Геноцид: преступление и наказание
Узнать подробности о геноциде армян долгое время можно было лишь из общения со старшим поколением и родственниками жертв. Доступа к иностранной литературе не было. Общие сведения о геноциде я почерпнул из бесед с армянскими специалистами, с которыми по долгу службы общался во время служебной командировки в Сирии.
В Алеппо, где располагалась дирекция сирийских железных дорог, было много армян – инженеры, врачи, торговцы. Из бесед с ними я понял, какая это была страшная трагедия, какими недочеловеками оказались турецкие руководители и как цинично повели себя так называемые великие державы, бросившие в пасть зверю Западную Армению в обмен на свои сиюминутные интересы.
Когда после распада СССР стало возможным общение с Европой, я попросил моих французских друзей прислать материалы по геноциду армян 1915-1921 годов. К 100-летию геноцида мне удалось выпустить брошюру, которая мгновенно разошлась.
Я узнал о книге французского исследователя армянской трагедии Ива Тернона «Армяне. История одного геноцида», которая была опубликована в издательстве Seuil в 1977 году и переиздана в 1996 году. Я не нашел в интернете и намека на русский вариант издания и стал переводить. Русскоязычный читатель должен, на мой взгляд, познакомиться с этим обличительным документом и другими глазами взглянуть на отношение России к Турции, руководители которой и сегодня не признают своей ответственности за геноцид армянского народа.
К 102-й годовщине геноцида армян в Османской империи «Ноев Ковчег» публикует отрывки из книги Ива Тернона «Армяне. История одного геноцида» в переводе Александра Калантарова.
Геноцид по своей природе – множественное убийство, совершенное несколькими преступниками в разных местах, в разное время. Составляющие элементы этой акции, необходимые для определения такой категории преступления, четко указаны в Конвенции 1948 года: жертвой является национальная, религиозная, этническая или расовая группа; члены этой группы истребляются по причине их принадлежности к одной из этих групп.
Кучка фанатиков, членов ЦК партии «Единение и прогресс», которые контролировали оттоманское правительство, для претворения в жизнь своей мечты о великой Турции задумали, подготовили, спланировали и осуществили истребление целой национальной, религиозной и этнической группы людей – армян, граждан свой страны. Эта непреодолимая реальность, основанная на неопровержимых очевидных фактах, с момента замысла преступления упорно отрицалась. Это отрицание подчиняется определенной логике и своим собственным правилам. Так же как убийца является жертвой навязчивой идеи, которая его ведет к уничтожению группы людей, он, тем не менее, знает, что его преступление должно быть хорошо сфальсифицировано и замаскировано. Он не может признавать подобного акта и тем более хвалиться совершенным злодеянием. Для выработки этого отрицания он «начинает хитрить». Изворотливость, двоедушие, двусмысленность, извращение фактов – таковы инструменты этой изощренной диалектики. Реальность гибели людей не отрицается, но релятивизируется, обходится стороной. Ответственность смягчена, а преступное намерение отброшено.
Настал момент приступить к рассмотрению вопроса об источниках, на которых основываются доказательства геноцида армян. Секрет, которым окружена вся преступная операция, предписанная правительством, делает исключительно важным наличие архивных документов, то есть распоряжений или текстов использования этих распоряжений, списка постановлений или различных актов, изданных гражданскими или военными властями. Если эти архивы существуют, они, как правило, уничтожаются, когда возникает опасность, что они попадут в руки врага. В случае геноцида армян тот факт, что его жертвы были армянами и что депортация носила массовый характер, спору не подлежит.
Конечно, количество жертв остается пунктом разногласий, но оно не является одним из элементов, составляющих преступление геноцида. Спорным пунктом является уверенность в криминальном намерении. То, что отказываются допустить защитники «турецкой версии события», заключается в том, что армяне (группа одновременно национальная, этническая и религиозная) были умышленно убиты либо преднамеренно поставлены в такие условия существования, которые должны были привести к их полной или частичной физической гибели – это положения параграфов а) и с) статьи II Конвенции.
