N 11 (122) Ноябрь 2007 года.

Отсутствие христианской идеологии – благо или конец истории?

Просмотров: 4092

В начале независимости казалось, что необходимости в национальной идеологии нет – либеральная тогда казалась универсальной. В этом ключе и основная либеральная ценность – благосостояние – тоже казалась гуманитарной и общечеловеческой. Однако время доказало обратное.

Кроме того, выяснилось, что либеральная модель сама по себе, «спущенная» нам в виде усеченной концепции регулирования всего «невидимой рукой рынка», а проще – человеческой жадностью, оказалась ущербной. Чтобы не сказать – разрушительной. И если и способна что-то отрегулировать, то не лучшим образом и ненадолго.

В начале независимости казалось, что необходимости в национальной идеологии нет – либеральная тогда казалась универсальной. В этом ключе и основная либеральная ценность – благосостояние – тоже казалась гуманитарной и общечеловеческой. Однако время доказало обратное.

Кроме того, выяснилось, что либеральная модель сама по себе, «спущенная» нам в виде усеченной концепции регулирования всего «невидимой рукой рынка», а проще – человеческой жадностью, оказалась ущербной. Чтобы не сказать – разрушительной. И если и способна что-то отрегулировать, то не лучшим образом и ненадолго. И теперь все чаще слышны разговоры о том, что самое главное – не экономическая модель, а нечто большее, для чего экономика является всего лишь элементом. И все более актуальными становятся разговоры о том, что необходимо восстановить примат духа над телом, утраченный давно и не восстановленный поныне.

Для Бабкена Варданяна, директора института «Айк» и советника премьера Саркисяна, проблемы национальной идеологии стали актуальны с юности, которая пришлась на сталинскую пору. За увлечение своими немарксистскими занятиями в 1948-м, в 18 лет от роду, он успел получить 10 лет лагерей по сверхпопулярной тогда 58-й статье (в армянском кодексе – ст.ст. 67 и 68), за антисоветскую агитацию и измену Родине. В 1954-м он досрочно вышел на волю – после смерти вождя нравы в стране слегка смягчились. И с тех пор среди прочих проблем продолжает заниматься и этой – национальной идеологией. Уходящей, по его мнению, в христианскую древность.

Бабкен Варданян:

— В начале прошлого века армяне были поделены на восточных и западных. Турецких и российских. Так что уже тогда можно было говорить об отсутствии единой национальной идеологии. Когда чудом спасенные от турецкой резни армяне прибывали сюда, в Восточную Армению, их называли беженцами, вкладывая в это понятие негатив. В 24-м первых репатриантов патриды называли «зонтичными» - за обыкновение носить с собою зонтики, которые революционная волна смела здесь почти начисто. Репатрианты отвечали взаимностью, и между ними и местным населением установилось взаимное неприятие. Но в 1946-м, сразу после войны, отношение к репатриантам изменилось.

Караваны с Ближнего Востока, из Греции, Болгарии, Египта, Франции принимали как братьев. Жившие в стесненных условиях ереванцы делились последним. Хлеб был по талонам, рабочих мест не было, но не было и взаимных упреков. После войны, после огромных жертв, принесенных армянами, снова появилось понятие общей судьбы. К сожалению, ненадолго.

Меньше чем через год вновь установилось взаимное неприятие. И началось оно с мелочей: репатрианты кепок не носили, в то время как среди местного населения кепки были обязательны даже для детей. Чем не повод? Были вещи и посерьезнее: ремесленники-репатрианты привезли с собой много хорошей одежды, и местным было непонятно – как это при капитализме можно заработать на благополучную жизнь? Согласно пропаганде, ремесленник там должен жить впроголодь.

Кроме того, репатрианты оказались носителями национальной культуры, сказаний и легенд, уцелевших там и вытравленных пропагандой и НКВД здесь. У репатриантов не было национальной идеологии, но национальное самосознание им было присуще в большей степени, чем местному населению. Особенно это выражалось в роли Церкви в жизни людей. Среди местных был чрезмерно развит атеизм, особенно среди русскоязычной интеллигенции. При взаимном уважении патридов и репатриантов национальная культура вновь могла бы стать принадлежностью народа. А взаимное непонимание снижало эту возможность. И потому велика вероятность, что разобщение разрабатывалось и внедрялось специально.

