Перевернуть страницу прошлого
Политика
Просмотров: 6890
14 июля Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о провозглашении Южного Судана 193-м государством – членом ООН. Соавторами резолюции стали свыше 120 государств, в том числе США, Россия, государства ЕС, Армения…
В заявлении, сделанном от имени группы государств Восточной Европы (членом которой как раз и является Армения), отмечалось: «Путь Южного Судана к залу Генеральной Ассамблеи был довольно сложным и длинным. Референдум, состоявшийся в январе 2011 г., четко доказал, что народ Южного Судана един в вопросе самоопределения.
99% проголосовавших однозначно выбрали путь независимости. Сегодня Южный Судан вступает в новый, наиболее важный период, когда народ должен суметь построить полноценное, функциональное и процветающее национальное государство.
Государства Восточной Европы готовы помочь и сотрудничать с Южным Суданом для достижения этой цели».
Прошедший 9-15 января 2011 года референдум по вопросу независимости Южного Судана стал демонстрацией стремления жителей этого огромного региона избавиться от ненавистного хартумского режима, что в переводе на язык современной дипломатии означает «готовность и желание построить свое независимое государство». Разрозненное во всех отношениях население Южного Судана никогда не ощущало себя в качестве «единой нации», никогда не придерживалось единой ценностной шкалы, да и сколь-нибудь глубоких традиций историко-культурной и общественно-политической жизни оно тоже не знает.
Большинство населения принадлежит к негроидной расе и исповедует либо христианство, либо местные анимистические религии. Основную группу жителей составляют представители нилотских народов – динка, нуэр, азанде, барии, шиллук и других. Единого языка также не существует, говорят в основном на адамавских, убангийских, нилотских, нубийских наречиях и на языке динка. Собственно, общая ненависть к хартумскому режиму и выступает в отдельно взятом южносуданском случае в качестве единственного объединяющего идеологического механизма.
Ненависть эта уважается со стороны международной общественности и вполне однозначно трактуется как веское основание для провозглашения независимости (кстати, на территории 620.000 кв. км – значительно превосходящей площадь Армянского нагорья) и, что особенно важно, – для признания этой независимости. В преддверии референдума американский президент Барак Обама выступил с весьма трогательной речью:
«Не всем поколениям выпадает возможность перелистнуть страницу прошлого и написать новую главу истории. Сегодня, спустя десятилетия после гражданской войны в Судане, унесшей более двух миллионов жизней, такая новая возможность открывается перед населением Южного Судана. На предстоящей неделе миллионы жителей Южного Судана должны сделать выбор: оставаться в составе Судана или строить свое независимое государство...
Этот выбор окажет воздействие не только на Судан, но и на всю Южную Сахару, на весь мир в целом... Вне зависимости от результатов предстоящего референдума мы должны уважать волю народа Южного Судана».
Столь подчеркнутое уважение к фактору «ненависти», именно как к всеобъемлющему политическому фактору, обуславливается рядом причин, в числе которых первое место занимает «совпадение ненавистей» к одному и тому же хартумскому режиму со стороны международного сообщества и собирательного южносуданского населения. После того как стало известно о том, что президент страны Омар аль-Башир укрывал у себя (более пяти лет) Усаму бен Ладена, международное сообщество люто его возненавидело, припомнило этнические чистки в Дарфуре, а Международный уголовный суд в Гааге выдал ордер на его арест по обвинению в геноциде. Аль-Башир стал первым действующим главой государства, против которого выдвинуто обвинение органом международной юстиции.
В своем выступлении американский президент коснулся и этой темы: «Если суданский Юг проголосует за независимость, то Соединенные Штаты будут заинтересованы в стабильном и эффективном соседстве между двумя новыми государствами... Однако мир в Судане не может быть стабильным без обеспечения спокойной жизни на западе страны в Дарфуре... И мы продолжаем настаивать, что стабильный мир в Дарфуре основывается также на несении ответственности за совершенные преступления, в том числе преступления геноцида... Тот, кто проигнорирует свои международные обязательства, встанет перед более жесткими формами изоляции и санкциями».
Очевидно, что после такой поддержки последние капли интриги испарились под жарким сахарским солнцем (в данном случае понятие «интрига» касается не результатов голосования, которые с учетом фактора «ненависти» были вполне прогнозируемы, а позиции хартумского правительства). Впрочем, с подобными речами Вашингтон выступал и раньше, а загнанный Омар аль-Башир тогда же заявил, что признает любые итоги референдума.
Спрашивается, а что нужно мировой общественности для признания независимости Нагорного Карабаха? Вероятно, необходимо «совпадение ненавистей», однако проблема в том, что и «ненависть» сегодня трактуется избирательно.
Во время Карабахской войны Азербайджан получал пополнение и из Судана, причем для переброски на фронт наемников и «воинов ислама» функционировали прямые рейсы Хартум - Баку. Вообще, Эльчибей и Алиев неплохо контачили с аль-Баширом. Да и Усама бен Ладен пометил своим присутствием Азербайджан (о чем читаем в протоколе дела «США против бен Ладена»).
С 1990 г. полноправными членами ООН стали более тридцати государств. Признание (или непризнание) новых государств – результат большой политической игры и никак не связано с анонсируемой влиятельными корпорациями и великими державами «личной готовностью» отстаивать глобальные мир, мораль и справедливость.
На фоне признания независимости Южного Судана рассмотрим несколько примеров, указывающих на виртуальный характер проповедуемых мировым сообществом принципов.
Первое: провозглашение и международное признание новых государств полностью демонтирует фундамент тиражируемого положения о том, что территориальная целостность государств-членов ООН не предусматривает политических корректировок. Полноправными членами ООН являлись, например, СССР, Чехословакия, Югославия, на базе (иными словами, «в рамках территориальной целостности») которых возникло более двадцати новых государств – таких же полноправных членов ООН.
