Будет ли востребован Израилем «армянский фактор»?

Начнем с того, что турне Эрдогана стало первой в новейшей истории Турции попыткой этой страны позиционировать себя не просто как важного регионального игрока, а как лидера всего «обновляющегося» Ближнего Востока. Интересно отметить, что многие политологи и журналисты, комментировавшие визит Эрдогана, пытались апеллировать к историческому прошлому, вспоминать эпоху былого османского величия. Таким образом, «ревизионизм» в отношении к кемалистскому наследию изоляционистского национализма поездкой по странам Ближнего Востока был поднят на недосягаемую до сих пор высоту.

Маршрут визита Эрдогана был составлен так, что его турне можно назвать посещением «революционных стран», то есть тех государств, которые и сформировали феномен «арабской весны». Ключевым событием визита стало посещение Египта, крупнейшей страны арабского мира, от ситуации в которой во многом зависит исход ближневосточной геополитической игры. И не случайно, что именно в Египте Эрдоганом были сделаны самые важные его заявления. «Израиль не чтит ни законов, ни правил, он перешел все границы дозволенного». Процитированный фрагмент – это часть из выступления Эрдогана в Каире. Именно в египетской столице премьер-министр Турции обратился к представителям Лиги арабских государств с призывом к признанию независимого Палестинского государства. «До конца года мы увидим флаг независимой Палестины в ООН, и тогда очень многое изменится», – резюмировал Эрдоган.

Вообще, антиизраильская риторика стала своеобразным идеологическим и риторическим «коньком» премьер-министра Турции во время его ближневосточного турне. В Тунисе он заявил о том, что сегодня Израиль уже не может действовать в средиземноморской акватории как во внутреннем озере. Развивая свой тезис, глава турецкого правительства выразил готовность опереться и на такого союзника его страны, как военно-морской флот. Это упоминание совсем не случайно. Состояние «замороженного мира» между Турцией и Израилем стало прямым следствием конфликта вокруг так называемой «Флотилии свободы». Напомню, что в ночь с 30 на 31 мая 2010 года армия обороны Израиля попыталась не допустить конвой судов, который пытался доставить грузы в сектор Газа. В результате этого инцидента были убиты 9 человек и ранены около 15. С этого момента политическое противостояние Израиля и Турции только нарастало. И напротив, внешняя политика Анкары все более открывалась в направлении арабских стран. Символично также, что сентябрьское турне Эрдогана финишировало в Ливии, в стране, в которой революция, в отличие от Туниса и Египта, фактически сразу же перешла в формат полномасштабной гражданской войны.

Итак, миссия заявлена. Турция хотела бы играть эксклюзивную роль на Ближнем Востоке. И не просто играть роль, а «дружить против Израиля». Подобные претензии, конечно же, имеют и сильное кавказское эхо. Так, пересмотр отношений с Израилем (начавшийся еще до сентября 2011 года) уже серьезным образом повлиял и на внешнеполитические приоритеты Азербайджана. 28 июня 2011 года Азербайджан посетил глава Палестинской автономии Махмуд Аббас. Он провел встречу и переговоры с президентом республики Ильхамом Алиевым. По окончании переговоров Ильхам Алиев заявил, что поддерживает идею создания Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме. По словам президента Азербайджана, «во время всех обсуждений в организации «Исламская конференция», в рамках Организации Объединенных Наций Азербайджан находится рядом с Палестиной, и так будет и дальше». Визит Махмуда Аббаса и заявление Ильхама Алиева относительно палестинского государства, конечно же, в полной мере нельзя назвать сенсацией. В своих оценках израильских операций в Ливане (2006) и в Газе (2008-2009) официальный Баку был весьма осторжен. И даже, скорее, критичен в отношении к «израильской военщине». Осенью прошлого года в Баку заработало палестинское посольство, а в январе нынешнего года Ильхам Алиев подписал распоряжение об оказании материально-технической помощи деятельности посольства Государства Палестина в Баку. До этого Азербайджан старался избегать в официальной риторике словосочетания «государство Палестина», предпочитая использовать просто слово «Палестина» (даже поддерживая идею политического самоопределения палестинского народа). Подобные шаги азербайджанского руководства вряд ли будут вызывать большой восторг в Израиле, который долгие годы весьма успешно кооперировался с Баку в сфере обороны и безопасности. Утрата же израильских позиций в Египте (принявшая сегодня катастрофический характер) толкала Еврейское государство к усилению экономических связей с Азербайджаном. Обсуждался даже своего рода «компенсационный» проект (азербайджанский газ вместо египетского). Однако прикаспийская республика в намного большей степени зависима от «турецкого фактора», чем от «израильского». И если придется делать выбор, то нетрудно догадаться, что этот выбор будет сделан в пользу Анкары.