У нас не было сплачивающей национальной идеологии до Первой мировой войны, не было после Второй мировой. Да и сейчас ее нет. Так когда же она была? И была ли?

Создание ее началось с движением «Таргманчац», когда библейские тексты переводились на армянский и религиозные нормы становились нормами национальной политики и гражданского общества. Шла политизация религии и утверждение ее норм в гражданском обществе.

Выйдя из Церкви, религия становится идеологией, а идеология, в свою очередь, задает нормы светской жизни. И если идеология не исходит из духовного строя народа, не связана с вечностью и Богом – она обречена на скорое вымирание.

— И в то же время многие считают, что именно христианство ослабило Армению. Поверив в то, что нужно подставлять левую щеку, когда тебя бьют по правой, Армения быстро растеряла свое величие, приобретенное в языческие времена.

Многими христианство полагается идеологией, провоцирующей слабость. Однако сегодня границы христианского мира в точности совпадают с границами технологически развитого мира. Говорят, что если вместо ладана мы бы запасались порохом, а вместо священников – воинами, то государственность нами утеряна бы не была. Но давайте не забывать, что были крупные государства, большие народы, которые просто исчезли. Сам Иисус, как человек, является великой личностью. И спасение человечества, часть которого мы и есть, оплачено его кровью. Тут – мощь, которой не обладает язычество. И носителями христианства были великие личности. 13 лет Григорий Просветитель находился в яме, сохранив мощь духа. И он сумел наделить мощью царя Трдата, сделавшего христианство государственной религией. Царя, который в моем представлении был до этого всего лишь плейбоем, но сумел стать великим. Вардану Мамиконяну христианство придавало сил перед решающим сражением. «Тот, кто думал, что христианство для нас всего лишь одежда, не может нас изменить... потому что вера наша тверда, и основа ее не на земле, а высоко в небе, где нет дождей, не дуют ветры. И мы, несмотря на то, что телом находимся на земле, но верой своей находимся на небе, где никто не может достичь нерукотворного создания Христа».

— Сегодня есть и другие версии личности Вардана. Мол, он был увлечен враждой со своим тестем, Васаком Сюни, и во время Аварайрского сражения в основном был озабочен тем, чтобы его отловить среди персидского войска.

Нет героической личности в истории, на которую не пытались бы лить грязь. Люди в свое время не поверили Христу, а в конце - распяли. Святое дело всегда находит оппонентов. Одна из задач национальной идеологии в этом и состоит – защитить свои ценности от нападок. Сама речь Вардана говорит здесь о глубине его понимания ценностей, которые он собирается вместе со своим войском защищать. И вообще, кто бы мы были сегодня, не будь нашей веры? Часть армянства погибла бы, другая – смешалась с другими племенами. Так что христианская основа национальной идеологии для нас – лучшая защита.

— Можно ли выделить в нашей истории этап, когда идеология привела к расцвету государственности?

Я полагаю, что это были все 17 веков христианства. Понимаю, что это заявление может показаться слишком смелым. Но, тем не менее, за эти века были созданы государства без культурной и идейной основы. Яркий пример – Османская империя. Это пример генерации ценностей при наличии государственности. При этом может показаться, что с утерей государственности национальные ценности должны деградировать. Но когда мы утеряли государственность и должны были понестись без руля и без ветрил, на самом деле сумели сохранить свое самосознание и самоидентификацию. Армянство, жившее вне своих традиционных ареалов рассеяния, в частности, в Стамбуле, вместо того, чтобы все растерять, создает культурный золотой век. Только идейный народ способен не только выживать, но и творить. Первый театр, первый хор. Даже мелкие лавочники и мещане имели в себе внутреннее ощущение идеологии. Это отмечается практически всеми – как друзьями, так и недругами. При этом существование наше было не в пустыне, а под всяческим давлением чуть ли не отовсюду. Надо было заплатить очень высокую цену, чтобы сохранить свое армянство.

Безусловно, тут оказалась неоценима роль Церкви.

— И расплата была тяжелой...

