Зарубежные инвестиции и собственные мозги

– Г-н Игитян, Армения по процедурной части ведения бизнеса находится на 55-м месте. Получается, что бизнесмен, имеющий терпение просмотреть для себя варианты внедрения в 54 странах, вполне может добраться до Армении и сделать здесь инвестицию.

– Я работаю в нескольких странах и вижу, что вышли из кризиса, в той или иной мере, страны, которые сумели привлечь инвестиции из-за рубежа. Даже США, традиционной стратегией которых был экспорт инвестиций, завоевание рынков и увеличение политической составляющей США в странах и на континентах, сегодня рассматривают варианты привлечения инвестиций в свою экономику. Есть спецпрограммы, которые напрямую связывают получение гражданства США с объемом вложений, произведенных потенциальным американцем. Что-то вроде слогана «Грин карт за инвестицию!» А вначале кризис тушили деньгами – это те же инвестиции, направленные на спасение кровообращения экономики – банковской системы. То есть роль и значение как прямых, так и портфельных инвестиций резко возросли.

– На первом этапе Армения тоже поступала согласно установившемуся сценарию – тушила кризис деньгами, нарастив себе внешний долг. Но сегодня у нас проблемы уже несколько иного свойства. Мы, разрушив советскую промышленность Армении, теперь уже ничего не имеем против ее развития. При этом много чего придется строить заново. И тут уже вопрос упирается в прямые инвестиции в промышленный сектор.

– Боюсь, что тут 55-го места в рейтинге ведения бизнеса может оказаться недостаточно. Волна патриотизма, захлестнувшая диаспору, почти прошла. Выражение этой волны – инвестиции времен президента Кочаряна. Это аэропорт, дороги, дома в зоне бедствия, жилищное строительство премиум-класса. Один из лозунгов патриотической волны – «иметь квартиру на Родине». Сегодня бизнесмена можно привлечь законами бизнеса, а не эксплуатируя его патриотические чувства. Задача эта вполне решаемая, надо просто немного отойти от сложившихся стереотипов. Например, считается, что армянский рынок маленький и сюда трудно привлечь инвесторов. На самом же деле невооруженным глазом видно, что многие сферы просто жаждут инвестиций. В частности, туризм. Это дороги, гостиницы, питание, транспорт, даже малая авиация, чтобы не мучить людей долгими переездами. Так вот, если мы сравним цены гостиничного сервиса в Армении и в любой европейской стране, то придем к грустному выводу, что у нас отсутствует ценовой класс дешевых отелей. Цахкадзор и Севан в итоге обходятся дороже, чем Турция. Вывод один – этот рынок недостаточно развит. В гостиничном секторе у нас цены могут быть вдвое ниже, хотя бы из-за низкого уровня оплаты труда. Бизнесмену в той же Франции его работник обходится минимум в 3 тысячи евро. Полторы тысячи – зарплата и полторы – соцпакет и налоги. Никакого сравнения с тем, во что обходится работник в Армении. По квалифицированным специалистам соотношение сохраняется, при этом стандартов обслуживания, по большому счету, нет. Обслуживающий персонал отелей обучается менеджерами сообразно их представлениям об обслуживании. И если вы захотите платить за гостиничный номер меньше $100 в сутки, то неизвестно, куда вы попадете. То есть в данном конкретном случае завышенные цены и все остальное говорят о том, что эта ценовая категория отелей попросту недофинансирована и спрос здесь превышает предложение.

– Тогда остается объявить об этом во всеуслышание, предоставить какие-то льготы строителям дешевых отелей, соответствующих европейским стандартам обслуживания. И вообще, как-то информировать о положении рынка инвестиций в Армении.

– Безусловно. Инвестиции невозможны без информационной составляющей. Правда, и роль ее может быть разной. Простой пример – суд Нью-Йорка присуждает взыскать с бывшего министра экологии Вардана Айвазяна почти 38 миллионов долларов за нанесенный ООО «Глобал Голд Майнинг» ущерб, и в связи с этим активно муссируется версия, что Вардан Айвазян вымогал с компании $3 миллиона. Какой вывод из этого делает бизнесмен, собирающийся инвестировать в Армению? Простой: для того, чтобы иметь горнорудный бизнес в Армении, необходимо подкупить соответствующего министра. Недавний разнос, который устроил президент правительству, тоже наводит инвестора на грустные размышления. Хотя и розовые тона в описании инвестиционного будущего Армении госчиновниками тоже не пользуются особым доверием инвесторов. Все может быть легко проверено, и тогда высокий государственный чин может быть обвинен как минимум в некомпетентности. Так что у нашего рынка своя специфика. В свое время я призывал европейские компании понимать, что рынок у нас еще недостаточно регламентирован. Наша ассоциация с помощью тех же компаний и при поддержке Еврокомиссии пробовали улучшить бизнес-климат в Армении. Но правительство зачастую вело себя так, как будто инвесторам это нужно больше, чем нашей экономике. В итоге – 55-е место, тенденции к снижению роста прямых внешних инвестиций...

