Артур Согомонян: Для Армении сейчас экономика в приоритете
О своем видении экономического положения Армении, путях возрождения и развития экономики республики редакции газеты «Ноев Ковчег» рассказал Артур Согомонян, посол общероссийского общественного объединения среднего и крупного бизнеса «Деловая Россия», соучредитель Фонда развития и поддержки русско-армянских гуманитарных инициатив «Наследие и прогресс».
– Артур Аршамович, Вы часто бываете в Армении, как Вы оцениваете экономическую ситуацию в республике?
– Экономика – наука точная, в ней нет места эмоциям, личным отношениям. Экономика – это цифры. Если рассматривать экономику Армении с позиции цифр, ситуация, на мой взгляд, выглядит критично.
Начну с самого главного. В прошлом году падение ВВП в Армении составило 7,8%. Для сравнения: в 2019 году наблюдался рост ВВП ровно такой же величины – 7,8%. Первый квартал прошлого года стал относительно успешным, но затем пандемия коронавируса серьезно ударила по экономическому положению страны. Падение ВВП повлекло за собой снижение многих других показателей. Хуже были цифры только в Грузии и Киргизии. Эти показатели отразились в том числе и на реальных доходах населения.
Чтобы выполнять социальные обязательства, Армении пришлось заимствовать денежные средства. На конец прошлого года государственный долг республики составлял 7 млрд 968 млн долларов США. Это очень большая цифра, она составляет 67% ВВП страны. Известно, что МВФ и другие мировые финансовые структуры рекомендуют в отношении внешних займов не превышать 60% валового внутреннего продукта.
Сегодня не совсем понятно, как Армения будет эти кредиты возвращать. Средняя ставка годовых в размере 4,6% достаточно высокая. Это говорит о том, что выдаваемые Армении кредиты считаются высокорискованными.
– В СМИ появилась информация, что Армения взяла в долг еще 750 млн долларов…
– Отрицательный дефицитный рост наблюдается в Армении, к сожалению, постоянно. И поэтому приходится заимствовать деньги, причем деньги дорогие. Кредиты продолжают расти, их сумма превысила 8-миллиардный рубеж, в то время как ВВП Армении в 2019 году составил 12 млрд 400 млн долларов США. Такой объем внешних заимствований чреват большими рисками.
И речь идет не только о сегодняшнем дне, но в том числе и о дне завтрашнем и послезавтрашнем. Кто бы ни находился в Армении у власти, кредиты возвращать придется.
– Чем грозят эти кредитные риски для Армении?
– В случае, если Армения не сможет выполнять свои обязательства по кредитам, не сможет выполнять социальные обязательства, единственный выход – включить печатный станок. Это даст старт высокой инфляции, она в свою очередь повлечет за собой обнищание населения, потому что заработная плата останется на прежнем уровне. Таким образом, внешние долги будут выплачиваться за счет населения страны.
Что касается последствий для государства, очевидно, что, когда крупный заемщик предстает полубанкротом или банкротом, кредитов ему больше не дадут, и соответственно многие планы и проекты без инвестиций осуществляться не смогут.
Чтобы выбраться из долговой ямы, придется сокращать многие статьи расходов, пойти на такие непопулярные меры, как сокращение пенсий и других выплат населению, урезать расходы на медицину и образование. Эти действия всегда вызывают повышенное раздражение в обществе и могут привести к серьезным проблемам.
– Членство Армении в Европейском экономическом сообществе может смягчить ситуацию?
– Вступление республики в Европейское экономическое сообщество дало серьезный импульс развитию экономики Армении. Объемы товарооборота с Россией, Казахстаном, Белоруссией и другими странами ЕврАзЭс возросли. Увеличился туристический поток в республику. Это позитивные факторы.
Но сама по себе экономика Армении достаточно слабая. Если посмотреть на структуру ВВП, увидим, что 54,1% приходится на услуги и продажи. Это те статьи, которые быстро растут, но и резко падают, в данном случае из-за пандемии. Туризм в 2019 году в Армении впервые перешагнул оборот в 1 млрд долларов США и продолжал расти. Армения становилась все более популярной для туризма страной, но пандемия серьезно ударила по отрасли.
