Калифорнийские соотечественники, или American Armenians
Диаспора
Просмотров: 11371
Сказать с полной определенностью, сколько армян проживает за пределами своей исторической Родины, и в Америке в частности, вряд ли представляется возможным. В первую очередь потому, что в США, например, не существует в анкете такой графы, как «национальная принадлежность».
Но есть, к счастью, ученые-энтузиасты и другие дотошные личности, которые по собственной инициативе исследуют эту проблему.
Самая многочисленная община после распада СССР образовалась в России - 2,5 млн человек, что сразу выдвинуло ее на первое место по концентрации армянских сообществ в мире. Вторая по величине армянская зарубежная община обосновалась, естественно, в США – свыше 1 миллиона человек. (Это по одним источникам, а по другим – только в Калифорнии сегодня сосредоточено около миллиона). Третья – во Франции, около 500 тысяч. В Иране – 180 тысяч, в Ливане и Сирии – по 120 тыс. Есть крупные армянские диаспоры в Австралии, Индии, Египте, в Иерусалиме, Стамбуле... Иными словами – во всем мире.
Но сконцентрируем свое внимание на Америке. Первым армянином, зарегистрированным в ее исторических списках, был человек, записанный под именем: «Мартин, ты армянин» (“Martin ye Armenian”), который прибыл в Британскую колонию Джеймстауна в 1619 году. (Джеймстаун - первое английское поселение – торговый пост, основанный членами экипажей трёх английских кораблей в 1607 г. в Вирджинии). Вслед за ним еще два армянина были приглашены в ту же колонию помочь в разведении тутовых шелкопрядов. В сохранившихся записях говорится, что одному из них - “George ye Armenian”, предложили 4 000 фунтов табака за то, чтобы он довел начатое дело до конца.
Помимо этих отдельных случаев, практически никаких других свидетельств о раннем проживании армян в Америке не сохранилось, если не считать Хачатура Озганяна, приехавшего в Нью-Йорк в 1834 году из Стамбула учиться в недавно открывшемся университете. Окончив университет, он остался в Америке и вскоре стал президентом престижного нью-йоркского Пресс-Клуба.
Первые иммигранты начали появляться в Нью-Йорке и штате Массачусетс с 1841 года. В отличие от большинства этнических меньшинств, которые селились по всему городу и часто меняли место жительства, армянские переселенцы оседали на южной окраине Нью-Йорка. Этот район, известный сегодня как Финансовый, в ту пору назывался Сирийским, т.к., помимо армян, его облюбовали сирийские и ливанские христиане.
К началу 1900-х в городе появляется еще один армянский анклав – в районе East 20th Street, Lexington и Third Avenue. А вместе с ним – магазины, мастерские, рестораны. Армянские рестораны в те годы отличались вкусной едой, своеобразной кухней при низких ценах, приятной музыкой и спокойной, располагающей к общению обстановкой, что привлекало в них людей разных национальностей. Армянские рестораны сыграли существенную роль в процессе культурного смешения того «плавильного котла», которым становился Нью-Йорк. Очень популярен был ресторан Аракэла, в котором всегда можно было встретить много известных в городе, колоритных личностей, таких, например, как коллекционер Акоп Кеворкян. Но самым востребованным среди них был ресторан Golden Horn, расположенный на Бродвее, рядом с Times Square, притягивавший к себе, как магнит, спортсменов и артистов со всего Нью-Йорка.
Другим местом самого старого сообщества первых армянских переселенцев в Америке можно считать Уотертаун (Watertown), пригород Бостона. В этом маленьком городке площадью всего в 4 кв. мили и с населением 34000, проживает сегодня 7000 армян. Первые переселенцы появились в 1890-х. Именно здесь официально возникла в Америке первая Little Armenia, разместившаяся восточнее площади Coolidge.
Гордостью и достопримечательностью армянского сообщества Уотертауна, да, думается, и армян в целом, можно считать Армянскую Библиотеку и Музей (Armenian Library & Museum of America – ALMA), построенную в 1971 году и активно сотрудничающую с армянскими сообществами разных стран. «Живой мемориал армянского культурного наследия» - называют ее. Это большое современное 4-этажное здание, в котором собраны постоянно обновляемые произведения армянской культуры и искусства – более 11000 наименований.
