Мкртыч Арзуманян: Мы любим нашего зрителя, ведь театр без зрителя не может существовать

– Мкртыч, не представляла увидеть Вас таким серьезным, с грустным взглядом. Впечатление, будто все мировые проблемы возложили на Ваши плечи. Вы всегда такой серьезный?

– Да. В жизни я такой, только в кадре смеюсь, если надо, или на сцене. Никогда и не был особенно веселым. Люди спрашивают: «Почему ты такой грустный? Что-то случилось?» – «Да нет, я такой в жизни». Проходит десять минут, вновь спрашивают: «Нет, ты все-таки такой грустный, что-то правда случилось?» Просто они не привыкли видеть меня в таких разных форматах.

– Расскажите, пожалуйста, о себе, что привело Вас в профессию актера, когда поняли, что это Ваш путь?

– Я родился в Ленинакане (ныне – Гюмри) в 1976 году. Это было золотое время для нашего города, потому что все хорошие, светлые воспоминания именно оттуда, до землетрясения, после этой трагедии все изменилось, и мы долгие годы жили, как в страшном сне. Но даже в самые трудные времена наш город не терял свой колорит – благодаря своему юмору люди там немного иначе относятся даже к горю. Наверное, это все нужно для самосохранения в какой-то мере. Это наша особенность – особенность гюмрийцев. Мои родители совершенно не связаны с творческой деятельностью, поэтому после школы, которую я окончил на русском языке, я поступил в Политехнический университет.

С третьего курса началось увлечение КВН, и мы вплотную стали этим заниматься, потому что весь университет просто жил нашими играми. Даже когда мы ездили на выступления в Ереван, никто не учился – лекций не было, все педагоги, все студенты ждали – выиграем мы или проиграем. Да, мое участие в КВН в период учебы в вузе перевернуло мою судьбу. В начале 90-х, после всего, что выпало на долю армянского народа, было очень трудно. После землетрясения, именно в 1995 году, в нашем городе наконец-то начались некоторые позитивные движения. В самом начале 1999 года мы начали снимать свои скетчи, выпускать их на видеокассетах – это было своего рода предисловие к нормальному телевидению. Появилась передача, которую мы рассчитывали выпускать всего год, но так получилось, что проект затянулся на 8 лет – к нашей радости и удивлению.

– Да, показа в эфире телевидения «Каргин передачи» ждала вся Армения, потому что на самом деле до сих пор все эти цитаты, высказывания на слуху у всех. Однако Ваш дебют состоялся в фильме Михаила Довлатяна «Наш двор», верно?

– В каждой ситуации можно найти такие фразы. Просто я такой человек: сделал одно дело – двигаюсь дальше. Не мой максимум – радоваться тому, что делал двадцать лет назад. Но конечно, те скетчи были на все случаи жизни, с универсальными репликами. «Наш двор» – первый полнометражный фильм, в котором я сыграл эпизодическую роль – привел к тому, что на следующий день на меня уже указывали пальцем. Я испытывал дискомфорт, потому что вообще не любил такого внимания к себе. Для меня было шоком, когда после фильма подходили люди – от мала до велика, просили автограф и сфотографироваться, повторяли какие-то реплики, а я был удивлен таким своим успехом, ведь в принципе роль была эпизодической, да и играл я какого-то флегматичного влюбленного парня. А эти фразы из фильма повторяли и говорили так, как будто это что-то невероятное. Я удивлялся: за что там можно было зацепиться? Но после этого фильма я ощутил, что стал известным, и долгое время пытался привыкнуть к этой славе, так как было очень трудно. Тогда в принципе и понял: это мой путь.

– Сегодня Вы заняты в театре, обучаетесь сценическому мастерству, то есть очень серьезно подошли к своему творческому совершенствованию?

– Могу сказать, что вплотную занимаюсь театром и театральными постановками уже десять лет. Некоторые проекты делаю сам, в некоторых участвую по приглашению. Театр для меня стал пристанищем, домом, где я чувствую настоящую искреннюю работу. Театр воспитывает человека. Отдача, которая приходит оттуда, есть только там, подобной энергетики не встретишь нигде. Нужно все делать по максимуму и очень внимательно. Это как идти по лезвию бритвы. К огромному своему счастью, я открыл для себя театр довольно-таки давно, потому что театр – это настоящее: здесь и сейчас. Параллельно учусь на пятом курсе в московской Высшей школе сценических искусств Константина Райкина. И для практики мне интересно играть в спектакле на русском языке, под руководством хорошего режиссера, где заняты интересные актеры.