В структуре ВВП промышленность составляет только 18%, сельское хозяйство – 11%, строительство – всего 6,1%. Последний показатель крайне мал, а именно строительство является одним из серьезных драйверов экономики. Строительная отрасль влечет за собой развитие большого пласта экономики, начиная от производства стройматериалов и до производства мебели. Небольшие обороты стала набирать обрабатывающая промышленность. Но, тем не менее, экспорт страны остается в основном сырьевым.
Несмотря на то, что в течение многих последних лет валюта показывала стабильную динамику, в конце прошлого года в Армении произошла девальвация, которая составила почти 10%.
Понятно, что без инвестиций экономика развиваться не может. За этим показателем слежу особенно пристально и в меру сил стараюсь способствовать его улучшению. Объем инвестиций, к сожалению, пока остается достаточно низким. Последние три года он падает. Особенно снизился в 2020 году. Сокращение объема инвестиций сопровождалось частичным выводом капиталовложений.
– Как Вы объясняете падение инвестиций в последние три года?
– Инвестиции – одна из тех областей экономики, в которой политические риски имеют большое значение. Риски заботят инвесторов в первую очередь. Перед тем как вкладывать средства в страну, инвесторы изучают логику процессов управления. Когда происходит смена власти, риски возрастают. Стабильно функционирующее государство находит возможность диалога с инвесторами, предоставляет им определенные гарантии, принимает законы, которые создают для инвестиций благоприятные условия. В Армении на законодательном уровне это не решено, и увеличения потока инвесторов в Армению не наблюдается.
Показательна ситуация с золотодобывающим Амулсарским рудником. Вокруг него было много политической шумихи, но то, что произошло в прошлом году, имеет, на мой взгляд, серьезные последствия для инвестиционного климата. В течение всего года компаниям не давали работать. А между тем, по подсчетам экспертов, если бы Амулсарский рудник действовал, Армения получила бы в налоговых исчислениях около 150 млн долларов США. Несмотря на то, что была проведена независимая экспертиза, представлено с определенными оговорками заключение о том, что добыча не несет каких-либо рисков, государство не позволило добывающей компании продолжить работу. А это около 15–20% всех инвестиций в Армении. И насколько я знаю, компания Lydian Armenia готовит к правительству Армении судебные иски. Так вместо налоговых поступлений можно получить проблемы.
Если не инвестировать, ничего не заработаешь, в том числе и в государственном масштабе. Чтобы были доходы, нужны капиталовложения. И сокращение инвестиций свидетельствует о том, что в ближайшие три года никаких доходов ожидать не придется. Старые фонды амортизируются, а новые не создаются. Причем снижение идет как по внешним объемам инвестиций, так и по внутренним, по которым ударили война, пандемия, некая политическая неопределенность, общее настроение населения.
– Многие эксперты говорят о необходимости разработки стратегического плана экономического развития Армении. Такой план есть?
– Я беседовал на эту тему с академиком Абелом Аганбегяном. Именно он в свое время проделал огромную работу и определил 8 кластеров, в которых Армения может стать успешной. Изучив этот труд, я получил полное подтверждение его актуальности. Абел Аганбегян предложил конкретные пути, назвал имена людей, готовых приступить к работе в Армении. Я считаю, что у Армении есть шансы добиться в определенных областях успехов.
Наличие диаспоры, ее мощный потенциал – другой важный фактор успеха. За пределами Армении живет в три раза больше армян, чем в самой Армении. Многие успешные армяне неравнодушны к судьбе своей исторической родины, и события конца 2020 года привели к еще большему сплочению соотечественников. В Армению для поддержки родственников и близких сегодня поступает около 2 млрд долларов США. Это больше 15% ВВП страны. Таких цифр не встретишь ни в одной другой стране.
Армения – небольшая страна с небольшой экономикой, и даже ограниченные конструктивные шаги могут дать хороший эффект. Безусловно, инициатором процесса восстановления и развития должно выступать правительство, никакие внешние силы инициировать его не могут.
– 8 кластеров Абела Аганбегяна актуальны для Армении сегодня, по Вашему мнению?
– Конечно. Но экономика меняется, в том числе в сторону цифровизации, онлайн-продаж и т.д. Армения в этом отношении всегда была на передовой. Еще с советских времен мы помним работу института Сергея Мергеляна. Два года назад я принимал участие в большой конференции по искусственному интеллекту и новым решениям в Армении. Было очевидно, что в республике имеется большой интеллектуальный потенциал.
К тем кластерам, которые назвал Абел Аганбегян, добавились сегодня новые, в частности ИТ-сфера. И в этой области ситуация обнадеживающая. Сегодня в Армении работает целый ряд ИТ-компаний, таких как, например, «Вивара».
Для того чтобы не падать все ниже в пропасть, республике нужны серьезные умы, заинтересованные люди, которые будут ангажированы не в политику, а в экономику. Понятно, что одного без другого нет, но при всей сложной политической ситуации на экономику надо обратить первостепенное внимание. Экономика касается каждого жителя страны.
– Какие шаги в политике, по Вашему мнению, надо предпринять, чтобы поднять экономику? Нынешняя власть в состоянии их сделать, по Вашему мнению?
– Нынешней власти, думаю, следует обратить на экономику самое пристальное внимание. Серьезных успехов в чем бы то ни было я пока не вижу. Считаю, что только за счет успехов в экономике можно оправдать свое присутствие во власти. Пример с Амулсарским рудником приведен не случайно. Экономическая логика говорит о том, что этому предприятию надо помогать, поддерживать его, потому что оно приносит инвестиции, деньги в бюджет, является флагманом. Тем не менее, в угоду политическим решениям власть этого не делает. И таких примеров немало.
Что происходит в налоговой области? С одной стороны, понятно, что поступления в бюджет – это в основном налоговые сборы. И в 2018–2019 годах динамика налоговых поступлений была высокая. В 2020 году ситуация изменилась. В связи с пандемией она осложнилась во всех странах, и фискальные органы, понимая это, пытаются поддержать бизнес. Резать корову, которая дает молоко, нельзя. В Армении мы наблюдаем противоположный подход.
К сожалению, я не вижу в экономическом секторе правительства компетентных людей. Я читал выступление министра экономики Армении, который утверждал, что в нынешнем году рост ВВП может достичь двузначного числа. На мой взгляд, это популизм. Центральный банк Армении предсказывает 2% роста в 2021 году по отношению к 2020 году. Думаю, это реальная цифра. Лучше называть реальные цифры, понимая, как их можно достичь, чем обещать прыгнуть через пропасть и не допрыгнуть двух метров. В экономике нужны компетентные специалисты, тем более при такой нестабильной политической ситуации, когда каждый опасается сделать тот или иной шаг, когда непопулярные меры будут восприниматься обществом как агрессия и накладываться на все прежние ошибки власти.
Мне кажется, что нынешнее правительство не в состоянии предпринять конструктивные шаги, решить серьезные экономические проблемы. Нужен волевой руководитель, который готов взять на себя ответственность, вывести страну из тупика. В противном случае, если Армения продолжит набирать дорогие деньги, чтобы латать сегодняшние дыры, можно попасть в такое положение, из которого будет выйти крайне сложно.
– Как Вы считаете, санкции США против России и Ирана сказываются на экономике Армении?
– Негативные моменты, конечно, имеются. В Армении действует алюминиевый завод, принадлежащий РУСАЛу, который пока не удается вывести из-под санкций, хотя предприятие находится на территории Армении. Но как это ни парадоксально, для Армении режим санкций открывает больше возможностей, чем запретов. Армения непосредственно под санкции не подпадает, она соседствует с Ираном, через территорию которого можно провозить грузы. В Армении работают многие иранские компании, деятельность которых набирает обороты. А Иран – мощная страна с 80-миллионным населением, сотнями заводов и фабрик.