С конца XIX века армянские поселения начинают распространяться с восточного побережья в сторону Среднего Запада – к таким городам, как Кливленд (штат Огайо), Детройт (Мичиган), Чикаго (Иллинойс) и Расин (Висконсин).
Самое обширное из них образовалось в Детройте. Мощная волна армянских иммигрантов, как известно, пришлась на 1915-1924 годы – приблизительно 25000 беженцев, спасаясь от османского геноцида, переплыли через океан и оказались на Американском континенте. 3000 из них осели в Детройте. В тот период армянские газеты были заполнены объявлениями о разыскиваемых близких и родственниках, которых они потеряли. В отличие от армян, приехавших в Америку раньше, эта волна иммигрантов не собиралась возвращаться к местам своего прежнего проживания. Америка стала им вторым домом.
Детройт к тому времени был процветающим индустриальным и, в первую очередь, машиностроительным городом. И когда Генри Форд бросил клич, что намерен платить рабочим своего завода 5 долларов в день, в город, в числе прочих, начался интенсивный приток армян со всех концов Соединенных Штатов. За короткий срок армянское сообщество Детройта, достигшее 25 000 человек, превратилось в одно из самых многочисленных, динамично развивающихся и экономически устойчивых в стране. В него входили иммигранты из Турции, Ирана, с Кавказа и из России. Причем турецких армян было большинство. Армянское сообщество воздвигло в центре города прекрасный бронзовый памятник на гранитном пьедестале. Это и мемориал жертвам Геноцида и монумент великому армянскому композитору Комитасу. Понятия «Геноцид» и «Комитас» сплетены для любого армянина в один трагический клубок.
Сегодня почти все армянские семьи в Детройте живут в своих собственных домах. Одни из них имеют частный бизнес и предприятия. Другие достигли высокого положения в различных областях культурной, научной, политической деятельности. Много докторов, адвокатов, архитекторов, ученых, фармацевтов, профессоров, школьных руководителей и преподавателей. Есть также промышленники и законодатели.
Наравне с экономической стабильностью и завоеванием высоких позиций в обществе весьма активной в среде детройтских армян остается и национальная жизнь. Сообщество построило две крупные апостольские церкви в лучших традициях армянской архитектуры - St. Sarkis and St. John. Армянские католики и протестанты строят свои церкви. Апостольской церковью сообщества открыто три армянские школы.
Но вернемся снова лет на сто назад, когда с освоением Запада началась миграция в сторону Тихого океана и армянских переселенцев. Они добирались до Калифорнии и расселялись во Фрезно, Лос-Анджелесе, Монтебелло, Сан-Франциско, Сан-Диего. Слабое знание английского заставляло их держаться вместе,объединяться в группы и сообщества. Но зато они прекрасно умели обрабатывать землю и налаживать маленький, всегда востребованный бизнес, и это помогало им не только выжить, но и добиваться процветания.
Скорее всего наши соотечественники начали осваивать Золотой штат с графства Фрезно. До конца XIX века это была полузасушливая, подверженная то внезапным наводнениям, то пожарам степь. Два разрушительных пожара 1882 и 1883 практически обратили в пепел половину города Фрезно. Однако новые поселенцы графства, среди которых весьма значительная роль принадлежала и армянам, кардинально изменили ситуацию района, а следовательно, и свою собственную жизнь.
Первыми армянами, зарегистрированными во Фрезно в 1881 году, были братья Серопян, прибывшие из штата Массачусетс. Они тут же рьяно занялись коммерческой деятельностью, пробуя силы в разных сферах, терпели неудачи и поражения, теряли бизнес за бизнесом, прогорали и начинали все с нуля. В конечном итоге корпорация братьев Серопян, созданная в 1908 году, стала одной из самых крупных в стране по заготовке и продаже сухофруктов и орехов.
Армянская колония Фрезно неуклонно росла, а после Геноцида 1915 года она стала самой обширной среди меньшинств, населявших эти места.
Согласно переписи населения, проведенной в 2000 году, армянское население графства Фрезно исчисляется примерно 10 000 человек, из которых 6 000 живет в городе Фрезно.
