Приговорить к расстрелу
АРМЯНЕ В СТАЛИНСКИХ РАССТРЕЛЬНЫХ СПИСКАХ
В разгул политических репрессий в СССР в 1937–38 гг. у Сталина и его ближайшего окружения вошло в практику перед каждым заседанием Политбюро ЦК ВКП(б) в кремлевском кабинете вождя визировать «Список лиц, подлежащих суду Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР»: под 1-й категорией подразумевалась высшая мера наказания (ВМН), под 2-й – ссылка на 10 и более лет, под 3-й – от 5 до 8.
«Спасибо любимому Сталину – за счастливое детство!», художник Виктор Говорков, 1936 г.
«Счастливое детство» единственного сына профессора Ованеса Акопяна закончилось с арестом его отца, а у тысяч его сверстников оно, это «счастливое детство», померкло: приказом по НКВД СССР № 00486 (15.08.37) оставшиеся после ареста матерей младенцы от года до трех лет передавались в ясли и детсады Наркомздрава, дети же от 3 до 15 лет – в детдома Наркомпроса. В приказе была оговорка: «Если оставшихся сирот пожелают взять другие родственники (не репрессированные) на свое полное иждивение – этому не препятствовать».
Из записки (29.01.39) начальника Административно-хозяйственного управления НКВД Ю.Д. Сумбатова на имя Л.П. Берия следует, что «с 15 августа 1937 г. по настоящее время всего по Союзу изъято детей – 25 342 чел., из них: а) направлено в детдома Наркомпроса и местные ясли – 22 427 чел., б) передано на опеку и возвращено матерям – 2 915 чел.». Остается добавить, что приведенные цифры не дают полной картины, ибо вне этих данных остались дети старше 15 лет.
Отлаженный конвейер смерти работал безотказно: НКВД (Ежов) формировал списки, члены Политбюро визировали их, ВКВС (Ульрих) оформляла приговоры.
Так называемые сталинские расстрельные списки всплывали и позже – в 1940–42 гг. и даже в 1950-м. Ныне эти злосчастные списки хранятся в Архиве президента Российской Федерации АП РФ). В них более 700 армянских фамилий.
Скорбный мартиролог армян продолжают:
ПРОФЕССОР ЕГУ
Акопян Оганес,
он же Чортапет Акопович
19.04.38. Армянская ССР . Кат. 1
Список на 2 чел. представлен нач.1 спецотдела НКВД CССР ст. майором ГБ И.И.Шапиро
АП РФ, опись 24, дело 419, лист 414
Акопян Ованес (Оганес) Акопович, он же Чортапет Акопович, он же Вард Шагени, родился в 1876 г. в западноармянском городе Ван. Жажда знаний приводит его в Эчмиадзинскую духовную семинарию Геворгян. Выйдя из ее стен, в 1899 г. выпускает свою первую книжку – «Картинки из нашей жизни». Едет в США, где в 1904 г., окончив факультет историографии Висконсинского университета и защитив диссертацию на тему «К истории сношений армян с франками в царствование Левона II в 1186–1219 гг.», становится профессором в родной альма-матер. Не пройдет и трех лет, как он в Нью-Йорке осуществит издание журнала «Аракс». В 1908 г. неугомонный Ованес Акопян отправляется в Турцию репортером от газеты «Нью-Йорк ивнинг пост». Там он развивает бурную просветительскую деятельность как по всей Западной Армении, так и в местах компактного проживания армян. В 1912 г. удостаивается чести возглавить училище Санасарян, основанное в Эрзеруме и всячески поддерживаемое тифлисским меценатом Мкртичем Санасаряном, задумавшим это учебное заведение для детей из бедных семей. В 1915-м он оказывается в Румынии, откуда перебирается в Россию, едет в Тифлис и сотрудничает там с армянской газетой «Мшак», находя время и для оказания помощи беженцам-армянам как в размещении, так и в материальном обеспечении их. Целых пять лет, с 1922 по 1927 год, живя в Каире, возглавляет редакцию и издательский дом армянской газеты «Арев».
Решение переехать на постоянное жительство в Советскую Армению принимает в 1927 г. Там его тепло привечают, и он читает лекции в Ереванском государственном университете (ЕГУ). В 1928 г. получает звание профессора. В 1935 г. избирается действительным членом Института истории и литературы Армянской ССР .