Да. На земле. Но если исходить из догматов христианства, то принятое нами мученичество – это богатство, накопленное на небесах. Это наш ресурс, который должен помочь нам построить развивающееся, нравственное государство. Причем в очень сложных условиях – Церковь сдает свои позиции, часто заменяя духовное материальным, в народе тоже бытует опасный примат материального над духовным.

— У некоторых народов есть касты или элита, отвечающая за духовность нации. Брахманы в Индии, коханим у евреев. Кто у нас был носителем духовности?

Можно сказать, что университеты и семинарии, готовившие служителей Христа. Служение Господу совершалось служением народу. Аристократия тоже была носителем идеологии. Но, увы, иногда - с крупными отклонениями. Аршак Второй отклонился от норм христианской морали. В исполнении царей аморальность грозит существованию не только царя, но и всего народа. Чем больше человеку дано, тем выше ответственность. И тем страшнее расплата. Сравните персоны Джорджа Вашингтона и Джорджа Буша. Если при первом христианская Америка набирала мощь, то при втором донашивает христианские ценности, и мощь Америки сегодня – это всего лишь инерция духовных времен.

— У меня складывается ощущение, что поиски национальной идеологии сродни раскопкам. Где-то она была, что-то делала, но где она сейчас – никто не знает.

Самое главное – это ее христианская основа, она не утеряна и в раскопках не нуждается. Человек имеет две ипостаси – духовную и материальную. Экономика – это материальная ипостась, которая без духовного – тело без души. Идеология необходима как звено, связующее духовное и материальное. Существование без души, без совести приводит к самоуничтожению. Без совести нет как человека, так и государства. И жить по совести гораздо проще, чем против. Но увы, до этого почему-то сложно додуматься. С проблемами совести раньше ходили в церковь. Но теперь и церковники нуждаются в мудрости и утешении. С веком Просвещения началось поклонение материальному, одним из проявлений которого стала фетишизация эллинского языческого искусства с культом человеческого тела. Фраза Сатина: «Человек – это звучит гордо» тоже весьма характерна. Она как бы назначает человека венцом мироздания. Отсюда до кровавых революций – один только шаг, ибо люди без Бога в душе расположены именно к разрушению, а не созиданию. О сегодняшней рекламе с лозунгами типа «Возьми от жизни все!» я не говорю. Добро, справедливость – это божественные категории и должны быть защищены идеологией.

— Наверное, можно будет готовность к историческому шансу включить в национальную идеологию отдельным пунктом. И все-таки, признавая ее христианскую основу, тем не менее, хотелось бы свести ее к лозунгу, выражающему ее суть.

Извольте. «Армянин служит Господу, служа нации. Нация служит Богу, служа человечеству».

— Глобально... Для такой программы нужен нравственный ресурс. Есть ли он у нас, и вообще, в каком состоянии мы находимся?

Наше состояние можно оценить двояко. С одной стороны – как замечательное. Поколениями мы мечтали о свободе и национальных символах. Мы с радостью говорили о своих солдатах, служивших в неармянских армиях. Теперь у нас есть своя, и это вызывает чувство гордости. С другой стороны, по уровню жизни и знанию себя мы, увы, во многом пока выглядим убого. И это таит в себе огромную опасность. Мы в конкуренции. Есть силы, заинтересованные в нашем уничтожении. Для того, чтобы выстоять, мы должны стать иными. Нация должна избавиться от поклонения золотому тельцу, от мещанства и стать идейным, верующим народом. Светские и духовные власти должны возглавить национальное возрождение, они должны служить этой цели, говоря и обсуждая это с народом, а самое главное – подавая личный пример. Тогда, может, и обсуждать не надо будет.

— Может, начать с того, чтобы приближенные к власти перестали ездить с огромной охраной? Если направить сверху внятный сигнал, то, надо полагать, внизу он будет понят мгновенно...

Увы, не все так просто...

— Последний вопрос. Нужен ли нам Общественный совет при президенте, как в России, или будем искать свой путь?

Нужда в хорошем совете и консультации есть всегда. И если есть возможность собрать вокруг себя профессионалов, озабоченных судьбой страны – грех этим не воспользоваться.

Арен Вардапетян

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 90 человек