Фахраддин Абосзода: Любая активность в районах компактного проживания талышей в Азербайджане подавляется

– Уважаемый Фахраддин-муаллим, Вы автор многочисленных статей о критической ситуации с коренными народами Азербайджанской Республики. И Вы представляете конкретно движение талышей. Расскажите, каково сейчас положение талышей в Азербайджане, существуют ли проблемы образования, языка, самоуправления?

– Самый главный вопрос – сколько нас, талышей. В 2001 году профессор-иранист Гарник Асатрян подготовил справку о талышах, где упомянул, что в 1837 году, согласно переписи населения, в Российской империи жили 80 тысяч талышей. Из этой цифры он вывел, что сейчас в Азербайджане живут 250 тысяч талышей. Откуда эти цифры? Они не учитывают ни прирост населения, ни другие факторы.

Я привожу такой пример: в 1947 году мой отец женился на моей матери, их было двое. Через 49 лет нас стало 51 человек. За 50 лет наша семья выросла в численности в 25 раз. Приложите эти цифры к заявленной численности талышей в 80 тысяч – получится два миллиона.

В 1999–2001 годах американцы провели в Азербайджане социолингвистическое исследование во всех возрастных группах. Они ходили по домам, выясняли, на каком языке население разговаривает дома, на каком – в обществе. Согласно их подсчетам, только в Лерикском районе, том, где я родился, – 62 тысячи талышей. В Астаре – 81 тысяча. В Ленкорани свыше 200 тысяч человек живут, из них 90% талыши. В Джелалабадском районе власти исследование остановили – в Баку, видимо, поняли, что так ученые далеко зайдут. Мы же на основании их данных подсчитали, что на территории только пяти районов на юге Азербайджана компактно проживают 500 тысяч тех, кто идентифицирует себя как талыши. Кто разговаривает, хотя бы дома, на талышском языке. И в других регионах есть талышские деревни, где, по нашим подсчетам, живут не менее 200 тысяч человек. Сумгаит – город, построенный талышами и курдами, до сих пор там половина населения – талыши. В столице, когда мы задумались, как бы нам провести подсчеты, нашли депутата-талыша, сторонника Алиева. Он избирался в одном из районов Баку на три избирательных участка. Заплатил деньги начальникам ЖЭКов, те достали документы, и мы подсчитали, что, согласно этим данным, 18 тысяч талышей живут только на одном избирательном участке.

Полгода назад я из Ирана получил данные официальных правительственных источников. Согласно им, в Азербайджане 25% населения – талыши. Это 2,5 миллиона человек. Если убрать тех, кто не знает языка или ассимилировался и считает себя турком, все равно остается полтора миллиона, из которых 500 тысяч проживают компактно.

Любая политическая активность в районах компактного проживания талышей подавляется, они не имеют ни своих политических партий, ни НКО – ничего. В школах два раза в неделю проводятся занятия по талышскому языку – в начальных классах и на факультативной основе.

В районных центрах негласно, но всех побуждают говорить на государственном языке, на талышском – нельзя, запрещено. Столетиями он развивался как язык улицы, разговорный, нормативной базы у талышского языка нет. Я написал несколько словарей – русско-талышский, англо-талышский и грамматику талышскую. Я пишу на талышском языке и получаю удовольствие. Беда в том, что прочесть это мало кто умеет. Может быть, я единственный человек, кто знает талышский язык досконально.

Оппозиция и часть интеллигенции в Азербайджане иногда нас увещевают, мол, власть одинаково давит и на турок, и на другие народы, не нужно отдельно говорить об этнических проблемах. Но если власть подавляет свободу собственного народа, то мы находимся под двойным гнетом. Полмиллиона человек не имеют никаких прав. Я уж не говорю о политических правах – они даже человеческих прав не имеют. Назначают им сверху какого-нибудь курда или нахичеванца, и он как пастух во главе стада всех погоняет.

– В органах власти есть талыши?

– Конечно, пять или шесть одних только депутатов. Но лучше не спрашивать у них о происхождении. Один даже фамилию поменял, чтобы никто со стороны не догадался, что он талыш. Только во время предвыборной кампании и вспоминает, кто он. Я не обижаюсь на них. Они – часть системы, уберут их – назначат других, и ничего не изменится. Ну, уйдет шейх-уль-ислам талыш Аллахшукюр Пашазаде, придет вместо него какой-нибудь нахичеванец. Кому от этого хорошо? Поэтому мы не трогаем таких.

– Вы в одной из своих публикаций упоминали об «историческом шансе» на восстановление ликвидированного национального государства. Это объединяющий лозунг или конкретная политическая цель?

