Аятолла будет контролировать выборы президента Ирана

– Владимир Валерьевич, летом состоится событие, имеющее решающее значение в урегулировании ситуации на Ближнем Востоке – президентские выборы в Исламской Республике Иран. Ажиотаж с выборами уже начался?

– Не думаю, что предстоящие президентские выборы будут иметь решающее значение для урегулирования так называемой иранской проблемы. Она охватывает не только ядерную сферу, но и вопросы безопасности в Афганистане, Ираке, Сирии, Йемене, а также взаимоотношения Тегерана с Вашингтоном и Брюсселем. Очевидно, что решение иранской проблемы зависит не только от того, кто будет новым президентом. В ИРИ создана сложная система управления, которую возглавляет Верховный руководитель аятолла Али Хаменеи. Президент Ирана играет существенную роль во внешней политике страны, но ее направленность определяет аятолла Али Хаменеи. Никто из оппозиции, даже Мухаммед Хатами или Али Акбар Хашеми Рафсанджани (последний, скорее всего, не сможет выставить свою кандидатуру по возрасту ввиду превышения им 75 лет), не может, в случае победы на президентских выборах, принципиально изменить политику ИРИ. Их роль сводится лишь к корректировке внешнеполитического курса.

Помимо этого при Верховном руководителе действуют Согласительный совет (Совет по определению политической целесообразности), Наблюдательный совет (Совет хранителей Конституции), Совет старейшин (Совет экспертов), Совет по политике возрождения и Высший совет по культурной революции. В частности, Согласительный совет консультирует Верховного руководителя по определению целесообразности принятия наиболее важных решений всеми государственными институтами и соответствия их законам шариата и Конституции. В результате формируется, например, внешнеполитический курс ИРИ, которому президент обязан следовать.

С другой стороны, Махмуд Ахмадинежад не может остаться президентом на третий срок. И это создает новые возможности, так как президент Ахмадинежад серьезно осложнил отношения страны с Западом. Любая новая политическая фигура будет там воспринята с надеждой на улучшение отношений.

В настоящее время в Иране ажиотажа с выборами не наблюдается. Возможные кандидаты в президенты, которых уже не менее двадцати, заявляют о своей готовности вести предвыборную борьбу и формируют свою программу. Но официальная регистрация кандидатов будет проводиться лишь с 7 по 11 мая, то есть за месяц до проведения выборов. Все кандидаты в президенты должны быть одобрены Наблюдательным советом. Реальная избирательная кампания начнется перед самыми президентскими выборами, то есть во второй половине мая.

– Могут ли экономические санкции, которые уже введены против Ирана, привести к социальному взрыву?

– Такая точка зрения широко распространена на Западе, но она не соответствует действительности. Конечно, жесткие финансово-экономические санкции, введенные против Тегерана Западом, в первую очередь со стороны США и Европейского союза (ЕС), существенно затруднили торговлю с иранскими как государственными, так и частными компаниями. Но они не смогли остановить ее по причине сохранения закупок иранской нефти Китаем, Индией, Японией, Турцией и рядом других государств. Причем взаиморасчеты между Пекином и Тегераном ведутся в национальной валюте, что привело к появлению у ИРИ крупных активов в виде китайских юаней, которые относительно легко обменять на любую конвертируемую валюту.

Помимо этого, меняются маршруты движения товаров в интересах Ирана. Раньше своеобразным «окном» ИРИ во внешний мир выступал эмират Дубай. При относительно невысоких запасах нефти материальное благополучие 2 млн его жителей (наибольшее количество по сравнению с другими эмиратами, входящими в государство Объединенные Арабские Эмираты) можно было обеспечить только за счет создания морской транспортной инфраструктуры и туризма. И для этого существовала необходимая база. Так, построенный в 1971–1979 гг. морской порт Джебел-Али является одним из лучших и самых больших портов во всем Персидском заливе. Он имеет 67 причалов и развитую систему автодорог.

По мере ухудшения отношений Ирана с Западом роль эмирата Дубай для ИРИ все более росла. Здесь обосновалась значительная иранская диаспора (порядка 300 тыс. человек), шли крупные инвестиции. Ситуация изменилась после трагических событий в Бахрейне 2011–2012 гг., когда прошли массовые выступления местного населения против действующей власти. Иран обвинили в поддержке местных шиитов, что привело к резкому ухудшению его отношений с Саудовской Аравией, Катаром, многими другими монархиями Персидского залива на фоне существующих территориальных проблем в Ормузском проливе.

