Реактивный араратовец Николай Казарян, не разменявший звездное золото на мириады медяков жизни

На мой вопрос: «Возглавлял ФФА, а пентхауса с бассейном и даже простенькой дачи не имеешь, машина отечественная... А твои последователи на посту главного футбольного функционера...» – он, не дав мне закончить фразу, отрезал: «Потому что не воровал, коммерцией в футболе не занимался. В «Арарате» мы получали по 250 рублей в месяц, 10 рублей добавляли за мастера спорта, 80 рублей премиальных за победу, 40 – за ничью. За победу в чемпионате и Кубке СССР в 1973 году – 400 рублей. А зарплата президента ФФА в годы моего правления была смехотворной. Люблю футбол и всю жизнь посвятил этой прекрасной игре. Готов работать в футболе в любом качестве, на любой должности».

У незабвенного Армаиса Саакяна есть изумительные поэтические строчки о нем. В дословном переводе они примерно так звучат: «Всю жизнь Николай Казарян играл на левом краю, но жить налево так и не научился».

Московский журналист Сергей Кружков, рассказывая об игроках золотого «Арарата», написал о нем: «Похож на Иштояна и другой крайний форвард – Николай Казарян. Как и Левон, на поле он настырен и по-спортивному зол, а вне – мягок и покладист. Но если Левон сам служит объектом для шуток, то Николай, наоборот, любит подсмеиваться над другими. «Тебе бы не футболистом стать, а артистом», – говорят ему ребята, когда Николай весьма похоже пародирует кого-либо из знакомых. Но без футбола Николай себя не мыслит – не поставь его в состав, будет мучиться и переживать до следующего матча». А это от Никиты Павловича Симоняна: «Николай на поле был яркой индивидуальностью, отличался джентльменским поведением как к партнерам, так и к соперникам, а если и получал желтые карточки, то лишь из-за непосредственности своей натуры».

Одаренный, благодаря острому, живому уму Николай не по годам рано развился, Все ему давалось легко и шутя. Господь одарил его широтой таланта. Он историк по профессии, страстный книголюб и во многом благодаря начитанности и эрудиции – чудесный рассказчик, хотя охотно смешивает чистейшую правду с невероятным фантазерством. Словно канонир, сыплет забористыми анекдотами и шутками. Ежедневно просматривает свежую отечественную и зарубежную прессу, завершая этот процесс познания разгадыванием кроссвордов – это его страсть. Благодаря энциклопедической памяти ответы на вопросы ему даются легко и быстро.

Николай прекрасно играет в шахматы и карты, чему не раз мне довелось быть свидетелем, а однажды даже участником. Играли в «базар блот» – популярную карточную игру в Армении для четырех игроков. Нам с Николаем противостояла пара Аркадий Андриасян – Алеша Абрамян. В зрительной памяти я не очень уступал Николаю, мы легко победили в трех партиях, причем во всех с разгромным счетом. Отмечу, что Андриасян был многоопытным игроком, играл на приличные суммы еще во времена «Союза нерушимого».

В одной из наших бесед Коля как-то поведал: «В 1979–1981 годах учился в Москве в Высшей школе тренеров в одной группе с Вячеславом Амбарцумяном, Сергеем Ольшанским, Олегом Долматовым… В свободные дни играли шабашные матчи – по 60 рублей каждому за игру. Команда у нас была классная, кроме слушателей школы, в нее входили Эдуард Стрельцов, Борис Татушин, Анзор Кавазашвили, Борис Разинский, Николай Осянин, Валерий Маслов, Леонид Пахомов, Александр Тукмаков, Алексей Еськов, Михаил Гершкович, Валерий Филатов… Гастролировали по стране, играли в форме сборной СССР (ветеранов). В Москву из Владивостока возвращались через Хабаровск. Путь долгий, коротали его в самолете, сражались в карты – в «секу». На кону набралось 500–600 рублей. Кавазашвили, Стрельцов, Ольшанский, Ленев ушли в пас. Остался я с Еськовым. По несколько раз еще добавили, вначале по 10 рублей, затем по 25. Когда раскрылись, у Еськова оказалось 32, а у меня три туза. В Москве в ресторане «Рига», что в Кузьминках, весь куш до копейки прогуляли».

