Признание Косово развязало руки России в Абхазии и Южной Осетии

Михаил Александров, доктор политологии, заведующий отделом стран Кавказа Института стран СНГ, размышляет о косовском прецеденте и о том, какое влияние может оказать признание независимости этого края на судьбу непризнанных республик бывшего СССР.

– Как отзовется провозглашение независимости Косово на Кавказе, где существует аналогичная проблема. Последует ли вслед за признанием Косово парад суверенитетов и в Европе, где есть те же проблемы, что и на Кавказе?

– Я думаю, для Кавказа, откуда пошел парад суверенитетов и где существуют три непризнанные республики, Косово - безусловно, важный прецедент. Как он может повлиять на ситуацию на Кавказе? Например, сейчас России гораздо легче было бы принимать решение о признании независимости этих закавказских государств. Раньше она, конечно, опасалась, что ее будут обвинять в нарушении международного права, в проведении имперской политики и тому подобных проступках.

Но после того, как Косово было признано крупнейшими мировыми державами, в том числе США, Францией, Англией, Германией, вряд ли у этих стран найдутся возражения, если Россия признает независимость, допустим, Абхазии и Южной Осетии.

И как мы сейчас и видим, Россия сделала первый шаг - сняла санкции, введенные в рамках СНГ против Абхазии. Как видите, на Западе никто ничего и возразить-то не смог. Вот поэтому, безусловно, сейчас у России позиция сильнее, она позволяет реально повышать уровень отношений с непризнанными республиками Закавказья.

Речь, конечно, прежде всего, идет об Абхазии и Южной Осетии. По Нагорному Карабаху пока никаких подвижек нет. Но после прошедших в Государственной Думе слушаний были приняты рекомендации депутатам включить вопрос о расширении отношений с Нагорным Карабахом.

– Почему, на Ваш взгляд, Нагорный Карабах остается за скобками, если доходит дело до решения проблем непризнанных республик? Вы считаете, есть отличия в ситуации в Нагорном Карабахе и, скажем, в той же Абхазии и Южной Осетии?

– В принципе, ситуация идентична, просто, как всегда говорится, своя рубашка ближе к телу. России ближе Южная Осетия и Абхазия. Армении ближе Нагорный Карабах. В общем-то мы считаем, что инициатива должна исходить от Армении, она должна сама решать, признавать ли Нагорный Карабах.

Абхазия и Южная Осетия граничат с Россией, с ними мы взаимодействуем очень тесно, мы признаем проблему осетин как разделенного народа, проживающего сейчас в двух государствах по воле советской коммунистической партии.

Наш институт всегда рассматривал Нагорный Карабах в общем контексте непризнанных государств. Но эта точка зрения не преобладает в российской политической жизни. Видимо, это связано с тем, что власти не хотят сейчас ссориться с Азербайджаном, поскольку в Закавказье идет серьезная геополитическая игра. Грузия стремится в НАТО, Запад пытается создать коридор к Каспийскому морю, для этого ему надо втянуть в свою орбиту и Грузию, и Азербайджан.

Поэтому если мы сейчас признаем независимость Нагорного Карабаха, то, абстрактно рассуждая, у Азербайджана уже не будет стимулов считаться с нашей позицией, и он с неприкрытым энтузиазмом вступит в НАТО. Пока же Россия не признает Нагорный Карабах, у Азербайджана остается надежда, что мы в будущем сможем способствовать решению этой проблемы в интересах Баку.

– Пример Косово заразителен: Абхазия, Южная Осетия утверждают, что у них право на отделение и на государственность больше, чем у Косово. Как Вы считаете, признает ли их Россия, которая все эти годы поддерживала самопровозглашенные режимы?

– Думаю, пока не признает. По крайней мере, до тех пор, пока Грузия является членом СНГ. Все-таки нарушать солидарность внутри СНГ Россия не хотела бы. Это был бы неверный сигнал другим государствам Содружества, тому же Казахстану, Украине, что мы можем, в принципе, претендовать и на их территории. Но если Грузия выходит из СНГ и присоединяется к НАТО, все эти соображения о солидарности внутри Содружества немедленно теряют свой смысл. Тогда у России уже совершенно будут развязаны руки для того, чтобы официально признать независимость Абхазии и Южной Осетии, и я думаю, это будет сделано.

– Михаил Владимирович, могут ли российские шаги, в частности отмена санкций против Абхазии, спровоцировать Грузию на силовое решение проблемы?

– Сама по себе отмена санкций не может спровоцировать силовое решение, а вот признание независимости в нынешних условиях - может. Это действительно беспокоящий момент. Для этого России, конечно, надо сейчас укрепить свои военно-политические позиции в Абхазии и Южной Осетии. Снятие санкций, например, позволяет поставлять оружие в Абхазию, направлять туда инструкторов и даже добровольцев. Должны быть разработаны совместные планы и на случай военного нападения Грузии. Но я думаю, в Тбилиси знают, что, если Россия поддержит Абхазию и Южную Осетию, у Грузии нет никаких шансов в случае нападения. Саакашвили человек, конечно, авантюрный, но и он понимает, что в итоге этой войны Грузия просто перестанет существовать как единое государство, распавшись на несколько территориальных образований.

