Кто творил международную политику в 2011 году на Южном Кавказе?

Пытаясь проанализировать международный аспект 2011 года для Закавказья, мы видим, что этот год был спокойным и в значительной степени бездеятельным. Если предыдущий 2010 год известный армянский политолог охарактеризовал как «год нереализованных надежд и несбывшихся опасений», то нынешний 2011 год мы можем в какой-то мере назвать даже «застойным».

Раскрою небольшой секрет: изначально я ставил перед собой задачу оценить десять зарубежных (по отношению к Южному Кавказу) политиков, которые в уходящем году проявили себя наиболее активно и сделали для этого региона что-либо очень важное. Потом же я с удивлением поймал себя на мысли, что год был настолько спокоен и бездеятелен, что десять таких политиков набрать сложно, что, кстати, тоже является доказательством спокойствия прошедшего года с точки зрения внешнеполитической жизни.

В целом для региона можно назвать несколько причин такого «застоя». Бурные экономические, политические и даже военные события, проистекавшие в других частях света, вывели Закавказье из зоны активного внимания крупных региональных и мировых игроков, сами эти игроки испытывали значительные сложности, и им было не до активных действий в регионе, представляющем для многих из них далеко не первостепенный интерес. В самом же регионе прошедший год был беден на события – процесс нагорно-карабахского урегулирования, интенсивно развивавшийся в 2009-м и в начале 2010 года, зашел в тупик, и все его стороны в определенном смысле «взяли время на передышку», времена парламентских и президентских выборов в государствах Южного Кавказа еще не подошли, крупных вооруженных столкновений, несмотря на некоторые опасения, не было, резких внешнеполитических разворотов тоже… в общем, тишина и покой.

Вместе с тем, конечно же, эта тишина не была полной. Какие-то, порою даже значимые события все равно происходили, а какие-то, наоборот – нет, и их отсутствие тоже вносило перемены в политическую карту региона. Давайте же взглянем на события прошедшего года через призму людей, их проводивших либо за ними стоявших.

Барак Обама. В 2011 году президент США не проявлял большого интереса к Закавказскому региону. К этому его вынуждали серьезные экономические неурядицы дома, связанные с преодолением последствий мирового финансового кризиса, повышенное внимание к территориям, на которых США ведут военные действия, балансирование на грани войны с Ираном и политика «перезагрузки» с Россией.

Следование в курсе этой политики дало американскому лидеру как некоторые бонусы – помощь со стороны России в обеспечении операций США в Афганистане, заключение договора по ограничению вооружений СНВ-3 и др., – так и наложило на него определенные ограничения в свободе деятельности Америки в регионе, являющемся зоной пристального внимания Москвы.

С этим, в частности, связано то, что в 2011 году Барак Обама не осуществлял активных встреч с лидерами региона и не проводил в нем активной государственной политики. Пассивность США была настолько явной, что политические противники и эксперты, как правило, из стана «ястребов», в частности, известный политолог и эксперт по постсоветскому пространству Ариэль Коэн, стали критиковать Б. Обаму за утерю интереса к региону и чуть ли не за передел сфер влияния в пользу Москвы в обмен на политику «перезагрузки».

Так это или нет, говорить пока рано, но пассивность США, на наш взгляд, возможно, проявилась и в отсутствии прогресса в переговорах по карабахской проблематике и повлекла за собой определенные алармистские оценки со стороны грузинского истеблишмента, которому, конечно же, хотелось получить от Вашингтона не сухую констатацию приверженности территориальной целостности Грузии, а вполне ощутимую помощь в противостоянии с Россией.

Отдельно стоить упомянуть позицию США по газопроводу Набукко. В ноябре 2011 года специальный представитель Госдепартамента по энергетическим вопросам Евразии Ричард Морнингстар сделал сенсационное заявление о том, что США профинансируют этот проект, что было воспринято некоторыми специалистами как доказательство высокой степени вероятности его реализации, т.к., по их мнению, Белый дом не стал бы осуществлять инвестиции, возможность которых не абсолютна, и таким образом политически гарантировал будущее газопровода.

