Лица армянской истории: Выпуск XII. народные мстители
К 120-летию со дня рождения Согомона Тейлиряна
Армяне занимали и занимают видное место в мировой истории. Тому свидетельство – большое количество портретов (от фр. portrait – «воспроизводить что-либо черта в черту») как государственных и военных деятелей, представителей творческих профессий, священнослужителей, купцов, так и простого люда армянских кровей работы видных живописцев и скульпторов. Редакция газеты надеется, что тематические выпуски «Лица армянской истории» будут представлять определенный интерес для читателей.
Декретом Османской империи от 16 декабря 1918 года лидеры партии «Единение и прогресс» и ведущие деятели Турецкого государства – Талаат-паша, Энвер-паша, Джемаль-паша, Назым-бей, Бехаэтдин Шакир и другие – были преданы суду по обвинению в вовлечении Турции в войну и в организации геноцида армян и Специальным военным трибуналом империи были заочно приговорены к смерти (после поражения Турции в Первой мировой войне 1914 – 1918 гг. лидеры младотурок были вывезены из Константинополя на немецком судне в Германию).
Состоявшийся в октябре 1919 года в Ереване IX съезд партии «Дашнакцутюн» по инициативе Шаана Натали принял решение привести в исполнение приговор Специального военного трибунала Турции в отношении главарей младотурок.
41 главный виновник из 650 исполнителей и пособников геноцида армян был приговорен к смерти, включая пособников резни армян в Баку и Шуше. По имени богини мщения Немезиды операция по осуществлению актов возмездия была названа «Немезис».
Выстрелы Согомона Тейлиряна на Вильгельмштрассе в Берлине средь бела дня 15 марта 1921 года дали знать миру о начале операции. В упор был застрелен бывший министр внутренних дел младотурецкого правительства Мехмед Талаат-паша, который шел в «черном списке» под №1. Презрев недавнее германо-турецкое братство по оружию, берлинский суд в июне того же года оправдал народного мстителя.
6 декабря 1921 года в Риме Аршавиром Ширакяном был убит Саид Халим-паша, бывший великий визирь (премьер-министр) Турции. Народный мститель не был пойман и благополучно возвратился в Константинополь.
17 апреля 1922 года Арам Ерканян и тот же Аршавир Ширакян в Берлине лишают жизни доктора Бехаэтдина Шакир-пашу, главного идеолога партии «Иттихад», и профессора Джемала Азми, бывшего вали-губернатора Трапезунда, повинного в зверском утоплении 15 тысяч армян. Немецкая полиция не нашла никаких следов исполнителей приговора.
25 июля 1922 года в Тифлисе Петрос Тер-Погосян, Арташес Геворгян, Степан Цагикян и Заре Мелик-Шахназарян привели в исполнение приговор в отношении бывшего министра военно-морских сил Османской империи Джемаль-паши.
Среди главных мишеней в операции «Немезис» были бывший военный министр Турции, зять султана и халифа Энвер-паша и бывший генеральный секретарь партии «Единение и прогресс» доктор Назым. Армяне их выслеживали, но дотянуться до них не смогли.
Энвер-паша, направленный советской властью в Закавказье, чтобы поднять тамошних мусульман «против британского империализма», сбежал в Среднюю Азию к басмачам, где и воевал за «Великий Туран» (мечту младотурок о создании огромного тюркского государства от Тихого океана до Черного моря), объявив «газават» – «священную войну» мусульман против неверных, в том числе и своим недавним сообщникам – большевикам, пока 4 августа 1922 года не был убит красным командиром Акопом Мелкумовым. Доктор Назым, вернувшись в Турцию, вскоре был казнен самим Ататюрком за попытку покушения на него.
Неминуемая кара настигла и главных пособников резни армян в Баку и Шуше.
19 июня 1920 года в Тифлисе Арам Ерканян с помощью Мисака Киракосяна привел в исполнение акт возмездия над премьер-министром Азербайджана Фатали-ханом Хойским и министром внутренних дел Халил-беком Хасмамедовым.
18 июля 1921 года в Константинополе, оккупированном войсками Антанты, Мисак Торлакян за учиненный в Баку погром армян разрядил обойму в бывшего министра внутренних дел мусаватистского Азербайджана Бехбуд-хана Джаваншира.
20 октября после прослушивания показаний свидетелей и ознакомления с материалами о погромах в Баку британским судом Торлакян не был признан ответственным за свои действия и через месяц был выдворен в Грецию.
Родился в небольшой деревне Неркин Багари – на востоке Турции. Начальное образование получил в протестантской школе 2-й ступени. Затем продолжил учебу в константинопольском лицее «Гетронаган» и в немецком университете.
Вся его семья стала жертвой турецких палачей. Весной 1915 г., вернувшись домой, он стал свидетелем изнасилования двух сестер и убийства брата, а его самого солдаты оставили умирать на куче раненых и мертвых тел. Но он выжил…
В Первую мировую войну, вступив в действующую армию, сражался в полку Андраника Озаняна. В 1918 г. был ранен, некоторое время находился в Тифлисе, затем на Северном Кавказе. В 1919 г. уехал в Константинополь.
После судебного разбирательства по делу Талаат-паши и оправдания Согомон отправился жить в Сербию, где встретил замечательную женщину Анаит, которая в 1924 г. стала его женой и родила ему двух сыновей. В 1951 г. они вместе с детьми переехали в Сан-Франциско (США). Похоронен в городе Фресно на кладбище «Арарат».
Тейлирян – автор мемуаров «Воспоминания. Убийство Талаата», которые были записаны Вааном Минахоряном, изданы в 1953 г. в Каире, затем в 1993 г. переизданы в Ереване.
Отрывок из «Воспоминаний»:
«Председатель просит секретаря огласить постановление о принятии судом дела к производству.
Секретарь зачитывает постановление:
– Согомон Тейлирян, являющийся, по непроверенным данным, студентом механического факультета... турецкий подданный, армянин-протестант... 15 марта 1921 года в Шарлоттенбурге умышленно убил бывшего турецкого визиря Талаат-пашу, заранее обдумав это убийство…
Председатель (переводчику):
– Сообщите обвиняемому, что постановлением он обвиняется в заранее обдуманном убийстве Талаат-паши.
Переводчик сообщает.
Обвиняемый молчит.
Председатель:
– Если бы вы на это обвинение должны были ответить «да» или «нет», то как бы вы ответили?
Обвиняемый:
– Нет.
– Прошу, спросите у него, почему он не считает себя виновным? – обратился к председателю защитник фон Гордон.
– Я не считаю себя виновным, потому что совесть моя спокойна.
– А почему ваша совесть спокойна? – спросил председатель.
– Я убил человека, но я не убийца.
– Вы говорите, что ваша совесть спокойна, но задаете себе вопрос: хотели вы убить Талаат-пашу?
– Я этого вопроса не понимаю, ведь я убил его.
– Я хотел спросить, была ли у вас программа убить его?
– Нет…
Присяжные удаляются на совещание. После часового совещания главный присяжный Отто Рейнике оглашает:
– Виновен ли обвиняемый Согомон Тейлирян в умышленном убийстве в Шарлоттенбурге 15 марта 1921 года человека по имени Талаат-паша?
Н Е Т
(Большое движение в зале и аплодисменты.)
Председатель:
– Я подписываю решение и прошу г-на секретаря сделать то же самое и огласить решение.
Секретарь читает вслух решение, которое переводится обвиняемому.
Председатель:
– Итак, объявляется следующий приговор:
«Оправдать обвиняемого, расходы отнести за счет государственной казны». (Вновь движение и аплодисменты.)
«Согласно решению присяжных, обвиняемый признан невиновным в предъявленном ему обвинении в совершении уголовного деяния».
Затем оглашается решение:
«Приказ об аресте обвиняемого аннулировать».
Родился в Константинополе, Турция. Автор книги «Кровный долг: армянин преследует виновных в геноциде, 1921 – 1922» (издательство Complexe, 1984 г.). С 1923 г. жил в США.
Из воспоминаний народного мстителя:
«6 декабря 1921 года я встал очень рано. Побрился, принял ванну. Вылил на себя полфлакона одеколона. Вся моя одежда, от белья до шляпы, была новенькая. Черный галстук из тех, которые носят студенты и художники. Словно на свадьбу собрался. Накинул пальто и отправился ко дворцу паши. Я решил сегодня же завершить дело, не задумываясь отныне о последствиях.
Послышался шум подъезжающего экипажа. По телу моему пробежала дрожь, когда я увидел огромных лошадей с колыхающимися на ветру гривами. В экипаже сидели Саид Халим-паша и его телохранитель.
Перебежал на противоположный тротуар, чуть не попав под копыта лошадей. Вытянул руку и схватил в кулак узду, лошади захрипели и экипаж остановился. В поднявшейся суматохе я вскочил на облучок экипажа, с трудом сумев сохранить равновесие… Пока телохранитель смотрел на кучера и что-то говорил ему, видимо, пытаясь понять, почему экипаж остановился, взгляд Саида Халима встретился с моим. Глаза его были полны ужаса, когда я направил пистолет в правый висок и выстрелил. Второй пули не потребовалось. Паша распростерся на сиденье. Экипаж еще продолжал двигаться…»
Образование получил на родине, в Карине (Эрзерум). Во время геноцида армян 1915 г. находился в Карине, с русскими войсками ушел на Кавказ и вступил в армянский добровольческий отряд под руководством Драстамата Канаяна. Участник Баш-Апаранского сражения (май 1918 г.).
Его первой жертвой был выбран бывший премьер-министр Азербайджана Фатали-хан Хойский, лично отдавший приказ о резне армян в Баку и Шуше.
Вот что пишет об этой блестяще выполненной операции в своих мемуарах Шаан Натали:
«Только тот, кто знал хана Хойского, знаком с его историей, может оценить мужество Арама. В сопровождении своей свиты хан разгуливал по улицам Тифлиса, игнорируя вынесенный армянами приговор. Ведь все покушения на него оканчивались неудачей. Опытный и наглый зверь, он не учел только одного – что перед ним, разорвав бронированную цепь телохранителей, один на один встанет Арам и совершит справедливый приговор. Арам хотя и был ранен, под градом пуль сумел доказать, что он так же ловок и хитер, как и смел...»
Из воспоминаний Арама Ерканяна:
«И когда я расставался с Шааном Натали, он с улыбкой прошептал: «Тебе достался Бехаэтдин Шакир. Это он одобрил злодейский замысел – утопить в море армянских детей – и исполнил его руками Азми-паши. Это он приказал отравить всех тех детей, которые еще могли помнить своих отцов и матерей. Этот преступник объехал буквально все вилайеты, изучая и оценивая действия губернаторов, повсюду организовывал депортацию, определял формы уничтожения армян и назначал конкретных исполнителей... Остальное я доскажу тебе в тот день, когда ты сам увидишь в Берлине эту гиену в обличье европейского джентльмена...»
Свою книгу мемуаров «Так мы отомстили» Арам Ерканян написал в Аргентине, куда он эмигрировал в конце 1920-х. А до того он провел несколько лет в Румынии: основал в Бухаресте армянскую газету и стал ее первым редактором. Издавал газету и в аргентинском городе Кордоба.
В 36 лет умер от туберкулеза.
Родился в хоторджурском селе Мохркут (Турция). Учился в католической школе Трапезунда. С юных лет примкнул к освободительному движению. В Первую мировую войну сражался на Кавказском фронте в составе Первого армянского добровольческого полка под началом Андраника Озаняна. Разведчиком в боях за Сорб-Схлат спас от гибели весь отряд. По окончании Первой мировой руководил поисковой группой, обеспечив переселение в Константинополь более 3000 армянских сирот, которых приютили и обогрели арабы Тер-Зора. В годы Первой Республики Армения подавлял большевистские мятежи в Шираке и Иджеване.
Особо отличился тем, что в 1930-х гг. тайно доставлял еду и одежду репрессированным армянам в Сибирь и на Соловки. В одну из таких ходок чекисты его и схватили. Умер в ссылке.
Родился в селе Кюшан Трапезундского вилайета в семье крестьянина. Окончил местную школу и принял участие в освободительной борьбе против турок. К началу Первой мировой войны вступил в армию Российской империи и в составе одного из армянских полков с боями дошел до Трапезунда. После отступления царской армии, вызванной Октябрьским переворотом 1917 г., командуя своим отрядом, с боями дошел до Восточной Армении и принял участие в защите границ и независимости Республики Армения.
Участвовал в разгроме турецкой армии близ Сардарапата. В армянской армии занимал различные воинские должности.
Из воспоминаний Мисака Торлакяна:
«Вечером 18 июля (1921 г.) два автомобиля подъехали и остановились перед входом в гостиницу (в Константинополе)… Джаваншир прошел мимо нас, однако в толпе я не смог приблизиться к нему… Я ускорил шаг и вытащил револьвер. Он был очень высокого роста, и я, приблизившись к нему вплотную, вынужденно выстрелил не в голову, а в бок. Иначе стрелять было невозможно. За мной – автомобиль, вокруг – толпа, он – прямо передо мной.
После первого выстрела он не упал, только толпа чуть расступилась. Наоборот, он выпрямился и сумел крепко схватить меня за руки, так что я не мог отступить хотя бы на шаг. Но, схватив меня за руки, он вынужденно повернулся ко мне, и я сумел всадить две пули прямо ему в грудь. Упал.
Толпа в панике разбегалась, прячась за машины и укрываясь от пуль. Путь к отступлению был открыт. Я свободно двинулся к боковой от гостиницы «Пера Палас» улице, в конце которой находилось старинное турецкое кладбище, где мне нетрудно было бы скрыться… Дойдя до угла улицы, я услышал голос Джаваншира, который кричал «имтат» (помогите!) Было уже около 1 часа ночи. Во мне возникло сомнение: неужели жив?
Я вернулся к Джаванширу. Вокруг него столпились 20 – 30 человек. Увидев меня с револьвером в руке, все расступились. Я подошел и выстрелил еще раз в грудь распластанного на земле Джаваншира…
В этот момент ко мне подошел турецкий полицейский и протянул руку к моему револьверу. Я сказал: «Не смей, убью, как собаку!» Так мы стояли, пока не подошли французские полицейские. Револьвер я отдал им…»
С начала 1940-х гг. Торлакян жил в Германии, а затем переехал в Америку.
Марина и Гамлет Мирзояны
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 155 человек
Оставьте свои комментарии