Результат по игре

В этой избирательной кампании правящая партия, являющаяся политической опорой (а также главным кадровым резервом) президента Грузии, одержала убедительную победу. Из 150 депутатских мест «партия власти» получила 119 (48 из них по пропорциональной системе). Второе место занял самый крупный оппозиционный блок «Объединенная оппозиция: Национальный Совет - Новые правые» (15 мест по партийным спискам и два кандидата по одномандатным округам). По 6 мест получили Лейбористская партия и Христианско-Демократическое движение (не путать с партией с аналогичным названием, которая не прошла и барьер в 1%). 2 места по мажоритарным округам взяла Республиканская партия, которая на предыдущих парламентских выборах 2004 года входила в блок провластных сил, но затем перешла в оппозицию.

7 июня 2008 года состоялось первое заседание вновь избранного парламента Грузии. Председателем высшего законодательного органа этого государства Южного Кавказа был избран Давид Бакрадзе, который шел первым номером в списке правящей партии «Единое национальное движение». Из 120 депутатов, находившихся в тот момент в зале заседаний, 116 поддержали кандидатуру Бакрадзе, занимавшего пост министра иностранных дел и получившего первый номер в списке «партии власти» после ухода из большой политики Нино Бурджанадзе, одного из политических символов «революции роз 2003 года». Весьма показательно то, что в первом заседании национального парламента не участвовали представители оппозиции (около 30 человек). Они не признали итогов выборов. Более того, представители «Объединенной оппозиции» выразили готовность созвать «альтернативный парламент». По словам представителя партии «Новые правые» Мананы Начкебия, «альтернативный парламент будет создан в том количестве, которое, по нашим подсчетам и предположениям, взяла оппозиция. У нас есть и технические ресурсы, и площадь в избирательном штабе «Объединенной оппозиции». Здесь будут расположены все необходимые структуры, в том числе будет выделена территория для работы журналистов». Однако ни бойкот, ни жесткие заявления оппозиционеров не помешали президентскому большинству без особого труда избрать спикера, который считается не просто номером первым «партии власти», но и близким соратником грузинского президента. При этом, в отличие от Нино Бурджанадзе, Бакрадзе не претендует (по крайней мере, пока) на особую политическую роль. Бурджанадзе была фигурой равновеликой Саакашвили. Они вместе с покойным экс-премьером Зурабом Жвания составляли «триумвират революционеров», в котором нынешний президент далеко не сразу стал «первым среди равных». Бакрадзе считается фигурой второго плана, поскольку его политическая звезда взошла только в период легислатуры третьего грузинского президента. Таким образом, в мае-июне 2008 года Саакашвили консолидировал всю власть в своих руках. Показательно и символично, что на параде 26 мая, посвященном 90-летию провозглашения первой независимой республиканской государственности Грузии, на трибуне стоял только один символ «революции роз» - президент Грузии.

Он справился с январским шоком, когда для победы в первом туре президентских выборов ему потребовались всего несколько процентов. Он сумел переиграть оппозицию, чьи шансы и чей потенциал в начале нынешнего года казались весьма существенными. Он также смог выиграть внутрипартийную битву, оставив за бортом «партии власти» Нино Бурджанадзе (расставив на ключевые позиции в партийном списке «своих людей» и вынудив экс-спикера парламента принять решение об отказе от участия в выборах). 21 мая 2008 года он получил тот результат, который позволяет ему чувствовать себя «хозяином страны».

В январе 2008 года оппозиция получила хороший шанс нарастить свое преимущество. Напомним, что тогда объединенный потенциал различных ее представителей составлял едва ли не половину всех избирателей страны. Однако итоговый результат майской кампании показал: ресурсов для этого у противников Саакашвили не хватило. И, как говорится, результат по игре. В День национальной независимости 26 мая оппозиционеры объявили о проведении массовой акции протеста. Леван Гачечиладзе призвал всех противников действующей власти выйти на улицы «для объединения в диссидентском движении 21-го века». Однако накала страстей, сравнимого с ноябрем 2007 года или даже с началом года нынешнего, в Тбилиси нет. Люди явно устали от долгой уличной кампании. Но дело не только в усталости. И даже не в отсутствии нормального финансирования (хотя многие аналитики обращают внимание на то, что после смерти Бадри Патаркацишвили поступление денег для подпитки оппозиционеров заметно сократилось) и не в сжимании информационного пространства (телеканал «Имеди» фактически перешел под государственный контроль – так, как это было в случае с НТВ в России).