Наверное, даже те армяне, которые никогда не бывали на Западном побережье Америки, знают про город Фрезно, поскольку именно там в семье армянского иммигранта-винодела в 1908 году родился гордость армянской нации, известный американский писатель Уильям Сароян. С его именем и творчеством сейчас связано немало действующих во Фрезно организаций типа Общества Уильяма Сарояна. Имеется и его Дом-музей, где экспонируются произведения писателя и его личные вещи.
Родился во Фрезно, в 1917 году, и другой известный армянин «американского разлива», король игорного и кинобизнеса, ныне самый богатый человек Лос-Анджелеса и один из самых богатых людей мира Кирк Керкорян.
Давно сформировавшееся армянское сообщество Района Залива Сан-Франциско сегодня исчисляется тысячами. История его возникновения в Северной Калифорнии имеет аналогичный сценарий: несколько отдельных армян могут быть прослежены с конца 1800-х. Так, первый восточный торговец коврами в Калифорнии, открывший магазин в Окленде в 1893 году, был армянином. Согласно данным переписи населения графства Сан-Франциско, в 1900 году армян в этой области насчитывалось всего 120 человек, а в 1930 уже 1 тысяча. Многие перебрались сюда из Фрезно. Первоначально обосновавшись в самом Сан-Франциско, они постепенно распространились по всей области Залива, включая Сан-Хосе и Окленд.
Строили, как водится, свои собственные церкви вместо того, чтобы арендовать их, занимались коммерческой деятельностью, передавая создаваемый бизнес из поколения в поколение. Процент преуспевающих армян в богатой и образованной прослойке общества Сан-Франциско неуклонно увеличивался.
В Сан-Франциско находится Школа KZV— единственная армянская начальная школа в Северной Калифорнии. В центре города на холме высится Крест Davidson, 36-метровой высоты - память о жертвах армянского Геноцида.
Постепенно и неуклонно центр концентрации армянской диаспоры перемещался в Лос-Анджелес. На сегодняшний день из более чем 1 миллиона армян, проживающих в Соединенных Штатах, приблизительно полмиллиона сосредоточено в Лос-Анджелесе (согласно исследованиям, проведенным Денисом Паразяном, профессором истории Мичиганского университета). Армянская диаспора в Америке – это, в массе своей, полнокровная, функциональная и развивающаяся общность. Достаточно будет сказать, что процент лиц армянской национальности, получивших образование в колледже, на 88%, а их доходы – на 45% выше среднего показателя по стране. Преуспевающих армян можно найти практически в любой сфере деятельности – от мелкого частного предпринимательства до сельского хозяйства, от кинопроизводства до промышленности, политики, системы образования, от искусства в чистом виде до научных сфер. И это естественно и закономерно.
Армяне победнее селятся в более жарких и шумных долинах. А как только финансовые дела их начинают идти в гору, они тотчас спешат приобрести дома на склонах и вершинах холмов – с живописным видом на город, с чистым, свежим воздухом, прохладой, тишиной и комфортом. Понятно, что подобная тенденция характерна для горожан в целом, не только для армян. Но присутствие гор и жаркий климат особенно созвучны армянской душе, как напоминание о Родине. В Лос-Анджелесе у них много излюбленных мест, где они с удовольствием приобретают недвижимость, где живут и открывают бизнес. Это собственно Лос-Анджелес (в первую очередь Голливуд), Пасадина, Нортридж и, конечно, Глендейл. При этом чем богаче новый резидент, тем ближе его дом к океану – где БеверлиХиллз, Малибу, Санта-Моника, Марина-дел-Рей.
Армянские иммигранты начали селиться в Голливуде в 1970-е годы, с волной беженцев с Востока – из Ливана, Ирана, Ирака, Израиля. Именно здесь небольшой район Восточного Голливуда с 2001 года стал официально именоваться Little Armenia. В Лос- Анджелесе есть China town, Little Tokio, Little Italy, Little Sigon и так далее. Теперь прибавилась Little Armenia, или, как ее еще называют, Armeniatown.