Явились за ним жарким летом 1937 года. В обвинительном заключении по делу Ованеса Акопяна значится:
«Состоял с 1908 г. в рядах армянской контрреволюционной буржуазной партии «Рамкавар», и будучи одним из ее лидеров, он, по поручению агента британской разведки Аршака Сафаряна, в 1927 г. поселяется в Армении на постоянное жительство, чтобы вести антисоветскую и шпионскую работу…»
Припомнили чекисты Акопяну и другие «связи с рядом иностранных разведок», а также имевшие место встречи с Аршаком Чопаняном, одним из видных общественных деятелей армянского зарубежья.
Армянская «тройка» приговорила Ованеса Акопяна к высшей мере наказания. Порывшись в архивах, я не нашел и намека на пересмотр его дела. Зато обнаружил заявление жены и ответ на него из прокуратуры.
Прилагаю оба документа:
«Зам. прокурора АрмССР т. Калантаряну К.С.
Заявление
Акопян Ноем Миграновны, проживающей в г.Ереване АрмССР по проспекту Микояна, № 45, кв.20 26 июня 1937 г. был арестован органами НКВД АрмССР мой муж – профессор Ереванского госуниверситета и заведующий научно-армяноведческим издательством «Мелконян фонд», – Акопян Ованес Акопович, 1876 г. рождения.
При обыске были отобраны все научные его труды в рукописях, переписка и документы мужа в девяти (9) свертках. Со дня ареста О.Акопяна ни я, ни мой сын не видели его и до сих пор нам неизвестна его судьба. Неизвестны нам также и основания его ареста.
Настоящим прошу Вас:
1) Вернуть нам все отобранные при обыске и, в особенности, рукописные работы и документы моего мужа, в том числе – большая рукописная работа: «История народов Востока», а также том 3 – «Армения и армяне по свидетельствам иностранных путешественников», 1 и 4 тома которой были давно напечатаны. Эти научные работы имеют для нас научно-важное значение, а для армянской науки – большую научную ценность.
2) Сообщить нам о судьбе мужа моего Ованеса Акопяна, жив ли он, и если жив, где он обретается.
3) Расследовать дело моего мужа и по результатам следствия пересмотреть и реабилитировать его. Муж мой – сын труженика, сам работник умственного труда, всю свою сознательную жизнь посвятил служению армянскому народу. Со дня установления Советской власти в Армении он свое перо публициста и ученого отдал ответственному делу защиты и популяризации Советской власти в армянских зарубежных колониях…
По приглашению Советского правительства Ованес Акопян приехал в Армению (1927 г.) и обосновался в Ереване, где он жил и работал безвыездно вплоть до дня ареста. Он самоотверженно и честно работал в качестве профессора кафедры «История Ближнего Востока», был основателем и руководителем арменоведческого научного издательства «Мелконян фонд», на средства которого сумел построить здание Публичной библиотеки, организовал большую ценную типографию, участвовал в организации-централизации знаменитого Матенадарана, пользующегося всемирной известностью…
Пересмотр дела мужа моего Ованеса Акопяна не только вопрос чести и достоинства моего и нашего единственного сына, но и наша единственная надежда на полную моральную реабилитацию его имени и нашего.
Акопян Ноем,
14.12.54».
«Просим Вас по получении сего извещения явиться в Прокуратуру АрмССР к тов.Калантаряну по важному делу».
Явилась ли Ноем Мигранова в прокуратуру, в архиве следов не нашлось.
Что таить, в те годы пострадал не только Ованес Акопян, но и часть университетской профессуры.
Так, Симон (Симеон) Акопян, уроженец Елизаветполя, профессор кафедры западноевропейской литературы, декан историографического факультета, в 1942 г. был расстрелян на 60-м году жизни. Сведения о нем хоть и скудны, но дают представление о масштабе личности. Известно, что высшее образование получил он в Швейцарии. В 1902 г. он вступает в партию «Дашнакцутюн». В 1913–18 гг. редактирует в Баку дашнакские газеты «Арев», «Голос Баку» и «Горец». Лекции стал читать в Ереване с 1924 г. Из-под его пера вышли монографии: «Ширванзаде», «Арпиар Арпиарян», «Петрос Дурян», «Ваан Терьян», «Ромен Роллан. Анри Барбюс», «Стефан Цвейг. Андреас Лацко». Его лебединой песней в 1937-м стал труд «Лессинг».
Главным пунктом обвинения против Симона Акопяна было якобы подтверждение факта его вербовки спецслужбой одной из европейских держав в 1909 г. На это обвинение наложилось еще одно: «В 1911 г. в г. Рущук (Болгария) завербован еще одной разведслужбой».