Однако преступное намерение определяется на основании трех комплектов документов, из которых только первый достаточен для его доказательства: свидетельства иностранцев, находившихся в Оттоманской империи в 1915-1916 годах; оттоманские документы; рассказы выживших жертв.
Сотни документов, большая часть которых была передана консулами в свои посольства и положена в архивы министерств иностранных дел Германии, Австро-Венгрии и Соединенных Штатов, представляют собой доказательство, конечно, косвенное, но неоспоримое преступного намерения ответственных лиц Оттоманской империи – то есть Центрального комитета Иттихада. Он являлся теневым руководством империи и членов правительства.
Провинциальные чиновники (гражданские или военные) признались, что они действовали согласно приказам, поступавшим из столицы и не подлежащим обсуждению: все армяне должны были исчезнуть, какими бы ни были примененные к ним методы, направленные на их умерщвление. Свидетели видели тысячи трупов вдоль дорог и в реках. Большая часть свидетелей встречалась по пути с группами несчастных депортированных, находящихся в состоянии предельного истощения. Даже союзники Турции послы Германии направляли в свои канцелярии свидетельства об этом преступлении, предумышленный характер которого не вызывал никакого сомнения.
Документы обвинительного досье базируются на двух источниках: английской Голубой книге и Докладе Лепсиуса. Они объединяют консульские доклады и свидетельства гражданских лиц из нейтральных стран. Собранные в них в 1915-1916 годах рассказы содержат важные подробности: даты, количество жертв, названия местностей, фамилии лиц, обстоятельства ареста или депортации и т.д. Авторы докладов не имели возможности общаться друг с другом. Сопоставление разных свидетельств не обнаружило никаких серьезных противоречий: были лишь расхождения в оценке числа депортированных и убитых.
Все свидетели подчеркивают идентичность фактов, их одновременность и единообразие процедуры и утверждают, что речь идет о скрупулезно продуманной и неукоснительно претворенной в жизнь программе. «Основной пункт, который подчеркивается в открытом расследовании, заключается в том, что преступления, совершенные во время депортации армян в разных районах и в разное время, не являются изолированными и локальными фактами. Центральная организованная сила умышленно заставила их совершить преступление, либо прибегнув к секретным приказам, либо передав устные инструкции».
Английская Голубая книга, представленная лордом Брайсом с ясным изложением Арнольда Тойнби, издана в 1916 году. В ней мы находим большую часть свидетельств гражданских лиц из нейтральных стран, в частности, чиновников, миссионеров, преподавателей, медицинских сестер – американцев, швейцарцев, датчан, а также письма немцев и рассказы армян, единственных свидетелей, переживших ужасы депортации. В этой книге собраны американские публикации. Даже если это не «юридические свидетельства», т.е. такие, которые заслушиваются на судебных слушаниях с приведением к присяге и с перекрестным допросом, то эти доказательства являются вескими, поскольку речь идет о свидетелях-очевидцах, и совпадение фактов подтверждает их точность.
Голубая книга вышла в 1916 году, а вместе с ней брошюра конфиденциального содержания с наименованием населенных мест и фамилиями лиц. Совершенно ясно, что правда об армянской резне была использована английскими секретными службами и что американский посол в Константинополе Моргентау облегчил доступ к секретным докладам, которые он получил от своих консулов в тот период, когда Соединенные Штаты оставались нейтральной страной. Но уверенность Тойнби не была поколеблена: депортации, писал он в 1967 году, «были решительно проведены с заранее обдуманной жестокостью, рассчитанной на то, чтобы спровоцировать «в дороге» максимальное количество жертв».
Доклад Лепсиуса также содержит документы из «первых рук», собранные пастором во время его путешествия в Константинополь в 1915 году, но позаимствованные автором в основном в архивах на «министерской улице» Вильгельмштрассе, к которым он имел доступ. Этот доклад тоже появился в 1916 году и позволяет охватить взглядом всю совокупность процесса истребления армян. Это был первый опыт синтеза и систематизации фактов, он и до сих пор остается незаменимым источником.
В 1919 году Лепсиус публикует в газете «Германия и армяне» подборку архивных материалов из Вильгельмштрассе относительно резни армян. Дипломатические архивы, касающиеся истребления армян в 1915 и 1916 годах, сегодня доступны читателю как в Берлине, так и в Вене, Лондоне, Париже или Вашингтоне. Архивные документы частично опубликованы и содержат доказательства преступного намерения турецкого правительства.
Во время Первой мировой войны или чуть позже воспоминания свидетелей дополнили это тягостное досье: Элиот, Гиббонс, Ниепаге, Ногалес, Файц эль Госайн, Ушер и Кнапп, Армин Вегнер, Моргентау, Харри Штюрмер и Генри Барби. Это доступные документы (некоторые через три четверти века), достоверность которых ни один историк доброй воли никогда не оспаривал. Достаточно просмотреть справочники, чтобы составить представление о миллионе и более личных драм и страданий, нищеты и смерти, от вилайета к вилайету, составляющих политическую географию истребления целого народа, и обнаружить главные пути потоков депортации, текущих к пескам отчаяния, в которых этот народ заканчивал свой долгий марш к смерти.
Третий сборник документов представляет собой свидетельства выживших в этой бойне людей, хотя они широко использовались как доказательства геноцида, но не были, тем не менее, предметом пристального изучения историков. Эти письменные или устные свидетельства, чаще всего на армянском языке, подтверждают, тем не менее, уверенность в преднамеренном преступлении.
Обращение в оттоманские юридические учреждения было нежелательным и не допускалось союзниками. Оно было им навязано оттоманским правительством, которое поняло, что процессы, проводимые против ответственных лиц Иттихада, помогли бы Турции предстать в лучшем свете на конференции в Париже. Маневр состоял в том, чтобы разоблачить секретный аппарат истребления армян, разработанный ЦК Иттихада, доказать ответственность членов комитета и сети «ответственных секретарей», которыми были пронизаны все провинции империи. Другими словами, подчеркнуть преступное намерение, заговор тайного общества, непримиримый характер его воли уничтожить людей, чтобы снять обвинение с тех, кто против своей воли (гражданские лица или военные чины) участвовал в этой массовой бойне.
В интересах оттоманского правительства, пришедшего к власти в октябре 1918 года, было доказать геноцид (в ту пору этого слова еще не существовало). Оно это сделало с таким изобилием доказательств, что не оставалось никаких сомнений. С тех пор именно поэтому константинопольские процессы являются для всех турецких правительств «костью в горле». Они их не упоминают. Следы этих процессов затерялись в архивной пыли, и потребовалась настойчивость и упорство таких исследователей, как Кригер и Дадриян, чтобы восстановить нити заговора с помощью сохранившихся документов.
Господство младотурок закончилось 7 октября 1918 года, когда второе военное правительство, руководимое Талаатом с февраля 1917 года, подало в отставку. После многочисленных трудностей султан Мехмед VI назначил Иззета Пашу великим визирем. Тот отправляет своего военно-морского министра Рауфа бея к Мудросу провести переговоры о заключении перемирия с англичанами. Через день, 1 ноября, Центральный комитет Иттихада собрался на свое последнее заседание. ЦК Иттихада решил распустить партию, чтобы возродить ее в подполье. Начиная с сентября, руководители ЦК стали уничтожать свои архивы. Доктору Мехмеду Назыму и шефу отдела безопасности Хуссейну Азни было поручено сжечь архивы центрального аппарата в Константинополе, в Нури Османие. Уничтожению подлежали также архивы военного министерства и министерства внутренних дел.
Премьер-министр Талаат и военный министр Энвер хранили свои личные документы у надежных друзей, которым поручили их сжечь. Джемаль доверил свои документы другу, полковнику Сейфи, который, вероятно, уничтожил их. В ночь с 1 на 2 ноября все три главных руководителя Иттихада (Талаат, Энвер, Джемаль) бежали вместе с четырьмя другими преступниками, виновными в резне армян, – Назымом, Шакиром, Бедри, Азми – на борту германского военного корабля, который доставил их в Севастополь, откуда они отправились в Берлин. Вся турецкая пресса комментировала это событие, обвиняя их в том, что они сбежали от правосудия.
Негодование общественного мнения сковывал кабинет Иззета Паши, который прикрыл преступников, заявив об их отставке. Султан назначает кабинет Теувика Паши, из которого исключает членов Иттихада. Он хочет, чтобы прозвучала правда об армянской резне, прежде чем Турция отправится на мирную конференцию в Париж. После перемирия была назначена парламентская комиссия. Она провела 14 заседаний, на которых были заслушаны министры и высшие чиновники. Дебаты в парламенте были опубликованы в Таквим-и Векайи (Takvim-i Vekayi), а резюме обсуждений – в ежедневных газетах. Параллельно по просьбе Госсовета султан своим специальным декретом создал комиссию по расследованию, во главе которой поставил Хасана Мажара, бывшего вали Ангоры, открыто отказавшегося депортировать армян.
В декабре был издан другой императорский декрет об учреждении 3 чрезвычайных военных трибуналов (военные трибуналы, составленные из военных и гражданских лиц), чтобы судить главных преступников, ответственных за истребление армян. Поскольку обвиняемых было много, решили поделить Оттоманскую империю на десять юридических регионов и проводить процессы по каждому региону в отдельности, но все они должны проходить во дворце правосудия в Константинополе. Комиссия Мажара в декабре начинает собирать официальные документы, касающиеся армянской резни. Полиция производит обыски в резиденции Нури Османие и в доме зятя Шакира в Пера, где обнаруживает чемодан с подлинниками протоколов собраний ЦК. В то же время Мажар адресует чиновникам провинции вопросник и заносит в протокол их показания.
Зачастую оттоманские знатные лица напрямую обращаются к нему, чтобы разоблачить примиренческую позицию трибуналов и потребовать суда над преступниками. Вали и военачальники, следуя инструкциям комиссии, собирают документы. Почти все они – шифрованные телеграммы, направленные МВД в адрес вали, военных министров, военачальников или ЦК, «ответственных секретарей» ОС, а также свидетельства чиновников, офицеров, солдат, жандармов, признания членов CUP, вовлеченных в преступный процесс. Эти документы были посланы после раскодирования адресатом, иногда вместе с кодами. Каждый документ был засвидетельствован офицерами министерства, скопирован и скреплен печатью «соответствует оригиналу», после чего внесен в обвинительное досье. Была составлена опись всех этих документов, которые были размещены в пронумерованные досье (числом более 200), содержащие ссылки и сертификаты, подтверждающие их подлинность. Часть документов опубликована в юридическом приложении к Journal official (Takvim-i Vekayi), посвященном слушаниям в этих чрезвычайных судах.
Константинопольская пресса следила за процессами (открытыми для публики), а представители союзников в Константинополе направляли в свои министерства сообщения прессы. Все процессы проходили в Константинополе. Первым начался процесс над лицами, ответственными за истребление армян в Йозгаде. Центральный процесс (так называемый процесс унионистов) начался 28 апреля. Секретарь суда читает обвинительный акт, который полностью приводится в Takvim-I Vekayi. В распоряжении суда собранные комиссией Мажара досье, досье на Талаата, переданное Пятой комиссией Парламента, многочисленные распоряжения.
Главные обвинения подсудимых: заговор, предумышленность, личная ответственность в организации и осуществлении истребления армян. Генеральный прокурор установил, что депортация была «предлогом для массового истребления людей» (что расстроило аргументы защиты, выдвинутые позднее: военная необходимость и наказание бунтовщиков), «резня и массовое истребление армян явились следствием решений ЦК Иттихада» и окончательное решение принадлежало именно ему, Талаату. Военный трибунал потребовал, чтобы «ответственные секретари» были преданы суду отдельно. Кроме того, была подчеркнута роль OС (Специальной Организации), как движущей силы аппарата истребления людей. Не было никакого сомнения ни в обвинительном приговоре, ни в заключениях представителей судебной власти. Приговор был объявлен 5 июля: Талаат, Энвер, Джемаль и Назым были приговорены к смерти in absentia (заочно. – А.К.); трое министров осуждены и приговорены к 15 годам тюрьмы, двое других оправданы (28 мая англичане увезли заключенных на Мальту). Другие процессы, состоявшиеся в 1919 и 1920 годах в Трабзоне, Харпуте, Байбурте, Эрзинджане в отношении «ответственных секретарей» и других министров военного времени, завершились аналогичными приговорами. Были вынесены смертные приговоры – трое подсудимых были повешены, остальных судили in absentia, среди них Бехаэтдин Шакир, уже несколько раз приговоренный к смерти.
В то время, как одни гражданские чиновники и военные чины давали свидетельские показания военному трибуналу, другие писали мемуары, третьи, главным образом историки, изменяли линию поведения (не без уверток и оговорок), не соглашаясь с тем, что меры, принятые по депортации, практически оказались мерами по истреблению людей, настаивая на незначительности потерь армян и на больших потерях турок. За этими отрывистыми признаниями вины (почерпнутыми Дадрианом в прессе и в турецких публикациях после 1923 года) «стали вырисовываться контуры геноцидной схемы». Они начали заполнять вакуум в документации, созданный после стирания следов и двойной отправки телеграмм – одних секретных, подлинных приказов, которые подлежали уничтожению при получении, других – официальных, сдаваемых в архивы, где подчеркивалась воля правительства защищать депортируемых. Эти свидетельства раскрывают суть деятельности Иттихада, практику секретности в его работе, власть олигархии ЦК, двойной оперативный стандарт организации ОС и ее роли в антиармянских действиях.
Армянские мстители приведут в исполнение вердикт константинопольских процессов. Такое решение было принято на IX конгрессе партии «Дашнакцутюн»: в докладе, представленном при закрытых дверях, приведены фамилии главных ответственных лиц – всего 41 фамилия. «Специальная миссия» под руководством Армена Гаро организовала эту операцию под названием «Операция Немезиды». 15 марта 1921 года Талаат был застрелен в Берлине Согомоном Тейлиряном; Саид Халим – в Риме 6 декабря Аршавиром Ширакяном; Бехаэтдин Шакир и Джемаль Азни (осужденные на процессе в Трабзоне вместе с Наиль-беем) – 17 апреля 1922 года в Берлине Арамом Ерканяном и Аршавиром Ширакяном; Джемаль – 25 июля в Тифлисе Петросом Тер-Погосяном и Арташесом Геворкяном. Энвер, который присоединился к басмачам на афганской границе, стал объектом преследования со стороны большевистских войск: он был убит 4 августа 1922 года. Мустафа Кемаль велел повесить Назыма в 1926 году за соучастие в заговоре с целью его убийства. Четверка пантюркистов – Агаев, Хусейн-заде, Акшюра и Гекальп – умерли несколько лет спустя.
30 октября 1918 года турецкие делегаты подписывают перемирие в Мудросе. Оттоманская империя побеждена союзниками, главным образом Англией. Турция признана виновной и ждет санкций за военные преступления и преступления против своих граждан. Придерживаясь своего предупреждения от 24 мая 1915 года, союзники обязуются преследовать оттоманских чиновников, подозреваемых в участии в резне армян.
В январе 1919 года собравшаяся в Париже конференция, посвященная предварительным переговорам о мире, назначает комиссию по ответственности за преступления и санкциям. Американский госсекретарь Роберт Лансинг, председательствующий на этой комиссии, назначает подкомиссию из 15 человек, которой поручается рассмотреть вопросы «нарушений законов и обычаев войны и гуманитарных принципов».
В своем докладе от 5 марта 1919 года комиссия перечисляет преступления, совершенные против гражданского населения, 29 марта приводит случаи нарушений этих «четких гуманитарных требований», имевших место со стороны центральных держав и их союзников – турок и болгар. Комиссия выносит заключение, что все лица, являющиеся гражданами этих стран и признанные виновными в преступлениях, подлежат уголовному преследованию. Статьи 226, 228 и 230 Севрского договора, подписанного союзниками и Оттоманской империей 10 августа 1920 года, касаются санкций и открывают путь к наказанию за преступления против человечества. Договор ратифицирован Турцией не был, а Лига Наций (SDN) не создала «компетентный трибунал» для предания суду лиц, виновных в этих преступлениях.
На двадцатой сессии ООН 10 октября 1967 года подкомиссия по борьбе с дискриминационными мерами и защите нацменьшинств (секция Комиссии по правам человека ООН) решила включить в свою будущую программу разработку вопроса о предупреждении массовых убийств и репрессий в борьбе против геноцида.
В 1973 году, когда делегат от Руанды Никодем Рюасианико готовил предварительный доклад, в параграфе № 30 выступления были приведены 3 строчки, посвященные армянам: «Переходя к современной эпохе, мы можем отметить наличие довольно обширного материала относительно резни армян, которую считают «первым геноцидом ХХ века». Турецкий делегат Комиссии по правам человека Осман Олькай потребовал исключить этот параграф. Армянская диаспора воспользовалась инцидентом и предприняла информационную кампанию, связанную с геноцидом. Но после долгих дебатов параграф № 30 из доклада был убран.
Позиция Турции ожесточила армянские политические организации и радикализировала их действия. С 1975 по 1983 год начинается период «вооруженной борьбы», которую вели две зачастую противостоящие друг другу группы – ASALA и «Поборники справедливости в геноциде армян» и группа «подводников» организации АРФ. Турецкие дипломаты, настоявшие на исключении упоминания о геноциде в докладе ООН, оказались главной мишенью их акций. В 1983 год движение достигло чрезвычайных масштабов и затем самоликвидировалось. За волной армянского возмездия 1975-1983 годов последовали процессы обвиняемых, на которых осужденные зачастую признавали свою вину, а защита прибегала к аргументам о «ранимой оскорбленной памяти». Проблему геноцида стали обсуждать в зале судов, как это было в 1921 году во время процесса Тейлиряна.
Политические дебаты переместились в Европейский парламент. Доклад Яака Вандемелебрука о «политическом решении армянского вопроса» стал предметом оживленной дискуссии. Постоянная делегация Турции при Европейском Экономическом Сообществе выступила против «армянских утверждений», представленных в Страсбурге в 1985 и 1986 годах франко-армянскими ассоциациями и комитетом по защите армянского дела.
Несмотря на турецкую «контратаку», Европейский парламент 18 июня 1987 года признал реальность геноцида армян, сделав оговорку, что отказ признать геноцид будет рассматриваться как препятствие для вступления Турции в Европейское сообщество:
1. Европейский парламент придерживается «того мнения, что трагические события, развернувшиеся в 1915-1917 годах против армян на территории Оттоманской империи, представляют собой геноцид по классификации Конвенции о предупреждении и борьбе против геноцида, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1948 года;
2. Европейский парламент признает, однако, что нынешнюю Турцию нельзя считать ответственной за драму, которую пережили армяне Оттоманской империи, и решительно подчеркивает, что признание этих исторических событий как геноцида не может сопровождаться никакими требованиями политического, юридического или материального порядка в отношении сегодняшней Турции;
3. Европейский парламент требует, чтобы Совет добился от теперешнего турецкого правительства признания геноцида, совершенного против армян в 1915 -1917 годах, и налаживания политического диалога между Турцией и армянскими представительными делегациями;
4. Европейский парламент полагает, что отказ нынешнего турецкого правительства признать реальность геноцида, совершенного ранее против армянского народа правительством младотурок, будет считаться непреодолимым препятствием при рассмотрении вопроса о возможном принятии Турции в Сообщество».
В феврале 1990 года американский Сенат, несмотря на кампанию, проводимую сенатором-республиканцем Робертом Доулом, отказался принять резолюцию о признании 24 апреля днем национальной памяти о геноциде. Сенат уступил просьбе Госдепартамента Соединенных Штатов: Турция угрожала пересмотреть присутствие американских войск, расквартированных на ее территории.
Александр Калантаров
Оставьте свои комментарии