Какие это дает шансы для Армении? Сегодня в израильской прессе весьма активно обсуждают возможности для новых альянсов, которые может сформировать Еврейское государство. Так, газета «Едиот ахронот» сообщает, что глава МИД Израиля Авигдор Либерман намерен в ходе своего визита в США встретиться с представителями армянского лобби для обсуждения широкого круга вопросов, касающихся нового геополитического позиционирования Турции. Остроты ситуации добавляет тот факт, что Либерман – выходец из бывшего СССР (Молдавия), заинтересованный в большей активизации Израиля на просторах бывшего Советского Союза. В этой связи интересный комментарий дал в одном из своих недавних интервью Ариэль Коэн, аналитик Heritage Foundation, консервативного американского «мозгового треста». Этот эксперт ранее последовательно высказывался за укрепление связей Вашингтона с Анкарой и Баку. Процитирую фрагмент его прошлогоднего интервью автору настоящей статьи: «Азербайджан – светское мусульманское государство, элита которого привержена западным ценностям, и иметь такого партнера на границе с Ираном, Турцией и Россией для США важно. Более того, Азербайджан (вместе с Казахстаном) – ключевое нефтегазодобывающее и транзитное государства Каспия. Учитывая тот факт, что рейтинг США в исламском мире довольно низкий, наличие союзника – исламской страны, имеющей выход на Каспий и через него в Центральную Азию – важный козырь для Вашингтона». Но в сентябре 2011 года Коэн говорил о том, что Эрдоган подарил «Армении исторический шанс наладить тесные отношения с Израилем». По его словам, «по всему периметру границ у турок проблемы: с Ираном, с курдами в Ираке, грузинами – из-за Абхазии, Сирией. Вместо того, чтобы поливать грязью Израиль, турецким властям следует посмотреть на себя в зеркало, чтобы понять, кто виноват в том, что происходит».

Между тем, было бы как минимум наивным считать, что Иерусалим будет радикально перекраивать свои внешнеполитические подходы. «Армянский фактор» и вправду может быть востребованным Израилем. Но тут важны нюансы. Для Еврейского государства сегодня, в условиях приближающегося признания Палестины, необходимы позиции более сильных величин в мировой политике. Таких, как США. Отсюда и интерес не столько к мнению Республики Армения (которая сама по себе вряд ли компенсирует потерю Турции, Египта и, возможно, Азербайджана), сколько к армянскому лобби как важному фактору внутриполитического влияния Америки. Скажем, повышение «порога проходимости» резолюции о признании геноцида армян в Османской империи могло бы отвечать интересам Еврейского государства, как и кооперация по каким-то другим внешнеполитическим сюжетам. Эта модель может распространяться и на Россию (у Израиля также есть свой интерес к Москве), где армянское лобби присутствует, хотя имеет и иные формы и ресурсы, отличающиеся от США.

Что же касается непосредственно Армении, то тут есть возможности для какой-то кооперации в рамках ООН. С учетом того, что многие страны мусульманского мира голосуют за резолюции по Нагорному Карабаху, не выгодные Еревану. И естественно, в своих взглядах на Палестинское государство они будут против Израиля.

Но какие бы шансы не появлялись у Армении и Израиля, следует отметить, что нынешние ближневосточные амбиции Анкары строятся на довольно зыбком фундаменте. Турция не может не понимать, что «обновление Ближнего Востока» – процесс многоплановый. Сегодня мы можем обозначить два важных момента в нем. Во-первых, это стремление к освобождению от авторитарных режимов (что приветствует в «арабской весне» и Запад). Но во-вторых, это сильнейшие элементы антиамериканизма и антисемитизма (поскольку в массовом сознании авторитаризм Мубарака или Бен Али связан с покровительственной политикой Штатов и Еврейского государства). И эти элементы причудливым образом переплетаются с исламизмом, которого Эрдоган опасается.

Речь, конечно же, о жестком исламизме, а не о его «вегетарианской версии», исповедуемой турецкой правящей партией. Не случайно в ходе своего турне Эрдоган пытался предостеречь от роковых шагов египетских «братьев-мусульман», которые уже просчитывают свои возможные профиты от дискредитации светской государственности, которая в массовом сознании очень сильно связана с коррупцией и социальной несправедливостью. Таким образом, турецкие ресурсы для того, чтобы играть роль «объединителя арабов», ограничены. Их слишком подпирают США (участие в проекте «Евро-ПРО»), с одной стороны, а с другой – стремление к ближневосточной гегемонии воспринимается Ираном как вызов собственным интересам. Таким образом, разбудить антиизраильские настроения в арабском мире несложно. Намного сложнее не выпустить этот процесс из-под контроля, не оказавшись потом самому жертвой разбушевавшейся стихии. В этой связи есть надежда, что сентябрьский шаг вперед будет компенсирован какими-то шагами назад. В интересах не Армении или Израиля, а собственно Турции.

Однако ближневосточная партия активно разыгрывается. И сегодня нельзя быть совершенно уверенным в том, что уже завтра годами наработанные схемы и союзы не рухнут и не будут заменены чем-то иным. Следовательно, к теме новых шансов и вызовов для Большого Кавказа в целом и для Армении в частности мы еще будем не раз обращаться.

Сергей Маркедонов, приглашенный научный сотрудник Центра международных и стратегических исследований, Вашингтон, обозреватель газеты «Ноев Ковчег»