Та же мученическая доля выпала выходцу из города Орду, что под Трапезундом, историку и экономисту Акопу Зорьяну, декану истфака ЕГУ. Высшее образование получил в Европе, учась в Швейцарии (Лозанна) и Германии (Берлин), где и защитил докторскую диссертацию по философии. В партии «Дашнакцутюн» с 1912 г. Имел отношение к покушению на жизнь палача армянского народа Талаат-паши. В партию большевиков вступил уже по приезде в середине 1920-х годов в Советскую Армению.
Разделил судьбу своих коллег и бывший заместитель наркома юстиции, профессор юрфака Грант Галикян, автор монографий «Диктатура пролетариата» и «Советский суд».
А вот профессору Рачья Ачаряну, можно сказать, «повезло». Лингвист, филолог, этимолог, закончив университеты Сорбонны и Страсбурга, он с женой в 1923 г. правительством Советской Армении был приглашен в Ереван, где ему предстояло преподавать в ЕГУ.
29 сентября 1937 г. с санкции младшего лейтенанта госбезопасности Киракосова ученый был взят под арест и с удивлением узнал, что он «английский резидент в Азербайджане и состоит членом действующей в университете контрреволюционной группы профессоров». Трижды водили его на допрос, били до полусмерти, внушая при этом, что стоит ему подписать признание в том, что он является английским, немецким, французским и японским шпионом, как его тотчас отпустят.
Доведенный до крайней степени отчаяния, профессор подписал все, что ему подсунул следователь. Когда на очередном допросе Киракосов потребовал, чтобы Ачарян признал, что он ко всему еще и турецкий шпион, он взвился: «Что я, армянский ученый Ачарян, турецкий шпион – это полный бред, невиданное возмутительное оскорбление, и если даже меня изрежут на куски, я все равно не признаю этого навета и убежден, что любой не утративший своего достоинства армянин скажет то же самое!»
За эти слова следователь ударил его, слабого и беспомощного, по лицу. Ачарян вернул ему оплеуху и презрительно бросил: «Да, это великий героизм для такого молодого и сильного парня бить больного старика!..»
Вопреки обещаниям, даже после «добровольного признания» рассмотрение дела Ачаряна было отложено на полтора года. Выслушав приговор суда – шесть лет лишения свободы, – надломленный пытками профессор горько разрыдался.
Но в судьбу Ачаряна вмешалось «провидение» в лице первого заместителя главы НКВД республики Сурена Товмасяна (будущего первого секретаря ЦК компартии Армянской ССР), и ученый 19 декабря 1939 г. был помилован «за отсутствием состава преступления». Восстановленный в должности и правах, профессор вернулся в университет.
О том, как он ушел из жизни, я вычитал у Тагуи Асланян: «16 апреля 1953 года, как обычно, Ачарян пришел на лекцию, провел занятие по персидскому языку, вернулся домой, побрился, с аппетитом пообедал и удовлетворенно сказал жене: «Софик, я счастлив. Слава Богу, жена моя здорова, дочь здорова, сегодня я тоже смог пойти в университет, и занятия прошли успешно. Главное свое дело я завершил, прожил 77 лет – два магических числа подряд, испытал все, видел дни, о которых мечтал. И теперь для меня все кончено».
Часы жизни великого ученого были сочтены. В тот день он купил жене и дочери билеты на оперу «Алмаст». Провожая в театр, поцеловал их и крепко прижал к груди. Вернувшись домой, они нашли его распростертым в кресле: его глаза были закрыты, левая рука под головой, а в правой – платок с тремя завязанными узелками. Он не успел дочитать последнюю молитву.
В числе репрессированных интеллигентов ЕГУ оказались профессор Тадевос Авдалбекян (осужден на 10 лет лагерей), Айк Гюликехвян (5 лет), Генри Габриелян (12 лет), Гурген Эдильян(10 лет), поэт Гурген Порсугян-Ванандеци (умер в тюрьме), декан географическогеологического факультета Тигран Джрбашян (обвинен в шпионаже, умер на допросе).
Не пощадило время и трех ректоров университета – Акопа Ованнисяна, Норайра Дабагяна и Микаела Енгибаряна, сосланных в ГУЛАГ.
ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ КРАЙКОМА
Акопян Сурен Петрович
10.06.38. Москва–Центр. Кат. 1
За – Молотов, Сталин
Список на 122 чел. представлен И.И.Шапиро
АП РФ, оп. 24, д. 417, л. 178
Родился в 1898 г. в г. Карс Западной Армении. Окончил семинарию Нерсисян в Тифлисе. Член РСДРП с 1916 г. Штатный агитатор. В 1917 г. создал и по 1920 г. руководил Санаинским железнодорожным подпольным райкомом компартии Грузии в Тифлисе.
