№ 02 (149) Февраль 2010 года.

Президент должен встать над схваткой. Возможно ли это?

Просмотров: 3092

Доктор политологии, председатель Ассоциации политологов Армении Амаяк Ованнисян на довыборах в парламент 10 января снял свою кандидатуру в пользу Никола Пашиняна, редактора газеты «Айкакан Жаманак», находящегося в тюрьме по итогам событий 1 марта. Поскольку до выборов суд еще не вынес обвинительного вердикта, он, в соответствии с законом, сохранял право быть избранным. Конкретно эта вакансия в парламент образовалась из-за того, что известный олигарх Хачатур Сукиасян отказался от своего депутатского мандата, не простив парламентским коллегам того, что те с легкостью «отдали» его прокурорским в связи с тем же 1 марта.

Амаяк Ованнисян:

– Я вполне мог бы пройти в парламент. Власть была озабочена тем, чтобы не прошел Никол Пашинян, а электоральный успех Ара Симоняна, известного только своим родством с мэром, на котором, кстати, настаивает он, а не мэр, не был для нее самоцелью. Однако позволить себе выиграть конкуренцию с человеком, находящимся в тюрьме, я не мог по моральным соображениям. На это накладывались и некоторые личные обстоятельства: мой дед, ответственный редактор центральных армянских газет «Авангард» и «Хорурдаин Айастан», известный публицист, в 1937 году был репрессирован по личному указанию Берии. И потому отношение к профессии журналиста у меня особое. Для меня совершенно неприемлемо, когда именно журналиста, редактора газеты сажают в тюрьму.

– Однако призывы Пашиняна 1 марта были немного вне рамок журналистской этики. «Вооружайтесь, все вы – солдаты Левона» – согласитесь, звучит достаточно агрессивно.

– Его призыв к сопротивлению может быть истолкован иначе. Х отя комиссия Национального собрания определила действия полиции как правомерные и адекватные, правомочность использования ею спецсредств вызывает большие сомнения. Сама комиссия назвала эти действия полиции непрофессиональными. А если вы имеете дело с полицией, нарушающей пределы своих полномочий, то и ваше право на самозащиту сомнений не вызывает. Впрочем, наверняка окончательные оценки процессам, связанным с 1 марта, будут даны Европейским судом по правам человека, тогда же, скорее всего, и определится, насколько виновен Пашинян.

Тем не менее, даже столь скандальные выборы не возбудили у электората интереса к ним, и на выборы явилось менее четверти избирателей.

– Впервые из 10-го мажоритарного округа, который является центральным округом Еревана и где проживает в основном столичная интеллигенция, в депутаты прошел человек, совершенно неизвестный общественности.

Вспомните, какие люди избирались в депутаты из этого округа – исключительно представители интеллигенции, при всех властях – публичные политики, в основном от оппозиции. Теперь же мэр Бегларян, мобилизовав весь криминалитет округа, провел в парламент своего родственника. И основная причина потери интереса к выборам – это то, что граждане нашей страны уверены, что от их выбора ничего не зависит. Эта опаснейшая тенденция является прямой угрозой национальной безопасности.

– Вы находились в парламенте во время парламентского теракта в 1999-м. Если применить непопулярное в политике сослагательное наклонение, то как бы сложилась ситуация в стране, не будь этого теракта?

– После теракта руководители блока «Единство» были обезглавлены, а затем целенаправленно выдавлены из политической жизни. Страна потеряла крупных политиков, исповедовавших в борьбе за власть политические методы. Вазген Саркисян неоднократно заявлял, что пошел на создание политического блока «Единство» с тем, чтобы навсегда отказаться от силовых методов решения политических проблем, хотя и позволял себе это в прошлом. Если бы эта линия продолжилась, то не было бы ни 1 марта, ни неверия людей в справедливые выборы. И вообще, возвращение Левона Тер-Петросяна в политику не могло бы состояться. А получилось так, что громкое его возвращение спасло в Армении, хотя бы временно, публичную политику, находящуюся к тому времени под угрозой полного исчезновения.