Надежды Запада на приход в ИРИ арабской революции являются завышенными. Серьезные экономические трудности не сломили духа стойких иранцев. Они нашли пути обхода односторонних санкций США и ЕС (только санкции, введенные в отношении Тегерана со стороны Совета Безопасности ООН, являются легитимными, их влияние на экономику Ирана сравнительно невелико), стали создавать ненефтяные сектора промышленности и вкладывать крупные финансовые средства в развитие науки и образования. Внутри ИРИ сохраняется недовольство экономической политикой президента Ахмадинежада, но подавляющее большинство иранцев не требуют изменения основ исламской республики.

– Определяющим в предпочтениях избирателей на выборах будет мнение аятоллы, которое оценивается в 40%. Не слишком ли высока роль религиозного фактора на выборах?

– Действительно, многие эксперты считают, что для любого кандидата в президенты ИРИ крайне желательна поддержка Верховного руководителя аятоллы Али Хаменеи. Это нормально для исламского государства, в котором аятолла является в том числе духовным лидером. Наверное, оценка в 40% является завышенной. Но надо помнить, что Али Хаменеи может вообще заблокировать выдвижение кандидата в президенты через подконтрольные ему структуры. У него огромные финансовые возможности, которые могут быть реализованы через многочисленные исламские фонды. Есть и структуры, которые могут прямо повлиять на исход президентских выборов. Исходя из этого, все кандидаты в президенты стараются получить одобрение у аятоллы Али Хаменеи.

– Планы по началу военных действий со стороны США и Израиля имеют реальные предпосылки. Снижение напряжения в этом вопросе как-то связано с предстоящими выборами?

– В США в очередной раз надеются, что в ходе выборов в ИРИ к власти придет более приемлемый для них политический деятель. Это имеет под собой некоторые основания. Но было бы наивно ожидать значительных изменений, например, по вопросу иранской ядерной программы.

Кроме этого, в Вашингтоне не видят реальной ракетно-ядерной угрозы, исходящей со стороны ИРИ. Эта ситуация принципиально отличается от того, что происходит на Корейском полуострове. Только показ новой ракеты средней дальности «Мусудан» и соответствующие заявления северокорейского руководства привели к отправке на американский остров Гуам батареи системы противоракетной обороны THAAD и развертыванию на Аляске дополнительно 14 стратегических противоракет типа GBI. На территории некоторых аравийских монархий система противоракетной обороны (ПРО, конечно, против Ирана) тоже создается. Но этот процесс не форсируется.

Израильское политическое руководство любит поговорить о возможности нанесения по иранским ядерным объектам ракетно-бомбового удара. Однако и в Тель-Авиве осознают, что в Тегеране еще не принято (и может быть не принято в будущем) решение о создании ядерного оружия. Помимо этого, в Израиле не завершено создание многоэшелонной системы ПРО, не поступили туда и новые многоцелевые американские истребители F-35, не хватает для столь продолжительного полета самолетов-топливозаправщиков, не закончено строительство в Германии дополнительного количества подводных лодок типа Dolphin, оснащенных крылатыми ракетами, способными нести ядерные боеголовки (пятая такая подводная лодка будет передана военно-морским силам Израиля в нынешнем году, шестая еще строится). Существует неопределенность в отношении сирийского кризиса и проблемы взаимоотношений не только с Турцией и Египтом, но и США. Все это удерживает Израиль от попытки силового разрешения иранской ядерной проблемы.

– Как сегодня складываются отношения между Ираном и Азербайджаном, который может быть использован как транзитная база в случае начала военных действий?

– Между Ираном и Азербайджаном сохраняются сложные отношения. В Баку считают, что иранские спецслужбы ведут в стране диверсионную деятельность, засылают радикальных священнослужителей и поддерживают сепаратистские настроения среди национальных меньшинств. В Тегеране осуждают подрывную деятельность азербайджанских спецслужб и политических деятелей среди своих соотечественников в ИРИ, активное сотрудничество Баку с Тель-Авивом и США, подготовку к силовому возврату Нагорного Карабаха. Особое беспокойство в Тегеране вызывает размещение с весны 2006 г. на азербайджанских военных базах в Кюрдамире, Насосной и Гюлли так называемых «временно дислоцированных мобильных сил» в составе от 750 до 1300 американских солдат и офицеров. По официальной версии, эти военнослужащие, численность которых может быть увеличена как минимум вдвое, обеспечивают защиту азербайджано-грузинского участка нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан. В реальности они могут использоваться для более широкого круга задач, в том числе связанных с возможным военным противоборством с Тегераном.

О болезненности процесса укрепления азербайджано-израильских отношений свидетельствует факт рассмотрения в апреле 2010 г. меджлисом (парламентом) ИРИ специального доклада о проникновении Израиля в страны Южного Кавказа. Еще большее беспокойство вызвал подписанный в феврале 2012 г. с Минобороны Израиля контракт на поставку вооружений общей суммой 1,6 млрд долл.

Конечно, все это не исключает возможности сотрудничества, например по вопросу статуса Каспийского моря. Но даже там возникает серьезная проблема, обусловленная стремлением Азербайджана получить туркменский газ по Транскаспийскому трубопроводу. При этом не замечается, что его прокладку хотят осуществить в сейсмически активной зоне. Это может привести к экологической катастрофе, которая затронет интересы всех прибрежных государств.

Помимо этого, остается нереализованным потенциал азербайджано-иранского экономического сотрудничества. Так, двусторонний товарооборот не превышает 600 млн долл. в год. Изменить эту ситуацию достаточно трудно ввиду стремления Баку к независимости от своего южного соседа. Об этом свидетельствует факт подписания летом 2010 г. договора о транзите в Нахичеванскую автономную республику азербайджанского газа через Турцию. Ранее для этих целей использовался иранский газ.

– В Иране имеется большая армянская община. Кому она отдаст предпочтение на президентских выборах?

– Действительно, в Иране проживает значительная армянская диаспора, численность которой составляет порядка 200 тыс. человек. Причем в этой мусульманской стране христиане-армяне проживают уже более пятисот лет, что свидетельствует о религиозной терпимости правителей Ирана и учете прав армянской общины. Подтверждением этому могут служить следующие факты. Во-первых, армяне имеют свою обязательную квоту в меджлисе (парламенте) страны, которая составляет два депутатских места. Во-вторых, во время обострения проблемы Нагорного Карабаха в начале 1990-х годов армяне смогли убедить иранское руководство воздержаться от поддержки близких им азербайджанцев. Этому способствовало и то, что в Тегеране боялись роста азербайджанского сепаратизма. Поэтому ИРИ отказалась от приема азербайджанских беженцев из Нагорного Карабаха и прилегающих к нему районов, но не препятствовала их транзиту через собственную территорию. О реальном влиянии внутри Ирана армянской общины свидетельствует ее присутствие в различного рода коммерческих организациях, в первую очередь – в банковском секторе страны.

Бесспорно, что армяне не смогут провести в президенты ИРИ своего кандидата. Но они достаточно организованны и имеют существенные финансовые средства. Следовательно, армяне могут способствовать победе одного их кандидатов в президенты. Проблема заключается в том, как из обилия кандидатов выбрать наиболее подходящего. Полагаю, что им нужно поддержать умеренного консерватора, который сможет исправить явные ошибки, допущенные в период правления Ахмадинежада. Исходя из этого, нежелательно поддерживать его ставленника – вице-президента Исфендияра Рахима Мешаи.

– Недавно Вы вернулись из поездки по Ближнему Востоку. Какова там реальная ситуация?

– На Ближнем и Среднем Востоке сохраняется крайне сложная ситуация. В первую очередь, она обусловлена непрекращающимся вмешательством Запада, аравийских монархий и Турции во внутренние дела Сирии. Это подталкивает Иран к увеличению своей помощи президенту Башару Асаду. В этот вооруженный конфликт все активнее вовлекаются Ливан, Ирак и после вывода сирийских войск с Голанских высот – Израиль. Так, отряды оппозиции полностью контролируют треть Сирийской Арабской Республики. Приграничные с Израилем сирийские районы превратились в мозаику из воюющих друг с другом анклавов, через которые перемещаются не только беженцы, но и осуществляется транзит оружия и боевиков. В рядах сирийской оппозиции растет влияние радикальных исламистов.

В целом сирийская армия смогла сохранить достаточно высокий потенциал. Однако ее возможности по разрешению кризиса силовым путем сокращаются. Складывающаяся ситуация подталкивает действующую власть к диалогу с оппозицией. Этому же способствует и ухудшение экономического положения внутри страны. Определенная готовность к диалогу высказывается со стороны умеренной оппозиции. Против этого – радикалы, которые выступают за продолжение вооруженной борьбы против режима Башара Асада.

Для России очевидно, что ситуация в Сирии ухудшается. Учитывая это, Москва готова предоставить площадку для переговоров между представителями сирийской власти и оппозиции, ведет постоянные консультации с разными сторонами конфликта, ведущими и близлежащими внешнеполитическими игроками. В то же время не исключается и худший вариант развития событий, что может потребовать эвакуации из САР в первую очередь российских граждан и членов их семей. О готовности реализовать такой план свидетельствует размещение в близлежащей акватории российских десантных кораблей с морской пехотой.

– Насколько верно утверждение о том, что Башар Асад держится у власти благодаря тому, что его поддерживает армянская община Сирии?

– По имеющимся оценкам, в САР до последнего времени проживало 190 тыс. армян. В частности, значительная армянская община была в Алеппо. Нынешнюю численность в Сирии армян оценить трудно. Возможно, что она превышает 100 тыс. человек.

Несомненно, что армянская община поддерживает президента Башара Асада. Аналогичную позицию занимают другие религиозные меньшинства: алавиты, друзы, христиане, шииты и исмаилиты, которые боятся прихода к власти радикалов-суннитов. Сторону Башара Асада занимают и некоторые национальные меньшинства, в частности черкесы. Противоречиво ведут себя курды: с одной стороны, они не пускают на собственную территорию вооруженную оппозицию, чем сокращают сферу ее влияния. С другой стороны – курды не поддерживают режим Башара Асада, ведя курс на получение фактической независимости. Практически полностью перешли на сторону оппозиции палестинцы: как оставшиеся в Сирии, так и переселившиеся в Ливан.

Возможно, что армянская община поддерживает Башара Асада с финансовой стороны и контролирует районы собственного проживания. Однако ее роль в сирийском конфликте не следует преувеличивать.

– Может ли Россия воспрепятствовать началу военных действий против Ирана, поскольку пострадают ее союзники и партнеры, в частности Армения?

– Россия не может воспрепятствовать началу военных действий против Ирана. Она лишь содействует этому процессу, оказывая соответствующее влияние на США, своих европейских партнеров и Израиль. При этом учитывается, что в условиях некоторого ухудшения американо-израильских отношений Тель-Авив может нанести ракетно-бомбовый удар по иранским ядерным и военным объектам даже вопреки мнению Вашингтона, лишь уведомив американцев перед проведением такой операции. Такое уведомление является неизбежным ввиду наиболее вероятного удара через территорию Ирака, где сохраняется ограниченное американское военное присутствие.

По мнению российских военных экспертов, начало военной операции против ИРИ (только Израиля или совместно с США) может подтолкнуть определенные круги в Азербайджане к проведению военной операции в Нагорном Карабахе. Такая операция не может быть скоротечной. Более вероятно, что азербайджанская армия «завязнет» в Карабахе, что приведет к «выдавливанию» вооруженного конфликта на территорию Армении с втягиванием в этот конфликт России и Турции. Для Москвы такое развитие событий является крайне нежелательным, поэтому с российской стороны будет сделано все возможное, чтобы Израиль воздержался от попыток силового разрешения иранской ядерной проблемы.

– Каковы реальные прогнозы по перспективам урегулирования ситуации в Иране?

– В ближайшие месяцы иранская ядерная проблема решаться не будет. Тегеран продолжит наращивать свой ядерный и ракетный потенциал, сохраняя взаимоотношения с МАГАТЭ. Последнее может свидетельствовать о том, что в ИРИ решение о создании ядерного оружия не принято. США будут пытаться ограничить торговлю Ирана с другими государствами, настаивать на введении против него дополнительных санкций со стороны ЕС, а также укреплять военно-политическое сотрудничество с аравийскими монархиями.

Осенью 2013 г. возникнет некоторое окно возможностей для приостановки эскалации иранского ядерного кризиса. Если к этому времени в Вашингтоне осознают бесперспективность курса на перманентное ужесточение санкций и согласятся на ограничение процесса дообогащения урана до 20%, то прогресс на переговорах возможен, что полностью отвечает интересам их европейских союзников. В противном случае международное сообщество продолжит движение к силовому решению иранского ядерного кризиса с непредсказуемыми последствиями.

Эдуард Сахинов