Нужны ли нам западные ценности?

Слово «ценности» стало модным. Но вот беда – в целом ряде случаев, особенно когда им манипулируют антилибералы, его произнесение редко сопровождается расшифровкой того, что такое «истинно православные ценности», в жертву которым нас призывают принести ценности, произведенные тлетворным Западом и якобы бездумно импортируемые, чтобы сбить нас с «особого пути», уготованного самобытному русскому народу «православной цивилизацией». В лучшем случае тот или иной проповедник «православной традиции» как особой системы ценностей удостаивает читателя рассуждениями о богатстве и бедности, приписывая русскому характеру тягу к аскетизму и обществу, «которое приветствует нищету и для которого успех не важен». Причем такое позволяют себе далеко не аскетические персонажи вроде Андрея Кончаловского («Моск.новости» №25, 7-13.07.06). Или приписывают исключительно православию то, что является общехристианским достоянием, как это сделал председатель «Партии развития» Юрий Крупнов, который ничтоже сумняшеся заявил: «Каждому по труду - это вовсе не социалистическая, а восточнохристианская, православная, русская модель общественного устройства» («Лит.газета» №14,4-10.04.07). Заявление абсолютно ложное, ибо «модель» эта как раз социалистическая, хотя и заимствованная у апостола Павла, а послания его как неотъемлемая часть Нового Завета адресованы, как известно, ко всем христианам, а отнюдь не только к восточным, православным и тем более - к русским, каковых в его времена просто не было.

Иногда вместо «православных ценностей» называют «национальные ценности», «самобытные культурные ценности», «нравственные ценности», «моральные ценности» и даже «российские морально-исторические ценности» (Александр Ципко и Анатолий Салуцкий в своих славословиях по поводу послания президента Федеральному собранию, «ЛГ» №19,4-11.05.07). Но и в подобных случаях ничего конкретного от них не услышишь, разве что в исключительных случаях, как это произошло с Ципко, но об этом чуть позже. Постоянно спекулируют на неопознанных ценностях всякого рода официозные «патриоты», питающиеся из казенной кормушки молодежные движения типа «Наших» и некоторые представители церковной иерархии.

Не имея точных указаний, от каких конкретно западных ценностей отказываются все эти ревнители самобытных российских ценностей (всякого рода извращения, которые мы лихо заимствуем у западной масскультуры, к делу не относятся, ибо ценностями их никто и на Западе не считает), попробуем сами установить, о чем все-таки можно всерьез говорить как о реальных ценностях.

Христианские и не только христианские добродетели относятся к духовным и поведенческим ценностям, скрепляющим любой общественный организм. В свое время папа Григорий I (540-604 гг.) сформулировал семь главных добродетелей в противовес семи смертным грехам: мудрость, разум, совет, познание, сила, милосердие, ужас перед грехом. Список добродетелей можно продолжить: вера, надежда, любовь, сострадание, великодушие, человечность, совесть, честность, доброта, порядочность, трудолюбие, обязательность, верность слову, правдивость, смелость, любовь к ближнему, преданность родине, чувство справедливости. Все они почитаются нормальными людьми и на Западе, и на Востоке, и на Севере, и на Юге. Так что же, по этой причине их надо отринуть? Думаю, что никто даже из самых оголтелых квасных патриотов вслух это сделать не осмелится.

И когда делаются попытки объявить русский народ исключительным носителем духовности, это звучит оскорбительно для всех других народов. Да, конечно, русским людям присущи многие добродетели, но они столь же присущи и французам, и арабам, и армянам, и всем другим народам, следующим нравственным принципам мировых религий.

Разумеется, у каждого народа есть и свои особенности. Это прежде всего национальный язык, а также фольклор, обычаи, не обязательно связанные с религией, но чаще всего обусловленные природной средой, историей, богатой большим разнообразием событий, накладывающих отпечаток на духовный склад народа, на господствующее в его недрах мировоззрение. Но эти особенности ни в коей мере не могут отменять общечеловеческие ценности только потому, что они имеют хождение на Западе или сформулированы западными мыслителями, ибо без этих ценностей его выживание просто невозможно.