Оппозиция не смогла переключить общественное внимание с проблем внешнеполитической проблематики на внутреннюю политику. В ходе избирательной кампании главной темой грузинской повестки дня была конфронтация с Россией. Похоже, Москва делала все возможное и невозможное для того, чтобы грузинская власть смогла монополизировать патриотическую тему, сделать ее главной в общении с избирателями. Обострение ситуации в Абхазии и в Южной Осетии существенным образом снизило планку требований к грузинским политикам. Принцип «главное, чтобы войны не было» сыграл свою роль помимо и административного ресурса, и жесткого давления на СМИ (практически их огосударствления). Вместо того, чтобы добиться консолидации вокруг единого лидера, оппозиционеры «пожирали самих себя», обвиняя друг друга, соревнуясь друг с другом, кто из них сильнее не любит Саакашвили. Как итог, отсутствие диалога с избирателем (это особенно касается регионов Грузии). 11 мая 2008 года в столице Грузии была прекращена кампания «Объединенной оппозиции». Ее лидеры призвали продолжить ее в регионах Грузии. Таким образом, оппозиционеры начали «хождение в народ», которое было отмечено серьезными эксцессами. Между тем, такое «хождение» следовало бы начать не в последнюю неделю перед выборами (хотя бы потому, что в сельской местности административное давление сильнее). «Проведенный нами анализ показал, что Республиканская партия потерпела поражение в борьбе с насильниками и фальсификаторами. Наше поражение вызвано тем, что, видимо, мы не смогли правильно донести и объяснить населению наши стремления и цели. Мы должны были лучше подготовиться», – заявил председатель Республиканской партии Грузии Давид Усупашвили. Что ж, лучше трудно сказать. Директор украинского Института политического анализа и международных исследований Сергей Толстов справедливо считает, что «если грузинская оппозиция сумела проиграть президентские выборы, не учла свои ошибки, то на данном этапе режим президентства Саакашвили становится более стабильным». Тем паче, что роль «отца нации» президент Грузии играет блестяще (не в последнюю очередь с помощью Москвы).

Помимо диалога с избирателем у оппозиции не получился диалог с Западом (прежде всего, с США). Более того, по мере приближения к непосредственной дате выборов в рядах противников Саакашвили росло возмущение поведением США и двойными стандартами, применяемыми Западом. В ходе встречи с главным куратором Кавказа в американском госдепартаменте Мэтью Брайзой 9 мая 2008 года об этом откровенно сказал Леван Гачечиладзе. А Шалва Нателашвили был еще резче: «Все выборы с 1999 года в Грузии с благословения США были сфальсифицированы». А потому, помимо внутренней поддержки и своеобразной «поддержки» со стороны России, грузинская правящая партия и лично Михаил Саакашвили получили поддержку со стороны Запада, представители которого попросту решили, что «от добра добра не ищут». Тем паче, что пока все обошлось без повторения эксцессов 7 ноября 2007 года (таковые могли бы стать причиной жесткого неприятия результатов). Пока же Саакашвили снова показал всем (и оппонентам, и сторонникам) свою волю к власти, а также определенный ресурс популярности, без которого и в 2007 году, и в 2008 он повторил бы судьбу Шеварднадзе. В 2003 году «Белый лис» (готовый к применению силы и не склонный к сентиментальности) был не в состоянии отдать жесткие приказы силовикам просто потому, что их никто не стал бы выполнять и не считал бы легитимными. Определенный запас легитимности у президента Саакашвили есть. Впрочем, за многие обещания ему надо будет держать ответ. И уже в скором времени. Как бы то ни было, грузинский избирательный цикл завершен, игра сделана. Теперь перед оппозицией будет стоять сложная дилемма. Либо серьезная рефлексия по поводу поражения, реконфигурация сил, поиск новых ярких лидеров, либо уличная фронда без начала и конца.

Однако и перед властью стоит непростая задача. Как справедливо отмечает публицист Виталий Портников, Саакашвили неизбежно встанет перед дилеммой, что с этой консолидированной властью делать. На что потратить накопленный властный ресурс? На военные авантюры в Южной Осетии и в Абхазии? На продолжение борьбы с «северным соседом» в надежде на помощь США и ЕС? Или на продолжение модернизации и создание привлекательного образа Грузии для тех же «мятежных автономий»? В любом случае консолидация власти накладывает и особую ответственность. Теперь гораздо труднее оправдывать собственные просчеты происками оппозиции (у которой в парламенте всего 30 мест, да и те не заняты из-за бойкота). Рано или поздно моноцентрическая власть становится ответственной за все, включая и лампочки в подъезде. Но интересно также и то, что, жестко оппонируя России, Саакашвили построил в Грузии ту же самую апробированную в РФ модель «суверенной демократии». Достаточно почитать выступления президента и представителей его команды, чтобы уловить это стилистическое созвучие. Таким образом, «после хаоса времен Шеварднадзе Грузия поднимается с колен, утверждает свою роль в глобальном мире». Революционный цикл закончен. Начинается стабилизация. В скором времени мы сможем снова обратиться к грузинской теме. Для того чтобы поговорить об итогах новой послереволюционной стабильности.