Кэтрин Эштон. Деятельность верховного комиссара ЕС по внешней политике и безопасности Кэтрин Эштон в регионе Южного Кавказа отражала приоритеты этой организации в 2011 году. Так же как и в случае с США, в прошедшем политическом сезоне ЕС, что называется, «было чем заняться» – экономические проблемы, приведшие эту организацию на грань дезинтеграции, оставили ей мало шансов на активную политику в регионе, не входящем в список ее первоочередных жизненных территорий.

В результате совершенно логичным образом вместо активной политики ЕС в лице г-жи Эштон занимался только подтверждением своей предыдущей позиции и некоторыми заявлениями по наиболее важным вопросам, не переводя дело в практическое русло.

Так, в докладе по урегулированию карабахского конфликта Кэтрин Эштон заявила, что «сохранение статус-кво в этом регионе неприемлемо», а Азербайджан и Армения должны удвоить усилия по нахождению выхода из ситуации. После президентских выборов в Абхазии, состоявшихся в этом году, К. Эштон сделала заявление о том, что ЕС не признает эти выборы, а также «конституционные и юридические рамки, в которых они прошли». Наверное, одним из немногих дел, переведенных на Южном Кавказе в практическую плоскость для ЕС, стало начало переговоров с Грузией по поводу заключения договора о свободной торговле, которого власти Тбилиси ждут уже очень давно.

Николя Саркози. Отдельно от «общеевропейского дома» – ЕС – стоит упомянуть Францию и ее президента Николя Саркози. Его действия в 2011 году характеризовались большой активностью и повлекли за собой большие ожидания.

Несмотря на некоторое ослабление собственных позиций во внутренней политике, лидер Франции совершил визиты в Баку, Тбилиси и Ереван, и в определенный момент стало казаться, что он готов подхватить бремя лидерства в зашедшем в тупик переговорном процессе по Нагорному Карабаху. Пока эти ожидания не реализовались, но, может быть, им суждено сбыться в следующем году.

Томас Хаммарберг. В отличие от двух предыдущих европейских лидеров, деятельность комиссара Совета Европы по правам человека Томаса Хаммарберга не столь связана с экономическими показателями и с внутренней политической борьбой. Возможно, потому он осуществлял ее активно и в полном объеме.

В 2011 году этот европейский правозащитник подготовил и издал жесткие доклады по соблюдению прав человека в Армении, Азербайджане и Грузии, а также сделал несколько громких заявлений по этой тематике.

В частности, в указанных докладах содержатся нелицеприятные оценки ситуации с политзаключенными в Армении, тревожные характеристики положения со свободой мнений, собраний и с преследованиями по политическим мотивам в Азербайджане, критические выводы об избирательном, подконтрольном властям правосудии и политически мотивированном преследовании оппозиции в Грузии.

Сложно сказать, повлечет ли критика Томаса Хаммарберга какие-то перемены в политической практике государств Южного Кавказа, но, по крайней мере, некоторые инструменты в руки оппозиции она уже дала.

Андерс Фог Расмуссен. Важную деятельность, а точнее, знаковую бездеятельность по отношению к одной из стран Закавказья – Грузии – проявил еще один высокопоставленный международный политик – генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен, который продолжил практику удержания Грузии на коротком поводке у Запада путем выдачи ей постоянных обещаний приема ее в члены Североатлантического альянса без осуществления самого этого приема.

В полном соответствии с такой практикой на выездном заседании Совета НАТО на уровне послов и на заседании комиссии «НАТО-Грузия», прошедших в ноябре 2011 года в Грузии, руководители альянса похвалили власти Тбилиси за участие в операции НАТО в Афганистане и дали им обещание принять Грузию в НАТО когда-нибудь в будущем при условии выполнения неких реформ.