Наибольшие расхождения в путях развития разных народов наблюдались в трех областях человеческой деятельности, опирающихся на свои ценности. Это экономика, право и государство. И именно здесь имеет место ожесточенная борьба между апологетами разных ценностных систем. Однако это соревнование привело к тому, что на протяжении веков человечество выработало ценности, доказавшие свою эффективность и наибольшую пригодность для создания комфортных условий жизни и деятельности людей, а потому и имеющие общее значение для большинства народов, которые пользуются ими как моделями. Нет сомнения, что такими моделями в экономике являются институт частной собственности, свобода предпринимательства, конкуренция, табу на монополии, рэкет и рейдерство, сочетание принципов рыночной экономики с планированием в определенных, строго ограниченных областях и масштабах, государственным регулированием экономических отношений в каждой отдельно взятой стране и международно-правовыми нормами в межгосударственном общении.

Общими для цивилизованных стран стали нормы и принципы естественного права, то есть права, «которое, согласно Аристотелю, везде имеет одинаковое значение и не зависит от признания или непризнания его»(цит.по В.С.Нерсесянц. Философия права. М.,1997, с.416). Естественное право вдохновляется общечеловеческими нравственными ценностями, оно, по Е.Н.Трубецкому, есть «синоним нравственно должного в праве» («Энциклопедия права». СПб, 1999, с.67) и само лежит в основе норм позитивного права. Достаточно вспомнить о римском праве, без которого не было бы современного гражданского права и международного публичного и частного права. Все эти системы берут свое начало в естественном праве, у которого нет никакой географической окраски, но которое к нам на Русь пришло не откуда-нибудь, а с Запада, ибо именно там, в античной Греции (Платон, Аристотель), в Древнем Риме (Цицерон, Сенека, Ульпиан), в средневековой Западной Европе, особенно в эпохи Возрождения и Просвещения (Гуго Гроций, Джон Локк, Лейбниц, Кант, Гегель, Монтескье), разрабатывалась теория естественного права, у них учились первые русские представители этой школы (Радищев, Куницын) и инициаторы возрождения естественного права в России на рубеже XIX–XX веков (Чичерин, Соловьев, Трубецкой, Новгородцев, Коркунов). Об этом течении в русской правовой науке и мне довелось писать в журнале «Международная жизнь» (№11, 1989), после чего я с удовлетворением констатировал благожелательную тональность в отношении естественного права в монографиях и учебных пособиях таких известных наших юристов, как С.С.Алексеев и В.С.Нерсесянц. Естественное право сфокусировано на человеческую личность, ее неотъемлемые права и обязанности в соответствии с нравственным законом. Оно же регулирует и правовой статус такой естественной совокупности людей, как народ, нация, являясь обоснованием права этой общности на самоопределение как фундаментальной ценностной установки. Естественное право – основа основ. Отказ от него в русле бессмысленного антизападничества приведет неизбежно к впадению снова в советскую ересь, которая, заменив право и нравственность произволом, выбила нашу страну из цивилизованного сообщества государств на 70 с лишним лет.

Но остается еще политическая сфера, где все время приходится отвечать на вопрос, нужны ли нам хорошо освоенные цивилизованными государствами политические ценности, такие, как свобода и права человека, демократия и равновесие властей, ответственность власти перед гражданским обществом, политический плюрализм и политическая конкуренция, в том числе между властью и оппозицией, действенное профдвижение, независимый суд, не зависящие от государства СМИ, общепризнанные нормы международного права. Неужели мы отвергнем эти политические ценности как «западные», несмотря на то, что они получили уже распространение по всему миру? И, довольствуясь некой азиатской самобытностью, пойдем особым путем, маскируемым под некую «суверенную демократию», парадоксально забывая о том, что сами эти термины тоже западного происхождения? Если же мы имеем в виду ограждение независимости и суверенитета своего государства, неприятие внешнего вмешательства в его внутренние дела, то надо сказать, что перечисленные выше западные ценности нисколько не мешают нам добиваться успеха на этом поприще, скорее наоборот, помогают действовать наиболее эффективным образом. А вот отказ от них загонит нас в глухую древность, когда и государства-то никакого не было, одни дикие племена и кулачное право первобытных человеков. Неужели этого хотят наши антизападники?