– Нет, никаких лозунгов, у нас ясные цели, мы знаем, куда идем. В 2005 году, например, не существовало благоприятных условий для поднятия талышского вопроса. Все, кто выражал готовность нам помочь, выдвигали какие-то условия. А быть марионеткой в чьих-то руках – значит навредить своему народу. Тогда я понял бесперспективность пребывания в России и вернулся в Баку. Я размышлял так: даже если мы объединим 100 тысяч талышей общей идеей, что мы сможем сделать? Воевать? Но наша земля – не Курдистан, где повстанцы прячутся в горах и могут уйти в Ирак или Иран... Нам же идти некуда, в наших лесах под каждым деревом можно поставить по солдату.

Но после августовской 2008 года войны в Грузии я сказал: вот сейчас мы начинаем действовать, потому что ситуация изменилась, открываются новые возможности. Мы должны рассказать о своих проблемах миру. Геополитические процессы, даже если и начинаются с чьей-то подачи, потом развиваются по своим законам. И даже сверхдержавы бессильны управлять ими. Но пока эти процессы не дойдут до своего логического завершения, бесполезно вставать на их пути.

– Восьмое августа 2008 года для Вас – пример открывшихся возможностей? Каких?

– Восьмого августа я понял, что Россия пришла в себя. Когда она стучит кулаком по столу – ее слушают. Как в начале XIX века, когда император Александр I воевал с тремя крупнейшими державами – Ираном, Турцией, с Наполеоном – и побеждал. Россия доказала, что она империя. Но для империи губителен застой, она должна быть на ходу, иначе начнет гнить.

Не секрет, что наша судьба во многих случаях связана с Россией. Но когда меня некоторые российские политики спрашивают, что мы можем сделать для талышей, я отвечаю: ничего! Укрепляйте свое государство. Если Россия обретет мощь, всем нам будет лучше.

После августа 2008-го я из Баку, из изоляции, когда люди боялись постучать в мою дверь, вернулся в Москву. Ну, может быть, пару месяцев искал способ выехать. Хорошо, что Азербайджан – такое государство, где за деньги все можно решить. Заплатил 600 долларов в аэропорту и улетел. После августа у нас появился шанс. Хотя в одиночку мы ничего не добьемся. Сколько лет я воюю с лезгинами, аварцами – давайте объединяться, наши пути не пересекаются, мы не претендуем на ваши земли. Кое-что получается, но с большим трудом. Однако я верю, что Всевышний открывает дорогу перед тобой, если твои намерения чисты и ты борешься за божью правду. А народ и есть божья правда.

– Январские волнения в Азербайджане показали, что стабильному правлению нынешнего режима время от времени возникает угроза. Насколько я понимаю, почва у этих протестов экономическая: стагнация, коррупция. Есть ли повод для волнений на национальной почве?

– Знаете, аналитик – не пророк. Многие проправительственные аналитики в Азербайджане уверяют сегодня, что социальные бунты – это не революция. Они просто не хотят думать о возможной революции. А когда революция не начиналась с социальных вопросов? 17-й год, Хлебный бунт в Петербурге. Разве тогда люди хотели свергнуть царя? Нет, они хотели хлеба. Но бунт привел к тому, что 300-летняя монархия исчезла. И в СССР никогда не выступали под политическими лозунгами. Но в магазинах стало пусто – и народ поднялся. Сколько было тех, кто в Советском Союзе выступал против власти? В Москве и 100 тысяч не набралось бы. А развалили такую империю...

Так и в Азербайджане. Нет ни дня, когда бы азербайджанская пресса не писала о протестах. Сегодня – в Сабирабаде, вчера – в Нардаране. В Азербайджане все знают, что такое Нардаран, даже при Гейдаре Алиеве там шли протесты. Алиев при помощи внутренних войск решил этот вопрос, но все равно вынужден был удовлетворить требования протестующих, хотя, конечно, арестовал несколько активистов.

И нынешние волнения начались там же. Будто кому-то нарочно понадобилось спровоцировать их, арестовав местного религиозного проповедника Талеха Багирзаде. Кто-то эту медвежью услугу оказал Ильхаму. Пришлось спешно отправлять туда шейх-уль-ислама, он договорился о тайм-ауте на два месяца.

Выступления – это только фон, в стране организованный хаос в системе управления. Наши талыши иногда призывают: давайте мы тоже поднимемся, за нами поднимутся и лезгины, и аварцы... Я их всегда успокаиваю. В конце 80-х первыми выступили мы, талыши. Свергли советскую власть в Ленкорани. 20 дней власть там находилась в руках народа. Первый Народный фронт был создан в Ленкорани. Первая регулярная армия, Ленкоранский батальон, – там же. И что мы в итоге получили?

