Будущее неопределенно, но радужно
Разное
Просмотров: 2936
В Армении экономическая тема отошла на второй план. Может, из-за того, что слишком много внимания поглощала раньше, когда мировой финансовый кризис уже бушевал, но в Армении еще не ощущался, и правительство полагало, что так оно и будет. Однако потом нам удалось вырваться в разряд стран, по которым кризис ударил больнее всего. ВВП в 2009 г. подсел на 15 с гаком процентов, однако правительством и это было истолковано как победа, поскольку ожидаемое снижение было в районе 19%.
По итогам пяти месяцев сего года ВВП подрос на 8%, что опять-таки позволяет правительству испытывать удовлетворение от результатов своего труда. Однако многое остается непонятным, и мы попытаемся разобраться в экономических проблемах Армении с помощью известных экономистов из различных лагерей. Это Татул Манасерян, доктор экономики, советник спикера парламента, Армен Егиазарян, министр экономики в 1993-95 гг., ныне старший советник консультационной фирмы AVAG Solutions, и Андраник Теванян, главный редактор информационно-аналитического сайта «7or.am». И первый вопрос – об утрате актуальности.
– Обычно что-то становится неинтересным либо из-за совершенной предсказуемости, либо невозможности на это «что-то» повлиять. Что у нас сделало экономическую тему второстепенной?
Татул Манасерян: Отсутствие системного подхода к экономике, причем со стороны тех, кто несет за нее конкретную ответственность. И их бессилие стимулировать процессы экономического развития.
Андраник Теванян: Она уступила место проблемам безопасности в связи с карабахскими развитиями. Кроме того, телевидение Армении, контролируемое властью, предпочитает оптимистическое раскрытие этой темы, что не совпадает с действительностью и потому неинтересно. И третий фактор – жара.
Армен Егиазарян: Люди начали понимать, что скорых изменений быть не может, и эта тема утратила скандальность. Парадоксально, но и кризис не придал теме сенсационности.
– Средства тушения экономического пожара были выбраны обычные – кредиты. Был ли это единственно верный путь и не стала ли долговая нагрузка на Армению опасной?
Татул Манасерян: Тушение кризиса кредитами и победные реляции после этого вполне можно назвать «пиром во время чумы». Это не позволяет трезво оценить ситуацию именно тем, кто должен был предвидеть кризис по долгу службы. Если к этому добавить еще и их неспособность отличить собственный кризис от мирового, то набирается достаточно оснований для отстранения их от должностей. Они должны нести ответственность за нанесенный экономике и людям вред.
Андраник Теванян: Кризис был заложен в программе нового правительства, и обусловлен он не столько внешними факторами, сколько кредитно-финансовой политикой, которая начала рассыпаться на глазах. Крепкий драм протянул недолго и за одну ночь упал на 20% по отношению к доллару. Даже падение объема трансфертов в 2009 г. на 25% и падение цен на медь и молибден не могли обеспечить тот размах кризиса, который выпал на нашу долю. Провал был обусловлен более всего политикой «большого бюджета», который привел к ухудшению бизнес-климата и удушению малого бизнеса. Но тут подоспел кризис, на него стало возможным скинуть свои неудачи, и внешние причины заслонили внутренние. Антикризисные меры – кредиты, увеличение объема частных трансфертов в Армению, восстановление мировых цен на медь и молибден – никак не связаны с деятельностью правительства. Откачивая же максимум средств в бюджет, выполнение которого обществом не контролируется, власть облегчает себе создание «экономики одного человека», когда практически всеми ресурсами управляет крайне ограниченный круг лиц. И это гораздо большая экономическая опасность, нежели долговая нагрузка страны, которая при разумной экономической политике может вернуться к прежним размерам.
Армен Егиазарян: Долговая нагрузка на Армению приближается к 5 миллиардам долларов. Это менее 60% ВВП и, согласно Маастрихтским соглашениям, не опасно. Однако очевидно и то, что чем больше ты должен, тем больше опасностей нависает над твоей независимостью. Высокая долговая нагрузка не опасна при наличии экспорта, обеспечивающего валютные поступления. Однако из-за сильного драма у нас мал экспорт, и это бьет по интересам страны. Кроме того, при низкой производительности труда у нас высокая зарплата, что приводит к уменьшению объема иностранных заказов – армянская рабочая сила становится невыгодной. И островки развития – обработка алмазов, информационные технологии – начинают терять свою привлекательность, что в итоге снижает поток валюты в страну.
В любом случае, в краткосрочном плане мировая экономическая система, частью которой является армянская, восстановилась. Ее накачали деньгами, есть оживление, обсуждаются новые механизмы контроля и т.д. Но что будет дальше и как скажется денежная накачка – практически невозможно предвидеть.
– Много говорилось о диверсификации экономики в борьбе с кризисом. Как и в чем она должна проявиться, если еще не проявилась?
Татул Манасерян: В экономике, как и в философии, прежде всего предстоит «познать себя». А потом уже разрабатывать свои концепции экономического развития. У нас же, к сожалению, никто не имеет даже приблизительного представления о том, чем мы располагаем. Стоит ли удивляться тому, что качественных концепций экономического развития, в том числе и диверсификации, у нас просто нет.
Андраник Теванян: Для нас проблему экономического развития решал «строительный пузырь», что не было тайной ни для кого, и правительство само призывало к диверсификации экономики. Однако, взяв кредиты, оно продолжило надувать этот пузырь, раздавая деньги строителям элитного жилья. Так что, к сожалению, диверсификации экономики я не вижу. Более того, продолжается концентрация финансовых потоков в руках узкого круга лиц, и борьба с монополизмом у нас фактически означает еще большее его усиление, когда на смену нескольким неофициальным монополиям приходит одна.
Армен Егиазарян: Это крайне сложный вопрос для стран типа нашей. Мы должны заинтересовать тех, кто выведет нас на внешние рынки. Инвестиции, кстати, приходят и в коррумпированные страны. Главное для инвестора – это возможность получить продукт, в производстве которого можно компенсировать головную боль деньгами. Но, поскольку такого продукта, типа нефти, у нас нет, то хотя бы бизнес-поле и инвестиционный климат должны быть привлекательными. Это, можно сказать, необходимое, но недостаточное условие диверсификации.
– Тогда возникает вопрос о том, насколько либеральна наша экономика вообще и если нет – то кто в ней «правит бал?»
Татул Манасерян: Я полагаю, что нашей целью должно быть создание не либеральной, а конкурентоспособной экономики, а это разные вещи. «Бал» же в нашей экономике никто не правит. Даже те, кому удалось урвать солидный кус пирога, не могут рассчитывать на стабильность и возможность «править бал» в течение сколь-нибудь продолжительного времени. Облегчение же ведения бизнеса – то, что у нас называется либерализацией экономики – это святой долг любого правительства, и хвастаться тут особо нечем, даже если у вас на этом пути есть достижения.
Андраник Теванян: Малый бизнес чувствует себя плохо, среднему некуда развиваться, потому что поле крупного бизнеса полностью контролируется властью, но и он в этом самом поле чувствует себя неуверенно, выражая свою неуверенность экспортом капитала. Сегодня олигархи легко признаются в том, что инвестируют проекты за рубежом. Вместо того, чтобы сделать крупный бизнес подзаконным, власть фактически объявила ему войну, чтобы «править бал». Ни к чему хорошему это привести не может.
Армен Егиазарян: Во всем мире устройство экономики в определенном смысле олигополично, и фундаментальную проблему разделения бизнеса и власти, как необходимое условие развития, решают все. Как показывает опыт многих стран, при всей своей фундаментальности и войне интересов эта задача, при наличии политической воли, решаема.
– У нас есть еще один параметр экономического развития – это открытая граница с Турцией. Способна ли она стимулировать экономический прогресс общества, а не дальнейшее обогащение группы олигархов, подпущенных к новым ресурсам?
Татул Манасерян: Турция, как известно, имеет свою дальнобойную экономическую и прочие программы, которым нам пока нечего противопоставить. Мы должны быть готовы к суровой конкурентной борьбе и защите от турецкого экспансионизма. С другой стороны, нам необходима национальная идеология, как стержень развития нации и государства. Она необходима как экономистам, так и экономической науке.
