«Я в кинематографе гуляка и кутила»
Культура
Просмотров: 3393
«Талантливый лентяй» или «Обломов» - так называют друзья Романа Балаяна, который всякий раз ищет причины, лишь бы в этот день ничего не делать, не снимать фильм. Но если он включился в дело, то на съемочной площадке он хозяин: весел, ироничен, не паникует, точно и тонко оценивает ситуацию «в кадре».
- Роман Гургенович, Вы, насколько я знаю, особенно любите прозу Гранта Матевосяна. По сути, благодаря проявленной Вами инициативе Матевосяна полюбила почти вся киноматографическая Москва. А после как будто начались съемки фильма «Буйволица» по рассказу Гранта Матевосяна, затем был проявлен откровенный интерес к его же рассказу «Твой род», и вдруг все куда-то исчезло: никто ничего не знает. Может, расскажете?
- Ничего особенного не произошло. Скорее всего, мне помешал армяно-азербайджанский конфликт, который, по идее, должен был диктовать свои условия фильму. А я, создавая фильм, хотел быть совершенно свободным. Это была история покоя, солнечного зноя; произведение это насквозь проникнуто философским отношением к жизни. Ну а если бы я сейчас обратился к этой истории, то у меня наверняка должна была получиться публицистика. А это не про меня. Может, потом, когда-нибудь я и сниму что-то вроде новелл моего детства, где будет затронута эта тема... Что же касается «Твоего рода», то я не нашел нужного типажа актрисы. Идея как бы сама по себе улетучилась. ...Вообще же фильм должен сам созреть, прийти… В жизни я очень подвержен случайностям. Могу резко отказаться делать фильм, а завтра вдруг может появиться безумное желание его продолжить. И причина может быть самая что ни на есть нелепая: какое-то случайное слово, неожиданный образ, какой-то конфликт или отсутствие оного. А в процессе мне может вдруг все надоесть. И все потому, что в кинематографе я - гуляка и кутила.
- Вы словно сами с собой кокетничаете… А всегда ли Вы довольны собой, вернее, своими фильмами?
- Никогда не верьте тому, кто вам скажет, что он в восторге от своих работ, если, конечно, он человек созидающий, это невозможно. Должно быть, это говорится для того, чтобы их потом не особенно критиковали. У меня было всего несколько фильмов, которые я считаю действительно удавшимися: «Бирюк», «Полеты», «Талисман», «Поцелуй». В этих фильмах я осуществил замысел на все сто, в остальных же - процентов на тридцать.
- Есть режиссеры, наподобие Феллини, которые, снимая фильм за фильмом, выбирают на главную роль актера, который становится рупором их идей, их отношения к жизни. В подобных случаях не обезличивается ли роль самого актера?
- Думаю, что нет. Олегу Янковскому, к примеру, удалось передать все свое обаяние в фильмах, которые я поставил с его участием. Человеческие души должны, особенно в кино, лишь просвечивать сквозь действия и слова, причем ни в коем случае не отчетливей, чем в жизни.
- Расскажите, как Вы открыли Янковского для себя?
- По телевидению шел какой-то фильм, где Олег был занят тем, что методично нарезал лимон. Меня привлекло его лицо: какая-то недосказанность, двойственность. Он говорил одно, но было видно, что происходит другая работа мысли: была тайна за его глазами, некая другая прожитая жизнь. Я тут же выяснил, кто режиссер, позвонил автору сценария Мережко и заявил: «Меняю Михалкова на Янковского!..»
- Собственно, идею «Полетов» Вы отчасти продолжили в одной из последних своих работ - в фильме «Райские птицы»…
- Картина «Райские птицы» сделана по двум повестям - «Станция Кноль» и «Ниоткуда с любовью» - Дмит-рия Савицкого, когда-то эмигрировавшего в Париж из Питера. Того самого, где страдал нобелевский лауреат Иосиф Бродский. Собственно, сюжет фильма повествует о намерении молодого писателя издать за рубежом запрещенную в Советском Союзе книгу и о препятствиях, стоящих на пути осуществления его мечты. И вот что занимательно: почти 70% населения бывшего СССР были довольны своим положением. И они, кстати, и представления не имели о тех муках, которые испытывали творческие люди. Вообще же мне бы хотелось сделать фильм о людях, которые так и не смогли притереться к переходному постсоветскому времени. В этих фильмах все должно свестись в фокусную точку притчи: люди не могут привыкнуть к новому времени, к его беспощадным законам.
- Надо признать, Ваши герои не так уж и современны - их неприспособленность и некоторая ущербность болезненна, тиха…
- Я не умею снимать про суперменов, мне это неинтересно. Я защищаю слабых, которые не делают карьеры, не двигают себя - осознанно или неосознанно - по иерархической лестнице.
- Но Вы перечислили качества честного, а не слабого человека.
- Для меня это суть одно и то же. Причем, скажу еще, герой мой может подать милостыню, не разбирая при этом, кто аферист, а кто - нет. Он прекрасно понимает, что кругом сидят обманщики, но все равно деньги дает.
- Вас так чествуют в Армении, так много друзей, подхватывают любое Ваше желание. Привыкли, наверное?..
- Мне в Армении не хватает одиночества. Я все время на гулянках; страшно устаю и порой чувствую, что не выдерживаю. Меня тянет сюда в основном ностальгия по языку, природе, друзьям. Все говорят: «Ну куда ты так скоро уезжаешь?» Но хватает меня лишь на 3-4 дня. Потом надо все же вовремя смыться… Знаете, я все же обязательный человек. Я могу защищать себя в обществе, но очень часто я все же ему служу, правда, не в искусстве, а в компании: могу уйти раньше, но не ухожу, могу не пить, но пью. Может быть, даже делаю это из какой-то ложной деликатности.
- В прессе Вас называют то русским режиссером, то армянским, а то и вообще украинским. Где Вас больше?
- Раньше я называл себя советским режиссером армянского происхождения. Нынче же считаю себя украинским режиссером армянского происхождения. Точно так же, как и Булат Окуджава был русским поэтом грузинского происхождения. Вообще же тема Армении - это для меня просто пуповина, которую не разорвать. Мы - кавказцы, у нас другая жестикуляция, другая отдача, другая энергия. Когда едешь в Армению - это такое вампирское желание… вдохнуть немножко и отъехать. И отъехать мне надо непременно, чтобы уже издалека, соскучившись, набраться новых идей и мыслей, приступить к новым задумкам.
- И, надо полагать, это напрямую связано с перспективами армянского кино сегодня. Ведь претворилась же Ваша идея: на ежегодно проводимых кинофестивалях «Золотой абрикос» в Ереване вот уже который раз проводятся мастер-классы с асами мирового кино. И самая большая лепта в подобной акции принадлежит именно Вам.
- Я убежден, что надо давать деньги на кино, и особенно молодым, потому что надо знать, кто там идет за нами... И еще: я убежден, что подобные акции, безусловно, помогут начинающим армянским специалистам соприкоснуться с новыми идеями в современном мировом пространстве кино. А еще я бы хотел признаться: если бы я работал в Армении и делал армянское кино, то делал бы работы в ключе режиссера, которому я завидую больше всего: Кустурицы. Все его герои - те же армяне. И я бы снимал в театрально-карнавальном, что ли, ключе. Мне близка эта пластика. Сегодня в армянском кино пропал юмор, и посему пора отойти от драматичности и трагичности мировосприятия и сделать такую картину, пусть даже бесхитростную, чтобы зритель мог вдоволь посмеяться и расслабиться.
Беседу вела Кари Амирханян
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 14 человек
Оставьте свои комментарии