Ничего.

Азербайджанцы не способны на революцию. Они ждут, когда мы восстанем, а они войдут в Баку посты делить. Когда поднимаются талыши или лезгины, они быстро забывают свои внутренние противоречия и конфликты и объединяются против нас. Но если начнутся волнения, мы поднимемся последними.

– А с позицией властей Армении по талышскому вопросу Вы знакомы?

– Конечно. В Армении талыши вызывают интерес на уровне отдельных личностей, которые готовы с нами разговаривать. Мы с ними – по-человечески – понимаем друг друга. Но власть не понимает нас. Армения, Азербайджан – сами еще несостоявшиеся государства. Если в государстве главным вопросом является вопрос смены власти, кто будет президентом – оно незрело.

Я всегда говорил: вместо того, чтобы строить линию обороны в Карабахе, Армении стоило вкладывать деньги в коренные народы Азербайджана. И лет через 10 Азербайджана не стало бы. Талыши бы жили на своей исторической земле. Но пока я сталкиваюсь с тем, что после 1994 года, после заключения перемирия в Карабахе, политики Армении и Азербайджана зеркально копируют действия друг друга. Был, например, в Армении комитет «Карабах» – азербайджанцы решили себе такой же организовать... И наоборот, кто-то выступит в Баку – армяне в ответ поднимают своих пропагандистов. А между тем это армяне научили азербайджанцев активнее работать в контрпропаганде. Прошло больше десяти лет, и уже даже в Армении признают, что Азербайджан опережает ее в информационной войне. Конечно, в этом очень большую роль играют деньги, но не только: в Баку очень поумнели и стали искуснее в последнее время. И это в Ереване научили их, как надо действовать. Лет 15 назад в помине не было такого.

Мы создали организацию – Ассоциацию коренных народов Азербайджана, хотя я предлагал еще в 2003 году создать ассоциацию коренных народов всего Южного Кавказа. Армяне не выразили интереса к этой идее. Поэтому мы, талыши, и сидим сегодня, как в котле: с одной стороны Азербайджан давит на нас, с другой стороны – Иран. Да, Иран – это наша историческая родина, мы, талыши и персы, – соотечественники. Когда самолет садится в Тегеране и я ступаю ногой на иранскую землю, я плачу. Я люблю эту землю. Но одно дело – родина, другое – власть. Я правоверный мусульманин, шиит, соблюдаю все предписания, но мне не нравится политика властей страны. Вот в приграничных с Россией областях Азербайджана живут лезгины и аварцы. И если лезгинские оппозиционеры выступают против властей, они могут скрыться от преследования, перейдя границу с Россией, – уйти к сородичам, и все. А если талыш уйдет в Иран, его оттуда выдадут скорее, чем власти Азербайджана у себя поймают. Талышское движение в Иране не поддерживается ни на политическом уровне, ни на неформальном.

– В чем проблема с Ираном?

– Для Ирана не стоит вопрос об этносе, о национальном движении. Для них главное – это религиозное движение. А нам важно спасти свой народ, этого в Тегеране не понимают. Они опасаются, что национальный вопрос приведет к развалу Ирана. Главный враг Ирана – не национальный вопрос, враг – это его бюрократия, коррупция в верхних эшелонах власти, когда 60% национального достояния находится в руках всего 300 человек. Но когда на эти темы говоришь с иранскими официальными лицами, им это не нравится.

– Вы обвинили президента Азербайджана Ильхама Алиева в том, что в отличие от своего отца он только и делал, что портил отношения со всеми соседями, в частности с Россией и Ираном.

– Да, со всеми, включая даже Туркмению. Последний инцидент – попытка бурения в спорной акватории Каспия – привел к обострению отношений. Баку уже обманул Европу рассказами о своих запасах газа, которые оказались блефом. Но чтобы заполнить трубу, приходится заходить все дальше и дальше в море, где их встречают военные катера Бердымухамедова. Самая мощная армия на Кавказе – тоже миф. Где эта армия, если она бессильна перед Туркменией? Где ваш «тюркский мир», если Туркмения выступает против Азербайджана? Союзническая Турция? У нее свои проблемы. Теперь у Азербайджана все кругом враги. Конституция? Ее нет – президент делает, что хочет. О каких выборах тут можно говорить? Лично я уверен, что все кончится еще до выборов.

Беседу вела Мария Лисина