Станет ли Южная Осетия частью России и в чем здесь урок для Азербайджана и Армении
Политика
Просмотров: 3568
В августе этого года мы отмечаем две памятные даты: трагическую – агрессию Грузии против Южной Осетии, позже ставшую известной под названием «пятидневная война», и радостную – признание независимости Южной Осетии и Абхазии со стороны России. В эти дни все ожидали повышенного внимания общественности к этому вопросу, но уже начало августа подарило нам некую мини-сенсацию. Речь идет о двух противоречащих друг другу высказываниях президента России Дмитрия Медведева и премьер-министра Владимира Путина относительно возможности присоединения Южной Осетии к России.
1 августа, во время общения с участниками молодежного форума «Селигер-2011», на вопрос о том, возможно ли присоединение Южной Осетии к России, премьер твердо ответил: «Будущее будет зависеть от самого осетинского народа». Такая однозначная трактовка присоединения Ю.Осетии была воспринята многими как уже состоявшееся решение, которое необходимо лишь облечь в формальную просьбу к России. Именно так происходило признание этих двух стран после войны: народные сходы граждан обратились к России – и признание было получено.
Но уже через несколько дней – 6 августа – отвечая на вопросы журналистов, Дмитрий Медведев заявил совершенно другое: «В настоящее время ни юридических, ни фактических предпосылок нет».
Кто же из них прав и существует ли согласованная генеральная линия страны по этому вопросу, если мнения первого и второго лица страны расходятся?
Есть три фактора, которые нужно принять во внимание в этой теме.
Подавляющее большинство жителей Южной Осетии искренне хотят объединиться с Северной Осетией в составе России. Есть разные варианты объединения, но все они, так или иначе, включают в себя более тесную интеграцию с собратьями-осетинами и, обязательно, в составе Российского государства – так называемый проект «Объединения Осетий». Подчеркиваю, этого хотят сами люди, и если для исполнения их желания будет нужно решение народного схода, то оно может быть получено в кратчайшие сроки.
С другой стороны, существуют результаты двух референдумов, на которых эти же самые люди высказались за независимость. Причем если в первый раз – в 1992 году – они это сделали с формулировкой «За независимость, но с перспективой войти в состав России», то в 2006 году они проголосовали просто «За независимость».
На первый взгляд это кажется странным, но если знать подоплеку событий, все становится на свои места – в 2006 году возможность вхождения в состав России не существовала в принципе, но в то же время шла президентская избирательная кампания и поэтому была возможность за те же деньги провести еще и референдум, просто выдав людям дополнительный лист для голосования. Чтобы не будоражить народ попусту, вопросы на этом листе были до предела просты: «Вы ЗА независимость» и «Вы ПРОТИВ независимости».
С третьей стороны, вопрос присоединения Южной Осетии принципиален и очень щекотлив. Как бы ни хотели этого осетины, для большинства членов международного сообщества их желание не играет роли. К сожалению, правила реальной политики таковы.
Если мы представим, что такое объединение произошло, то это вызовет очень сильную негативную реакцию Запада, включая несколько стран «первой линии», и сделает Россию объектом серьезной критики. Дело в том, что в этом случае Москва сразу лишается сильного козыря– собственной неангажированности, непредвзятости и невозможности использовать косовский сценарий как прецедент.
Ну подумайте сами – если раньше мы могли говорить, что признали Абхазию и Южную Осетию точно так же, как Запад признал Косово, то теперь нам будут «колоть глаза» тем, что Запад Косово-то признал, однако в свой состав не включил, а это, извините, огромная разница и, как говорят юристы, «злой умысел».
Положение становится тем более неприятным, что этот шаг (если он будет сделан) будет проходить в очень неудобный для России период – на носу парламентские и президентские выборы и Олимпиада в Сочи. Российской элите, тесно связанной с Западом, в условиях нарастания протестных настроений внутри страны на этих выборах будет крайне нужна поддержка Запада и признание собственной легитимности. Проведение Олимпиады тоже может быть чревато неприятными последствиями. Мы все помним «Праздник мира и спорта» – Олимпиаду-1980 в Москве. Тогда из-за вторжения советских войск в Афганистан половина западного мира бойкотировала Олимпийские игры в СССР. Хотим ли мы повторения этого? Не думаю.
