Армения на пороге политических перемен
Армения является показательным примером становления демократии на постсоветском пространстве. История Третьей Республики Армения началась в условиях карабахского конфликта, что, безусловно, отразилось на становлении ее политической системы. Авторитарная власть была объективным следствием переходного времени от советской к независимой Армении.
Процесс образования новых политических организаций, возвращения в публичную политическую жизнь страны традиционных национальных партий и формирование национального парламента был болезненным, сопровождался появлением «карманных» партий власть имущих, гонениями на неугодные политические силы.
Особенности политических сюжетов в Армении первой половины 1990-х гг. непосредственно связаны с карабахским освободительным движением. С одной стороны, армянский мир объединился вокруг судьбоносных задач нации по защите прав и свобод народа Нагорного Карабаха, освобождению одной из исторических частей Армении и возрождению независимого Армянского государства, а с другой – энергия всеармянской консолидации наткнулась на сопротивление правящих сил во главе с первым президентом республики Л.А. Тер-Петросяном.
Тогда Тер-Петросян и руководимый им АОД, очевидно, видели угрозу своей власти от тех же дашнаков, которые категорически возражали против армяно-турецкого примирения за счет забвения проблемы последствий геноцида армян и, наконец, исключали саму возможность повторения опыта Югославии (Дейтонских соглашений о судьбе Боснии и Герцеговины) в карабахском вопросе.
Казалось, после развала СССР и отказа от советской идеологии подобные политические отступления могут быть допущены в отношении той же Компартии Армении, которая, так или иначе, несет политическую ответственность за страшные репрессии 1920-х гг. в отношении героев Сардарапата и Баш-Апарана. Однако основным оппонентом тогдашней власти оказались фактически национально-патриотические силы.
При этом сам я выступаю категорически против всяких запретов партий, политических гонений и репрессий, будь то в отношении «Дашнакцутюн», или Компартии, или какой-либо иной партии.
Увы, но ошибок молодой независимой Армении в 1990-х гг. избежать не удалось. Приход к власти в Армении в 1998 г. карабахца Роберта Кочаряна был связан с очередным внутриполитическим кризисом. Вынужденная отставка Левона Тер-Петросяна и победа Роберта Кочаряна стали выражением новой консолидации армянского общества вокруг национальных интересов.
В политической жизни Армении Роберт Кочарян, реабилитировав партию АРФ «Дашнакцутюн», с одной стороны, показал значение карабахского фактора во внутренней жизни страны, с другой – создал условия для роста партийной конкуренции на пути во власть.
Как-то во время предвыборных дебатов на армянском телевидении Роберт Кочарян подчеркнул, что его переход в Армению на должность премьер-министра сопровождался активной работой по выправлению социально-экономической ситуации и выводу страны из глубокого кризиса. Что же касается партийной жизни, то в Карабахе ни время, ни ситуация не позволяли руководству и обществу заниматься этим процессом: всякое партийное размежевание оказалось бы на руку противнику, разделило бы силы по узким групповым интересам и ослабило бы потенциал сопротивления сформированной в ходе боев Армии обороны НКР.
Следующий этап политической жизни в Армении привел к появлению в Национальном Собрании представителей той же «Дашнакцутюн», зарегистрировавшей в соответствии с законодательством РА свой офис. В выборах участвовали и другие партии армянской политической эмиграции («Рамкавары»), правда, не совсем удачно. В стране появились и другие партии: «Наследие» во главе с первым министром иностранных дел Третьей Республики, бывшим гражданином США Раффи Ованнисяном; «Оринац Еркир» Артура Багдасаряна и т.д.
Относительно целесообразности и эффективности парламентской роли АРФД в среде армянских экспертов бытуют разные мнения. Одни считают, что использование парламентской трибуны стимулировало активность старейшей национальной партии республики, появились новые возможности оказывать влияние на принимаемые решения. Другие же полагают, что вхождение АРФД в парламент стало одной из главных ошибок Бюро «Дашнакцутюн», поскольку партия, не преследуя задачу взять власть, оказалась на обочине политических процессов в Армении. Партия оказалась втянута в деструктивные коалиции, а отдельные ее члены, получив незначительные портфели в правительстве, стали обслуживать власть, не решаясь противостоять масштабной коррупции. Все это позволило ее оппонентам сделать вывод, что политическое содержание партии «Дашнакцутюн» к началу ХХI в. уже не соответствует ее названию в части революционности.
Что ж, сколько лиц, столько и мнений. Однако армянам лучше отказаться от новых революций и ориентироваться на эволюционный путь развития (во всяком случае, во внутриполитической жизни). На мой взгляд, то обстоятельство, что член Бюро АРФД Грант Маркарян находится в Армении, уже является показателем политических перемен. И неважно, АРФД – парламентская фракция или внепарламентская общенациональная сила, главное – «Дашнакцутюн» формирует площадку политической жизни в Армении. Все это не означает, что более чем вековая партия АРФД не нуждается в системной модернизации, но свои мысли на этот счет я уже высказывал со страниц газеты «Ноев Ковчег».
Роберт Кочарян к концу второго срока своего президентства, как известно, предпринял очередную попытку политической реформы. В 2007 году в Армении была создана партия «Процветающая Армения» (ППА). По замыслу авторов реформы, в Армении должна была утвердиться двухпартийная система (РПА и ППА), а все остальные силы сформировали бы политический блок с одной из крупных партий.
Идея в целом не новая, весь вопрос в том, что и РПА, и ППА стали не столько магистральными идейными партиями, сколько ангажированными на власть политическими силами. Партия же должна ориентироваться на своего идейного избирателя, готовить соответствующие программы, в которых общество находило бы отражение своих проблем, задач и интересов. Именно так повышается политическая конкурентность, формируется атмосфера доверия между избирателем и партией и, наконец, совершенствуется политическая культура общества, развивается демократия, утверждается дееспособность самой власти, подавляются причины роста коррупции.
В Армении же пока что остается все по-прежнему, нет заметных прорывов в сфере партийно-политической жизни. Скандально-комическая ситуация с ППА и ее прежним лидером Гагиком Царукяном подтвердила всю абсурдность партийной демократии. Безусловно, в партийном строительстве нет ничего худого, если состоятельный человек из мира бизнеса решается идти в политику, создает и возглавляет партию. Однако если «спаситель нации» дальше своих сбережений и благополучия бизнеса не видит проблемы и страдания общества, нацелен только на власть, ничего серьезного не предлагает для изменения жизни к лучшему, да и ничего рассудительного сказать не может в публичных дискуссиях, то грош цена такому «лидеру» и псевдопартии. Если подобный лидер воспринял партию как очередной бизнес с гарантированным правом управлять страной, то о каком развитии может идти речь. Вот и получается, что при первом дуновении ветра административной системы партия теряет своего халифа и сама становится придатком правящей элиты. И много от этого выиграло армянское общество?
Странно было слышать критику власти от Царукяна, притом что он, будучи всего лишь депутатом (хоть и не рядовым, а руководителем фракции ППА), являлся членом Совета национальной безопасности Армении. Из каких же соображений депутат стал членом СНБ, чем он укреплял безопасность Армении и кто его туда назначил – на эти вопросы его отставка ответов так и не дала.
Вот и получается, что система отношений правящей партии и оппозиции в Армении по-прежнему остается несовершенной. РПА, затеяв конституционную реформу, декларирует, что именно парламентская модель, пропорциональная система выборов и партия большинства станут выбором армянского народа и приведут его к вершинам демократии. Естественно, РПА об этом заявляет в расчете на свою безоговорочную победу. Но так ли все безальтернативно в реальной жизни?
Действительно, парламентская модель управления достаточно эффективно функционирует во многих странах Запада и Востока. В Германии или в Израиле эта система оправдалась за счет наличия конкурентных политических сил, высокой культуры избирательного права, идейной ориентированности действующих партий. В армянской истории Первой Республики 1918–1920 гг. также действовала парламентская система власти. Но тогда в Армении парламент состоял из идейно ориентированных партий, не было такого высокого порога коррупции, да и опыт-то оказался непродолжительным (всего два года).
Парламентская модель интересна и тем, что сокращает траты налогоплательщиков на президентские выборы. Правда, пропорциональная система выборов предполагает наличие в парламенте партии большинства (получившей 50+1% голосов как минимум). И если первый тур выборов не выявит такую партию, то назначается второй, который и определяет победительницу, набравшую максимальное количество голосов. Так что экономия средств налогоплательщиков может оказаться относительной.
Тем не менее, если избиратель в Армении в декабре 2015?г. на референдуме примет подобное решение, то армянские граждане получат все возможности жить в новых политических реалиях и будут, надеюсь, более ответственно подходить к последующим парламентским выборам, от которых будет зависеть судьба страны и ее жителей. Выборы – это всегда надежды на улучшение.
Оппозиционное поле Армении сегодня фрагментарно и не консолидировано в силу разных причин и обстоятельств. Вместе с тем, в стране есть различные по силе, численности и программным положениям партии, которые станут основными конкурентами ныне правящей РПА. Политический кластер в Армении не только впечатляет своим разнообразием, но и удивляет своей инерционностью. Реальная оппозиция нынешней власти концентрируется вокруг двух основных политических фигур, двух бывших президентов Армении – Левона Тер-Петросяна и Роберта Кочаряна. Последние выступления Кочаряна говорят о его желании вернуться в актуальную политику – да и вообще, президент всегда остается в политике, на посту или в отставке.
Однако, если Тер-Петросян имеет соответствующую политическую платформу и партию в лице Армянского национального конгресса (АНК), то какова же платформа и партийная структура Кочаряна? Тер-Петросян достаточно опытный политический деятель, одаренный оратор, увлекающий многотысячную толпу. Кочарян же лидер иного характера – у него нет ни опыта, ни, видимо, желания заниматься уличной демократией, но он имеет репутацию политика, становление которого происходило в условиях карабахской борьбы, и своих сторонников в стране и за рубежом.
Впрочем, выбор стал шире после недавнего решения президента Союза армян России, одного из влиятельных представителей армянской диаспоры и бизнеса Ара Абрамяна принять участие в очередных парламентских выборах Армении.
Желание войти в армянскую политику проявляли и все другие предшественники г-на А.?Абрамяна на посту руководителя армянской общины России. И все они (в частности, Серж Джилавян и Аркадий Вартанян) завершили этот путь бесславно. В каждом случае была своя история: С. Джилавян, так и не доехав до Армении, за свои «темные дела» оказался в следственном изоляторе в Москве; Аркадий Вартанян проявил упрямство и переехал в Ереван, где непродолжительное время пробыл узником следственного изолятора МНБ Армении по обвинению в антиправительственных высказываниях. После вмешательства извне и по многочисленным просьбам семьи он стремительно и с благодарностью покинул страну в направлении Франции, благополучно «забыв» об армянской политике. Истории, прямо скажем, ужасные и назидательные.
Я часто задавался вопросом – отчего же отдельные российские армяне столь настойчиво желают стать правителями Армении? У каждого человека свои основания: успешный бизнес и большие деньги всегда приближают к власти, невозможно ведь заниматься крупным бизнесом и не поддерживать отношения с властью; работа во главе общедиаспоральной организации делает человека публичным и повышает градус его личных амбиций; современная Армения в недалеком прошлом была частью единого государства СССР и многие армяне современной России – бывшие граждане Армении, сохранившие на родине связи, близких и интерес к проблемам; наконец, Армения и Россия – стратегические партнеры и российские армяне желают продолжения этого союза, а не наоборот. Справедливо и то, что политическое будущее Армении в равной степени интересует и крупных внешних игроков, чьи интересы представлены в регионе Южного Кавказа – Россию, США и Францию. Во всех этих государствах проживает многочисленная армянская диаспора. Правда, ни один американец или француз армянского происхождения до сих пор не заявил о своих притязаниях на власть в Армении.
Однажды Роберт Кочарян, отвечая на вопрос, как он себя чувствует в качестве президента Армении, заметил, что каждое утро вместе с ним просыпаются 2 млн потенциальных кандидатов на должность президента. Что ж, политический потенциал и амбиции армянского народа высоки.
Желание г-на Абрамяна участвовать в парламентских выборах Армении при условии, что он сохранил армянское гражданство, на мой взгляд, не является проблемой для армянских властей и оппозиции. Насколько мне известно из печати и личного общения, Ара Абрамян в момент развала СССР оказался в Москве на ответственной работе в Минэлектронпроме и прибыл в Россию по направлению из Армянской ССР. Родился он в одном из сел той же Армении, его тяжелое детство, юность и сознательная молодость были связаны с Арменией. По законам и Российской Федерации, и Республики Армения он имел право и стал гражданином двух союзных государств. Главное здесь – учет политико-правового поля Армении.
Внешне для кого-то решение г-на Абрамяна напоминает повторение уроков печально известных С. Джилавяна и А.?Вартаняна. Но мне думается, здесь качественно иная ситуация. Прежде всего, Ара Абрамян, в отличие от своих предшественников, смог не на словах, а реально создать Союз армян России, превратить единственную общефедеральную организацию российского армянства в дееспособный институт, по мере возможности объединить многочисленные разрозненные общины по всей России.
Критика работы САР началась с момента его образования, не прекратилась она и сейчас. Многие претензии к организации в целом и к ее лидеру обоснованны. Но критику не следует воспринимать как крамолу. Между тем, V съезд САР в октябре 2015 г. вновь подтвердил доверие к Абрамяну, который сделал то, что до него не удавалось другим. Живя в России и занимаясь крупным бизнесом, он создал и возглавил главную общественную организацию российских армян, сделал САР брендовой диаспоральной единицей, поднял авторитет общины. То обстоятельство, что САР стал узнаваем, что его лидер и функционеры активно работают на различных площадках российского гражданского общества – в Общественной палате РФ и в Совете при президенте РФ по межнациональным отношениям, – говорит и о состоятельности самого Абрамяна.
Абрамян ряд лет является послом доброй воли ЮНЕСКО, возглавляет многие деловые советы (Россия – Аргентина, Россия – Франция, Россия – Южная Корея), ведет успешную международную общественную и бизнес-деятельность.
Ара Абрамян известен и своими благотворительными акциями в России, Армении и Нагорном Карабахе. Как известно, при его непосредственном участии после долгих и мучительных переговоров были освобождены из африканского плена армянские летчики и российские моряки. Для этого он использовал и личный авторитет, и мировые связи (включая встречу с Папой Римским).
Абрамян немало сделал в Карабахе и Армении – строительство школы, холодильного завода, компьютеризация школ и вузов, приобретение жилья для беженцев из Азербайджана, столовые для пенсионеров, материальная поддержка НАН и Союза писателей Армении, Дни САР на исторической родине, личное содействие расширению российских инвестиций и экономического партнерства с Россией и т.д. САР является активным участником общеармянских форумов в Армении, эффективно работал и в рамках Госкомиссии РА по координации мероприятий, посвященных 100-летию геноцида армян. Ну а по организованным концертам САР является абсолютным чемпионом.
Благодаря инициативе Абрамяна и САР в 2003 г. была создана в Москве армянская международная организация нового типа – Всемирный армянский конгресс. Многочисленные общеармянские форумы в Москве фактически превратили столицу России в один из мировых центров армянской политической жизни.
Кто-то может сказать, что всего этого мало, ведь потенциал у Абрамяна гораздо более высокий. Быть может, и так, но еще не вечер. Оппоненты часто вспоминают несовершенство его русского языка. Но и это не мешает Абрамяну уверенно заниматься делами, выступать на главных политических площадках в России и других странах, возглавлять международные деловые советы, встречаться с главами государств.
Стремление А. Абрамяна вернуться в Армению в новом качестве может стать положительным прецедентом в отношениях республики с диаспорой. Не секрет, что во многих современных странах постсоветского пространства, да и в самой Армении, подобные случаи уже имели место быть.
Так, президентом Латвии являлась гражданка Канады Вайра Вике-Фрейберга; президентом Эстонии – гражданин США Тоомас Хендрик Ильвес; президентом Литвы – гражданин США Валдас Адамкус, начальником Бюро по защите Конституции (орган контрразведки) Латвии – гражданин Великобритании, отставной бригадный генерал британской армии Янис Кажоциньш; в правительстве М. Саакашвили министром иностранных дел Грузии являлась гражданка Франции Саломэ Зурабишвили, а министром экономики – гражданин России Каха Бендукидзе; министрами иностранных дел Армении были граждане США Раффи Ованнисян и Вардан Осканян, а советником президента Левона Тер-Петросяна – гражданин США Жирайр Липаритян. В парламентской истории новейшего времени Латвии основателями правящих партий «Латвийский путь» и «Новое время» являлись граждане США – Инесе Берзниеце и Артур Кришьянис Кариньш.
И в этом смысле решение Абрамяна не является политической сенсацией, оно уже получило поддержку части деловых и общественных кругов армянской диаспоры стран Европы, США и Канады.
Ссылки на то, что и Роберт Кочарян, и Серж Саргсян не были гражданами Армении, однако возглавили страну, полагаю ошибочными. И Кочарян, и Саргсян не просто переехали в Армению и стали заниматься политической карьерой, их пригласила из Нагорного Карабаха сама Армения, и они были в первых рядах создателей нового независимого Армянского государства, их заслуги перед нацией не требуют особых комментариев.
Главное здесь – не намерение, а содержание политической программы. В случае с Абрамяном важно и то, какой у него будет политический фундамент – будет это новая политическая партия (вряд ли ее зарегистрируют в предвыборный период) или же ему придется пойти на альянс с действующими (а точнее, наличествующими) политическими партиями и силами в Армении. И если да, то кто будут эти силы и организации? Решение за Абрамяном.
Важнейшим ресурсом любого нового претендента может стать содержательная часть его политической и экономической программы: что он думает по узловым вопросам внутренней и внешней политики Армении; как кардинально можно изменить экономическое положение; что следует предложить для модернизации отношений Армении и спюрка; каковы его подходы к урегулированию карабахского вопроса и ликвидации последствий геноцида армян; в чем скрываются потенциальные возможности укрепления регионального мира и безопасности; как выстраивать отношения со всеми соседями современной Армении; кто является союзником и партнером страны?
Таких вопросов, по которым важно знать позицию кандидата, немало, вокруг них и должна разворачиваться публичная дискуссия, а не по факту одного желания главы САР баллотироваться.
Приход в политику Армении Ара Абрамяна сочетается с тем опытом, который приобретен им за долгие годы роста в России и международной деятельности, а это связи, личные контакты, бизнес-возможности. У многих ли других имеются такие ресурсные возможности? Не стану заниматься неблагодарным анализом спекуляций о том, что в подобном кандидате заинтересована прежде всего Россия. Исключать в политике ничего нельзя, но главное – не забывать об армянских интересах. Ведь в конечном счете, каким бы влиятельным ни был политический деятель и какой бы пост он ни занял, по ключевым вопросам армянской политики, затрагивающим интересы нации, решения будет принимать сам народ. Иные ожидания партнеров, друзей и соседей окажутся очередными иллюзиями. Армянский народ за свою многотысячелетнюю историю видел разные времена, разных друзей и разных врагов, но всегда оставался верным своим интересам и своим символам. Не вижу оснований считать иначе и в нынешней, весьма тревожной обстановке. Все другие подходы будут разбиваться о твердую несгибаемость карабахского духа.
Можно по-разному относиться к Абрамяну, но нельзя отрицать очевидного: Армения находится на пороге политических перемен, вызванных ходом времени, процессом внутреннего развития, конституционной реформой, желанием сынов и дочерей армянского народа объединиться и принести благо своей Родине. И если г-н Абрамян готов взять на себя свою часть ответственности, то пожелаем ему удачи.
Доктор политических наук, профессор Александр Сваранц
Оставьте свои комментарии