Его отзывчивая душа широко распахнута для всех. Доброта Николая Казаряна не от мира сего – это гены от родителей: Андрея (Андраника) Николаевича Казаряна и литовки Ядвиги Юрьевны Валицкой – главного бухгалтера Министерства пищевой промышленности АзССР. Жили они в двухэтажном доме-колодце №79 по Торговой улице, в районе с преимущественно армянским населением, и назывался он Арушановкой. Когда и почему этот район Баку стал так именоваться, не помнили даже старожилы города. Одни считали, что этим названием мы обязаны дореволюционному купцу и домовладельцу Арушаняну, другие были убеждены, что Арушан был грозным вором, хозяйничавшим некогда в этой части города. В любом случае обе версии имели право на существование и играли определенную роль в памяти бакинцев, по понятиям которых район был «авторитетным».

Прямо напротив дома Казарянов перед самой Великой Отечественной войной был возведен хлебозавод №3, главными инженерами которого всегда были армяне. С двумя из них я был знаком – это отец Николая Казаряна – дядя Андрей – и знаменитый летчик-истребитель, Герой Советского Союза Вазген Михайлович Оганесов. Оба были участниками Великой Отечественной войны, завершили ее старшими лейтенантами (Вазген Михайлович демобилизовался из армии уже в звании полковника.)

Футбольных полей рядом не было, мяч пацаны гоняли на проезжей части улицы, по которой изредка пробегали автомобили. На детские футбольные спектакли собирались жители соседних дворов, подбадривали своих чад, подтрунивали над нерасторопными. Нередко лестные эпитеты были адресованы резвому светловолосому мальчугану, младшему сыну дяди Андрея и тети Ядвиги –Николаю. «Он играет, как Галкин (форвард «Нефтяника» 50-х годов, славившийся скоростными качествами. – А.Г.). Коля, ты будешь играть в ереванском «Спартаке». Это я тебе говорю, дядя Алеша! – любил повторять одноногий сосед-фронтовик, страстный любитель футбола и всего армянского».

В 1957 году Андрей Николаевич был приглашен в Ереван на должность главного инженера хлебозавода. Через два года, когда он получил квартиру на улице Касьяна, вслед за ним перебралась и вся семья Казарянов, 12-летний Коля продолжил гонять мяч уже в Городской футбольной школе под зорким оком известного футболиста Армо Дургаряна, который в первый же день занятий выразил изумление его дарованием. Директором школы, которая тогда находилась рядом с психиатрической больницей и напротив сегодняшнего Дома кино, был незабвенный Эдуард Григорян, он, заметив виртуозное владение мячом юноши, подарил ему настоящие бутсы мастеров, но с мягким носком, специально обработанные для детей сапожником.

Так начинался спортивный путь прославленной звезды советского футбола, реактивного форварда ереванского «Арарата» Николая Казаряна – чемпиона и двукратного вице-чемпиона СССР, двукратного обладателя Кубка СССР, мастера спорта международного класса Армении, заслуженного тренера Армении, начальника отдела футбола Спорткомитета Армянской ССР, первого президента Федерации футбола независимой Армении. Будучи левым крайним нападающим, он оказался главным забивалой «Арарата» в международных матчах – 39 голов. Всего же в его реестре бомбардира 144 гола – это мячи, забитые не только в составе «Арарата», но и в различных сборных командах СССР. В 1966, 1967, 1976 годах Николай Казарян был лучшим бомбардиром «Арарата» по сумме забитых мячей в матчах чемпионатов и Кубков СССР, Еврокубков, в международных и всесоюзных товарищеских матчах.

Мне более всего нравится его дивный по красоте гол в ворота киевского «Динамо» в Киеве в 1972 году, когда он после идеального паса Аркадия Андриасяна в высоком прыжке переиграл Виктора Матвиенко и ударом головой вонзил мяч под планку ворот Евгения Рудакова. В киевской «Спортивной газете» про этот гол было написано следующее: «Невысокий юркий Казарян перепрыгнул высокорослых динамовских защитников и сравнял счет».