Более того, с практической точки зрения необходимость присоединения Южной Осетии сейчас отсутствует – Цхинвалу никто и ничто не угрожает, на международной арене найден некий баланс, который позволяет уж если и не обеспечить массовое признание Ю. Осетии, то, по крайней мере, гарантировать нынешний статус-кво. Восстановление республики хоть не быстро и не гладко, но идет, люди стали получать более-менее достойные деньги, восстанавливается инфраструктура. Ситуация в принципе довольно неплохая.
Нужно ли в этих условиях делать резкие шаги, которые наверняка обернутся серьезными потерями – большой вопрос. С точки зрения рациональной политики этот шаг сейчас просто невыгоден Москве, а значит, и Цхинвалу, а слова Владимира Путина о возможности вхождения Южной Осетии в Россию стоит рассматривать не с точки зрения политических реалий, а с позиций предвыборной ситуации. Несмотря на свою некоторую экстравагантность, практика показывает, что премьер-министр России Владимир Путин известен как прагматичный политик, а это, вместе с высказыванием Дмитрия Медведева, говорит о том, что никакого вхождения Южной Осетии в состав России все-таки не будет.
Думаю, что вероятность этого прогноза очень высока, и уж во всяком случае, она распространяется на период до окончания Олимпиады. Что будет после, прогнозировать сложно. В конце концов, прямое присоединение – не единственный вариант более тесной интеграции регионов.
Чем ситуация с Южной Осетией может быть интересна для армян с их Карабахом? Давайте взглянем на реакцию Азербайджана.
После начала грузинской агрессии в Южной Осетии, когда, судя по сообщениям грузинских СМИ, казалось, что Цхинвал уже пал и грузинские войска вот-вот дойдут до Рока, со стороны азербайджанских провластных структур стали раздаваться заявления о том, что Тбилиси дает Баку ясный пример того, как надо решать вопросы «оккупированных территорий». Потом, когда очень скоро выяснилось, что этот пример на самом деле является антипримером и, напав на Ю. Осетию, Саакашвили на самом деле окончательно потерял и ее, и Абхазию, оценки грузинского метода решения вопроса изменились. Теперь интервью Дмитрия Медведева, в котором он говорит о событиях августа 2008 года, воспринимается некоторыми азербайджанскими экспертами, такими как, например, Вафа Гулузаде, не в качестве примера для Баку, а как «угроза Азербайджану повторением грузинских событий в случае начала военных действий в Карабахе». Другие, как Зафар Гулиев, говорят о шантаже их страны со стороны Москвы и задаются вопросом: «В состоянии ли Запад (США, НАТО, ЕС, Турция) надежно гарантировать безопасность и территориальную целостность Азербайджана?»
Ситуация с Южной Осетией и Абхазией и этот пример говорят о том, что в современном мире достижение военной победы не гарантирует окончательного решения ситуации. Максимум, что она может обеспечить – это обретение на временной основе более-менее приемлемого статус-кво, который с течением времени будет либо подтвержден, либо потерян в ходе политического и дипломатического диалога между конфликтующими сторонами и посредниками.
Резкая и односторонняя смена статус-кво грозит обернуться реальными и очень серьезными потерями. Даже такая страна, как Россия – с ее экономическим, военным и демографическим потенциалом, – вынуждена считаться с такими потерями в случае с Южной Осетией. Она не пойдет на прямое присоединение Цхинвала и выберет путь смягчения ситуации и затягивания вопроса. Россия имеет эту возможность. В случае с Арменией оба варианта – хуже. Признание и тем более присоединение Нагорного Карабаха Арменией не повлекут за собой принципиального изменения ситуации, а потенциальные проблемы, которые в результате этого последуют, могут быть огромны. Затягивание же вопроса в условиях армянской блокады с годами приведет к катастрофическому увеличению разницы потенциалов Армении и Азербайджана, что рано или поздно выльется в попытку Баку решить вопрос военным путем, но уже в более невыгодной для Еревана ситуации.
Все это говорит о том, что единственным вариантом решения карабахской проблемы является достижение взаимоприемлемого решения для Азербайджана и для Армении на основе глубокого компромисса сторон.
Андрей Епифанцев, политолог, обозреватель газеты «Ноев Ковчег»
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 13 человек
Оставьте свои комментарии