Но если нет, то чего же? Пусть расшифруют свое видение самобытности без признаков западной культуры. А то ведь пока, кроме ссылок на православие, к тому же, как правило, неграмотных, ничего не раскрывают. Бывает, даже изъявляют готовность признавать «подлинную западноевропейскую культуру», но только не в ее современных формах, сложившихся как позитивный итог всех веков развития от античности через Возрождение и Просвещение до Нового времени, а нечто непонятное, сводимое к фиктивной «романо-германской культуре», якобы «рожденной кровавым потом Франциска Ассизского и слезами Блаженного Августина» (Наталья Нарочницкая, «ЛГ»№9, 7-13.03.07), как если бы эта культура не знала ни Аристотеля, ни Декарта, ни Леонардо да Винчи, Рафаэля и Микеланджело, ни Вольтера, Локка и Гегеля, ни Гете, Бальзака и Гюго, ни Бетховена и Моцарта, ни других великих творцов науки, литературы и искусства. Проповедующая такое мракобесие ученая дама не приемлет ни прав человека, ни гражданского общества, ставя эти священные для современного человека понятия, связанные с его свободным развитием, в издевательские кавычки как нечто якобы несовместимое с ценностями православной России, естественно, не уточняя, о чем идет речь. Столь же легко обходится без конкретизации политолог Сергей Кара-Мурза, обвинивший «коллективного врага» в лице интеллигенции в том, что она-де «фальсифицировала и осмеивала главные ценности русской культуры». Какие ценности? Ответ у него носит весьма общий характер. Он говорит о «двух ценностных блоках – представлениях русских о богатстве и бедности(...), а также о правильном общежитии народов (о «семье народов»). Иными словами, речь идет о ценностях социальных и национальных отношений» («ЛГ» №11, 21-27.03.07), не называя прямо, что он под всем этим подразумевает. Но ведь все это лишь голословное сотрясение воздуха!

Однако, к счастью, не все так мрачно обстоит с отношением к западным ценностям, бытующим среди наших маститых политологов. Меня несказанно порадовал известный борец против либерализма и западничества Александр Ципко, когда он вдруг призвал расстаться с антизападными мифами, так как они мешают жить и развиваться. «Патриотизм, живущий мифами об особом русском пути, об особом народе-нестяжателе, которому по природе чужда привязанность к земному, суетному, к частной собственности, деньгам, чужды заботы о прибыли, о радостях мира сего, не просто себя изжил. Этот миф опасен, ибо делает российскую нацию недееспособной, неконкурентоспособной». При этом Ципко совершенно справедливо опирается на исторический опыт, убедительно доказавший, что «не принял народ, в принципе не принял ни коллективизацию, ни общественное производство, ни мобилизационную экономику.» Не чурается он ни писаного закона, ни публичной политической жизни, не желает он вечно пребывать в нищете, которая далеко не добродетель. И рациональность, эгоистический интерес и индивидуализм были совсем не чужды русскому характеру. Поэтому «хватит пугать русского человека Западом», «хватит наводить напраслину на европейский буржуазный рационализм»(«ЛГ» №8, 28.02-6.03.07).