– Некоторые политологи считают, что 10 лет, после которых в политику вернулись Левон Тер-Петросян и Карен Демирчян, – срок закономерный. За это время народ забывает грехи и вновь готов к обожествлению отвергнутого кумира.

– Не согласен. Ни один лидер, возглавивший демонтаж коммунистической системы в странах Восточной Европы, после своего ухода с политической арены не возвращался. У нас – вернулся. И не потому, что ему были прощены грехи, а потому, что в результате последних парламентских выборов, которые состоялись в 2007 году, образовался своеобразный политический вакуум: все известные, яркие оппозиционные политики были выдавлены из парламента. Очевидно, что, исходя из инстинкта самосохранения, власть должна быть заинтересована в наличии оппозиции. Причем она не должна ее строить, она просто не должна мешать ее формированию. И вот на этом фоне Левон Тер-Петросян выполняет свою программу минимум – добивается политической реабилитации, занимает практически уничтоженную нишу публичной политики, но не успевает выполнить программу максимум – взять власть.

– Иногда складывается ощущение, что многие свои шаги Армения списывает у России, дела которой не так уж и плохи. В частности, конструирование суперпартий власти...

– Простите, но существование такого партийного монстра, как «Единая Россия», оправдывается необходимостью цементирования единства огромной многонациональной страны, охватывающей множество часовых поясов. Армения же страна компактная, практически моноэтническая и вовсе не нуждается в новой коммунистической партии советского типа. Если же получилось так, что мы подражаем России, то почему бы не взять в качестве примера для подражания национальные проекты, социальные гарантии для пенсионеров и малоимущих, готовящуюся реформу в системе МВД и налоговом законодательстве? Я уже не говорю о борьбе с «семибоярщиной», с политическими амбициями олигархов, которая является несомненным достижением политического тандема Путин–Медведев.

Толерантность во внутренней политике для нас не роскошь, это – условие выживания. Институт публичной политики – это ресурс, позволяющий современному государству избегать губительных для страны силовых решений в кризисных ситуациях. Это капитал, позволяющий адекватно реагировать на вызовы и формулировать эффективные подходы к решению проблем. И если сегодня в составе правящей коалиции нет достаточного количества ярких публичных политиков, это не значит, что власть должна и вовсе уничтожить конкуренцию на этом поле. Яркий публичный политик в стане оппозиции – это возможность для власти на цивилизованной основе договариваться и взаимодействовать с протестной частью общества.

Сегодня должно быть ясно, что становление новой политической оппозиции невозможно без реанимации публичной политики. Строить оппозицию сверху не получится, надо не мешать, и она появится.

– Властный олимп сознает необходимость оппозиции. Но наши элиты находятся в перманентном восторге от выпавшей им в виде счастья вседозволенности. И как же они будут не мешать образоваться политической конкуренции? Теоретически это возможно, но на практике вообразить себе подобное сложно.

– Давайте вернемся к теракту в парламенте. У меня до сих пор в ушах крик террориста Наири Унаняна, обращенный к уже убитому Вазгену Саркисяну: «Ты не давал нам выбирать!». Там, где нет справедливых выборов, террор становится реальной угрозой, и эскалация насилия тут неизбежна. Особенно когда даже уравновешенные граждане приходят к неутешительному выводу, что мирными способами, через институт выборов или институт гражданского судопроизводства, ничего не добиться, что только насилие может привести к переменам. Если результаты выборов расходятся с общественными ожиданиями, как это произошло на дополнительных выборах в 10-м избирательном округе Еревана, то ситуация становится опасной. И пожалуйста – представители АРФД и «Жарангутюн» не подписывают протокол Центральной избирательной комиссии. Далее – Конституционный суд, и высока вероятность, что он не признает итоги выборов. И это – лучшее решение, потому что в противном случае оппозиция направит дела в Страсбург и решение Европейского суда о непризнании выборов подоспеет как раз накануне очередных парламентских выборов...

