Армения и Грузия перед новыми вызовами
30 октября состоялся официальный визит президента Армении Сержа Саргсяна в Грузию. Гость из Армении встретился с президентом Грузии Георгием Маргвелашвили, премьер-министром Ираклием Гарибашвили и принял участие в церемонии открытия реставрированной церкви Сурб Геворг в историческом районе Тбилиси.
Последнее событие, видимо, и стало одной из главных причин визита президента Армении, так как во время встреч с первыми лицами Грузинского государства каких-либо значительных заявлений не прозвучало и документов не было подписано. Зато во время посещения исторической площади Мейдан Серж Саргсян встретился с неофициальным правителем Грузии Бидзиной Иванишвили, который также присутствовал на церемонии открытия церкви. По некоторым данным, Иванишвили, который считается самым богатым человеком в Грузии, даже пожертвовал некоторую сумму на реставрационные работы.
Постройка церкви Сурб Геворг на Мейдане датируется 631 годом, однако отмечается также дата восстановления церкви – 1251 год – князем Умеком (внук князя Хачена Джалала).
В 1808 и 1832 годах церковь была отремонтирована и вновь освящена. В 1822-1823 гг. Геворком Башинджагяном была произведена отделка внутренних стен церкви. 22 февраля 1934 года церковь была обворована. С 1840 года при церкви функционировало мужское приходское училище. При церкви действовало также и женское училище Сандухтян. В притворе церкви Сурб Геворг на Мейдане похоронены: князь Умек, Саят-Нова, Геворк Башинджагян и другие. Церковь действующая, находилась на ул. Красильной, ныне – ул. Самгебро, 5, в самом центре исторической части Тбилиси.
Представители армянской делегации во время церемонии открытия не стали говорить об общей проблеме с армянскими церквями в столице Грузии, которая реально существует. После открытия церкви Сурб Геворг, которая стала центром Грузинской епархии Армянской Апостольской Церкви (ААЦ), в Тбилиси число действующих армянских церквей достигло двух (второй является церковь Нор Эчмиадзин в Авлабаре).
Однако армянская сторона ставит вопрос о передаче ААЦ еще нескольких церквей из десятков исторических армянских церквей, существовавших в Грузии, в частности в Тбилиси. Некоторые из них находятся в плачевном состоянии и нуждаются в ремонте (например, Норашенская церковь Сурб Аствацацин), но из-за того, что их статус пока неопределен, проводить восстановительные работы не получается. Другие церкви присвоены ГПЦ (Грузинская Православная Церковь), и их возвращение представляется маловероятным, а остальные вообще разрушены, в основном в советское время.
Процесс передачи церквей тормозится из-за сопротивления Грузинской патриархии и активных прихожан ГПЦ, а нынешнее правительство (да и правительство Саакашвили тоже) вынуждено учитывать позицию этой части общества как весьма влиятельной. В последнее время влияние ГПЦ еще больше возросло как на население, так и на политические процессы.
Хотя вопрос возвращения исторических армянских церквей в какой-то степени омрачает грузино-армянские отношения, они все же развиваются, и визит президента Армении свидетельствует о том, что диалог между двумя странами не прекращается. Наоборот, в последнее время появились новые возможности для активизации политического сотрудничества.
Дело в том, что грузинское руководство, пришедшее к власти после 2012 года, в некоторой степени пересматривает однозначно прозападный курс, который декларировался Саакашвили и его командой. Риторика в отношении России со стороны грузинских официальных лиц стала намного более спокойной и умеренной. Иванишвили, бывший в то время (в 2013 году) премьер-министром Грузии, даже высказался с похвалой в адрес внешней политики Армении, которую он назвал сбалансированной и продуманной. Поэтому некоторые эксперты высказывают предположение, что, если новая внешняя политика Грузии будет более «многовекторной», это может привести к появлению точек соприкосновения с Арменией. Тем более, по мнению многих армянских экспертов, несмотря на вступление в ЕАЭС, армянские власти, в свою очередь, пытаются улучшить отношения с Евросоюзом и США. В этом, по мысли экспертов, Армении может помочь опыт Грузии в деле сближения с западными структурами.
Однако за этим скрывается более сложная реальность. В последнее время появляется все больше признаков, что отношения Грузии с ЕС и особенно США ухудшаются. На уровне депутатов Европарламента, отдельных официальных лиц западных стран звучит все больше критических замечаний в адрес грузинских властей. В 2013 и 2014 годах этого почти не наблюдалось, особенно после подписания Грузией Соглашения об ассоциации с ЕС.
При этом критические выпады все чаще звучат и с грузинской стороны. Отдельные депутаты, члены правящей коалиции «Грузинская мечта» стали говорить еще совсем недавно немыслимые вещи – что страна вовсе не должна стремиться в НАТО, что Запад насаждает чуждые грузинскому менталитету ценности и т.д. Влиятельный депутат парламента, лидер Партии промышленников Гоги Топадзе недавно даже заявил, что портреты Сталина скоро будут висеть во всех кабинетах в Грузии. В ответ один из литовских депутатов Европарламента заметил, что Сталин и движение страны в сторону евроинтеграции несовместимы.
Можно было бы предположить, что пропорционально ухудшению отношений с ЕС и США улучшаются грузино-российские отношения. Но хотя, как отмечалось выше, риторика грузинских властей в отношении России стала другой по сравнению с агрессивными выпадами Саакашвили и его окружения, каких-то институционных подвижек между двумя странами пока не произошло. Дипломатические отношения по-прежнему отсутствуют, так как Тбилиси увязывает их восстановление с отзывом признания Россией Абхазии и Южной Осетии, на что Москва, конечно, не идет. Не видно и каких-то принципиальных изменений в других вопросах. Правда, острый скандал возник в Грузии из-за заявления министра энергетики Кахи Каладзе, который допустил возвращение Газпрома на рынок поставки природного газа в Грузию. Но пока остается непонятно, реально ли это и к каким последствиям приведет в энергетической ориентации Грузии.
В этих условиях трудно предполагать, что сближение Армении с Грузией приведет к улучшению отношений Армении с Западом. Но отдельные реформы, проведенные Грузией как во время нахождения у власти команды Саакашвили, так и нынешней правящей коалиции, могут быть положительно оценены на Западе. Например, западные страны приветствуют и поддерживают переход Армении на парламентскую систему правления, что раньше было сделано в Грузии, правда, в несколько другом варианте, чем собирается сейчас сделать правящая партия Армении.
В целом политические элиты обеих стран присматриваются к особенностям системы управления и ее качеству, к внутренней и внешней политике соседней страны, что неудивительно. При Саакашвили в Грузии было проведено несколько нашумевших реформ, которые имели смешанные результаты. С одной стороны, на начальном этапе эти реформы были довольно успешными (формирование патрульной полиции вместо коррумпированного ГАИ, реформа бюрократических систем, налоговые изменения и т.д.). Эти реформы частично были репродуцированы и в других постсоветских странах, в том числе в Армении. Но впоследствии, из-за спешки в проведении реформ, авторитарного характера режима Саакашвили и сопротивления грузинского общества, минусы в действиях бывшего режима стали перевешивать плюсы, особенно в глазах рядовых граждан страны.
После 2012 года новая власть попыталась исправить эти минусы (излишняя жесткость и даже жестокость по отношению к населению, «карманный» характер судебной системы, ограничения свободы слова и т.д.). И действительно, в 2013-2014 годах «Грузинская мечта» более или менее успешно балансировала между реформаторством и консерватизмом, движением вперед и сохранением того, что считало ценным из прошлого. Но за последние месяцы, как отмечалось выше, властям все труднее удается балансировать на этой линии. Экономическая и политическая жизнь в Грузии приобретает признаки стагнации, бюрократический аппарат постепенно возвращается к старому неторопливому коррумпированному стилю работы, в тюрьмах, которые саакашвилевские надзиратели пытались подчинить со звериной жестокостью, вновь растет влияние «воров в законе» и подобных криминальных элементов вместо т.н. «европеизации тюрем», что обещала новая власть, и т.д.
Снижаются и темпы экономического роста. В 2015 году ожидается рост ВВП около 2,5%, что немного для такой страны, как Грузия, которой нужны темпы роста около 6-7% и выше в год, чтобы постепенно приблизиться к развитым странам. Падает экспорт из страны, особенно в страны СНГ. Товарооборот между Грузией и Арменией в этом году уменьшится на 25-30% по сравнению с 2014 годом. Об этом свидетельствует грузинская официальная статистика за 9 месяцев этого года, согласно которой экспорт и импорт из Грузии в Армению и обратно сократились примерно на 30%.
В этой ситуации у Армении появляется шанс оттеснить Грузию с места страны-лидера в Закавказье по уровню внедрения инноваций в систему управления, госслужбу и в другие сферы экономики и общественной жизни. Но для этого нужно будет уменьшить остроту одной из главных проблем стран постсоветского пространства – высокую степень коррумпированности бюрократического и управленческого аппарата, которая влечет за собой их низкую эффективность. А без эффективного управленческого и бюрократического аппарата сложно говорить о высоких темпах экономического роста и выборе инновационного пути развития.
Получается следующая картина: Грузия, которая после 2012 года пытается учесть опыт Армении в проведении более сбалансированной внешней политики, хотя и добилась в этом некоторых успехов, но несет и потери, особенно во внутренней политике, где наблюдаются признаки стагнации и кризиса, а Армения, в свою очередь, пытается учесть опыт реформ Грузии, инспирированных главным образом западными странами. Для Армении на этом пути также существуют серьезные вызовы, так как чрезмерное сближение с Западом может обернуться проблемами в сфере безопасности, которая очень важна для республики, находящейся во враждебном окружении Азербайджана и Турции.
Таким образом, обе страны пытаются нащупать некую «золотую середину» и сбалансированный путь, но у кого это получится, а у кого нет, зависит от качества системы управления, стратегического планирования, ответственности политических элит и, наконец, от самого общества – его зрелости и интеллектуального потенциала.
Георгий Векуа, Тбилиси
Оставьте свои комментарии