Большая жизнь Малого театра

Более 30 лет Малым театром руководит Юрий Соломин, народный артист СССР, лауреат Государственных премий России, актер, режиссер, педагог, государственный и общественный деятель. За особо выдающиеся заслуги в развитии культуры и искусства Юрий Соломин награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» IV, III, II и I степеней, Почета и Дружбы народов, орденами святого благоверного князя Даниила Московского и святого преподобного Андрея Рублева Русской Православной Церкви.

О том, как Малый театр пережил капитальный ремонт, какой спектакль театра посетил президент РФ Владимир Путин, зачем в Малый ходят послы зарубежных государств и что такое метод Акиры Куросавы, Юрий Соломин рассказал «Ноеву Ковчегу».

– Юрий Мефодьевич, в конце прошлого года Малый театр открыл свои двери после капитального ремонта и реконструкции, работы были завершены значительно раньше намеченного срока. Как чувствует себя театр в обновленном здании?

– Самое главное, сохранено историческое здание, и теперь оно стоит на таком фундаменте, на котором, по мнению строителей, простоит еще 250 лет. Старые стены театра отремонтированы и отреставрированы. Вся мебель, в том числе и та, на которой мы с Вами сидим, основные помещения театра, будь то гримерные комнаты или репетиционные залы, сохранены. Кардинальных новшеств нет, за исключением одного – нам удалось увеличить площадь гардероба для зрителей, и он органично вписался в интерьер театра.

– Как это удалось сделать в старинном здании?

– У нас был маленький внутренний дворик, в котором стояли железные баки для мусора. Мы решили использовать его и таким образом увеличить пространство театра на первом этаже и на втором, где находится историческое Щепкинское фойе c картинами известных мастеров, в том числе портрет Михаила Щепкина кисти Репина. Увеличение пространства дало нам возможность «раздвинуть» фойе. В общей сложности мы увеличили пространство на 400 квадратных метров. На своих местах остались 2 больших репетиционных зала на втором этаже и специальный зал для оркестра на 4-м этаже.

– В театре есть свой оркестр?

– Да, и очень профессиональный. В 2008 году мы отпраздновали 200-летие создания оркестра. Он существует еще с исторических времен рождения самого театра. Мы убедились в этом, когда нашли архивные бумаги за подписью императора. Согласно документам, оркестр значится с 1808 года, в них даже указана стоимость приобретенных музыкальных инструментов.

В оркестре играют выпускники Московской консерватории, музыканты – лауреаты конкурсов, среди них много молодежи. За полчаса до начала спектакля музыканты исполняют русскую музыку, если на сцене идет русская классика, а если западная – сочинения западных композиторов. Несколько лет тому назад оркестр даже принял участие в музыкальном конкурсе в Италии и стал победителем.

Но удивлять зрителей мы будем не только красивым фойе и зрительным залом. Удивлять будем спектаклями русской и западной классики в традиционной постановке, которые пользуются большой популярностью, в том числе у молодых зрителей, и проходят при полных аншлагах.

– Нынешний сезон Малого богат на премьеры, расскажите о них.

– Несмотря на то, что основная сцена была на ремонте, театр подготовил целый ряд премьер. На основной сцене первой премьерой стал спектакль «Король Лир» по пьесе Шекспира, скоро здесь же выйдет спектакль «Таланты и поклонники» Островского. На нашей второй сцене на Ордынке мы поставили пьесу «Не все коту масленица» Островского, в котором занят молодежный состав.

За это время мы также выпустили на Ордынке спектакли «Трамвай «Желание» по пьесе Теннесси Уильямса, «Васса Железнова. Первый вариант» Максима Горького, «Перечитывая Чехова» по мотивам рассказов писателя. Итальянские коллеги поставили комедию Карло Гольдони «Слуга двух господ», кстати, это уже их третья работа на сцене театра. В апреле приступили к созданию спектакля еще по одной западной пьесе, название которой пока не буду раскрывать, из Израиля к нам приезжают режиссер, художник и композитор. А на начало следующего сезона запланирована премьера спектакля «Женитьба» Гоголя.

