Армянское измерение французской политики
Политика
Просмотров: 5362
Под занавес уходящего 2011 года «армянский вопрос» снова оказался в фокусе внимания. 22 декабря Национальное собрание Франции одобрило закон, вводящий уголовное наказание за отрицание геноцида армян в Османской империи. Эта новелла предполагает ответственность в виде года тюремного заключения или штрафа в размере 45 тысяч евро. Автором данного законопроекта стала депутат от правящей партии «Союз за народное движение» Валери Буайе. При этом следует отметить, что оппозиционные социалисты, не пропускающие ни единого случая для критики президента Николя Саркози и его команды, проголосовали в поддержку инициативы Буайе.
Впереди утверждение законопроекта верхней палатой французского парламента – Сенатом и подписание президентом. Сегодня никто со стопроцентной определенностью не скажет, как сложится дальнейшая судьба этой законодательной новеллы. Процедура принятия законов во Франции такова.
После голосования в Национальном собрании проект рассматривается в верхней палате парламента – Сенате, а затем идет на подпись президенту республики. Однако в 2012 году истекают полномочия и французского Сената, и действующего президента. Францию ожидает
жаркая президентская избирательная баталия в условиях, когда рейтинг Николя Саркози не слишком высок. Какие же последствия будет иметь инициатива Валери Буайе?
Законопроект, предлагающий уголовное наказание за отрицание геноцида армян, представляет собой многослойный пирог из различных проблем как внутренней политики Пятой республики, так и кавказской и ближневосточной геополитики. Во-первых, следует обратить внимание на внутриполитическое значение закона для Франции. В стране проживает полумиллионная армянская община. Она хорошо интегрирована во французское общество и политический класс Пятой республики. Достаточно сказать, что генеральным секретарем правящей партии «Союз за народное движение» является Патрик Девиджян. Он пятикратно избирался депутатом национального парламента (1986, 1988, 1993, 1997 и 2002), занимал посты министра по местному самоуправлению и промышленности.
В ходе избирательной кампании Николя Саркози в 2007 году он выдвинулся в число его ближайших соратников. Не менее важную роль в «ближнем круге» президента Франции играет и еще один политик армянского происхождения – Эдуар Балладюр (в 1993-1995 годах он занимал пост премьер-министра французского правительства, принимал участие в президентских выборах 1995 года). И мы уже не говорим о таком «армянском символе» Франции, как всемирно известный шансонье Шарль Азнавур. Таким образом, армянская диаспора является важным электоральным ресурсом. И сегодня, когда Саркози и его партия переживают не самые лучшие времена, апелляция к армянским гражданам Франции чрезвычайно важна. Как важна и активизация кавказской политики в целом. Свидетельством чему является недавний визит Саркози в Грузию, в ходе которого президент Пятой республики всячески пытался напомнить, кому именно обязана маленькая кавказская республика и Европа в целом прекращением войны с большой Россией.
При этом не стоит забывать о том, что французская борьба за признание геноцида армян имеет богатую историю. Еще в мае 1915 года в Совместной декларации стран – союзниц по Антанте (Франция, Великобритания, Россия) было заявлено: «Ввиду новых преступлений Турции против человечества и цивилизации, правительства Союзных государств публично заявляют Высокой Порте о личной ответственности за эти преступления всех членов Османского правительства, а также тех их агентов, которые вовлечены в такую резню». В мае 1998 года Национальное собрание Франции приняло законопроект о признании геноцида армян. После этого в ноябре 2000 года за него проголосовал Сенат, а 29 января 2001 года предшественник Николя Саркози Жак Ширак подписал «Закон о признании геноцида армян». Отметим также своеобразную «конкуренцию» между французскими правыми и социалистами за интерпретацию «армянского вопроса». В 2006 году Социалистическая партия Франции выступила с инициативой о введении уголовного наказания за отрицание геноцида, но пять лет назад их законопроект не прошел. Через год уже правый президент Саркози пообещал принять такой документ. Однако в силу различных внешнеполитических соображений процесс его рассмотрения на законодательном уровне откладывался.
И здесь мы подходим ко второму «слою» нашей проблемы – процессу армяно-турецкой нормализации. Еще до своего избрания президентом, находясь на посту главы МВД Франции, Саркози говорил об условиях, которые могли бы затормозить принятие проекта по криминализации отрицания геноцида. Среди них были открытие границы с Арменией, отказ от включения в комиссию по изучению событий первой четверти ХХ века в Османской империи одних лишь историков, исправление турецкого законодательства на предмет наказания за оскорбление «тюркского мира». Париж наряду с Вашингтоном и Россией был заинтересован в продвижении армяно-турецкого примирения. Все те же страны пытались сдвинуть с мертвой точки процесс нагорно-карабахского урегулирования, используя в качестве рычага для этого диалог между Ереваном и Анкарой. Отсюда и попытки «сдержать» инициативы армянских лоббистов. Впрочем, и сами лоббисты вкупе с официальным Ереваном в 2007-2008 гг. резко «притормозили коней» в вопросе о международной легитимации признания геноцида армян. На первое место вышли рациональные и прагматические (не без определенного политического цинизма) резоны. Историческую справедливость постарались отодвинуть на второй план. И пока армяно-турецкий процесс шел по нарастающей линии, начиная от «футбольной дипломатии» и заканчивая подписанием Цюрихских протоколов, «прагматизм» был ведущей линией. Но как только ратификация соглашений Еревана и Анкары застопорилась (турецкие политики не смогли отказаться от поддержки Азербайджана), замалчивание острых проблем прошлого перестало восприниматься, как оправданная политика. Она более не стала рациональной. Отсюда и возвращение к прежней риторике. Так, в 2010 году мэрия Марселя начала сбор подписей под инициативой о рассмотрении законопроекта о криминализации отрицания геноцида армян именно «в связи с приостановкой армяно-турецкого переговорного процесса». Особенно среди лидеров армянской диаспоры, которые намного более свободны от условностей, нежели официальный Ереван.