– Ну вот и подошли к главному. Расскажите, подробнее о спектакле, сценарии, актерском составе и Вашей роли, но, разумеется, оставьте интригу для зрителя?

– Это лучше посмотреть (улыбается). Романтическая лирическая история о любви, где много неожиданных ситуаций, удивительных и судьбоносных встреч. Представьте, человек всю жизнь избегает чего-то, но в итоге от судьбы не убежать… Двое взрослых людей любят друг друга давно, но мужчина не решается на ответственный шаг. И каково их удивление, когда они узнают, что их дети влюблены друг в друга и хотят пожениться. На протяжении всего спектакля герои попадают в казусные ситуации и пытаются найти из них верный, на их взгляд, выход. Мой персонаж – Феликс – архитектор, интересный, но эгоистичный человек.

Остросюжетная, веселая и в то же время грустная история, потому что описано все так, как происходит в жизни. Это отрезок из жизни. Никакой фантастики и выдумки. Постановка очень интересная, где-то проскальзывают нотки грусти, где-то элементы комедии, но в целом оценивать будет зритель. Надеюсь, наш спектакль понравится москвичам. Приходите. У нас в Ереване этот спектакль проходит при полном аншлаге, нам долго аплодируют. Когда видишь такие счастливые лица после полутора часов напряженной работы!.. А этот спектакль сложный, нужно правильно рассчитывать энергетику, чтобы во всех эпизодах сделать все так, как надо, тем более что в какой-то момент очень сильно устаешь, но появляется второе дыхание, и уже идешь до конца. Стоит отметить, что у нас собралась очень хорошая команда, люди, которые любят и уважают театр. Это самое главное в нашем деле.

– У Вас большой послужной список – от полюбившихся всем фильма «Наш двор», популярной из 2000-х «Каргин передачи», комедий «Ход конем», «Север – Юг», «Ала-Бала-Ница», спектакля-трагикомедии «Меа Кулпа», драматической роли Смбата в сериале «Хаос» и многих других проектов до спектакля «Два плюс два», который, верю, и в Москве пройдет с аншлагом. Какая для Вас самая, скажем так, «родная» роль?

– Нет особенной роли, каждый персонаж, которого я играю, для меня родной независимо от того, играю я положительных персонажей или отрицательных, поскольку любую роль играю не как артист – с каждым перевоплощением я проживаю судьбу моего персонажа. В настоящее время в Москве играем замечательный спектакль в постановке Якова Ломкина «Антигона». Серьезная драматургия, наверное, самый масштабный спектакль. И персонаж, царь Креон, считается одним из самых трудноиграемых драматических персонажей во всей мировой драматургии. Разумеется, такие роли, как Гамлет, Креон, король Лир, очень сложно играть. Кстати, сейчас работаю над тем, чтобы этот спектакль увидел армянский зритель, потому что это очень крутой спектакль, в котором я задействован. Каждую роль я пытаюсь сыграть так, чтобы для зрителя моя игра была интересной и новой. Редко кто пропускает все через себя. Не все готовы жить этим, вложить свою жизнь. Когда заканчивается спектакль, у меня не остается сил ни на что.

– Как относитесь к критике?

– Я довольно-таки самокритичный человек. На мой взгляд, это неплохо, поскольку является стимулом, чтобы стремиться к лучшему, учиться и совершенствоваться, а самое главное – не стоять на месте. Это приходит только тогда, когда начинаешь расти, открывать для себя новые пути и возможности к самосовершенствованию в том или ином направлении. Все можно сделать хорошо. Даже когда кто-то ведет мероприятие, это можно сделать просто шикарно, а можно сделать дежурно – сказать пару фраз, получить свои деньги и использовать те же штампы во время других мероприятий. Самое главное, не повторяться, потому что сделаешь так два-три раза – и уже будешь не интересен никому. Ведь это здорово – пробовать что-то новое. Мне, например, необходимо постоянно быть в творческом движении, менять амплуа.

– Опишите, пожалуйста, себя, используя 5 основных характеристик?

– Трудоголик, ответственный, задумчивый, серьезный, замкнутый, хотя моя работа требует обратное. У меня боязнь обмануться в человеке.

– Вера в Бога или суеверие – что в Вас превалирует?

– Верить нужно в себя, в свои силы. Просто есть определенные моральные истины – не делать плохих и неправильных вещей, не относиться к людям плохо. Нужно стараться оставаться человеком, отдавая себе отчет в своих поступках.

– Что еще обязательно нужно воплотить в жизнь Мкртычу Арзуманяну?

– Моя цель – открыть такую школу актерского мастерства, где весь накопленный опыт можно будет напрямую, профессионально и добросовестно с моей стороны передать детишкам. Немногие представляют, что это такое. Надо давать представление о правильном искусстве следующим поколениям. Допустим, если я сейчас открою эту школу, будет много желающих, соберется очень хорошая команда, которая начнет преподавать, но когда я стану появляться там только раз в месяц по причине слишком плотного графика – это будет нечестно. Вот я и думаю, что когда-нибудь займусь этим всерьез: все отложить и отдаться только этому делу. Потому что для многих это бизнес, а я хочу всецело заниматься обучением будущего поколения.

– Хотите сказать, Вы далеки от бизнеса?

– Конечно, бизнес, финансы – это тоже очень важно. Потому что без этого невозможно осуществлять свои проекты. У меня так и происходит по кругу: например, заработок в каком-то коммерческом фильме или рекламе идет на подготовку нового спектакля.

– Как Вы относитесь к своей популярности сегодня?

– Смирился уже (улыбается). Не могу равнодушно пройти мимо своего зрителя, стараюсь улыбнуться, сфотографироваться или дать автограф по желанию. Надо отметить, что общение со зрителем очень важно для меня, моей творческой деятельности.

– Может ли юмор победить зло?

– Интересный вопрос, на который нельзя ответить однозначно. В принципе может победить, но смотря в какой ситуации. Бывает, если отреагируешь с юмором, тебя просто не поймут. Зачастую юмор помогает. Иногда в магазинах или других общественных местах можно заметить такие выражения лица, что страшно становится, но что-то позитивное скажешь – и они начинают улыбаться, становятся счастливыми. Человек сидел в своих проблемах, а увидел тебя – взбодрился, воспрянул духом, и это круто.

Вот недавно был такой интересный инцидент: у нас была деловая встреча, я подошел к стойке бара произвести оплату и увидел девушку с печальным, даже несчастным выражением лица. Я попросил счет, улыбнулся ей – и она уже засияла. Я почувствовал, что она хочет еще что-то услышать. Она совершенно изменилась: ей улыбнулись – и она стала совсем другим человеком. Так здорово, когда есть такая возможность. Иногда трудно, имея свои проблемы, постоянно улыбаться и говорить только позитивные вещи. А от тебя этого ждут всегда. Никому не интересно, что ты проживаешь в этот момент. Если к тебе подходят на улице – улыбаешься. Спрашивают, можно ли вместе сфотографироваться – говоришь, конечно, можно. И человек говорит спасибо за твою работу. Как можно к нему плохо относиться?

Вот так моя маленькая роль в жизни человека спасла ей настроение. (Улыбается.) Вообще, я все замечаю, слушаю и слышу одновременно. Привык уже в таком ритме жить: одну фразу услышал, что-то интересное для тебя – сразу оглянулся, посмотрел на человека, на его реакцию. Ведь в какой-то мере игра актера – это отражение жизни, из любой встречи можно почерпнуть для себя что-то: какие-то черты перенимаешь у одного человека, что-то у другого, кто-то смеется смешно, кто-то что-то интересное сказал – и ты заимствуешь это. Потом вспоминаешь: а где-то я это видел.

– Что бы Вы изменили в своей жизни, если бы выпала такая возможность?

– Есть очень много вещей, которые я хотел бы изменить в себе. Например, думать по-другому. А вот характер уже не изменить, с этим ничего не поделаешь. По-моему, человек никогда не меняется. По жизни что-то добавляется, что-то убавляется. Например, жестокость – нельзя изменить и простить тоже нельзя. Простишь, потом могут поступить еще хуже. А нас воспитывали по-другому, мы думаем иначе, во вред себе. Что-то произошло, начинаем переживать – вот не надо было говорить или вести себя так. Наверное, это советское воспитание – правильно сидеть, быть примерным и отличником. Так и живем для других, тех, кому ты вообще неинтересен. Но по-другому уже не получается, потому что так воспитали.

– Мкртыч, Вы строгий папа? Хотели бы Вы, чтобы Ваши дети пошли по Вашим стопам?