– В информационной составляющей, как я понимаю, вполне могут быть и дискредитирующие заявления. И некоторые иностранные компании тоже не обременены излишней рафинированностью в поведении.

– Безусловно. Серьезные компании работают не только в Европе, но и в странах, где нет никакой регламентации рынка. В Азербайджане, например, крайне сложно понять, где вы имеете дело с государством, а где – с «семьей». Отношения там строятся между «семьей» и руководством компании. У «BP» есть большой опыт работы в диктаторских странах, где компания работает с физическим лицом, а не с государством, у них есть даже опыт работы в странах, где запрещены любые иностранные инвестиции. И ничего – работают, но наряду с высокими прибылями здесь высоки и риски: смена диктатора приводит к изменению всей схемы бизнеса.

– У нас, слава Богу, не так. И различительная линия между государством и физическим лицом видна. Но и в регламентированной государством части рынка существуют проблемы…

– Конечно. В сфере раздела доходов, например. Если доход от какой-либо операции, допустим, полностью получен в Армении, но услуга предоставлена в Армении только частично, велик соблазн обложить весь доход налогами. Это, в частности, касается прибыли авиакомпаний. Деньги за билет, допустим, заплачены в Армении, но услуга по перелету оказана как в Армении, так и вне ее. Четкой регламентации здесь быть не может, и часто вопрос решается на уровне доброй воли. А вот там, где есть регламентация, тоже не все слава богу. Например, проблема НДС, который с вас возьмут на границе, когда вы еще не реализовали товар. Т.е. стоимость еще не добавили, а налог с нее уже нужно платить…

– Все верно, но печальнее всего то, что этот метод предложил ВБ. То есть этот алогичный способ брать налог является результатом европеизации…

– Это было сделано в специфических условиях, когда невозможно было проследить путь товара от границы до конечного потребителя. Теперь этот способ просто неактуален, путь любого товара в связи с внедрением расчетно-кассовых аппаратов можно проследить. Кстати, и величину НДС не мешало бы пересмотреть. Снижение непрямых налогов, как это доказано фискальной практикой, может привести к увеличению отчислений в бюджет. Потому что разумное снижение налогов активизирует рынок и делает его прозрачнее.

– Об этом говорится давно, но со стороны правительства пока – ноль реакции. Давайте о том, в каком направлении развивать усилия Армении, чтобы попасть в экономический рай. Что нам подходит более всего?

– Да все что угодно! Это могут быть IT-технологии, это могут быть технопарки на всю страну. Долгий и притом напряженный исторический опыт привел к развитию способностей наших сограждан. Результат – армянские общины в других странах, несмотря на малочисленность, имеют несравнимо высокий по сравнению с другими этносами процент высококвалифицированных специалистов и успешных предпринимателей. Иногда конкурируя на равных даже с еврейскими общинами.

Для любой страны есть превалирующий бизнес. Некоторые бывшие финансовые прачечные превратились сегодня в финансовые центры, черные офшоры типа Латвии и Кипра превратились в белые. Кто-то развивает индустрию, кто-то – туризм, исходя из того, что желание отдохнуть или набраться новых впечатлений человек испытывает даже в кризис. Точки роста у нас во многих сферах, в том числе и в образовании, превратившемся в бизнес по обучению иностранных студентов. Одним словом, мир меняется, но если в докризисный период любой менеджер средней руки мог бы заниматься менеджментом в средней стране, то сегодня это должен быть виртуоз, способный учитывать все факторы, в том числе и «эффект бабочки». Это когда какое-либо действие в одной стране может привести к коллапсу в другой. Защищаясь от возможного кризиса, практически все страны разработали модели существования своих экономик, покрывающие 70% потребностей стран. Это минимум, на который можно безопасно наложить прорывную для данной страны технологию. И первое, чем отличается страна с продуманной экономикой от хаотичной – это проработка этих самых моделей.

– А у нас что? Так много говорится обо всем, а до безопасной модели экономики руки не доходят?

– Наша специфика – назовем ее так – в том, что правительство больше занимается бухгалтерией, нежели идеологией, стратегией развития. И хуже всего то, что наша, основанная на частных трансфертах экономика многими воспринимается как состоявшаяся экономическая модель.

На трансферты работает банковская система, с трансфертов, потраченных на товары, взимается НДС. И правительство не имеет ничего против, если сумма трансфертов увеличится.

Дошло до того, что оно способствует экспорту рабочей силы, которая призвана стать источником вожделенных трансфертов, делая это через вербовочные агентства.

Понятно, что этот путь развития тупиковый. Любая модель развития упирается в умных людей, способных ее реализовать. А чтобы иметь умных и инициативных, добавим – честных людей в правительстве, необходимо менять систему управления. Чтобы менять систему управления – необходимо иметь умных людей. И с чего же начать?

