Ерванд Ерзнкян: Я большой оптимист
Имя композитора, дирижера, руководителя эстрадно-симфонического оркестра Радио Армении, писателя, преподавателя, профессора, члена Союза композиторов СССР и Армении, народного артиста РА, почетного гражданина Еревана Ерванда Ерзнкяна уже давно стало визитной карточкой музыкальной Армении. Среди его многочисленных наград – престижные международные премии, почетные грамоты и золотые медали, в том числе от Ереванского политехнического института. Однако, как говорит сам композитор, первой знаковой и значимой наградой для него стала победа джаз-квартета на Всесоюзном джаз-фестивале «Весна-70» в Куйбышеве.
– Ерванд Давидович, как получилось, что человек технической профессии «перешел» в искусство?
– А я и не переходил в искусство. Я родился искусстве, потому что у меня все дома жили в искусстве. Дедушка – народный артист СССР Гурген Джанибекян. Бабушка была актрисой, но ради того, чтобы вырастить меня, пожертвовала своей карьерой. Мои родители были музыкантами. Ну и конечно, как следовало ожидать, я тоже учился в музыкальной школе имени Саят-Нова. Однако в какой-то момент мне надоели всевозможные гаммы, этюды, упражнения, и я просто решил забыть о музыке после окончания музыкальной семилетки.
До сих пор помню, как дедушка тогда сказал: «Как жаль, что из него ничего не вышло». Конечно, это замечание задело меня, оставив своеобразную зарубку в памяти. А потому года через два, когда в школе был организован небольшой ансамбль, я стал его участником. Естественно, сыграло свою роль то обстоятельство, что я уже закончил музыкальную семилетку и умел играть на фортепиано. Прекрасный педагог и очень хороший человек Георгий Махрамаджян не только объединил нас, но и смог привить любовь к джазу. А еще через какое-то время наш самодеятельный ансамбль сделал несколько записей на радио.
– Вы автор более сотни песен, многочисленных камерных и симфонических произведений. Тем не менее отдали предпочтение джазу. Запретное увлечение молодости переросло в любовь на всю жизнь?
– Когда в 63-м или в 64-м году открылось кафе «Аракс», мы с барабанщиком Славиком Буниатяном стояли на улице и смотрели через стекло, что там творится. Нас по возрасту туда не пускали. Но впечатления остались на всю жизнь: это было первое кафе, где играли джаз. И это было очень красиво.
– Но Вы все-таки решили отдать предпочтение техническому вузу…
– В те времена, когда кто-то не знал, куда ему поступить, но голова немножко варила, то он поступал в политехнический институт. Ну а если серьезно, то поступить туда было относительно легко, а вот учиться – очень трудно. Кстати, я сначала выбрал электрофак, потом перешел на кибернетику, с дневного обучения перешел на вечернее, а потом заочное. В конце концов я получил диплом инженера, проучившись там в общей сложности девять лет. Но почти сразу после поступления мы вместе с друзьями создали самую первую в Армении рок-группу под названием «Мечтатели». В нее входили Завен Саркисян – ныне директор Музея Параджанова, Грайр Котоян, который стал впоследствии известным журналистом в газете «Коммунист», где писал потрясающие фельетоны вместе с Рубеном Сатяном. И надо признать, что наша дружная команда единомышленников была очень популярной. Например, когда мы давали концерт в политехе, то публика, в буквальном смысле слова, разносила двери в щепки, чтобы прорваться в зал. Такое случалось не раз. И даже в Союзе композиторов, где мы давали концерт, мощные дубовые двери не выдержали натиска наших поклонников.
– Но такая музыка, наверное, не соответствовала идеологически выверенной музыкальной политике того времени?
– Конечно, это особо не приветствовалось. Но с другой стороны, я бы не сказал, что нас особенно «прессовали». Случались определенные моменты, но в целом руководство Армении относилось достаточно лояльно к современной музыке.
– Сегодня, будучи известным музыкантом, Вас не тянет к своей первой профессии?
– Годы учебы в техническом вузе, естественно, не прошли даром. В сегодняшней моей профессии полученные когда-то знания не только помогают, но и играют большую роль. Когда перед концертом я разговариваю со звуковиками об аппаратуре – они знают, что мои идеи взяты не из области фантастики, поскольку я технически все обосновываю.
– Но кроме диплома инженера, у Вас еще есть диплом о высшем музыкальном образовании…
– Художественный руководитель эстрадного оркестра Государственного комитета по телевидению и радиовещанию Армянской ССР Мелик Мависакалян, у которого я уже работал в коллективе и который научил меня многому, как-то сказал, что пора мне призадуматься о профессиональном образовании. Так в 32 года, имея за плечами лишь семилетнюю музыкалку, я поступил на второй курс консерватории, который закончил по классу композиции у прекрасного педагога Эдгара Оганесяна. Хочу заметить, что в то время там была блестящая плеяда таких педагогов, как Эдвард Мирзоян, Лазарь Сарьян, Гаяне Чеботарян и многие-многие другие. И хотя сегодня многие говорят, что от прежней консерватории ничего не осталось, тем не менее я не согласен с этой точкой зрения. Как профессионал считаю, что тот, кто хочет учиться, он получает отличные знания. Другое дело, что сегодня мы спустили планку и принимаем людей не совсем грамотных, с которыми потом приходится очень долго работать. И все же, несмотря ни на что, я считаю, что нынешние молодые люди, родившиеся в тяжелые годы и выросшие при свечах, талантливы. При всех издержках наша молодежь – очень талантливая!
– Вместе с тем, стоит признать, что молодое поколение предпочитает классической музыке попсу, рабиз, Арменчика…
– А почему бы не вспомнить советские годы, когда к нам приезжала народная артистка Армении и Азербайджана Зейнаб Ханларова, собирая полные стадионы. А таксисты включали в пять часов радиоприемники, чтобы послушать трансляцию. Почему мы это забываем? Сейчас в принципе то же самое. Другое дело, что тогда гостелевидение было строго ориентировано на национальную музыку и никакой рабиз там бы не прошел. Сегодня в этом плане все несколько по-другому.
Хотя, на мой взгляд, рабиз тоже имеет право на жизнь. Просто его не надо популяризировать. Ведь планка опускается легко, а потом поднять ее бывает очень трудно. В советское время благодаря прогрессивной политике председателя Гостелерадио Армении Степана Погосяна была разрешена фольклорная музыка. Большое внимание уделялось ансамблю народных инструментов Арама Мерангуляна.
– Многие называют рабиз национальной, народной музыкой…
– Рабиз с национальной музыкой не имеет ничего общего. Сегодня рабиз – это, скорее, образ жизни: если тебе что-то или кто-то претит, то мы говорим – рабиз. А настоящая народная, национальная музыка – это Комитас, только Комитас, который фанатично любил свой народ. Конечно, был и Саят-Нова, были и другие гусаны, однако это не чисто армянская музыка. Именно Комитас смог извлечь зерна настоящего армянского фольклора, которые прослеживаются в любом его произведении. Это и есть настоящая наша родная национальная музыка.
– Господин Ерзнкян, Вы обладатель множества званий и титулов. На Ваш взгляд, имеют ли они ценность в сегодняшней жизни?
– Возможно, у меня воспитание другое, но если человека оценивают по заслугам, я в этом ничего плохого не вижу. Главное, чтобы это было по заслугам, честно, справедливо и вовремя. Мой отец был главным дирижером Театра музкомедии. А звание получил только в день своей смерти. Во все времена, наверное, были подковерные интриги, противодействия… И как результат, награды не всегда доставались тем, кто их действительно заслуживает. Например, известный армянский актер, сценарист и режиссер Ерванд Манарян, которому сегодня 92 года, до сих пор не имеет звания народного артиста. Но разве от этого он не продолжает оставаться по-настоящему любимым и по-настоящему народным артистом? У меня есть звание народного артиста, но мне всегда становится не по себе, когда я знаю, что человек, столько сделавший для нашего искусства, остается без звания…
– Если бы Вас назначили главным музыкальным редактором на радио или телевидении, что бы Вы изменили в музыкальной политике?
– Мне сегодня трудно ответить на этот вопрос. Не потому, что я не знаю, что предложить. Идеи есть, но есть много факторов, которые мешают их претворению в жизнь. В первую очередь – рейтинг, рейтинг, рейтинг. Это бич современного искусства, это идиотские сериалы, это всевозможные ухищрения, на которые идут каналы, чтобы включали именно их кнопку. Но у первого канала Общественного телевидения Армении, насколько я знаю, нет зависимости от коммерческой рекламы, и там могут давать больше образовательных передач. Хотя в целом мне трудно об этом говорить объективно: ведь я сам там работаю долгие годы и считаю его своим вторым домом.
– Меняется время, мода, вкусы, люди, город. Как коренной ереванец, как воспринимаете те изменения, которые происходят в нашем городе, особенно в последние годы?
– Конечно, армянская столица многое потеряла. Но город для меня – не только здания. Это прежде всего люди, которые и создают лицо нашего любимого Еревана. К сожалению, очень многие уехали. Многие яркие люди ушли из жизни. И теперь нет того разнообразия городской палитры, которая прослеживалась в былые годы. Но я большой оптимист и верю в феномен нашего народа: нас пытаются убить, а мы живем. Причем, чем хуже живем, тем больше рождается вундеркиндов, талантов. У нашей нации большой потенциал.
– А что бы Вы пожелали своему городу, нашим читателям не только в Армении, но и за ее пределами?
– Я считаю, что самое важное – это иметь терпение, поскольку человек, обладающий большим терпением, может многого добиться. Но терпение должно быть не пассивным, а активным. Каждый на своем месте должен делать все для того, чтобы мы шли вперед.
Беседу вела Наталья Оганова
Оставьте свои комментарии