– Репертуар театра впечатляет своим разнообразием…

– Только пьес Островского у нас идет больше десяти. А еще пьесы Чехова, Горького, произведения Пушкина, Лермонтова, Грибоедова, Гоголя, Достоевского, Толстого, Булгакова. Возобновляем спектакль по трагедии Алексея Константиновича Толстого «Царь Борис», сохранились его костюмы и часть декораций. У нас есть планы возродить все три части трилогии, что непросто при таком обширном новом репертуаре, но мы постепенно будем возвращать на сцену их все – «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис», ведь они своего рода визитная карточка Малого театра.

А еще западная классика… Например, спектакль «Молодость Людовика XIV» Александра Дюма. Он шел на Ордынке и пользовался большим успехом, теперь мы перенесли его на основную сцену, потому что хотим, чтобы эта постановка и спектакль «Жизнь и любовь господина де Мольера» Булгакова показывались подряд – в первом начинается путь Мольера к восхождению, а в другом рассказывается о его последних днях. В нашем репертуаре и спектакль французского автора Роберо Тома «Восемь любящих женщин».

– Как удалось театру при таком обилии спектаклей пережить ремонт основной сцены?

– Чтобы сохранить весь репертуар, мы очень много гастролировали. Большие спектакли, такие как «Ревизор», «Маскарад», «На всякого мудреца довольно простоты» и ряд других пьес Островского, «Власть тьмы» Льва Толстого, «Мнимый больной» Мольера, мы вывозили на большие площадки все три сезона. Посетили 16 городов России, в том числе и северные. Кстати, в одном из них – Когалыме, городе нефтяников, компания «Лукойл» строит филиал Малого театра, мы подписали соответствующий договор. Это была инициатива «Лукойла» – создать в Когалыме, где находятся основные производственные мощности компании, театр, похожий на Малый. Он должен открыться в 2018 году, в нем повторен даже цвет зала Малого театра – красно-бело-золотой.

Декорации мы смогли сохранить благодаря театральным хранилищам. Кстати, после ремонта складские помещения стали современными и в них можно хранить и декорации, и костюмы, и реквизит. Там же, в Нагатино, располагаются и театральные цеха, которые работают уже полгода.

И самое главное, мы сохранили всю труппу театра, весь персонал, в том числе и оркестр. Никому – актерам, техническим, художественным работникам, музыкантам – мы не предлагали уйти из театра. Это, прежде всего, заслуга руководства Малого, его генерального директора Тамары Михайловой, и для меня особенно важно, что я тоже внес в это свой вклад.

– 23 марта 2017 года Вы принимали в Малом театре высокого гостя.

– Визит президента Владимира Путина должен был состояться 19 декабря прошлого года. В этот день спектаклем «Горе от ума» мы открывали театр после ремонта. Волновались в театре все, активное участие принимало и Министерство культуры. И президент действительно ехал к нам. Но случилось несчастье, в Турции убили российского посла Андрея Карлова. И в дороге кортеж повернул назад. Спектакль мы сыграли, публика узнала о случившейся трагедии в антракте.

Через некоторое время я принимал участие в заседании коллегии Московского университета, председателем которой является президент. После заседания мне сказали, что президент хочет со мной поговорить… Мы шли друг другу навстречу. Президент обнял меня и попросил извиниться перед коллективом театра, что не смог приехать в тот день. Я ответил, что мы все всё прекрасно понимаем. Президент сказал, что обязательно приедет. И за три дня до спектакля «Последняя жертва» раздался телефонный звонок… Президент сдержал слово. Он держит его всегда.

– Как прошел визит?