Однако проблема с криминализацией отрицания геноцида армян касается и еще одного измерения – турецко-европейского. Турция под предводительством «умеренного исламиста» Эрдогана сделала самые фундаментальные в своей постреволюционной истории шаги в направлении европейской интеграции. По словам турецкого политолога Октая Танрисевера, «Турция уже прошла через серьезную трансформацию в западном духе, начиная с саммита Европейского союза в Хельсинки в 1999 году, когда ЕС признал за Турцией статус страны – кандидата на полное членство в этой организации. Процессы европеизации Турции повлекли за собой существенные изменения в ее политической структуре, так же как и в ее внешнеполитических и социально-экономических приоритетах. Значительное число этих изменений было реализовано еще до фактического начала переговоров о присоединении к ЕС 3 октября 2005 года». В самом деле, в ноябре 2000 года Еврокомиссия подготовила для Турции «Документ о партнерстве на время процесса вхождения» (был принят 8 марта 2001 года). Это была своего рода «дорожная карта» присоединения Турции к ЕС, представлявшая собой подробную разработку кратко- и среднесрочных реформ, которые должны быть проведены в стране. В ответ турецкое правительство 19 марта 2001 года обнародовало «Общую стратегию Национальной программы» (было подготовлено 3 пакета конституционных реформ – «Пакеты мер по адаптации». Первый был принят в октябре 2001 года, второй – в марте 2002 года, а третий – в августе 2002 года) и подвергло серьезному пересмотру Гражданский кодекс. И, наконец, в сентябре 2010 года в Турции прошел конституционный референдум, в ходе которого были приняты 26 поправок к Основному закону страны (минимизация роли армии, в частности военных трибуналов). Но при этом Турция оказалась крайне сложным партнером, отношения с которым у ЕС, несмотря на отмеченные выше достижения, развивались подчас драматично. Так, Анкара и Брюссель столкнулись по поводу так называемого «Дополнительного протокола», касавшегося таможенного союза с ЕС. Этот документ охватывал 10 новых стран – членов ЕС, включая и Кипр. Между Анкарой и ЕС возникла коллизия в связи с тем, что Турция не признает Республику Кипр (которая входит в ООН и в 2004 году вошла в ЕС), и напротив, поддерживает и признает независимость Турецкой Республики Северного Кипра (это образование признано только Турцией). Заявления МИД Турции о том, что подписание протокола не означает признания Республики Кипр, вызвали жесткую реакцию со стороны представителей Евросоюза всех уровней.
На это на все накладывались и набирающий оборот кризис европейской интеграции как таковой. Все это лишь укрепило позиции скептиков относительно дальнейшего расширения ЕС и пополнения его за счет Турции. И Франция в этом «скептическом ряду» была на одном из первых мест. В мае 2005 года французы проголосовали на референдуме против проекта Европейской конституции, в чем многие политики и эксперты увидели и определенный «турецкий след», выражающийся в неготовности к появлению в «объединенной Европе» новых членов с непростой кредитной историей. Понятное дело, проблема армян не является для ЕС ключевой в отношениях с Анкарой (гораздо большее значение играет ситуация вокруг Кипра или «курдский вопрос»). Однако во Франции (а это наряду с Германией локомотив ЕС) «армянское измерение» крайне важно. И оно также накладывает свой отпечаток на отношения Турецкой Республики и Евросоюза.
Нельзя сбрасывать со счетов и ближневосточный контекст, в разы актуализированный после событий «арабской весны» 2011 года. Турция пытается стать ведущим региональным игроком на Ближнем Востоке и в Северной Африке впервые после кемалистской революции. И это не может не вызывать опасений Франции, имеющей свои интересы в Алжире, Тунисе, Марокко, Ливии, Сирии и Ливане. И не просто интересы, но и немало выходцев из этих стран, являющихся гражданами Франции и избирателями. В этой связи роль Турции, как ближневосточного гегемона, французскому политическому классу не интересна.
После голосования в Национальном собрании Франции официальная Анкара приготовила Парижу целый комплекс ответных мер. Здесь и отзыв посла, и исторические экскурсы премьера Эрдогана (он вспомнил французам их прегрешения в Алжире, а всей Европе напомнил про преступления против арабов и евреев во времена позднего Средневековья). Однако прогнозировать эскалацию конфликта между Анкарой и Парижем мы не можем. Турция, несмотря ни на что, остается заинтересованной в сохранении отношений с Европой (а Франция здесь имеет солидный «пакет»). Никуда не девается Турция и из НАТО, а ее ближневосточные устремления без взаимодействия с США и ЕС крайне ограничены. Не будем забывать и про проблему-2012 во Франции. Опыт откладывания острого законопроекта у французских политиков уже есть. Не исключено, что и здесь повторится та же история, что была и в США после 2008 года. Напомню, что тогда и нынешний президент Барак Обама, и госсекретарь Хиллари Клинтон публично призывали к признанию геноцида армян (это совсем не то, что криминализация его отрицания!). Однако и сегодня, как гласит мудрая басня, «воз и ныне там». Как бы то ни было, а ситуация вокруг французского законопроекта снова показывает: вечный спор политического прагматизма и борьбы за восстановление исторической справедливости не закончен. И будет продолжен вне зависимости от исходов выборов или геополитических разворотов в турбулентных регионах мира.
Сергей Маркедонов, приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, Вашингтон, США, обозреватель газеты «Ноев Ковчег»
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 17 человек
Оставьте свои комментарии