Далее его биография выстраивается так: заведующий агитотделом, зам. заведующего организационным отделом Рогожско-Симоновского райкома РКП(б) в Москве (1921–1925), ответственный инструктор Московского горкома РКП(б)–ВКП(б) (1925–1926), ответственный секретарь Серпуховского уездного комитета ВКП(б) (1926–1928), зам. заведующего отделом Московского горкома ВКП(б) (1928–1929), ответственный инструктор ЦК ВКП(б), заведующий отделом Московского горкома ВКП (б), слушатель Института красной профессуры (1930– 1933), первый секретарь Удмуртского обкома ВКП(б) (1933–1935).
С 26 января по 10 февраля 1934 г. в Москве проходит XVII съезд ВКП(б), вошедший в историю как «съезд победителей». Акопян от Удмуртии (область входила в состав Горьковского края) принимает участие в разработке второй сталинской пятилетки, принятой высшим партийным органом страны. Вопреки народной поговорке – «победителей не судят», Сталин и его камарилья из 1961 делегата съезда репрессировали 1103 человека, из коих 848 были расстреляны.
Пока же Сурен Петрович отвечает перед партией за Удмуртию: поднимает тяжелую промышленность края. В Ижевске и по сей день исправно работает прокатный стан-блюминг, пущенный досрочно Акопяном в декабре 1934 г. То был пятый по счету блюминг в СССР . 5 февраля 1935 г. его выдвигают во вторые секретари Кировского крайкома ВКП(б), образованного слиянием Горьковского и Кировского краевых комитетов партии в декабре 1934 г. С января 1937 г. он ответственный инструктор ЦК ВКП(б). Проживал по адресу: г. Москва, Большой Гнездниковский пер., д.10, кв.730.
11 декабря того же 37-го НКВД является и по его душу: выбывает еще один из уцелевших делегатов «съезда победителей». ВКВС СССР 20 июня 1938 г. по обвинению в принадлежности к антисоветской террористической организации вынесла ему смертный приговор. Расстрелян 20 июня 1938 г. и последнее пристанище свое обрел на подмосковном полигоне «Коммунарка». Реабилитирован 1 декабря 1954 г. ВКВС СССР .
Алабьян Авак Александрович
10.06.38. Грузинская ССР . Кат. 1
За – Сталин, Молотов
* * *
После выхода январского номера «НК », где опубликован очерк «Управляющий трестом» об Айдинове Иване Христофоровиче (1887– 1938), в руки мои попали воспоминания некой Нины Пахомовой, узницы Акмолинского лагеря жен изменников родины (АЛЖИР):
«Я пробыла в лагере несколько месяцев, а затем отравили меня далеко в степь, где паслись стада телок. Был построен осеменительный пункт, пригнали быков. Мне дали бычатника и уборщицу.
Заведующей этого нового пункта была Зинаида Петровна Айдинова, с которой я сдружилась. Охраняли нас 2 стрелка – пожилые мужчины, относились к нам они прекрасно, даже иногда покупали нам кое-что, когда отправлялись в поселок. Начальство приезжало редко».,/i>
И новая находка: мне передали распечатку объемистой повести писателя-публициста Анатолия Апостолова «Кардиография» княгини Зины», посвященной судьбе супруги Ивана Айдинова – Зинаиды Петровны.
Привожу выбранные места из этой замечательной «Кардиографии».
ПИСЬМО ЛАВРЕНТИЮ
«Народному комиссару внутренних дел СССР Лаврентию Павловичу Берия от Айдиновой Зинаиды Петровны (Спецстрой ВН НКВД, спецколония)
Заявление
Я арестована 22 февраля 1938 г. в г. Москве по Хохловскому переулку, д. 11, кв. 9 по ордеру № 1022 и приговорена ОСО НКВД 8 марта 1938 года к пяти годам исправительно-трудовых лагерей.
За время своей изоляции я ни одного разу, ни по какой инстанции не подавала заявления о пересмотре решения Особого совещания по моему делу. Я считала, что если Партия и Правительство нашли нужным временно меня изолировать, то они помнят обо мне и своевременно так же милостиво вернут меня к жизни, как и сурово оторвали от нее.