– Если надо – строгий, да. Но это не специально, просто не хочу, чтобы дети повторяли мои ошибки, хочется поделиться с ними своим опытом, подготовить их к жизни. А свой путь нужно обязательно пройти, каждый проживает свою собственную жизнь. Но ведь так хочется как-то закрыть своего ребенка от этих проблем. И если у тебя есть возможность – помочь, чтобы он двигался дальше. Почему бы не поддержать. Мой сын играет со мной в «Лунном чудовище». У него самая трудная роль в этом спектакле, которую достаточно тяжело играть в семнадцатилетнем возрасте. За плечами уже хорошие, серьезные проекты. Однако я не хочу, чтобы его называли «сын Мкртыча Арзуманяна». Он – Александр Арзуманян и должен работать над тем, чтобы у него был свой стиль, свой огромный пласт проделанной работы – оригинальной и увлекательной. Чтобы ни у кого не возникла мысль, что это я сделал все за него. Естественно, невозможно не поддержать своего ребенка, но он должен сам уверенно стоять на ногах. Дочь – очень хороший человек, любит свою профессию. Она работает на национальном телевидении. Но вот то, чем занимаемся мы, к ней отношения не имеет.

– У Вас есть Гюмри – родной и любимый город, Ереван, в котором Вы живете и творите. А как Вы определите место Москвы в Вашей жизни?

– Москва очень разная. Когда пасмурная погода – это одно, когда солнечная, совершенно другой город – праздник на каждом шагу. И солнечную Москву я очень люблю, идешь по улицам города, дышишь свободно, спокойно. В ней особенная аура. Не могу сказать, что много гуляю и отдыхаю, к сожалению, времени особо нет. Рано утром просыпаюсь, лечу в институт, учеба до 00:00, колоссальная нагрузка, и мы все должны успеть выполнить за месяц.

Сейчас мы играем спектакли, у нас будет еще два выпуска спектаклей по пьесам Александра Островского «Не все коту масленица» и «Поздняя любовь». Это значит, что не будет времени даже на нормальный сон. Но это очень серьезно и интересно, это то, чего я всегда хотел. Пойти учиться – это была единственная возможность играть классических персонажей, прочувствовать классику. Без классики эта работа ничего не стоит: когда у тебя нет вообще никакого контакта с классикой – Достоевским, Островским, Гоголем, Чеховым, – ты не можешь прочувствовать той серьезности, не можешь глубоко все осознать и передать на сцене.

– Какими творческими проектами порадуете еще?

– На сегодняшний день есть еще три спектакля, не только комедийного жанра. Для меня принципиально доломать этот стереотип, из-за которого зритель привык меня видеть только в жанре комедии. Артист должен уметь делать все. И я пошел по этому пути. Первый спектакль – это трагикомедия по Нилу Саймону «Узник второй авеню», который мы поставили в Ереване. Меня в первый раз увидели в этом жанре. Естественно, для многих это было непривычно, сказали, что что-то не так. Но в основном говорили, что это круто, серьезно. Другой спектакль, над которым работаем уже несколько лет – «Лунное чудовище» Ричарда Калиноски, это трагедия двух людей. Еще два показа этого спектакля будут представлены в феврале и марте следующего года.

– Что Вы думаете о российско-армянских отношениях, братской дружбе двух стран?

– Там, где я нахожусь, совершенно уникальное место. Это люди из мира искусства, а искусство – вне политики. Наша страна маленькая, но нельзя забывать о своих корнях, кто ты есть. Жить в мире и дружбе – это то, что нужно сегодня всем.

– Что пожелаете читателям газеты «Ноев Ковчег»?

– Всегда двигайтесь вперед, совершенствуйтесь. Много читайте, будьте внимательнее к театру и к тому, что мы делаем. Потому что мы ищем для наших зрителей истории, в которых содержатся важные философские мысли. Если на первый взгляд кажется, что это просто комедия – то нет, не бывает «просто комедий». Это определенный посыл зрителю, который мы хотим донести. Поэтому хочу, чтобы зритель был внимательнее к театру. Не только к нашим постановкам. Вообще. Мы любим нашего зрителя, ведь театр без зрителя не может существовать. Важно, чтобы театр продолжал оставаться, продолжал жить с помощью зрителей.

– Спасибо за интересную беседу.

Фото из личного архива Мкртыча Арзуманяна