Иран и государства Закавказья
Политика
Просмотров: 37220
Анализируя внешнеполитическую стратегию Ирана на кавказском направлении, автор приходит к выводу о сложности политической игры всех факторов в Закавказье. При этом он отмечает, что Иран проводит прагматичную, взвешенную и осторожную политику по отношению к трем закавказским государствам: Грузии, Армении и Азербайджану, хотя на нее существенно влияет политика России и США в регионе. Кроме того, рассматривается отношение Ирана к проблеме Нагорного Карабаха, его позиция по правовому статусу Каспия, а также религиозно-национальная проблематика.
Отношения Исламской Республики Иран с тремя южно-кавказскими странами неоднозначны, хотя Иран на протяжении веков имел и имеет тесные экономические и культурные связи с народами Закавказья.
Анализируя внешнеполитическую стратегию Ирана на кавказском направлении, автор приходит к выводу о сложности политической игры всех факторов в Закавказье. При этом он отмечает, что Иран проводит прагматичную, взвешенную и осторожную политику по отношению к трем закавказским государствам: Грузии, Армении и Азербайджану, хотя на нее существенно влияет политика России и США в регионе. Кроме того, рассматривается отношение Ирана к проблеме Нагорного Карабаха, его позиция по правовому статусу Каспия, а также религиозно-национальная проблематика.
Отношения Исламской Республики Иран с тремя южно-кавказскими странами неоднозначны, хотя Иран на протяжении веков имел и имеет тесные экономические и культурные связи с народами Закавказья.
Исламская Республика Иран и три закавказские республики проводят в регионе политику, исходя, прежде всего, из своих национальных интересов. Кроме того, в кавказском регионе сплелись интересы многих стран: России, Турции, США. Поэтому вектор региональной политики каждой из этих стран определяется множеством факторов, порожденных особенностью двусторонних и многосторонних отношений в кавказском регионе: Азербайджан – Иран – Россия – США – Турция – Армения – Грузия.
Невозможно, анализируя отношения любых двух из этих государств, не учитывать характер всего комплекса их связей на этом региональном политическом поле. В настоящее время Иран играет на повышение своих и без того неслабых акций в регионе и использует свой потенциал, чтобы стать очень влиятельным. Иран на Южном Кавказе придерживается политики «осторожности и терпеливости», которая характеризуется последовательным сочетанием зрелости и мудрости и является показателем иранского прагматизма.
В качестве внешнего фактора, определяющего иранскую позицию на Южном Кавказе, рассматривается пересечение конкурирующих интересов в регионе. Это столкновение интересов: США, стран – членов Евросоюза, России, которая в качестве самого близкого и сильнейшего игрока только подталкивает Иран к активным действиям.
Следует учитывать, что в контексте потенциального ирано-американского конфликта Южный Кавказ представляет значительно большую опасность для Исламской Республики, чем страны, расположенные к востоку от Каспийского моря. Если из 5 центральноазиатских республик лишь Туркменистан граничит с Ираном, то на Кавказе он имеет общую границу с Азербайджаном (611 км) и Арменией (35 км).
Более того, Северный Иран и соседний Азербайджан, образуют единое этнокультурное пространство – исторический ареал расселения азербайджанского этноса. С начала 90-х годов Баку (открыто или скрытно) покровительствует активистам сепаратистского движения иранских азербайджанцев. Общая граница, связывающая эти два государства, расселение по обе ее стороны представителей одной нации, а также традиционные трения между Баку и Тегераном создают благоприятные условия для использования «азербайджанской карты» для дестабилизации обстановки в Иране.
Политолог из Московского центра Карнеги А. Малашенко считает, что говорить о лидирующей роли Тегерана на Южном Кавказе преждевременно. «Думается, у Тегерана на южнокавказскую экспансию нет того объема средств, как у Запада или у России. А еще для подтверждения лидерских амбиций в регионе ему предстоит занять более внятную позицию по Нагорному Карабаху».
ГРУЗИЯ
Отношения Ирана с Грузией можно охарактеризовать как прохладные. Тегеран, конечно, не может устраивать стремление президента Грузии М. Саакашвили к тесному союзу с США. В своей внешней политике Тбилиси ориентируется исключительно на Вашингтон. Об этом красноречиво свидетельствуют события последних 4 лет. Несмотря на свое стремление покончить с энергетической зависимостью от России, под давлением американцев Саакашвили отказался от импорта иранского газа. В настоящее время грузинская территория рассматривается Пентагоном как наиболее подходящий плацдарм для воздушных операций ВВС США в случае военного конфликта с Ираном. Вследствие обострения отношений с Москвой и отказа от сотрудничества с Тегераном Тбилиси почти лишил себя возможности отказать Вашингтону в использовании грузинских аэродромов.
ПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ ИРАНО-АЗЕРБАЙДЖАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ
По Гюлистанскому договору 1813 г., подписанному Российской империей и Персией, азербайджанцы оказались разделены между двумя державами. Причем большинство этнических азербайджанцев проживает на территории Ирана.
По оценкам специалистов, их число в этой стране достигает 17–18 млн чел. (порядка 20–25 % населения). Некоторые источники приводят цифры от 16 до 35 млн иранских азербайджанцев. В самом Азербайджане проживает около 8 млн азербайджанцев и персов объединяет не только территориальная близость, но и религия: те и другие исповедуют шиизм, что, естественно, оказало влияние на формирование схожих нравов и обычаев. Многое притягивает Иран и Азербайджан друг к другу, но многое и отталкивает. Так, уникальность азербайджанского сознания состоит в сочетании шиитской ментальности (объединительный фактор) и собственно тюркской национальной основы. Последнее и есть камень преткновения между Ираном и Азербайджаном.
Безусловно, в настоящее время этнорелигиозные факторы сказываются на развитии межгосударственных отношений Азербайджана и Ирана. Однако масштаб политико-экономических и военных проблем в регионе, и в частности на Кавказе, настолько велик, что сегодня эти факторы можно назвать лишь сопутствующими, но не решающими.
В современной политической ситуации азербайджанское руководство вынуждено маневрировать между странами, соперничающими за влияние на Южном Кавказе. С одной стороны, Азербайджан зажат с юга и севера крупными региональными державами: Россией и Ираном. Оба соседа имеют массу возможностей дестабилизировать ситуацию в республике, в частности, используя сепаратистские настроения лезгин на севере и талышское меньшинство, а также проиранские исламские элементы на юге.
Эта угроза заставляет Баку постоянно считаться с пожеланиями Москвы и Тегерана.
В целом отношения Баку и Тегерана осложняют три проблемы:
– позиция Ирана по Карабаху;
– нерешенность вопроса о правовом статусе Каспия (здесь по многим пунктам стороны придерживаются разных позиций);
– «религиозная проблема».
С другой стороны, коммерческие интересы азербайджанской правящей элиты тесно завязаны на западные, в частности американские, нефтяные компании, что, в свою очередь, обеспечивает США влияние в республике.
Хотя Белый дом не заинтересован в дестабилизации в Азербайджане (что особенно продемонстрировала американская реакция на ноябрьские выборы в местный парламент), но он в любой момент может изменить свою позицию.
Если И.Алиев окажется слишком несговорчивым и наотрез откажется сотрудничать с Пентагоном на иранском направлении, Вашингтон имеет возможность активно поддержать азербайджанскую прозападную оппозицию по методике, уже испробованной в других странах СНГ.
Президент Азербайджана реально оценивает угрозы, исходящие как от ближайших соседей, так и заокеанских партнеров. Ключевые фигуры в азербайджанском правительстве утверждают, что территория республики «не может быть использована для гипотетического нападения США на Иран» (глава Минобороны Сафар Абиев) и «этот вопрос не стоит и не может стоять на повестке дня» (глава МИД Эльмар Мамедъяров). В это же время иранский посол в Баку Афшар Сулеймани заявил, что Тегеран «полностью доверяет заверениям азербайджанского руководства о невозможности использования территории республики в военных действиях против Ирана». Если такая уверенность абсолютна, то не было бы и необходимости говорить об этом публично.
АРМЕНИЯ И ИРАН
Ирано-армянское партнерство обусловлено конфронтацией Еревана с Баку и Анкарой.
Значение связей с Ираном продиктовано для Армении, в первую очередь, перспективой покончить с зависимостью от энергоснабжения из России через грузинскую территорию. Сейчас эта задача является одной из самых приоритетных. Кроме того, стратегическое партнерство с Ираном ощутимо укрепляет позиции Армении в карабахском конфликте.
В региональной стратегии Тегерана важность связей с Ереваном обусловлена взаимодействием в области безопасности. Особенно это касается стремления иранского руководства предотвратить распространение американского военно-политического влияния на Южном Кавказе. В этом вопросе главной опорой Исламской Республики с армянской стороны являются представители армейского командования. Они, в свою очередь, видят в иранцах ценного союзника на случай возобновления военных действий с Азербайджаном (если переговорный процесс окончательно потерпит фиаско).
Однако политическое руководство Армении предпочитает ограничить свои отношения с Ираном вопросами энергетического и торгового сотрудничества. Официальный Ереван вовсе не желает выглядеть союзником Тегерана на фоне растущей критики в адрес иранской ядерной программы со стороны США и Евросоюза.