Возможно, место выбрано не совсем удачно, поскольку истинным средоточием армянского населения является не Голливуд, а Глендейл, где только всевозможных армянских коммерческих бизнесов-то в пять раз больше. Но сам этот факт очень воодушевил местных армян, дав им новый стимул для самовосприятия себя как нации в ставшей им домом, но все же чужой стране.
Что же касается Глендейла, то здесь процент концентрации армянского населения самый высокий по стране – ориентировочно 45% от 207-тысячного населения города. Причем произошло это практически за последние два десятилетия благодаря интенсивному притоку иммигрантов из бывшего Советского Союза (только из одной Армении иммигрировали в Америку за этот период 60 тысяч человек, и все они в основном осели в Глендейле). Столь быстрый рост населения города вывел его на третье место по количеству жителей среди городов графства Лос-Анджелес.
Итак, армянская коммюнити в Америке. Что это в целом такое? Вообще-то армяне, как и евреи, живут здесь практически везде, с одной поправкой – где стоит жить. А обосновавшись, воссоздают свой привычный уклад, в котором, как и у любого народа, есть свои положительные и отрицательные стороны. Где бы они ни осели, они сохраняют свой язык, свято чтят свою культуру, историю, традиции. Они строят свои церкви и школы и обязательно стремятся дать своим детям начальное армянское образование. И только потом уже среднее и высшее – американское. По принципу учись, где хочешь и на кого хочешь, но сначала усвой родной язык, свою культуру, свои корни.
Селиться армяне, как, впрочем, и другие национальные общности, предпочитают компактно. И к тому есть объективные предпосылки, в основном – языковые ограничения. Тот самый пресловутый «языковой барьер», который мешает иммигрантам почувствовать себя своими среди чужих. Если их дети, относительно легко справляясь с двуязычием (а в семьях русскоговорящих армян и трехъязычием), вступают в общение со сверстниками других национальностей, то старшее поколение, особенно дедушки и бабушки, варится, что называется, в собственном соку. Это и заставляет их, думается, прочно держаться друг за друга, ходить в свои, армянские, магазины, к своим, армянским, врачам и парикмахерам. Наши иммигранты, надо отдать им должное, едва попав в Штаты, бегут в колледжи. А один такой колледж как раз есть в Глендейле. Здесь ведь можно учиться до последнего вздоха, и никто тебя не спросит: а зачем тебе это надо? Семидесятилетний старик рядом с двадцатилетним юношей за одной партой – дело нормальное и привычное.
Не бог весть какая, но всё надбавка к велферам, ваучерам и прочим пособиям. Вот в этом, должно быть, и кроется основной стимул активности вновь прибывающих иммигрантов. Ну, а, попав в колледж, не учиться нельзя – не получится. Так что с помощью государства эту проблему худо-бедно решают.
Еще несколько лет назад сидели дома бедные неработающие иммигранты, уставившись в телевизор и силясь понять, о чем там речь. Если очень долго «сидеть и силиться», наверное, в конце концов начнешь кое-что улавливать и понимать. Так что телевизор был тоже своего рода школой английского языка. Но тут начало внедряться в американский иммигрантский быт русское телевидение со своим спутниковым сервисом. Понаставили наши соотечественники на крышах эти самые «тарелки» и забыли обо всем на свете. Свое есть свое. Русские или армянские новости. Русские или армянские концерты с любимыми артистами. Русские фильмы.
Можно без преувеличения сказать, что среднее и старшее поколение нынешних иммигрантов живет проблемами своей бывшей Советской страны, по-прежнему воспринимая их как свои собственные. Жадно ловит ее политические, экономические и культурные новости. Собираясь вместе, обсуждает взахлеб все те же проблемы. Кого там переизберут, кто кого подсиживает, кто чего достоин и так далее и тому подобное.
Иной раз создается впечатление, что армян в Америке очень много и живут они повсюду. Но, в конце концов, понимаешь, в чем тут секрет. Просто среди десятков незнакомых языков, звучащих вокруг тебя, ухо автоматически улавливает, выделяет и фиксирует оброненную кем-то фразу или слово на твоем родном языке.