– Не секрет, что признание независимости Косово обострило отношения двух ядерных держав – России и Штатов. Еще прошлой весной говорили об опасности новой большой войны на Кавказе. Как ситуация повернется, если Россия все-таки признает самопровозглашенные республики Кавказа?

– У американцев реальных рычагов воздействия сейчас нет: в военном отношении мы соблюдаем стратегический паритет, экономически США находятся в глубоком кризисе. Я думаю, что не надо ничего бояться. Но признание независимости Абхазии и Южной Осетии, как я уже объяснял, возможно лишь в случае вступления Грузии в НАТО. Пока же нужно реализовывать так называемый тайваньский вариант: полноценные экономические, политические и военные связи, но без официального признания независимости.

– Как Вы считаете, есть ли опасность возрастания мусульманского влияния в связи с признанием Косово? Хочу Вам процитировать американского политолога Чада Нейгла, который говорит: «Как минимум в течение нескольких лет косовское правительство будет вести себя по отношению к американцам как безобидная местная администрация, в то же время на территории Косово будут строиться мечети на средства ваххабитских фондов».

– Такое развитие событий возможно, но это уже проблема европейцев.

– А Россия, со своей стороны, готова взять на полное содержание еще два региона, экономически глубоко депрессивных?

– Южная Осетия – это республика с населением 80 тысяч человек, в Москве даже микрорайоны больше. Смешная цифра и смешные расходы для нынешней России. А Абхазию я бы не считал депрессивным регионом, ее нынешнее положение - это скорее результат действия санкций. Абхазия - потенциально богатый регион, жемчужина Черноморского побережья. Она не будет обузой России, абсолютно. В отличие, например, от Чечни, куда уходит огромное количество денег, но отношение к России, к русским продолжает оставаться плохим.

Отделение Чечни может, на мой взгляд, стать ценой нынешнего «переформатирования» мирового пространства после косовского прецедента. Может быть, и мы сбросим с себя эту обузу, построим мощную границу, защищающую территорию России от бандитских рейдов. А они пусть варятся в собственном соку.

– Михаил Владимирович, сегодняшний отказ России признавать самопровозглашенные республики – это тактическое или стратегическое решение? Пока Россия как бы говорит: нет, нет, мы будем последовательны, мы не будем голосовать за независимость. Но меня не оставляет ощущение, что это игра. Вот и президент Абхазии Багапш говорит, что есть страны, которые готовы признать независимость республики и создать прецедент, а там и Россия присоединится.

– Поскольку Грузия является членом Содружества Независимых Государств, у России есть определенные обязательства перед нею. Однако заметьте, территориальная целостность Грузии не признается никакими двусторонними соглашениями с Россией. Нет таких соглашений! Единственное, что есть – это сам факт присоединения Грузии к СНГ в 1993-м. Хотя присоединялась Грузия уже без Абхазии и Южной Осетии.

– Учитывая то, что большинство местных жителей получили российские паспорта, готова ли Россия использовать этот аргумент, решая вопрос о признании?

– Да, это веский аргумент, но когда выдавались паспорта, действовала несколько иная логика. Люди в Абхазии и Южной Осетии оказались вне правового поля: они не могли, допустим, никуда ездить, не могли заниматься бизнесом за пределами своих собственных территорий.

– Но они граждане Грузии...

– Да, но они отказывались получать грузинские паспорта. Грузии было предложено – Россией, кстати – решить этот вопрос в ООН, выдать какие-то документы ООН для международных поездок этих граждан. Грузия от этого отказалась. Только после этого Россия приняла решение выдавать свои паспорта, чтобы включить людей в правовое поле. Абхазы, например, торгуют у нас очень активно, поэтому с удовольствием получали эти документы, иначе они просто не могли никуда выехать. То есть первой в этой истории конфронтационную позицию заняла Грузия.

– Михаил Владимирович, обратимся еще к одной стороне дела: Запад, признавая суверенитет Косово, фактически отказывает в признании другим самопровозглашенным республикам. Насколько весомее правовые основания для провозглашения независимости у Косово, чем, скажем, у Карабаха?

– У Нагорного Карабаха гораздо больше оснований для независимости, чем у Косово.

Косово – это традиционная исконная сербская территория, а Нагорный Карабах –
армянская. В процессе распада Советского Союза был закон, разрешающий автономным
республикам выходить из состава союзных республик в случаях отделения от СССР и
провозглашения ими независимости. Азербайджан провозгласил независимость после
августовского путча 1991 года, после чего уже в Нагорном Карабахе совершенно легально прошел референдум о выходе, т.е. с юридической точки зрения - совершенно безупречная позиция, даже более сильная, чем у Южной Осетии, Абхазии, Приднестровья. Никаких юридических оснований не признавать независимость Нагорного Карабаха нет. Есть только политические основания, вот они и являются основными.

Беседу вела

Армила Минасян