Несмотря на высокие ожидания большего сближения с НАТО, бытующие среди значительной части грузинского истеблишмента, в 2011 году ничего подобного не произошло и, по оценкам специалистов, вряд ли произойдет и в году последующем – 2012-м, – в котором на саммите альянса в Чикаго Грузия надеется получить План действий по членству в НАТО. По крайней мере, сам Андерс Фог Расмуссен не захотел уточнять, станет ли Грузия членом этой организации в 2012 году.

Джулиан Ассанж. Завершая список представителей западного мира, проявивших себя в закавказской политике в 2011 году, невозможно не упомянуть создателя Викиликса Джулиана Ассанжа. Хоть он и не является политиком, но влияние созданного им сетевого проекта, раскрывающего закрытые для широкой публики дипломатические и иные документы, настолько велико, что в политическом мире он приобрел серьезный вес.

Документы, затрагивающие Южный Кавказ, опубликованные в Викиликсе, в частности, раскрывают некоторые аспекты «внутренней кухни» оппозиционной деятельности, политической борьбы и избирательного процесса в Армении, помощь американской дипломатии грузинским властям в стремлении не допустить международного признания Абхазии и Ю. Осетии, выносят на суд публики скандальные высказывания, которые якобы сделал президент Азербайджана об Иране, России и Турции.

Реджеп Эрдоган. Говоря о Турции, следует сказать, что премьер-министр этой страны Реджеп Эрдоган тоже оказался в числе тех, кто не может похвастаться своими большими достижениями в закавказской политике 2011 года. Причины этого у турецкого лидера были те же, что и у его европейских коллег – проблемы у себя дома и фокусировка внимания на других, более важных в данный момент для Анкары регионах.

Как мы знаем, 2011 год был жарким временем для турецкого правительства: это и парламентские выборы, на которых партия Р. Эрдогана одержала убедительную победу, и перенос внимания на Ближний и Средний Восток, где турецкие власти одновременно ссорились с Израилем и пытались обеспечить интересы своей страны и увеличить ее влияние в странах, по которым прошла «арабская весна».

В результате мы стали свидетелями того, что активность турецкой политики на Южном Кавказе почти сошла на нет на фоне продолжающейся поддержки Азербайджана, армяно-турецкий процесс практически остановился и точно таким же образом не особенно развивались отношения и с Грузией.

Дмитрий Медведев. По сравнению почти со всеми вышеперечисленными политиками и общественными деятелями, активность президента России в регионе Южного Кавказа была, наверное, наивысшей. Можно без сомнения утверждать, что в 2011 году инициатива во внешнеполитических действиях в Закавказье принадлежала Москве, хотя, стоит признать, что далеко не все действия Кремля закончились победой.

В качестве наиболее важных шагов можно упомянуть заключение соглашения с Арменией о поставках вооружения и о продлении срока размещения военной базы, целый ряд соглашений, подписанных с Азербайджаном, достижение договоренности с Грузией о вступлении России в ВТО и т.д.

В списке же явных неудач находится провал попытки подписания документа об основных принципах урегулирования карабахской проблемы на встрече президентов Азербайджана, Армении и России в Казани. Проведение этой встречи, по мнению ряда экспертов, стало крупным личным просчетом Дмитрия Медведева. Кроме этого, стоит упомянуть возмутительный порядок переговоров с Грузией о вступлении в ВТО, в ходе которых оказались ущемлены права Абхазии и Ю. Осетии.

2011 год был в целом спокойным и тихим. В зависимости от политических пристрастий стран Южного Кавказа это может быть как хорошо, так и плохо. Но годы, как и людей, наиболее в них активных, не выбирают. Наша задача проста – знать обстановку, четко видеть цель и действовать на благо наших стран и на благо региона в целом.

Андрей Епифанцев, политолог, обозреватель газеты «Ноев Ковчег»