Но вот что удивительно: процитировав, хотя и не очень точно вышеприведенные высказывания (неточно, потому что о «парламентских прелестях» Ципко как раз и не упоминает), ректор Литературного института, известный ученый-философ Борис Тарасов отделался ироническим замечанием: «Как демоническое начало истории насмехается над этими ценностями, а темная основа нашей природы работает с ними?» И отвечает: «... никакие договоры, «новые порядки» и общечеловеческие ценности не способны предотвратить влияние демонического начала истории, если сохраняется «низкое» состояние человеческих душ, видимое или невидимое соперничество которых порождает все новые материальные интересы и соответственно множит разнообразие тайных или явных захватов. В результате мирное время промышленных и иных бескровных революций, если оно не способствует преображению эгоцентрических начал человеческой деятельности, а, напротив, создает для них питательную среду, само скрыто накапливает враждебный потенциал и готовит грядущие катаклизмы» («ЛГ» №14,4-10.04.07). Из всей этой усложненной конструкции следует, что в мире человеческом господствует не нравственность и естественное право, которые от Бога, а демоническое начало, против которого никуда не попрешь. Б.Тарасов смакует зловещие предсказания своих и чужих оракулов, предрекающих «понижение психического уровня человека», «новое варварство», виной которому «политика, пропитанная декадентскими ценностями». С этими остающимися зашифрованными ценностями он призывает вести «духовную борьбу», которая совокупно с «религиозным возрождением» способна-де развеять «сумерки Запада» и покончить с «гомо оксиденталис», столь ненавистным нашим доморощенным мракобесам. До подобной абсолютизации темной основы нашей природы и демонического начала у нас еще, по-моему, никто не доходил, во всяком случае среди светских авторов. Дежурная ссылка на Л.Н.Толстого, ратовавшего за возврат к «положительным силам добра и света», ничего не меняет в апокалиптическом видении будущего человечества, изложенном пастырем молодых литераторов.

Полное пренебрежение демонстрирует г-н Тарасов и к «прелестям парламентаризма». Приписав это выражение Ципко, он вслед за политологом просто проигнорировал одно из главных направлений внедрения общечеловеческих ценностей на российской почве, а именно: все то, что связано с демократическим устройством общества. А между тем, по данным ВЦИОМ (см. материал В.Петухова в «Московских новостях» № 6, 16-22.02.07), у россиян с перестроечных времен укоренилась приверженность к таким демократическим ценностям и институтам, как наличие свободы слова и СМИ – это считают важным 83 процента опрошенных в 2006 году, свободы выбора – 78 процентов, предпринимательства – 68 процентов, передвижения – 63 процента. Сохранилось отношение к демократии как к оптимальной и самой передовой модели общественного устройства. Таким образом, ценностная пропасть между Россией и Западом и в политической области тоже миф. К общим ценностям этой категории В.Петухов относит равенство всех граждан перед законом, независимость суда, возможность политического самовыражения и высказывания мнений. Именно демократия обеспечивает политическую конкуренцию, верховенство права, законный правопорядок, реализацию прав граждан. И именно всего этого наша «суверенная демократия», по мнению граждан, не обеспечивает, а потому именно за это как раз и надо бороться всеми силами, а не против мифического демонического начала и темной основы нашей природы, которая на поверку оказывается не такой уж темной, что позволяет В.Петухову сделать оптимистический вывод: «этап прогрессирующей атомизации социального бытия в России, похоже, пройден», даже «имущие россияне... начинают все чаще интересоваться политикой и общественной жизнью. А значит, история демократии в России отнюдь не заканчивается, а обещает нам еще много новых волнующих страниц». Дай-то Бог, только вот этап атомизации в действительности далеко еще не пройден. И препятствует этому прежде всего государство, разобщая граждан путем имитационных игр с псевдодемократическими институтами, уничтожения парламентаризма, внедрения басманного правосудия, ограничения возможностей для создания свободных профсоюзов и оппозиционных партий, гонений на неправительственные организации, неоказания помощи мелким и средним предпринимателям в городе и фермерам в деревне. Разобщению людей способствуют высокие тарифы на транспортные и почтово-телеграфные услуги, на газетно-журнальную подписку. Это тоже разрывает устойчивые связи между людьми, без которых население не может превратиться в суверенный народ, способный навязать свою волю чиновникам-управленцам, захватившим власть в стране. Негативную роль играют и те идеологи, что пытаются отвратить российских граждан от западных ценностей, имеющих в большинстве своем общечеловеческое значение, ибо они суть плод многовекового развития всех народов в направлении комфортных для человека условий жизни.

Не борьба с этими ценностями, а их усиленная пропаганда всеми, кто озабочен судьбами нашей родины и народа, должна рассматриваться как первостепенная задача нашего времени, если мы не хотим оказаться у разбитого корыта.