Татьяна Багдасарова: Имя Михаила Ивановича нам очень помогает, именем этим и живем!

– Татьяна Юрьевна, расскажите, пожалуйста, как Вы решились на такой риск – вернуться в Армению, выкупить дачу, открыть ресторан, одним словом, начать все с чистого листа?

– Наш дом всегда был гостеприимным, в нем часто бывало много гостей, это идет от традиционных ценностей семьи Багдасаровых: мама Михаила Ивановича была очень гостеприимной, помню, как она перевозила всех своих родственников из Баку к нам в Сыктывкар, где мы жили на тот момент. И Миша был таким, вечно всем помогал, собирал всех, на работу устраивал. У нас вообще люди постоянно были в доме. В бытность его президентом авиакомпании «Армавиа» к нему приехал влиятельный бизнесмен из Грузии. Мы накрыли большой стол с разными мясными блюдами, салатами и десертами. И он говорит: «Это что у вас, завтрак?» Мы говорим: «Да». – «Вы что, с ума сошли? Кто так завтракает?» А Михаил Иванович любил изобилие во всем. Он любил собирать друзей, родственников, столы накрывать и чтобы всего было много. В футбол любил играть, даже поле соорудил, куда футболисты приезжают по сей день. Как-то к нам приехала знакомая, жена одного влиятельного бизнесмена, увидела наш дом и сказала: «О, здесь может быть ресторан!». Мы тогда не заострили на этом внимания. Потом, после смерти Михаила Ивановича, Ваня приехал сюда, сказал: «Я хочу открыть ресторан!», взял кредит и начал все организовывать под ресторан, в гараже отстроил кухню. Открыл, добился своего, а мы с Аней теперь помогаем ему.

– Значит, Иван рискнул – гены отца передались?

– Да, причем я говорила ему: «Ваня, ты же не сможешь! Это тяжелый труд, это же работа с людьми!». Он: «Нет, если я не сделаю, всю жизнь себя буду винить!» Может быть, и гены сыграли свою роль, но дом отца остался, и Иван решил продолжить традицию: пусть люди приходят, они здесь радуются. У нас ведь и в самом деле многие приходят и говорят, что здесь отдыхают. Сказали бы нам год назад, что откроем ресторан, мы бы не поверили в эту ерунду. Тем более что я была практически уверена в том, что больше никаких ресторанов. Мы хотели Ане открыть бизнес – она дизайнер по текстилю.

– И получилось, что Аня занялась совершенно другим бизнесом?!

– Да. Она пыталась устроиться на работу. Ходила на собеседования, но что-то не получалось. Я ей тогда сказала: «Ань, значит, тебя ждет что-то другое, ты для чего-то другого нужна». Оказывается, вот так, для семейного бизнеса пригодились ее ум, смекалистость и творчество.

– Михаил Иванович любил рассказывать, что свои первые шаги в предпринимательстве начинал с семейного ресторана, а свой «первый рубль» заработал благодаря супруге… А ведь именно Ваше мастерство готовить и встречать гостей заложило основу большого бизнеса?

– Вообще я по образованию инженер-технолог общественного питания. Работала в ресторане, стаж был 15 лет. На дворе лихие 90-е годы. Со мной подруга работала, она мне говорила: «Каждый лох открывает ресторан! А мы что, не справимся?» Я передала ее слова Мише, предложила открыть ресторан, на что он ответил: «Нет, что за ерунду ты говоришь?!» Я сказала подруге, что муж против. А без мужчины в то время открывать свое дело было невозможно. И в тот же вечер он меня огорошил: «Все, открываем, поехали!» Как оказалось, он договорился со своим замполитом, у которого жена сидела без дела, как раз и ей работа нашлась. А жена у него очень активная оказалась, занималась внешними делами, ходила по всем инстанциям, что я совсем не любила делать. Так мы и открыли ресторан.

– Скажем так, вложили капитал в прибыльное дело?