– У нас еще неизбежный вопрос – армяно-турецкие протоколы.

– Прежде всего – текст протоколов составлен так, чтобы обе стороны могли бы интерпретировать протоколы в свою пользу и успокоить радикалов. Но получилось наоборот, и развернулась война комментариев. Конституционный суд дал оценку протоколам, посчитав их не противоречащими Конституции РА, и эта оценка меня устраивает. Волнует меня другое – то, что у политической элиты нет программы модернизации страны и открытие границы выдается за проект модернизации. И в парламенте меня волнует не только чрезмерная представленность бизнес-элиты, но прежде всего преобладание в ее среде импортеров, которые пробивают нужные им решения. Производителей в парламенте практически нет, и выгоды от открытия границы получат импортеры, а издержки отойдут государству.

Я еще в 2002 г. предлагал провести в парламенте закон о правовых гарантиях защиты памяти жертв геноцида и их потомков. В 2006 году подобный закон был принят Национальным Собранием Франции. Будь у нас этот закон, и сегодня можно было бы не беспокоиться по поводу возможных антиармянских трактовок статей протоколов. Принятие же этого закона сегодня может дать повод державам обвинить нас в попытке срыва армяно-турецкого сближения. В политике все следует делать вовремя...

– Как скоро, по-Вашему, негативные тенденции, о которых мы говорили, могут быть преодолены?

– Этот год для президента Сержа Саргсяна судьбоносен. Он, как я считаю, растранжирил 2 года своего президентства, не сумев улучшить морально-психологический климат в обществе. В этом году он должен показать, с кем он пойдет на второй срок – с чиновничеством, с олигархией, с коррупционерами? Последние целенаправленно углубляют пропасть между властью и обществом, стремясь тем самым представить себя как единственную опору власти, способную обеспечить ее сохранение и воспроизводство на следующих выборах. Но какой ценой? Разве трагедия 1 марта – это та цена, с которой может согласиться Серж Саргсян? Если нет, то, следовательно, президент должен попытаться за оставшиеся три года преодолеть стену недоверия между властью и обществом. Для этого ему необходимо встать над схваткой и выступить президентом всех армян.

Арен Вардапетян

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 13 человек

Оставьте свои комментарии

  1. Молодец политолог, что уступил оппозиционеру Пашиняну. Я не сторонник Левона, но в парламенте должны быть такие, как Пашинян. Чтобы болото растрясти. Жаль, что он не прошел. А прошел серый и послушный, безопасный властям кандидат Симонян.
  2. Полностью согласен с Амаяком Ованнисяном,текущий год решающий для президента Саргсяна.Он решающий и для Армении,и для Арцаха.Нужно внести в политику Армении какие-то новые подходы,чтобы не сдать завоеванное и перейти в наступление.Теснее работать с коллегами в России и Европе.
  3. Да,интересное интервью,политолог максимально справедливо говорит,но разве в Страсбурге должны решаться дела армянские?Нет,в Ереване.Президенту необходимо срочно консолидировать общество.Он гарант успеха.Иначе придет скорый конец.
  4. Смело и честно говорил политолог. Он мне понравился. И то, что уступил Пашиняну - тоже молодец. В парламенте должна быть сильная оппозиция. Иначе будет как в ханском Азербайджане. И про Левона хорошо политолог сказал:публичная политика должна быть. И о копировании с России опыта единороссов тоже хорошо подметили. Только не согласен с оценкой Вазгена Саркисяна. Если бы не теракт, он пришел бы к власти и установил в Армении военную диктатуру. Уверен в этом! У Вазгена были все замашки диктатора. Как в Латинской Америке.
  5. ТО что никому не известный Симонян стал депутатом парламента, потому что он - родственник нового мэра, говорит о многом. В Армении все продается и все покупается. Позорная политическая система, которая погубит нашу Родину!
Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты