№ 02 (149) Февраль 2010 года.

Нани Брегвадзе: То, что происходит между Россией и Грузией – полный абсурд

Просмотров: 6923

Народная артистка СССР и народная артистка Грузии Нани Георгиевна Брегвадзе посетила Ереван, где была сопредседателем жюри на Международном конкурсе молодых исполнителей «Арно», цель которого – возродить к жизни песни Арно Бабаджаняна. Наш корреспондент встретилась с всенародно любимой певицей.

– Нани Георгиевна, Грузия богата красивыми голосами. А что нужно для того, чтобы выделиться на таком фоне, ведь Вам, как Вахтангу Кикабидзе и Тамаре Гвердцители, удалось завоевать всесоюзную славу?

– Нам это удалось только потому, что мы жили с Россией. Этого невозможно было добиться тем, кто варился в собственном соку, не выезжая за пределы республики.

– Расскажите, пожалуйста, о Вашей знаменательной поездке в Париж в 1964 году, после которой Ваш талант был замечен.

– Все началось с того, что известный французский импресарио, директор «Олимпии», захотел сделать московский мюзикл, который объединил бы все музыкальные жанры. Меня пригласили через руководителя «Орэра», сказали: вот есть у вас в Грузии такая шустрая музыкальная девочка, давайте ее пригласим на пробы. А я тогда хотела быть рядом со своей семьей и не особо рвалась в Париж. Мне было все равно, возьмут меня в мюзикл или нет, и я полетела на просмотр в одном платье, даже не волнуясь о том, какое впечатление произведу. Может, это и помогло мне, и я пела в знаменитом зале «Олимпия». Самым запоминающимся моментом во всем этом было то, что в Париже меня заметил великий Шарль Азнавур. Я обожаю Азнавура и считаю его величайшим певцом.

– И этот величайший певец назвал Ваш талант «чудом». Вы встречались с ним лично?

– Нет, личной встречи у нас так и не произошло, и я думаю, что вряд ли он меня с тех пор помнит. Но то, что он тогда отметил меня среди множества других талантливых артистов, было приятно. Я очень понравилась его сестре, она подошла ко мне после концерта, обняла меня и сказала, что просто влюбилась в меня и мой голос. Видно, близкая кровь дала о себе знать, родственные души притягиваются.

– После Парижа Вы попали в знаменитый ансамбль «Орэра»…

– Да, для меня это было огромным скачком вперед, ведь до этого я пела в консерватории как-то между делом и совершенно несерьезно к этому занятию относилась. И после этого вдруг попала в такой профессиональный коллектив. Мальчики уже тогда были невероятно популярны. Это было очень интересно, у меня появились свои сольные песни. Публика нас обожала и пыталась даже придумывать какие-то романтические истории обо мне и Бубе Кикабидзе. Но это был полный абсурд. У нас были настолько товарищеские отношения со всеми ребятами, что они называли меня не Нани, а Шалико.

– Песня Алексея Экимяна «Снегопад» стала одной из Ваших знаковых песен, но поначалу Вы не хотели ее исполнять. Как удалось композитору Вас переубедить?

– Я так благодарна этому человеку за эту песню и за то, что он сумел настоять на том, чтобы я ее спела! Я вспоминаю, как я его измучила тем, что упорно отказывалась ее петь. Я сказала Экимяну: дай мне что-нибудь другое, пусть это будет армянская песня, я спою ее, как настоящая армянка. Но он настаивал, попросил меня, чтобы я хотя бы записала ее в студии. На мои слова, что я не знаю, как ее петь, он сказал: «А ты спой ее по-брегвадзевски». Вот я и спела ее по-брегвадзевски, но это было совсем не то, как я сейчас ее исполняю. Это было ужасно! Уставший от всего этого Экимян попросил меня записать песню в последний раз. И вот после этого и зазвучала песня, которую до сих пор помнят и любят слушатели и которую зрители просят меня исполнить на всех моих концертах. Я с удовольствием это делаю!

– Вы как-то говорили, что мечтаете открыть музыкальную школу, в которой бы обучали вокалу талантливых детей. Что для этого нужно – финансы, государственная поддержка или, может быть, что-нибудь еще?

– Все это, вместе взятое. В первую очередь необходимо, чтобы под школу выделили место. Школа должна находиться под государственной эгидой. В какой-то момент казалось, что все проблемы решены, мы смогли достичь договоренности с Шеварднадзе, он готов был пойти нам навстречу. Но к тому времени все поменялось, и школа до сих пор так и остается неосуществленной мечтой.

– Как Вы оцениваете напряженные российско-грузинские отношения?

– То, что сейчас происходит между Россией и Грузией – это полный абсурд. Этого не должно было произойти, и никто сейчас не может сказать, чем все закончится и когда напряженность разрешится. Я надеюсь, что улучшение российско-грузинских отношений все-таки наступит и в и в Грузию придет мир. Так продолжаться не может, нужно положить конец этой нелепой вражде двух тесно связанных друг с другом народов.

– Как эти отношения сказались на Ваших российских гастролях? В прессе прошла информация, что после августовских событий Саакашвили пытался запретить Ваши российские гастроли. Как Вы отнеслись к подобному вмешательству?

– Президент Грузии официально ничего не запрещал. Я сама себе хозяйка. Саакашвили не настолько глупый, чтобы сказать: «Нани, не делай этого». Правда, какое-то время в Грузии ходили разговоры, что и я, и Буба Кикабидзе не должны давать в России гастролей, но я считаю, что это ужасно глупо. Российские зрители всегда встречают меня с такой теплотой и любовью, что невозможно не откликнуться. И я, грузинка, отдаю им часть своей души. И, заметьте, наравне со «Снегопадом» меня всегда просят исполнить грузинские песни, такие как «Тбилисо» и «Сулико». И кто смеет сомневаться в моей любви к русским?! Я целый год не ездила на гастроли в Россию, и грузинские моралисты, конечно, радовались, говорили: «Какая ты молодец, что не ездишь туда!» И никто из них не спросил: «Нани, а на что ты живешь?»

– Может ли быть артист вне политики?

– Конечно, может, как это делаю я. Искусство не должно зависеть от политики. Конечно, то, что происходит, не может не затронуть тебя, как гражданина своей страны. Меня возмущает наглость властей, которые все у меня отняли, даже улицу Руставели. И я, как гражданка Грузии, высказываю им это. Когда были какие-то выступления грузинской оппозиции, я, конечно, симпатизировала им и поддерживала их, но никогда не буду строить баррикады и выступать на митингах.

– А орден Дружбы народов, которым Вас наградил президент России Медведев, повлиял на отношение грузинских властей к Вам?

– Я не принимала этого ордена лично и не могла этого сделать, и Буба, отказавшись от такой же награды, не мог поступить по-другому! В то время как между нашими странами льется кровь, нельзя этого делать. Но у меня на родине поднимают шум по любому поводу. Они подняли шумиху из-за моей встречи с Примаковым. И никого не волнует, что я поехала к Примакову как к ближайшему другу семьи, а не как к российскому политику. И я не собираюсь отказываться ни от своих российских друзей, ни от своих российских зрителей. За всю свою жизнь я ни разу не запятнала своего имени, вела себя так, чтобы никто не усомнился в моей порядочности.

– В прошлом году из-за отказа изменить слова песни, в которой организаторы усмотрели политическую окраску, Грузия отказалась участвовать в Евровидении. Как Вы считаете, это было правильным решением?

– Если бы меня спросили, я сказала бы, что надо ехать. И стоило поменять слова песни. На мой взгляд, от нее действительно исходила агрессия.

Вместе с Ара Бабаджаняном Вы были сопредседателем 1-го Международного конкурса молодых исполнителей «Арно». Как Вы считаете, в чем секрет долголетия бабаджаняновских хитов?

– В их необыкновенной музыкальности и душевности. Я приветствую создание этого конкурса, призванного пропагандировать песни этого великого композитора. Я еще раз убедилась в его величии, поймав себя на мысли, что во время голосования невольно ставила высокие оценки, понимая, что выставляла их не исполнителям, уровень мастерства которых иногда оставлял желать лучшего, а композитору, его таланту. Песни Бабаджаняна достойны самых высочайших оценок.

– А в Вашем репертуаре были его песни?

– К сожалению, нет. Его песни великолепно исполнял Магомаев. А я не была даже лично знакома с Бабаджаняном. Уверена, если бы мы с ним были знакомы, то я обязательно исполняла бы его песни, они очень близки мне.

Гаяне Даниелян

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 26 человек

Оставьте свои комментарии

  1. Обожаю Нани Брегвадзе! Она мне нравится как певица и как человек.
  2. Краса, гордость и честь грузинского народа.
  3. Интересно, Саакашвили прислущивается к голосам таких выдающихся людей, как Нани Брегвадзе?
  4. Великая женщина и певица!
  5. Я армянин, но тоже преклоняюсь перед этой божественной грузинкой.
  6. А, всетаки, лучше всех экимяновский "Снегопад" исполняла армянская певица Раиса Мкртчян.Именно по армянски, армянский мотив исполнила.Как надо.А не по "брегвадзевски".
  7. А я не против Брегвадзе. Каждый имеет свое мнение.Мне ее манера не кажется какой-то из ряда вон выходящей. "Снегопад" она исполнила лучше, чем В.Толкунова.Это несомненно.Всетаки кавказская закваска. Но ведь это не только кавказкая мелодия, но армянская. И она сама это почувствовала, предложив Экимяну отдать эту песню армнской исполнительнице. Но, мол, Экимян настоял... Может быть так и было, а может нетю.
  8. Долгих лет жизни уважаемой Нани Боегвадзе! Вся наша семья ее очень любит.
Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты