Ереван (Эривань) в «Кавказском календаре на 1891 год»

Краткий адрес-календарь по городу Эривани.

Домовладельцы по улице Астафьевская – Африков, Гаджи-Абас, Гаджи-Сеид-Гасан, Ванецов, Еремянц, Калантаров, Кеворков, Макашев, Татевосов, Иоаннисиан.

«КК на 1891 год».

Адреса гостиниц на Астафьевской улице:

Гостиницы:

«Марсель», дом Гаджи-Сеид-Гасана. «Лондон», дом Гаджи-Абаса.

«КК на 1891 год».

Краткий адрес-календарь по городу Эривани.

Снимал номер в гостинице «Лондон»: Курмаков Николай Николаевич (начальник 3-го горного округа).

«КК на 1891 год».

Кроме «Марселя» и «Лондона», вдоль Астафьевской (с 1921?г. ул. Абовяна) в частных домах были расположены еще две гостиницы: «Франция» и «Гранд-отель» (дом №7).

В «Кавказском календаре на 1889 год» (Тифлис, 1888) в разделе «Краткий адрес-календарь по городу Эривани» значится: «Гостиница «Париж», на Астафьевской ул., дом Гаджи-Сеид-Гасана».

«Марсель», «Франция», «Париж» – и все они размещены в доме Гаджи-Сеид-Гасана. Удивительно, но факт! Быть может это разные названия одной и той же французской гостиницы???

«Гранд Отель Ереван»

Свое значение Ереван осознал в 1926 году, когда на улице Абовяна началось строительство гостиницы «Ереван», которая была спроектирована Никогайосом Буниатяном, главным архитектором города. Четырехэтажная гостиница, построенная в 1928-м, стала небоскребом Еревана. Однако необычайной ее делала не только высота, но и красочность, торжественность, праздничность и неоклассический стиль.

На своих этажах гостиница «Ереван» вмещала 78 просторных и благоустроенных номеров, в том числе 10 люксов. На цокольном этаже были все необходимые современные удобства: кухня, кондитерская, ресторан, автостоянка, прачечная самообслуживания, парикмахерская, киоск обмена валюты, фотоателье и библиотека. Гостиница стала эпицентром всех значимых событий в городе.

Поэт Егише Чаренц не имел постоянного места жительства и в основном жил по найму. После смерти своей первой жены Арпеник Чаренц переехал в гостиницу «Ереван» и жил там с 1928 по 1935 г. в номере 21 люкс на втором этаже. Чаренц в 1931 году женился на Изабелле, и свадебная церемония состоялась в оте-

ле. Именно там родились две дочери поэта – Арпик и Анаит. Его балкон выходил на улицу Астафян. Говорят, прохожие часто видели Чаренца на балконе. Номер был меблирован со вкусом, в нем чувствовалось влияние как Запада, так и Востока.

В 2017 году гостиница «Ереван» была переименована в «Гранд Отель Ереван».

Адрес сквера на Астафьевской улице по городу Эривани.

Гульбищный сад: Колюбакинский сквер, против квартиры Губернатора и гостиницы «Лондон».

«КК на 1891 год».

Сквер, или Гульбищный сад (общественный сад для прогулок), назван в честь генерал-майора Николая Петровича Колюбакина, эриванского военного губернатора (17.04.1858 – 06.04.1861).

Кавказ хорошо знал двух родных братьев Колюбакиных: Николая Петровича (1810–1868) и Михаила Петровича (1806–1872). Уроженцы Волынской губернии, они оба воспитывались в Царскосельском благородном пансионе, по выходе из которого всю службу, за исключением немногих лет, посвятили Кавказу, пройдя ее в одних и тех же почти должностях и званиях.

Колюбакины в «Кавказском календаре»:

«Эриванская губерния

(в г. Эривани). Эриванский Военный Губернатор, Управляющий гражданской частью, генерал-майор Николай Петрович Колюбакин. 2-й Кавказский Отдел Русского Географического Общества. Действительный член Отдела Н.П. Колюбакин».

«КК на 1859 год».

«Карабахский уезд (в г. Шуше). Уездное Управление.

Карабахский Уездный Начальник: подполковник по кавалерии Михаил Петрович Колюбакин. Участковые заседатели: Мигринский – коллежский секретарь Андрей Маркович Мокрицкий, Кеберлинский – штабс-капитан князь Антон Егорович Шаликов, Зангезурский – коллежский секретарь Джаганкир Иванович Агасаров, Джеванширский – провинциальный секретарь Дмитрий Богданович Шахназаров, Челабюртский – прапорщик

Иосиф Баграмович Шахназаров, Варандинский – губернский секретарь Авет Матвеевич Мамиконов. Уездный казначей: коллежский секретарь Каграман Абрамович Шахназаров».

«КК на 1847 год».

Николай Петрович К.

В 1857-м Николай Петрович был произведен в генерал-майоры, назначен управляющим Мингрелией, а в следующем году – эриванским военным губернатором, где и оставался до 1861-го,

т.е. до назначения его членом Совета наместника Кавказского, и в том же году, с производством в генерал-лейтенанты, – кутаисским военным генерал-губернатором. Наконец, в 1863 году он получил звание сенатора с оставлением по армии и в этом звании скончался 15 октября 1868 г. в Москве.

По словам современников, Николай Колюбакин был высокого роста, с широкими плечами, с головою, гордо откинутой назад, своей фигурой он олицетворял «силу и могущество». Его маленькие, живые глаза были полны ума. Он был неутомимым в разговоре, говорил хорошо и даже красноречиво, особенно по-французски, но спорить с ним было невозможно, потому что при первом возражении он останавливал говорящего словами: «Позвольте, я знаю, что вы хотите сказать», и продолжал сам ораторствовать. Иногда, разговорившись, он терял сознание. Еще у него была странная привычка ломать и грызть стекло. Бывало, разгорячившись, он брал пустой стакан или рюмку, разбивал ее, грыз осколки и добродушно смеялся над собой. Но, по мнению мемуариста, «несмотря на невозможность характера, Колюбакин везде, где был, оставил по себе самую лучшую память в высшей степени благородного, благонамеренного и дельного начальника».

Из-за горячего, необузданного характера друзья прозвали Николая Петровича Колюбакиным Немирным, а брата его Михаила Петровича – Колюбакиным Мирным. И эти прозвища остались за ними навсегда.

Михаил Петрович К.

В чине генерал-майора Михаил Петрович Колюбакин 7 ноября 1863 г. был назначен бакинским военным губернатором. Скончался он в Баку от чахотки 19 января 1872 г. в возрасте 65 лет.

Памятником управлению губернатора Михаила Колюбакина стала усаженная деревьями набережная, получившая название Колюбакинской (с 1879 г. – набережная Александра II). В Баку была и Колюбакинская улица, а также – Колюбакинская площадь (с 1891 г. – Царская), которая до настоящего времени называется исконным именем «Парапет».

Среди архитектурных сооружений вблизи площади Парапет можно отметить церковь Сурб Григор Лусаворич (Святого Григория Просветителя). На этом месте вначале предполагалось построить православную церковь им. Александра Невского, однако участок оказался слишком мал для такого проекта.

В 1869 году Михаил Колюбакин выделил участок для постройки армянской церкви. Архитектором здания был брат знаменитого художника Отто Гиппиуса, архитектор города Баку и губернии К.К. Гиппиус, внук лютеранского пастора, который большую часть своей жизни посвятил строительству храмов.

С разрешения и благословения Католикоса всех армян Маттеоса I в районе площади Парапет началось строительство новой церкви – Сурб Григор Лусаворич. Инициатором ее строительства выступил глава Шемахинской епархии Армяно-Григорианской Церкви Даниэл (Даниил) Шахназарян (Щахназарянц). Храм возводился на средства бакинского нефтяника и благотворителя Джавада Меликянца (Меликова), бакинской церкви Св. Богоматери и пожертвования армян епархии. Расходы на постройку святилища составили 15.267 руб. (из которых церковь предоставила 5758 руб.).