В Глендейле есть огромная клиника. Большая часть ее обслуживающего персонала – медсестер, санитаров, менеджеров и врачей – армяне. Большая часть больных – тоже. Поэтому, если даже медсестра филиппинка или мексиканка, узнав, что больной в ее палате – армянин, иначе к нему не обращается, как «папа-джан», что звучит из ее уст довольно забавно.
Армяне в Глендейле. (Впрочем, евреев – наших, постсоветских – там тоже хватает.) Это ереванский стиль вождения, лишь слегка приглаженный местными ограничениями и правилами. Это снующие во всех направлениях и переходящие улицы где попало безмашинные старики и домохозяйки. Это армянская или русская речь на перекрестках, в магазинах и офисах. Это обсуждения отечественных и семейных проблем за ритуальным кофепитием на тесных патио, упирающихся в чужие окна. Правда, убогие «кондо», добытые по Восьмой программе для малоимущих, это не всегда или только на первые годы. Как правило, среднее поколение довольно успешно находит свой путь к зажиточной американской жизни и спешит обзавестись ее ключевой атрибутикой – собственными домами в престижных «спальных» районах и дорогими машинами. Последнее обязательно. Иначе как еще сосед узнает, что у тебя дела идут на лад. А вообще, чтобы встать в Америке на ноги и иметь возможность держать приличный дом, нужно вкалывать по-черному с утра до ночи. Если это магазин, кафе или ресторан, то добывание для него продуктов и товаров начинается едва ли не с ночи. Открыв свой бизнес, часто – семейный, человек делается его бессменным рабом. И только в этом случае может рассчитывать на успех.
Конечно, армянское сообщество в Америке, как и любое другое сообщество людей одной национальности, неоднородно, да и не может быть таковым, поскольку воспитание, культурный уровень, таланты и возможности у всех разные.
Но в своем стремлении непременно дать детям высшее образование все они едины. Как правило, первые годы иммиграции самые трудные. Семья приезжает практически на пустое место, где все и всё чужое – язык, законы, привычки, обычаи, уклад. А жить, есть и где-то спать надо. Хватаются за любую работу, не гнушаясь ничем. Нянчат чужих детей, убирают чужие квартиры. Высококвалифицированные врачи устраиваются к своим бывшим, а ныне преуспевшим в медицине ученикам медсестрами, ассистентами. Профессиональные редакторы издательств и журналов – корректорами в низкооплачиваемые русскоязычные газеты. Профессора и кандидаты наук сторожат магазины и банки, идут в таксисты.
Но проходит год-другой, и тот, кто умеет поставить перед собой цель, добивается желаемого. Один осваивает компьютер, другой – обслуживание кондиционеров и холодильников, третий, окончив колледж или университет, становится хорошо оплачиваемым экономистом, менеджером, юристом, бизнесменом. Медики в конце концов сдают экзамены и получают лайсенсы американских врачей.
Прибывающие новые группы иммигрантов зачастую оказываются в сложной, порой конфликтной ситуации с местным населением, включая, как ни парадоксально это звучит, их же соотечественников, только уже адаптированных. Причем речь идет не только о внедрении и ассимиляции самих новичков, но и о привыкании старожилов к новичкам. Не случайно ведь Америку называют плавильным котлом наций. Сюда каждый прибывает со своей ментальностью – индивидуальной, групповой, национальной, со своим темпераментом, культурным уровнем, иногда вступающими в диссонанс с общепринятыми, устоявшимися правилами Америки. Но очень скоро (иногда не очень) вновь прибывшие начинают ориентироваться по обстановке и стремиться соответствовать общепринятым нормам поведения. Тем же, кому это не удается, приходится туго. Потому что порядок и соблюдение закона в Соединенных Штатах превыше всего. А для их достижения у государства имеется предостаточно рычагов.
Не пройдет и года, и вы научитесь улыбаться продавцам и прохожим, желая им доброго утра или вечера, не перебегать улицы в неположенном месте, не приставать с вопросами к работнику магазина, если он в этот момент занят с другим клиентом, не превышать скорость на фривеях, не включать громко музыку после одиннадцати и не скандалить с соседом, если вам что-то не нравится (а просто позвонить security – за вас разберутся).
