беспринципных депутатов. Расходимся, договорившись обязательно встретиться в кафе и подумать, что еще можно сделать в этих идиотских для нормального человека условиях. Улицу переходит группа солдат-новобранцев. Это наша армия, молодая, как эти безусые мальчишки, но уже научившаяся бить врага, а не подставлять другую щеку, как сказано в Библии. Жизнь иногда вынуждает нас пересмотреть некоторые, казалось бы, незыблемые библейские постулаты. Откуда ни возьмись, где-то в подсознании появляется чувство национальной гордости. А вместе с ним вдруг четко понимаешь – нет, никуда мы отсюда не уедем! Пусть только сунутся наши заклятые друзья-соседи, мало не покажется!

Выходит, уезжать нельзя, оставаться!

День проходит во встречах, переговорах и разговорах. Однако все попытки перевести общие, ни к чему не обязывающие разговоры к конкретному делу потерпели фиаско. День вновь закончился полным провалом и успешным крушением появившихся надежд. Разум подсказывает – никто не виноват, экономическая ситуация в стране оставляет желать. Эмоции легко берут верх над разумом и диктуют свое – виноваты все вокруг и в такой стране невозможно жить.

Вечером, злой, как бык перед тореадором, возвращаешься домой. Все планы лопнули как раскрашенный мыльный пузырь, и впереди ничего хорошего не светит.

Выход один – уезжать, нельзя оставаться.

На углу, несмотря на поздний час, все также стоит знакомая старушка с весами. На улице почти нет прохожих. Ясно, что в такой поздний час вряд ли найдется ненормальный, горящий нетерпением узнать на ночь свой вес нетто. Но бабулька упрямо стоит, и по всему чувствуется, что будет стоять, пока держат ноги. А куда ей торопиться? Она ведь живет в родном городе и ей некуда и незачем спешить, а на пропитание как-то надо заработать. Винить кого-то в своей трудной судьбе она, видимо, не привыкла.

И тут наступает внезапное просветление. Злость куда-то исчезает. Понимаешь, что, если даже в один прекрасный день все ереванцы как один рванут в далекие заморские страны, где текут молочные реки с кисельными берегами и регулярно, трижды в день, строго по расписанию сверху сыплется манна небесная, она все равно будет приходить сюда и ждать. Ждать, когда мы все одумаемся и вернемся с далекой чужбины домой. А вернувшись, мы наверняка поставим свои запылившиеся чемоданы в чулан, а потом обязательно придем к ней и встанем на ее старые весы, чтобы узнать – нет, не массу своего тела, а что-то совсем другое, эфемерное и почти невесомое. Возможно, мы просто захотим взвесить наше слегка атрофированное чувство личной ответственности за этот клочок каменистой и не слишком щедрой земли, доставшейся нам в наследство от предков и нареченный кем-то «Армения». Клочок, который мы можем по небрежности или элементарной глупости и трусости потерять навсегда.

Давно позабытое от ненужности чувство стыда за свое малодушие заставляет ускорить шаги, чтобы быстрее пройти мимо этого стоящего немого укора. И вдруг подумалось: к черту эти неудавшиеся дела, бездарное правительство, продажных депутатов и заклятых соседей, бредящих реваншем! Будь что будет, но надо во что бы то ни стало, назло всем нашим историческим недругам оставаться жить на этой освященной кровью наших прадедов земле.

И кто знает, может, эта стойкая старушка приходит сюда именно для того, чтобы мы все поставили запятую именно там, где она и должна быть.

Уезжать нельзя, оставаться!

Армен Ватьян, Ереван