Действия Москвы, в частности ее решение с апреля 2007 г. повысить цену на газ, экспортируемый в республику, заставляют Ереван искать для себя новых внешнеполитических партнеров. В такой ситуации естественным выбором должно было бы стать еще большее укрепление партнерских отношений с Ираном. Однако многие представители армянского истеблишмента опасаются, что в таком случае Ереван рискует остаться ни с чем. Если военный конфликт между США и Исламской Республикой все-таки произойдет и при этом Армения не отвернется от своего южного соседа, то в результате она пострадает вдвойне. С одной стороны, ухудшатся ее отношения с Западом, а с другой – настанет конец всем совместным армяно-иранским проектам и, в первую очередь, армянским планам по обретению энергетической независимости от России.
На этом фоне Тегеран вполне обоснованно опасается, что сложившейся ситуацией воспользуются Соединенные Штаты. Гарантируя армянам экономическую помощь и поддержку в карабахском вопросе, американцы могут попытаться перетянуть их на свою сторону накануне иранской кампании. Опасения Тегерана подкрепляются сведениями об активизации в последние месяцы ряда влиятельных представителей армянской диаспоры в США, выступающих за переориентацию Еревана на Вашингтон.
И все-таки из всех трех закавказских республик наиболее тесные отношения сложились у мусульманского Тегерана с христианским Ереваном. Здесь играют свои роли не только экономические причины, но и прагматично политические. Иран и Армения находятся в определенной изоляции (в силу разных причин), настороженно относятся к Турции, в частности, обеспокоены идеями пантюркизма. Все это сближает две страны. Со стратегической точки зрения Армения, в представлении Ирана, – более чем просто соседнее государство, имеющее с ней исторически сложившиеся хорошие отношения, обладающее влиянием среди армян, проживающих в Иране. Иран видит Армению в качестве «государства-товарища» в осаде, также изолированного и нуждающегося в преодолении внешнего давления.
Еще один элемент иранского подхода заключается в том, что в геополитической перспективе связь Ирана с Арменией видится как тактический противовес влиянию Запада или США.
Иран в течение длительного периода после образования новых независимых государств на Кавказе старался противостоять Турции как американскому региональному доверенному лицу. Однако после вмешательства США в проблемы Южного Кавказа иранская стратегия сфокусировалась на открытом противостоянии с Соединенными Штатами.
В свою очередь Армения проводит осторожную политику в отношении Ирана. При этом правительство Армении ужесточило контроль над экспортом и защитой государственных границ, а также начало тесно сотрудничать с США по нераспространению ядерного оружия.
АРМЕНИЯ – ИРАН – АЗЕРБАЙДЖАН
С расширением военной деятельности и присутствия США в регионе (включая Центральную Азию) после 11 сентября Иран ощущает большую необходимость в укреплении связей с Арменией и улучшении отношений с Азербайджаном. Грузия вычеркнута из списка, так как более тесно связана с Западом, а также в силу недостаточности иранского влияния в республике и отсутствия рычагов.
Интенсификация сотрудничества Тегерана и Еревана была воспринята без энтузиазма в Баку, что понятно, а также в приграничных с Азербайджаном районах Ирана, населенных азербайджанцами. Заключенные в ходе недавнего визита Махмуда Ахмадинежада в Баку энергетические соглашения, по мнению экспертов, снизят подобный протестный накал.
В дни, когда иранский лидер был в Азербайджане, в Ереван на церемонию открытия четвертых Панармянских игр прибыл влиятельный вице-президент Ирана Мухаммад Али Абади, что также, по оценке наблюдателей, может служить демонстрацией равновекторного подхода Тегерана к соседям.
Тем не менее, Иран является ключевым партнером в ходе изменений в обеих странах. Вероятно, самым важным вопросом является возможность соединения двух регионов: Южного Кавказа и Ближнего Востока, каждый из которых сталкивается с чрезвычайными геополитическими изменениями в краткосрочный и среднесрочный периоды.
Иран пытается совершить ряд опережающих шагов для того, чтобы нейтрализовать потенциальную политическую и военную угрозу на своих северных границах.
Иран реально заинтересован в сохранении статус-кво как в регионе в целом, так и в нагорно-карабахском конфликте. Главная его цель – не допустить иностранного военного присутствия в этой зоне. Для этого Тегеран может использовать все свои возможности, чтобы воспрепятствовать расширению американского военного присутствия на Южном Кавказе и в Каспийском бассейне, в частности.
Семед Семедов
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 18 человек
Оставьте свои комментарии