В 1866 году, еще до завершения строительства церкви, предстоятелем епархии архиепископом Даниилом при церкви была основана женская школа им. Григория Просветителя, которая поддерживалась «Армянским человеколюбивым обществом во имя Святого Григория Просветителя». Возведение храма было завершено в 1869 г. (по другим данным – в 1871-м).

Тифлисскому врачу Давиду Ростомяну (1820–1869) удалось найти 12 единомышленников для создания Армянского общества в Баку, а именно: тифлисского генерала Аршака Тер-Гукасяна, бакинца Саркиса Айвазяна, шемахинца Геворка Лалаяна, шушинцев Мовсеса Зограбяна, Нерсеса Красильникяна, Григора Тумаяна, Мусаела Шахгеданяна, Саркиса Тер-Григоряна, Акопа Апресяна, Давида Адамяна, Оганджана Ахумяна и Саркиса Григоряна. Эти люди, которые преимущественно занимались нефтепромышленностью, торговлей, производством, вложили собственные средства и сформировали неприкосновенный капитал в 12.650 руб. Около двух лет велась труднейшая подготовительная работа, и 21 мая 1864?г. с дозволения Его Императорского Величества был утвержден устав бакинского «Армянского человеколюбивого общества во имя Св. Григория Просветителя»

(«Мардасиракан»).

Главная контора общества «Мардасиракан» разместилась в собственном 2-этажном здании рядом с храмом Сурб Григор Лусаворич.

Улица Астафьевская была богата необыкновенными и колоритными людьми. Многие из них стали легендарными персонажами городской истории. Одним из них был парикмахер мсье Жорж. О нем вспоминает писатель Вальтер Арамян в своей книге «Возвращение».

Отрывок из его рассказа «Парикмахерская на Астафьевской» в переводе Елены Шуваловой-Петросян:

«Мсье Жорж еле-еле выпростал отяжелевшие туфли из липкой грязи и, сделав еще шаг, снова увяз. Он долго простоял так, не шелохнувшись и уставившись на свои испачканные ноги. Над его головой на подгнившем телеграфном столбу слабо мерцала электрическая свеча, прилаженная там для освещения всей улицы.

Мсье Жорж огляделся – вокруг ни души, посмотрел на туфли, порывисто подался вперед и, шлепая по грязи и лужам, перешел улицу и встал у стенки дома. Моросил холодный дождь, но мсье Жорж не думал ни открывать зонт, ни втягивать голову в воротник пальто. Он стоял и тихо напевал любимую песенку «Над крышами Парижа». Стряхнув прилипшую к туфлям грязь, он почти вскрикнул:

– О нет, любимый мой Париж, этот город тоже прекрасен!

Сказал и зашагал по грязи. Я догнал его:

– Здрасьте, мсье Жорж!

Мсье Жорж промок до ниточки, по лицу сбегали дождевые струйки, а глаза светились улыбкой.

Он приехал со своей любимой Заруи из Парижа и проживал на Аптечной… Он был новичком в нашем городе, но город о нем сразу узнал. На перекрестке улиц Астафьевской и Новоцерковной мсье Жорж открыл парикмахерскую с большой стеклянной витриной и красивой вывеской: «Прогресс Жорж»…

Перед витриной парикмахерской, как обычно, простаивала детвора, не осмеливаясь заглянуть внутрь. Там была частица Парижа, столь же крохотная и заманчивая, как «Птишан» на противоположном тротуаре, откуда каждое утро доносился голос, оповещающий о его открытии: «О, баядера…»

Много раз я простаивал у витрины парикмахерской, подолгу не мог надивиться на огромные для того времени размеры стекла, также привезенного из Парижа, притягательную красоту занавесей и развешанные по стенам картины. Волшебным миром был этот уголок города. Там же находился и кинотеатр «Аполлон», здание парламента, театр Джанполадова, дом врача Тер-Григоряна, русская церковь. А в центре располагались баня Егиазаровых, аптека Авета Андреевича, магазин книгопродавца Тиграна, русский бульвар. Здесь устраивались чистильщики обуви, продавцы холодной воды. Здесь же отдыхали горожане, спасающиеся от ереванской жары. Здесь я впервые услышал чудный голос тикин Заруи и увидел ее танец с мсье Жоржем в «Птишане». Она исполняла песни Беранже, и я был восхищен и ею, и ее песнями.