– Очень хорошо. Мы встретили президента, прошли с ним по театру, показали отремонтированное здание, его достопримечательности, в том числе расширенное обновленное Щепкинское фойе, в котором была развернута выставка музея Малого театра. Президент осмотрел зрительный зал.

На спектакле президент сидел в ложе. Зал был полон, и когда Владимир Путин появился, раздались аплодисменты, которые долго не смолкали. Президент приветствовал зал. Мы сидели с президентом в ложе, в антракте пили чай и беседовали. Президент сказал, что ему понравилась игра актеров, а они – и «старики», и молодые артисты – играли в этот вечер с особым подъемом, и попросил передать им слова благодарности. Прощаясь, президент еще раз похвалил артистов. Я думаю, что старания всего коллектива театра, наши усилия в успешном проведении масштабного и очень сложного капитального ремонта в сжатые сроки были оценены.

– Что отличает, на Ваш взгляд, русскую классическую театральную школу, которую сохраняет и развивает Малый театр?

– Посол одной зарубежной страны, а в театре часто бывают важные персоны, после спектакля зашел ко мне в кабинет. Он вспоминал, как много лет тому назад видел меня на сцене в пьесе «Царь Федор Иоаннович». И в заключение сказал такую фразу: «Мы все, посольские работники, приходили и продолжаем приходить в Малый театр учиться русской речи».

Мы стремимся сохранить не только русский язык, на котором писали классики, но и традиции. Некоторым нашим постановкам 20-25 лет, «Горе от ума» я играю 17 лет. По сей день на сцене Малого идет «Вишневый сад» – спектакль, который поставил еще Игорь Владимирович Ильинский и сам играл в нем Фирса. Сегодня в этой роли занят наш старейший актер Юрий Каюров. Сменилось уже несколько актерских составов, молодые учатся у «стариков», и традиции передаются новым поколениям актеров. Сегодня многие стремятся к новаторству. Я считаю, что новаторство не в том, чтобы взять одно только название у классика и переделать пьесу на свой лад, «по-современному». Что можно переделать «по-современному» в «Ревизоре»? Поэтому мы играем в костюмах того времени, в соответствующем гриме, манерах, интерьере.

Старая школа… Моя учительница Вера Николаевна Пашенная говорила нам, студентам: «Вы должны оставлять на сцене, на рампе кусочек своего сердца». В этом и состоит русская театральная школа. Когда мы ставили дипломный спектакль «Чайка» Чехова, я спросил ее, что значат эти слова. И она ответила: «Ты поймешь с годами». И я понял. Играть на сцене надо с душой. Игра с душой – это полная отдача сил. И когда по другую сторону рампы зрители плачут, смеются, аплодируют, замирают, в этом и есть смысл работы актера.

– Спектакли Малого оформлены с большим художественным вкусом – в театре «все должно быть прекрасно»?

– В начале года мы выпустили альбом художников, которые сотрудничали с Малым театром. Можно сказать, что мастера «всей Третьяковки» работали в Малом, и, конечно, Константин Коровин, который много делал для театра. Профессии «театральный художник» в те времена не было. А сегодня она есть.

В апреле мы отметили юбилей Александра Глазунова. Саша Глазунов – главный художник-хранитель Малого театра. Но он также и оформляет спектакли, среди которых целый ряд постановок Островского, в том числе «Волки и овцы», «Не все коту масленица», «Власть тьмы» Толстого, «Ревизор» Гоголя. Мне нравится работать с ним как с художником-постановщиком. Кстати, он принимал самое активное участие в ремонте, вот эти красивые шторы на окнах, новая ткань на мебели – его выбор. Саша Глазунов умеет многое делать своими руками и очень хорошо. Последняя наша с ним работа – спектакль «Молодость Людовика XIV». Он подготовил уникальные декорации с потрясающими деталями.

Вячеслав Зайцев разработал костюмы. Получился настоящий «музейный» спектакль, дух эпохи передан полностью. Когда его посмотрели французы, они спросили: «Где вы все это взяли?»