Более ста голов были забиты и с его ювелирных пасов, один только в ворота великой «Баварии» чего стоит: Николай в полете головой отпасовал мяч на Аркадия Андриасяна, тот, перепрыгнув самого Франца Беккенбауэра, лишил целомудренности ворота легендарного Зеппа Майера.

Николая приглашали в киевское «Динамо» и московский «Спартак», в «Черноморец» и «Зенит», но он оставался верен «Арарату». В 1972 году перед ереванским матчем на Кубок УЕФА «Арарата» с «Кайзерслаутерном» тренер немецкой команды Дитрих Вайзе сказал, что их основная задача – нейтрализовать реактивного Казаряна. И к нему были приставлены два опекуна – Хубер и Дил, а нередко им на помощь приходил Мюллер. Но несмотря на такую внушительную опеку, Казарян был организатором первого гола и автором второго. Вайзе, перед ответным матчем узнав, что Казарян из-за травмы не примет участие в игре, с облегчением вздохнул. По окончании того матча к Казаряну и Андриасяну подошли представители «Кайзерслаутерна» и выразили надежду увидеть их в своей команде, протянув им чековую книжку с предложением самим указать желаемую сумму. Аркадий и Николай вежливо отказали – были ведь времена «железного занавеса».

В героические три года военно-блокадного лихолетья Армении Казарян с группой своих единоверцев влачили на себе тяжелый груз футбольного хозяйства страны. После нашей победы в Арцахе нашлись ушлые люди, мастера закулисных игр и разговоров со всякими экивоками, которые на футболе решили обогатиться, а на их пути со своей честностью и принципиальностью – Казарян, не умевший улещать и лицемерно улыбаться начальству. За его спиной начали ворчать, мол, сам не зарабатывает и другим не дает. Под него стали копать, таскать на допросы вместе с бухгалтером федерации. Ковыряли, ковыряли, но придраться было не к чему. Тогда чекистские мирмидоняне ему прямо заявили, что будут мурыжить до тех пор, пока добровольно не подаст в отставку. Позже они извинились и признались, что выполняли спецзаказ властей.

По словам Николая, ему была нанесена глубокая психологическая рана, он даже смотреть не мог на футбольный мяч, пинаемый дворовыми пацанами. Тот, кто сказал, что время лечит все раны – не солгал. Через пару лет он почувствовал, что хотя внутри него еще тихонько щемило что-то, но это была благотворная боль – так горят раны, прежде чем зарубцеваться навсегда.

В 1999 году Николая уговорили тренировать ереванскую «Киликию», затем он несколько лет работал вице-президентом ФК «Бананц» (ныне – «Урарту») и одновременно возглавлял ДЮШ этого клуба. Потом его пригласили на родину предков, в Арцах, где в Степанакерте он два года возглавлял тренерский совет ФК «Лернаин Арцах». Но по состоянию здоровья вынужден был вернуться домой, вскоре его сразил инсульт, попал в больницу. Повылезали разные болезни – наследство большого футбола. «Давление скачет, как футбольный мяч, поддерживаю лекарствами, – буркнул Николай, и добавил: – Замучил полиартрит – воспаление костей и суставов. Теперь даже не до матчей ветеранов. Требуется серьезное лечение, и это на мою пенсию в 70 долларов? Помощь федерации? Не смешите, бога ради».

Сегодня ко всем его болячкам прибавилась и дисфония – это когда голос становится слабым, охриплым и невнятным.

На недавние торжества, связанные с 50-летием хрустально-золотой победы «Арарата», приехать не рискнул, сегодняшнее руководство команды в лице ее исполнительного директора Тиграна Карабахцяна и руководителя пресс-службы Давида Галстяна с подарками и сувенирами само его навестило. Николай Андреевич попросил в свободные для команды дни отвезти его на родную базу «Арарата» в Дзорахпюр, видимо, захотел откланяться. Тигран пообещал. В знак прощания и признательности легендарный Казарян протянул слабеющую руку, в уставших блеклых глазах блеснула жизнь.

Александр Григорян