Новое обстоятельство заставляет меня обратиться к Вам, не дожидаясь общего решения Партии и Правительства…
Мой муж Айдинов Иван Христофорович, управляющий объединением НКТП был арестован 14 декабря 1937 года. О нем больше, о его дальнейшей судьбе, я ничего до сих пор не знаю. Это мой второй муж, и несмотря на то, что я вышла за него замуж в 1925 году, стали мы жить вместе только в 1928 году, так как он работал в Донбассе, а я не хотела покидать Москвы из-за учебы детей от первого брака, интересы которых всегда были для меня важней всяких мужей… Я не имела основания даже подозревать его в чем-нибудь, так как за все время своего пребывания в Партии он не имел ни одного взыскания…
Вчера врачебная комиссия (лагерная) установила у меня острое сердечное заболевание (как видно, старое, которое здесь осложнилось), предвещающее мне неожиданный и внезапный конец… Я не хочу умереть здесь, в лагере, не повидав своих детей, детей, которым я отдала всю свою жизнь и силы!..
Верните меня, Лаврентий Павлович, к моим детям, верните меня снова к своим обязанностям, вне которых жизнь не имеет для меня никакой цены. 24/9–39 г. Айдинова».
Заключенная специального лагеря ВН Спецстроя Темлага НКВД, поселка Явас Мордовской АССР Зина Айдинова (а по первому мужу – княгиня Львова Зинаида Петровна) решила не переписывать заново написанное только что заявление на имя наркома внутренних дел Лаврентия Павловича Берия. Как получилось, так и получилось…
На 1934 год пришелся знаменательный во всех отношениях XVII съезд партии большевиков, «съезд победителей»… В том же году Иван Христофорович был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Награду вручал председатель ЦИК , «всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин в присутствии всех членов Центрального Комитета партии и руководителей правительства… В честь награжденных в Кремле был устроен торжественный ужин, на котором сам товарищ Сталин в шутливой форме поблагодарил Ивана Христофоровича за то, что тот в самые сжатые сроки сумел «обуть не только все выходящие с конвейера советские автомашины, но и обеспечить всех советских граждан обувью из синтетического каучука».
А потом товарищ Ворошилов поблагодарил Ивана Христофоровича за его неоценимый вклад в огневую мощь стрелковых корпусов Красной Армии, за новые взрывчатые вещества, которые позволяют усилить значимость не только дивизионной артиллерии, но и артиллерии так называемого ближнего боя. «Ваш тротил, товарищ Айдинов, самый лучший и самый дешевый в мире! Он ароматен, как лучший шоколад, и мощный, как вулкан», – сказал Клим Ворошилов…
Зина и тогда понимала, что партия и правительство не могли не оценить тот трехлетний титанический труд Ивана Христофоровича, который был вложен им в строительство Дорогомиловского, Бобриковского и Лисичанского химических комбинатов. Ведь, по сути, с 1930 по 1934 год Иван Христофорович почти не жил дома, месяцами пропадал в длительных командировках на великих стройках первой пятилетки…
Вот как все было! Вот через что надо было пройти, какие сомнения и треволнения, страхи надо было пережить, чтобы в июле 1933 года страна получила первый синтетический аммиак, чтобы 24 декабря новый химический гигант начал давать в полном объеме продукцию, в том числе и пикриновую кислоту!..
Следователь принялся составлять протокол допроса:
– Ваша фамилия, имя, отчество?
– Айдинова Зинаида Петровна.
– Год рождения?
– Тысяча восемьсот девяносто шестой…
– Расскажите, что вам известно о прошлой политической деятельности Айдинова?
– Со слов моего мужа Айдинова И.Х. мне известно, что он с 1905 по 1917 год состоял членом РСДРП (меньшевиков). В 1917 от меньшевиков отошел и в 1921 году вступил в РКП(б)…
Потом будет ее реабилитация и посмертная реабилитация самого Ивана Христофоровича… Потом Зине возместят в денежном выражении все изъятое в тридцать восьмом году, в том числе и картины поздних голландцев, за исключением картины Айвазовского «Шхуна «Надежда», терпящая бедствие», и Зина на эти деньги купит себе квартиру в Химках…Потом наступит «оттепель», разоблачение культа Сталина…
Но в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое сентября тысяча девятьсот тридцать девятого года Зина думала об ином – правильно ли она поступила, написав прошение в НКВД? Не осложнила ли она своим заявлением на имя Лаврентия Павловича Берия жизнь своих родных и близких?»
По иронии судьбы «за» расстрел Айдинова из четырех членов Политбюро ЦК ВКП(б) первыми поставили свои подписи «добродушный» Сталин и возблагодаривший Ивана Христофоровича за «ароматный тротил» первый маршал Клим Ворошилов.
Гамлет Мирзоян
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 158 человек
Оставьте свои комментарии