Год назад вместе с Питером Штауфом, руководителем Ассоциации европейского бизнеса, которая объединяет 500 крупнейших компаний, в том числе Bayer, Mercedes, Siemens, я посетил Армению. Через «Деловую Россию» представители Ассоциации обратились ко мне с предложением организовать в Армении встречу с армянскими властями на уровне вице-премьера правительства. С Питером Штауфом мы отправились в Армению, встретились с вице–премьером. В ходе встречи армянской стороне было сделано, на мой взгляд, очень хорошее предложение. Многие западные компании готовы инвестировать, но в условиях санкций не могут это делать в России. И из всех стран–членов ЕврАзЭс Армения представляется самой оптимальной страной для организации и развития бизнеса.
– О чем конкретно шла речь?
– Речь шла о большом пакете инвестиций, который составил бы в течение 5–7 лет почти 500 млн долларов США. Западные компании готовы были построить в Армении новые центры, офисы с тем, чтобы, находясь на территории республики, работать на всей «беспошлинной» территории ЕврАзЭс. К большому сожалению, дальше беседы дело не пошло. Мы договорились в Ереване, что вице-премьер приедет в Москву, где будет проведена очередная встреча. Со мной несколько раз связывались из офиса Питера Штауфа, интересовались дальнейшими шагами.
– Встреча состоялась?
– Нет. Думаю, дело в том, что пока политика превалирует над экономикой. В правительстве Армении больше людей, которые говорят, чем тех, кто конкретно работает. Я столкнулся с этим лично. Когда поступило данное предложение от Ассоциации европейского бизнеса, я был очень рад. Это предложение могло бы вылиться для Армении в большой и серьезный инвестиционный проект. К сожалению, эти планы так и не реализовались.
– Армянская пресса пишет сегодня о том, что возглавить новое правительство Армении могли бы представители бывшей власти или соотечественники из России. Каково Ваше мнение?
– Я не занимаюсь политикой и могу высказать только свое личное мнение. Очевидно, что нынешняя власть не имеет сегодня в глазах избирателей той силы и доверия, которые имела еще недавно. Понятно, что перемены будут. Я не считаю, что надо реанимировать прежнюю власть. Надо двигаться вперед, не оглядываться назад. И если сегодня во власть придут представители прежней власти, мы зайдем на новый круг.
Если посмотреть на ситуацию в перспективе, а хороший бизнесмен выстраивает свою стратегию на 5–7 лет вперед, то очевидно, что нужны новые руководители с новым мышлением. И я знаю, что такие люди в Армении есть, как в области экономики, так и в области управления. Другое дело, что в политику таким людям сложно прийти.
Руководствуясь здравым смыслом, можно сказать, что то, что сделал Серж Саргсян – переход Армении на новую форму правления, парламентскую республику, – практически разрушило наши шансы. При старой системе государственного устройства люди голосовали, понимая, кому они отдают свои голоса. Этот человек нес ответственность перед народом. В парламентской республике мы голосуем за партии, и победившая партия сама принимает решение, кого выбирать лидером. Но в Армении политических партий нет, это ни для кого не секрет. Можно назвать «Дашнакцутюн», но это партия национальная, а не политическая. Коммунистическая партия давно дискредитировала себя. Все другие – это партии, история которых насчитывает всего пару лет.
Логика парламентских республик на Западе, где, как правило, за власть борются две политические силы, понятна. А если партий как таковых нет, о какой парламентской республике можно говорить. Нужно возвращаться к президентской форме правления, при которой раздельно функционируют и исполнительная, и законодательная власть. Думаю, что сегодняшние проблемы Армении стали следствием смены государственной формы правления. Сегодня мы имеем однополярную систему правления: власти сами принимают решения, сами перед собой отвечают, сами себя оценивают. В такой ситуации предпринять какие-либо конструктивные шаги невозможно. В любом процессе должно быть несколько сторон, которые в конструктивном диалоге могут прийти к правильному решению. Армения нуждается в серьезном ремонте всей политической системы.
– Шансы есть?
– Я думаю, что Армении хватит сил и здравого смысла найти правильное решение. Безразличных к судьбе Армении людей среди наших соотечественников нет, и понятие патриотизма живо в армянской культуре. Недавняя война еще больше сплотила нацию. У Армении есть возможность получить серьезную поддержку извне. И я готов в этом участвовать. Надо использовать богатый потенциал нашего народа.
Григорий Анисонян
Оставьте свои комментарии