Что касается образовательной сферы Лос-Анджелеса, она постоянно находится в динамике. На количество самих учебных заведений жители не жалуются: несколько общественных колледжей и университетов, включая University of California, Los Angeles (UCLA), California State University, Los Angeles (CSULA), California State University, Long Beach (CSULB) и California State University, Northridge (CSUN), а также частные институты, университеты и колледжи.
Система общественных колледжей состоит из девяти университетских кампусов, которыми управляет Правление Лос-Анджелесского Отдела Колледжей – LAUSD (Los Angeles Unified School District). В него входят школы самого Лос-Анджелеса и прилегающих к нему районов. Это второй по величине школьный отдел образования (районо по-нашему) в Соединенных Штатах, охватывающий свыше 700 000 студентов, непомерно раздутый, с трудом координирующий огромное количество входящих в него учебных заведений.
Что же касается студентов армянского сообщества (кстати, и представителей других национальных групп), то они, безусловно, сохраняют в школах и колледжах свою клановость, которая, впрочем, носит, как правило, мирный, неагрессивный характер. Это больше похоже на стремление чувствовать плечо друг друга. При этом можно без натяжки сказать, что ими в полной мере сохраняются наши лучшие советские традиции – в плане неукротимого стремления к образованию. Понятно, что сие похвальное качество в равной степени присуще и несоветским армянским иммигрантам. Но вот, например, что по этому поводу сказал журналистам в Ереване главный редактор лос-анджелесской газеты Armenian Observer Ошин Кешишян: «Процветанию калифорнийской армянской диаспоры во многом способствуют эмигрировавшие из Армении представители интеллигенции... Из 20 тысяч студентов Glendale College 8 тысяч составляют армяне, 6 тысяч из них – эмигранты из Армении». При этом он подчеркивает, что «подавляющее большинство студентов из Армении составляют девушки, которые проявляют незаурядные способности и учатся на «отлично», чем обеспечивают себе в будущем высокооплачиваемую и востребованную работу в США».
Однако чему бы и как бы ни учились дети армянских иммигрантов, для их родителей по-прежнему первостепенным остается сохранение родного языка, то есть сохранение себя как нации. Кроме того, есть огромная прослойка армянского населения, для которой армянский не просто родной язык, но и единственный способ общения. Так, в школах Глендейла учится около 4 тысяч армянских детей, т.е. 49% всех школьников, которые говорят в основном только на родном языке.
В свете того, что армянское сообщество в Калифорнии стало быстрыми темпами увеличиваться, а следовательно, и приобретать определенный вес в активной политической, экономической, культурной жизни штата, лидеры сообщества сочли возможным поднять вопрос на государственном уровне о введении преподавания армянского языка в учебных заведениях Калифорнии. Член парламента штата Дарио Фроммер уже представил соответствующий законопроект. Представляющий Глендейл и Бербанк парламентарий призывает провести аттестацию преподавателей армянского языка с тем, чтобы они смогли получить право преподавать армянский язык.
Детально разработанный проект введения истории геноцида армян как учебной дисциплины в образовательную систему района был недавно вынесен на симпозиумы Лос-Анджелесского Отдела Колледжей (LAUSD). Проект предполагает ознакомление преподавателей общественных наук и всемирной истории средней школы, которых в районе насчитывается более 300 человек, с документальными архивными данными армянского Геноцида 1915-1924 гг.
Геноцид 1915 г. – незаживающая рана в сердце истинного армянина. И в какой бы части земного шара армяне ни обосновались, первое, к чему они неизменно стремятся, это открыть свою школу, построить свою церковь и... воздвигнуть мемориал в память о полутора миллионах жертв Геноцида.
Не стал исключением и Глендейл. В 2000 году в городе была торжественно установлена мемориальная стела - армянский хачкар. Проект был разработан, финансирован, реализован и принесен в дар городу Артуром Закаряном (исполнитель – архитектор, дизайнер и скульптор Карпуш Гарибян). Хачкар установили на Central Avenue, перед St. Mary’s Armenian Apostolic Church (армянской апостольской церковью Святой Девы Марии).
Элеонора Мандалян, Лос-Анджелес, специально для «Ноева Ковчега»
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 73 человека
Оставьте свои комментарии