Театр очень бережно относится к своим реликвиям. Мы реставрируем, ремонтируем, обновляем их. Вот мы с Вами сидим за столом, за которым на сцене в спектакле «Горе от ума» играли народные артисты СССР Царев, Зубов, Гоголева, Яблочкина. Это уникальный исторический экспонат, ему нет цены. Другая реликвия – портрет Щепкина. Его написал не очень известный художник, но три года назад, когда Третьяковская галерея отмечала 100-летие и обратилась к нам с просьбой предоставить музею эту картину, мы узнали, что этот портрет актера, а их всего пять, написан специально для Третьяковской галереи. На фоне портрета Щепкина в Третьяковке мы сыграли сцену из спектакля «Горе от ума», я играл Фамусова, а артист Низовой – Скалозуба. Еще два раритета в кабинете – портреты Веры Николаевны Пашенной и ее учителя Александра Павловича Ленского, большого актера, художника, скульптора, одаренного также технически. Вращающийся с 1900 года круг на сцене Малого театра – новшество, придуманное Ленским.

– В 1983 году Рачья Капланян, армянский актер, режиссер, народный артист СССР, поставил на сцене Малого спектакль, в котором Вы играли главную роль. Расскажите о вашем сотрудничестве.

– Рачья Капланян поставил на сцене Малого театра три спектакля – «Каменный хозяин» Леси Украинки, «Признание» Саввы Дангулова и «Сирано де Бержерак» Эдмона Ростана.

Мы встретились и подружились, когда Рачья приехал к нам ставить спектакль «Сирано де Бержерак». Это был человек удивительной доброты, необыкновенно общительный, очень колоритный. Его любили везде, во всех республиках, он располагал к себе мгновенно. Я редко встречал таких людей.

Рачья был депутатом Верховного Совета СССР и, когда приезжал в Москву, жил в гостинице «Будапешт». Там мы в основном и репетировали. Из Армении он привозил фрукты, коньяк, накрывал стол. Мы могли сидеть за столом, ужинать, рассказывать случаи из жизни, потом возвращались к «Сирано». И когда уходили, в голове оставалось что-то очень важное в роли. Рачья хорошо знал актерскую профессию, потому что сам был талантливым актером и обладал каким-то удивительным даром – умел настраивать артиста на нужный лад. Он всегда говорил: «Роль нужно сочинить. Она написана, но ее нужно еще сочинить».

Сирано я «делал» с него. Я чувствовал его душу, его ранимость. Он был не такой, как все – маленького роста, с хриплым голосом. Рачья переживал свою «особость», как и Сирано. У них было много общего. Рачья был необыкновенно мужественным, Сирано – тоже. Рачья не был злым – Сирано также. Рачья при всей своей доброте мог дать отпор любому, как и Сирано. Мне хотелось, чтобы у моего Сирано была даже походка Рачьи.

Спектакль пользовался большим успехом. Я думаю, что Сирано – одна из моих лучших ролей.

После «Сирано де Бержерака» Рачья ставил у нас еще один спектакль, в котором я тоже играл, но он не пошел. Когда меня избрали художественным руководителем Малого театра, мне очень не хватало Рачьи, к тому времени он ушел из жизни.

– Вы много работали как режиссер и в кино, и на телевидении…

– Я никогда не мечтал стать режиссером. Мои родители были музыкантами, и мне некому было разъяснять тонкости профессии. Но от них я впервые услышал слова «играть с душой».

Первый спектакль я поставил в 1979 году в Болгарии по просьбе болгарских коллег. Это был «Лес» Островского. В то время мы, актеры Малого театра, отдыхали на Золотых песках. Меня уже хорошо знали благодаря фильму «Адъютант его превосходительства», который шел во многих странах мира и имел успех. Директор драматического театра Стефан Димитров предложил мне поставить пьесу, сказав, что меня как режиссера рекомендовал сам Акира Куросава. И показал мне журнал с интервью Акиры Куросавы, в котором тот говорил, что у «Юрия Соломина есть все данные для режиссерской работы». Спектакль «Лес» был поставлен за 20 дней.