Если кому-нибудь вздумалось бы как-то окрестить эту часть Астафьевской улицы, то самым подходящим оказалось бы название «Мини-Париж». Обычно здесь можно было встретить цветочника Карабалу, здесь любили прогуливаться Чаренц, Тотовенц, Ширванзаде и Бакунц, Исаакян и Ачарян, Цолак Ханзадян и Арсен Тертерян, Манук Абегян, иногда Григор Капанцян – все, все… И шикарная Арусяк, и Эмма-с-родинкой, и красотка Гоар, да разве всех припомнишь. Общественные деятели, врачи, художники, слепой продавец газет Митридат, который по шагам узнавал своих постоянных клиентов и никогда не ошибался…

Когда же все это было? В двадцатые годы. В те годы, когда Ереван напоминал стоптанный башмак. Весной – слякоть и грязь, зимой – мороз и стужа, летом – жара и пыль, а осенью – обильные дожди и унылая погода…»

Одна из самых трогательных скульптур в Ереване: бронзовый старик стоит на улице Абовяна (Астафьевской) с корзиной в руке. В столице Армении действительно жил такой человек, и у него было прозвище «Черное дитя», по-турецки «Кара-бала», названный так из-за тяжелой жизни, выпавшей на его долю. Сам же он говорил, что он не Карабала, а Дардибала. То есть не «Черное дитя», а «Горе дитя».

Карабала родился в обеспеченной семье в начале XX века в одном из районов Еревана – Канакере. При рождении его звали Степан Арутюнян. Семье, в которой родился Степан, принадлежали обширные сады «Флораи айгинер» («Цветочные сады») на месте станции метро «Еритасакардан» («Молодежная»). После установления советской власти семья потеряла все свое богатство, но жизнь продолжалась. Став юношей, Степан женился на девушке из города Раздан по имени Ашхен, а в 1926-м у них родился сын Жоржик.

Романтический образ Карабалы, известный нам сейчас, возник из-за трагических событий. В 1936–1937 гг. Степан был осужден за «публичное оскорбление власти» и оказался в одной камере с великим армянским поэтом Егише Чаренцем, который посвятил ему стихотворение «Цветочник»:

То макинтош он надевал,

То тряпок рвань на нем была.

С того неясно – артист ли он,

иль продавец цветов

Карабала...

Через два года Карабала вышел из тюрьмы, но его жена к тому времени успела выйти замуж и забрала сына. Лишившись семьи и отцовского дома, Арутюнян оказался на улице. Он стал обычным бездомным, подрабатывал продажей цветов на улице Абовяна. Впрочем, запомнился он ереванцам тем, что женщинам, проходящим мимо, он эти розы просто дарил.

Известный ереванский цветочник был высокий, худой, сутуловатый, ходил немножко сгорбившись, неся в левой руке полную корзину с букетами цветов и держа в правой протянутой вперед руке ту единственную розу, которую он преподносил молодой красавице, приветливой женщине или знакомой, вызвавшей в этот момент симпатию у Карабалы. Его цветы заходили в далекие и близкие дома, улыбались из цветочных ваз на столах, переполняли любовью и добротой сердце замкнутого, нелюдимого городка, чтобы жизнь стала хоть чуточку пестрей, светлей…

Говорят, что Карабала умер в начале 1970-х – замерз на той же улице Абовяна. Место его могилы неизвестно.

Народный художник Армении Левон Грачевич Токмаджян (род. в 1937 г.) – автор ряда знаменитых работ, украшающих Ереван, в числе которых скульптура Карабалы, братьев Ивана и Габриэла Айвазовских, великого художника Мартироса Сарьяна, народного героя Геворка Чауша, «грустного клоуна» Леонида Енгибарова.

Подготовили Марина и Гамлет Мирзоян