– Да какой там капитал?! (Улыбается.) Взяли беспроцентный кредит на два года. Мы на этот кредит и посуду купили, и мебель, все условия создали. Мы все работали, еще всех родственников трудоустроили. У нас был небольшой ресторан, но самый лучший из всех, что были в Сыктывкаре. Стоит отметить, что у Михаила Ивановича была какая-то особенная способность к управлению и организации. Он умел развивать, раскручивать, был генератором идей: цыган приглашал, бардов каких-то приводил отовсюду… И наш ресторан пользовался очень большим успехом.

– Михаил Иванович был немногословным человеком, но при этом обладал прекрасным чувством юмора, к нему все тянулись, даже люди старше его хотели общения с ним. Он был скромным, но неожиданно мог такое выдать…

– И он даже говорил: «Со мной люди хотят бизнес открывать, потому что я порядочный». Мы тогда с детьми усмехались. А сейчас думаю: действительно, порядочный, таких нет. Смотрю вокруг – мужчины бьют себя в грудь: «Я вам обещаю то, сё!» А когда касается дела, то забывают, что обещали. А он, если обещал, выполнял свои обещания. Я всегда ему верила и верю до сих пор!

– Верите, что он помогает с небес своим детям?

– Верю. Он ведь столько добра всем сделал. И это воздается. Когда стадион «Мика» обанкротился, он сказал работникам и футболистам: «Я знаю, вам зарплаты не выплатят, поэтому я выплачу сейчас из своего кармана». И выплатил. Этим летом мы делали рекламу, пришел человек и говорит: «В самый трудный момент мне ваш папа помог. Можно я вам помогу? Я просто обязан это сделать, мне будет приятно». Человек в знак благодарности сделал рекламу бесплатно. Потом пришел другой, дверь устанавливать. Говорит: «Я знал вашего папу, можно помочь вам?» И таких случаев много: многие люди не хотят брать с нас деньги, потому что знали Михаила Ивановича. Имя его нам очень помогает, именем этим и живем. Бог нам помогает через него, его добрые дела – мы это чувствуем каждый день и каждый час. Мне кажется, что он следит, чтобы у нас все получалось, чтобы нас обходили плохие люди – и у нас в самом деле все как-то само собой идет, как-то потихонечку продвигается, выруливается ситуация в целом. Даже в самый сложный период, когда у нас денег не было, мы думали: ну всё, ну как же? И вдруг на следующий день откуда-то появляются: либо долг вернули, либо заработали…

А сколько пришлось пройти испытаний после его смерти. Столько всего навидались от близких, от кого не ожидали. На себе испытала, что когда человек переживает горе – это только его горе, хотя во времена пира и застолий все так и норовят стать твоим «другом», «братом», «сестрой». А где же они сегодня? А, с другой стороны, есть простые, добрые люди, которые рядом всегда: и в горе, и в счастье. Жизнь идет в ногу со временем и открывает глаза на всё и вся. И это, к сожалению, понимаешь, когда теряешь близкого человека.

– Какие моменты вспоминаете чаще?

В беседу вступила дочь Анна:

– Мы часто собирались на нашей кухне и общались с ним на философские темы. И вот Ваня как-то спросил: «Папа, какая у тебя философия в жизни»? Он: «У меня философия – семьянин». Ну, мы с сарказмом говорим: «Какой семьянин, о чем ты! Дома тебя не бывает, часто в разъездах, весь в работу ушел, не знаем, что и думать!» Он ответил: «Потом поймете!» И сейчас мы понимаем, что он действительно был хорошим семьянином и порядочным человеком. Когда человек умирает, все выходит наружу. В его случае, кроме хорошего, ничего не выявилось.

И мы это чувствуем: где-то с кем-то встречаемся, разговариваем – и мы гордимся им, потому что все говорят: «Мы вашего папу знали, он нам помогал».

– О творчестве его говорили?

– Шутили. На каждый свой бизнес папа писал песню. И у него никак не получалось с «Арм-

авиа». Он задействовал музыканта и певца Днепрова. И вот он приходит к нам домой, приносит черновик: читает, а папа исправляет. И так было раза 3-4, наверное. Никак не складывалось. И однажды он приходит, а папы еще нет. И Днепров говорит: «Сейчас я написал так, он мне уже ничего не скажет! Вот увидите!» Тут зашел папа и полушутя спросил: «Ты что написал? Посмотри, как надо писать... Так родилась песня «Армения моя». Он услышал популярную песню «Грузия моя» и решил создать аналог. Вообще, он принимал активное участие во всем, что касалось Армении, был патриотом.

– И эта песня, кстати, стала гимном «Армавиа». Когда самолет приземлялся в аэропорту Звартноц, из динамиков звучала эта песня в исполнении Анатолия Днепрова и Тата Симоняна, а у людей аж мурашки по коже бегали и слезы наворачивались.

– Да, он сам расстраивался каждый раз, слушая эту песню. Он был великодушным и ко всему подходил с душой. Даже в бизнесе это чувствуется.

– Татьяна Юрьевна, а Вы с душой вложились в свое дело?

– С душой. Просто потому, что по-другому не получается. Это наш дом, здесь вся память наша. И дети здесь выросли: Ане было 2 года, когда приехали сюда. Мы любили, жили, планировали, претворяли в жизнь. Каждый цветок, каждая горсточка земли – это все наше. А как иначе?

– Анна, а тебе нравится вести ресторанный бизнес? Вы открылись в мае 2023 года. Можно ли сказать, что ресторан уже востребован?

– Потихонечку влилась. В этом деле каждую секунду нужно быть начеку. Лето было жарким (смеется), народу было много, но мы ничего не заработали. Потому что все куда-то уходило. Мы не понимали: куда? Даже повара и официанты к нам приходили и говорили, что не видели такого потока людей. В какой-то момент нам пришлось отказывать посетителям. Наш коллега, у которого тоже ресторан на дороге, при въезде в Оганаван, был удивлен, что мы не принимали посетителей, даже пришел к нам мангальщиком работать, потому что такой аврал был. Мы хорошо начали, даже не думали, что такой наплыв гостей будет, но были не подготовлены. Например, в меню было 3 блюда. Мы даже на три дня закрылись, чтобы все организовать по-своему и заготовки сделать – посуду докупили, наладили работу с поставщиками, предусмотрели все до мелочей – от работы поваров до калькуляции и рассадки гостей. Всех включили в работу, Карен тоже при деле – закупками занимается. Так что к новому сезону готовы.

– Татьяна Юрьевна, Аня у Вас начинающая бизнесвумен, мыслит не по годам. Надеюсь, этим летом места и еды хватит всем?!

– (Улыбается.) Мы уже продумали все детали, разработали меню и ждем всех в гости. В «Доме Миши» всем всего хватит. Кстати, как-то Михаил Иванович приехал домой (а у нас за всеми закреплены места и его место во главе стола), зашел, а Аня сидит на его месте. Заметив его, она встала со словами: «Папа, садись», а он махнул рукой: «Привыкай быть главной», предчувствовал, наверное, свой уход...

– Mika Tun! Вы чувствуете здесь его ауру?

– Конечно, чувствуем. Мы постоянно вспоминаем – вот здесь папа сидел, вот здесь он рассказывал о чем-то. Ваня не разрешает даже притрагиваться к его вещам: «Мама, не надо трогать, папа так, папа эдак…» Я говорю: «Вань, папы уже нет, четыре года скоро будет. Надо уже нам жить дальше». Стараемся сейчас меньше вспоминать, потому что мешает работе, но дети чем дальше, тем больше живут памятью об отце. Хотя говорят, что забывается, нет – не забывается.

С каждым годом все больнее. Все плохое забывается, а хорошее все помнится.

– Татьяна Юрьевна, воспоминания гложут, но Вы пытаетесь жить настоящим: открыли бизнес в память о нем. А как женщина, мать, о чем Вы мечтаете?

– Даже не знаю. Мы живем сегодняшним днем, не думая, что будет завтра. Такая жизнь сейчас – что загадывать? Раньше я мечтала, любила. С каждым годом становишься старше, мудреешь, живешь реальностью. Но все равно мечтаю, чтобы родился внук – Михаил Иванович. Если у Вани в семье родится мальчик, будет Миша. С уверенностью могу сказать: верю в добро, оно возвращается, а зло – наказуемо!

Ереван – Москва

Беседу вела Нана Аветисова