Андраник Теванян: Вся политическая активность вокруг проблемы открытия границ, в том числе и «футбольная дипломатия», явно или неявно означали то, что без Анкары нам не прожить. Получилось опасное смещение акцентов, и вместо открытия границ мы получили усложнение карабахской проблемы. В то время как наиболее простой и эффективный способ открытия границы – это достойная политика и уровень развития нашей страны, который сам по себе заинтересует Турцию отказаться от блокады. Кстати, именно наше умение развиваться с закрытыми границами подвигло Турцию на обсуждение этой темы. Однако «футбольная дипломатия» показала наш преувеличенный интерес к ней и отдалила тем самым решение вопроса. Хорошо, конечно, когда границы открыты, но одно только это обстоятельство проблем не решает.
Армен Егиазарян: В экономическом плане больших преимуществ открытая граница не дает. Годовая экономия от выхода к портам составит 20-30 миллионов ежегодно, не более того. Да, конечно, границы должны быть открыты, но в Африке, например, полно открытых границ. Но что-то я не слышал, чтобы одно это обеспечило Африке экономическое развитие.
– У нас очень часто говорится об «экономике знаний». Об этом говорится настолько часто, а делается так мало, что и не знаешь, это действительно цель или всего лишь политический слоган?
Татул Манасерян: Если это и цель, то на фоне движения к ней у нас не востребованы профессиональные знания. Растущая безработица среди блестящих выпускников вузов, которым я лично имел счастье служить как профессор... И пример некоторых министров, влияющих на государственные решения, не имея даже элементарного профессионального образования. Чего-то здесь явно с избытком.
Армен Егиазарян: Экономика знаний – это, конечно же, благородная цель. И если бы у нас был университет, который входил бы в сотню лучших, то о ней можно было бы говорить всерьез. Мы бы тогда готовили людей, которые бы производили знания. Но рейтингового университета нет, и говорить не о чем. Экономика знаний начинается с усвоения знаний, и только потом начинается их генерация. Наша система высшего образования не приспособлена к генерации первоклассного знания. Это притом, что есть страны, в которых половина населения определенных возрастов имеет качественное высшее образование. Экономика знаний – это измеряемое понятие, в котором определенный процент ВВП составляет производство знаний. Единицы измерения – патенты, лицензии и т.д. Так что когда начнутся шаги на этом пути - мы их обязательно увидим.
– Каким вы видите будущее армянской экономики и что необходимо сделать сегодня для достижения этого будущего?
Татул Манасерян: Несмотря на высказанный негатив, будущее армянской экономики видится мне радужным. Мы имеем достаточно ресурсов для прорыва. Нужно расставить людей, способных лечить экономические недуги, в болевых точках. И времени для этого, при наличии политической воли, потребуется немного. Одно плохо - настоящих профессионалов в стране осталось очень мало...
Андраник Теванян: Необходимо изменение налогового законодательства. Налоги для малого бизнеса должны стремиться к нулю, потому что малый бизнес выполняет скорее социальную, нежели предпринимательскую функцию. От среднего бизнеса к крупному налоги должны расти, т.е. налогообложение должно стать прогрессивным. Драм должен быть слабым, чтобы увеличить экспорт, собственность должна быть защищена, бизнес должен быть отделен от власти. Есть определенный набор мероприятий, который выдает позитивные экономические намерения власти. Те самые, которые мы пока не видим. Армен Егиазарян: Главная цель – это конкурентоспособная экономика. Этапы достижения цели должны выражаться конкретными мероприятиями. Например, организовать университет, входящий в первую сотню, за пять лет. Привести в Армению столько-то высокотехнологичных фирм за такое-то время. Наладить экспорт такой-то высокотехнологической продукции в течение такого-то времени. Общие проблемы должны иметь конкретные решения, в противном случае они действительно превращаются в политический слоган, не имеющий решения.
Арен Вардапетян
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 13 человек
Оставьте свои комментарии