Азербайджан ждет смены власти в Армении

— Считаю, что наиболее принципиальным вопросом являются сроки и условия проведения референдума. Армяне требуют, чтобы он состоялся максимум через пять лет. Азербайджанская сторона пытается отодвинуть этот срок до 15 лет.
В этом случае, во-первых, враждебность между сторонами уже не будет на нынешнем уровне, за это время можно установить определенную атмосферу взаимного доверия.

Во-вторых, это приведет к интенсификации взаимных экономических связей. Следует также учитывать стремительное экономическое развитие Азербайджана, привлекательность азербайджанского рынка, на котором со временем наверняка захочет найти свое место и определенная часть армянского населения Нагорного Карабаха.

С другой стороны, и уровень рождаемости среди азербайджанских выходцев из Карабаха тоже выше, чем у армянского населения этой области, что также позволяет выстраивать определенные тактические схемы.

Камнем преткновения сегодня, на мой взгляд, является судьба Лачина и Кельбаджара.

— Полагаю, что этот вопрос уже потерял свою актуальность. Ведь в случае такого территориального обмена у Азербайджана появлялась бы возможность провести свои стратегические трубопроводы напрямую в Турцию, а это совсем не в интересах России и Ирана, и у этих стран достаточно рычагов, чтобы не допустить подобного развития событий.

Еще раз повторяю, что даже в случае определения статуса Нагорного Карабаха остается еще много проблем, которые могут стать предметом геополитических игр. А обмен территориями позволит снять все проблемы сразу.

— Я считаю, если азербайджанское государство состоялось, значит, оно должно создать условия и стимул для возвращения своих беженцев, изгнанных с мест исконного проживания. В противном случае можно будет признать, что Азербайджану просто не нужна его собственная земля.

— В принципе, возможно. Как говорит глава МИД Азербайджана Э.Мамедъяров, в решении проблемы несогласованными остаются всего один - два элемента.

Но я не исключаю, что при наличии заинтересованности России между сторонами конфликта может быть подписана некая декларация, в которой будет заявлено о снижении риска возобновления боевых действий, налаживании экономических взаимосвязей и так далее.

У сторон есть впереди еще несколько месяцев на то, чтобы достичь прорыва в урегулировании конфликта. Но, по моему мнению, это маловероятно.

— Считаю, что у сторон на достижение прорыва есть время, как минимум, до февраля 2007 года. И потом, не надо забывать, что речь идет о парламентских, а не президентских выборах в Армении.

В любом случае, не думаю, что у президента Армении Роберта Кочаряна есть стимул для компромиссов. Для этого у Кочаряна нет ни сил, ни ресурсов. Иными словами, возможность для достижения прорыва есть, но президент Армении, по всей вероятности, до конца сыграет свою негативную роль.

— Да. Тот максимум, на который может пойти Кочарян, это одобренный в свое время предыдущим главой Армении Левоном Тер-Петросяном вариант урегулирования карабахского конфликта.

Нынешний президент вряд ли согласится с этим вариантом, грозя навести на себя обвинения армянской общественности в том, что он на восемь лет затормозил развитие Армении.

Кочарян, пришедший к власти на волне движения за независимость Нагорного Карабаха и его присоединение к Армении, наверняка не хочет брать на себя такую ответственность.

— При любом раскладе приход новых сил к руководству Арменией будет на пользу. Прошедшие 7-8 лет вряд ли пошли на пользу Армении. Более того, за эти годы Армения еще более ослабла. В стране уменьшилось традиционное влияние России, а вывод российских военных баз из Грузии также ослабил тыловую поддержку Армении.

На этом фоне усиливается экономическая и геополитическая важность Азербайджана, и в течение последующих лет эта разница в развитии будет еще более усиливаться.