– Все зависит от цели. Правительство у нас партийное и вполне бы могло заниматься реализацией партийных установок на развитие…

– Хорошо бы. Смотрите. ЕС предоставил нам общую систему преференций для местных производителей. В том числе и по налогам – армянский производитель может платить налоги так же, как производитель страны, куда экспортируется армянский товар. Много вы знаете об этих преференциях? Хотя правительство могло бы провести информационную кампанию.

В мире сегодня очень популярно выполнение концессионных проектов. Эти проекты становятся актуальны, когда они нужны государству, но денег на них в полном объеме нет. По 100 миллионов в год у вас есть, а вот 2 миллиардов сразу на мосты или дорогую электростанцию у вас нет. Зато есть фирмы, которые в состоянии найти деньги и выполнить проект.

– Насколько я знаю, есть специальная категория высокопоставленных экономистов, которые соблазняют те или иные государства крупными проектами. Согласившись, государство попадает в экономическую кабалу и в нем, как минимум, резко возрастает политический вес концессионера.

– Государство должно уметь планировать и отличать разбой от развития. Приличные фирмы тоже кредитуются, они озабочены своей репутацией и на грабительские проекты не идут. А от неприличных, в том числе и своих, надо держаться подальше. Так вот, законодательство о концессиях у нас начали готовить совсем, можно сказать, недавно, в связи с приходом на армянский рынок Российских железных дорог.

Концессии актуальны там, где ограничены финансовые ресурсы. А у нас мало концессионных проектов, и получается, что недостатка в деньгах Армения не испытывает. Это видно и по расходам политиков и олигархов за рубежом. Многие из них пытаются инвестировать туда деньги, потому что не хотят в Армении показывать свой капитал и связывать с ней свое будущее. А инвестировать за рубежом тоже не очень получается – не хватает знаний, начиная с языка. Так что лежат деньги мертвым грузом.

– Больше всего это описание подходит коррупционеру. Денег нахапал, детей разбаловал, а что с ними делать – не знает.

– В общем, да. Казахстан родом, как и мы, из СССР, но несравненно более богатый ресурсами, тем не менее, активно развивает законодательство по регламентации концессионных проектов и защите инвестиций. Там нет выпячивания богатства, нет мчащихся черных автомобильных колонн с телохранителями, как здесь. Очень мало граждан Казахстана делают инвестиции за рубежом. Купят, положим, ресторан за пару миллионов, но не более того. А более всего инвестируют в Казахстан. При обилии энергоресурсов они внедряют у себя европейскую систему экономии электроэнергии, которую сам бог велел внедрить у нас, в стране, импортирующей энергоносители. Это и производство экономичных ламп, которые Армения вполне может производить, имея опыт производства ламп накаливания, с перспективой экспорта в регион. Теплоизоляционные материалы, альтернативная энергетика, строительные технологии – все это в совокупности может дать от 30% экономии электроэнергии. Это область, жаждущая инвестиций. Препятствие тут одно – далекий от европейского бизнес- климат. Закрытая же граница с Турцией имеет весьма и весьма подчиненное значение.

– Страна, слишком распахнутая перед иностранными инвестициями, сталкивается еще с одним риском. Отечественный капитал будет внедряться на родине в виде иностранного, потому что так может оказаться выгоднее.

– Не надо поощрять зарубежного инвестора в ущерб местному, а происхождение денег очень легко контролируется, было бы желание. У нас другое – ведение бизнеса в странах типа нашей зависит от региона, где у вас есть или нет связей, от чиновника, который сумел влезть в ваш бизнес. То есть значение личности иногда оказывается выше, чем закон. Во Франции с точки зрения исполнения закона все равно, где вам заниматься бизнесом. Покупая квартиру, вы покупаете стандартный пакет, куда входят как отсутствие клопов, кредитных или прочих обременений, так и вид из окна. Гарантии нотариуса в этом случае – это гарантии государства. У нас же очень часто надо показать инвестору не соответствующие статьи законодательства, а человека, который занимается этим.

Я консультирую инвесторов во Франции и потому вижу разницу в подходах и практике.

– Говорят, что все наши пороки были заложены во времена политического лидерства Армянского общенационального движения – АОД, членом которого вы являетесь…

– При всех минусах тех времен, о которых я, может быть, знаю больше других, нам удалось разделить законодательную и исполнительную власти. Правительству приходилось серьезно аргументировать любую законодательную инициативу. Парламент возглавлял Бабкен Араркцян, политический деятель того же калибра, что и президент Левон Тер-Петросян. В последние же времена спикер парламента стал как бы наемным работником у президента. А у тех, кто пришел на смену АОД, в частности у республиканцев, было время как на то, чтобы усугубить ошибки АОД, так и на то, чтобы их исправить. Конечно, это очень заманчиво – оправдывать все и вся, особенно собственную некомпетентность, фантомными ошибками предшественников.

В остальном же, как мы уже сказали, Армения прямо-таки жаждет развития. Было бы желание развивать.

Арен Вардапетян, Ереван