– Как Вам это удалось?

– По методу Акиры Куросавы.

– Что это за метод?

– Акира Куросава раскадровывал каждый свой фильм еще до съемок и точно знал, что, как, с кем и где он будет снимать. Он тщательно выбирал натуру, решал, как будет монтировать ее с крупными планами. Куросава ведь окончил академию художеств и был, прежде всего, художником. При такой системе монтировать картину можно было быстро. Когда Акира Куросава снимал фильм «Дерсу Узала», с актером Максимом Мунзуком и самим режиссером мы месяц репетировали на «Мосфильме» за столом. Поэтому я считаю, что окончил «Академию кино Акиры Куросавы». В режиссуре он стал моим «крестным отцом».

Используя метод Куросавы, я не только снял фильм «Скандальное происшествие в Брикмилле», но и поставил целый ряд спектаклей в Малом. Смысл метода Куросавы на театральной сцене – в постановке спектакля «по мизансценам», которые потом сводились в единое целое. Так были созданы спектакли «Коварство и любовь» Шиллера, «Лес» Островского, «Чайка» и «Три сестры» Чехова, «Власть тьмы» Толстого, кстати, два последних идут на сцене Малого и по сей день.

– Многие Ваши роли в кино, а их более 60, стали хрестоматийными, в том числе в фильмах «Адъютант его превосходительства», «Хождение по мукам», «ТАСС уполномочен заявить…», «Даурия». Картина «Дерсу Узала» принесла международное признание, получив «Оскара» за лучший иностранный фильм. Есть ли роли, которые Вам хотелось сыграть?

– У Чехова есть одна очень хорошая повесть (не стану ее называть), в Малом театре мы ставили в свое время по ней спектакль, я играл в нем. Шли репетиции и даже начались прогоны, но я вдруг понял, что идем не в ту сторону и это не Малый театр. Позже другой режиссер предложил мне сыграть эту роль в экранизации повести. Мне было очень интересно, потому что это «моя» роль, но снова не получилось.

– После успеха фильма «Дерсу Узала» ваше сотрудничество с Акирой Куросавой продолжилось?

– Акира Куросава анонсировал и представлял первые гастроли Малого театра в Японии. В нашу последнюю встречу с ним я предложил Куросаве поставить в Малом спектакль. Он согласился и сказал, что хочет ставить «Идиота» Достоевского. Куросава любил русскую литературу и хорошо ее знал. Он даже снял несколько фильмов по произведениям русской классики. Но, к сожалению, Акира Куросава не успел.

Нас много раз приглашали в Японию. Японская сторона сама выбирала репертуар, в основном это были пьесы Чехова. Но когда в 1990 году на сцене Малого был поставлен спектакль «И аз воздам» о последних днях жизни Николая II и его семьи, в Японии захотели его увидеть и пригласили нас в очередной раз. Позже я узнал, почему именно этот спектакль так заинтересовал японцев. Дело в том, что в 1891 году в Японии на Николая, наследника престола, было совершено покушение во время его путешествия по миру. По дороге в Киото на него напал японский полицейский, ранил, пролилась кровь. После этого инцидента японцы опасались, что Россия объявит войну.

В Японии это хорошо помнят.

– Вы смотрите современные фильмы?

– В последнее время мне понравились два фильма – российский детектив «Пес» и американский фильм «Хатико». «Главными актерами» в обоих выступают собаки. У меня самого три собаки, четыре кошки. Они живут на даче, за ними ухаживают, но раз в неделю я обязательно езжу за город проведать их. Как говорил Марк Твен, «чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак».

Беседу вела Мария Григорьянц