Второе: еще несколько лет назад поборники курса о неизменяемости границ стран – членов ООН утверждали, что процесс провозглашения новых независимых государств следует воспринимать исключительно на фоне краха социалистической системы и «инерционного» признания суверенитета основных субъектов (республик) федеративных социалистических образований. Этим и «объяснялся» тот факт, что практически все новые государства имели республиканский статус в составе того или иного федеративного союза
(в качестве примера приводились 15 союзных республик бывшего СССР и 6 югославских республик). Однако международные (в первую очередь, западные) усилия по признанию независимости бывшей югославской уже не республики, а именно автономии Косово констатировали ошибочность (особенно перспективную) подобного понимания вещей. В настоящее время независимость Косово признана примерно восьмьюдесятью государствами. Частично признанными являются также бывшие автономии в составе советской Грузии – Абхазия и Южная Осетия (признанные Россией и еще тремя государствами).
Третье: исключительное увязывание процесса провозглашения и международного признания новых государств с крахом социалистической системы также не выдерживает критики. В промежутке последних двух десятилетий становление новых государств протекало как раз в рамках «территориальной целостности» государств, не входящих в социалистический лагерь. В 2002 году мир признал независимость государства на территории Индонезии – Восточный Тимор. Население этого государства является дисперсным (австронезийские народы – тетумы, токоде, мамбаи, и папуасские народы – бунаки, макасаи, народы, исповедующие разные религии). Еще раньше, в 1993 году, на севере Эфиопии образовалась Эритрея с не менее пестрым этническим составом (народности тигринья, тигре, кунама, афары, сахо, исповедующие ислам, древневосточное православие, католицизм, протестантизм, местные верования). Таким образом, мировое сообщество дало «добро» на суверенитет одной из беднейших стран мира (187-е место; ВВП на душу населения по паритету покупательной способности – $700) и «уважило» право на самоопределение дисперсного народа. Кстати, это было растиражировано в форме «политически справедливого решения», призванного стать залогом прочного мира и спокойствия в регионе.
Четвертое: влиятельными державами разработана определенная схема «признания независимостей». На богатых сырьевыми и коммуникационными выходами территориях провозглашается независимость, после чего вспыхивают неизбежные конфликты, затем в регион командируется международный миротворческий контингент для контроля над теми же месторождениями и коммуникационными выходами. Так, например, уже в 1998 году началась война Эритреи с Эфиопией («из-за спорных территорий»), во время которой погибли десятки тысяч человек. Кровопролитная война была приостановлена вводом международного контингента в 2000 году. Схожий сценарий наблюдался и в Восточном Тиморе: в 2006 году там начались массовые беспорядки, столицу нового государства Дили захватили мародеры, враждующие банды и разные полицейские группы, которые грабили и сжигали дома жителей в течение продолжительного времени (более года). И снова был введен международный контингент (важно учесть, что побережье, шельф и особенно дно Тиморского моря богаты нефтью и газом).
Пятое: этот же сценарий действует в случае признания богатого углеводородами Южного Судана. Как было отмечено выше, население в этом крае крайне пестрое и дисперсное, исповедует либо христианство, либо местные анимистические культы. Совершенно очевидно, что очень скоро и здесь «возникнет настоятельная необходимость» для иностранного вмешательства.
Шестое: на предвзятость и спекулятивный характер признания (или непризнания) ряда новых государств указывает и поразительно переменчивая позиция международного сообщества в отношении президента Судана Омара аль-Башира, против которого летом 2008 года Международный уголовный суд выдвинул обвинение в связи с конфликтом в Дарфуре. В 2009 году тот же суд выдал ордер на его арест по обвинению в геноциде (убийство, истребление, насильственное перемещение, применение пыток, изнасилование) и военных преступлениях (намеренное применение силы против мирного гражданского населения). Более того, год назад, 12 июля 2010 года, Международный уголовный суд выдал новый ордер на арест суданского президента, предъявив ему обвинения в проведении геноцида трех этнических групп в Дарфуре.
И тем не менее, 9 июля 2011 года президент принял участие в празднике независимости Южного Судана и поздравил народ с обретением суверенитета. Таким образом, публичное появление аль-Башира на празднике независимости поставило под сомнение принципиальность и бескомпромиссность заседающего в Гааге Международного уголовного суда (между прочим, первого постоянного правового института, в компетенцию которого входит преследование лиц, ответственных за геноцид, военные преступления и преступления против человечности). Вполне возможно, уже очень скоро (в связи с ожидаемым осложнением отношений между Северным и Южным Суданом) ему припомнят все изуверства, однако показателен сам факт демонстративного появления международного преступника на параде в окружении западных визитеров.
Седьмое: в зависимости от политической и экономической целесообразности и на фоне текущего мирового передела возможно и международное признание в перспективе ряда других самопровозглашенных или частично признанных республик. В частности, в рамках нынешних государственных границ одного только Сомали возможно признание сразу нескольких форм государственности, которые так или иначе уже функционируют (это республики Сомалиленд, Пунтленд, Галмудуг, Азания и SSC – Сул, Санааг и Кайн). На сегодняшний день в Азии и Африке существует немало подобных образований.
Восьмое: лишено практических оснований и утверждение о том, что один народ не может иметь две и более форм государственности. Уже в сентябре состоится голосование в ООН по признанию Палестины – нового арабского государства (кстати, уже признанного почти сотней стран). Или другой пример: в 1983 году независимость провозгласила Турецкая Республика Северного Кипра (на девятый год после вторжения турецких сил на остров), признанная не только Турцией, но и (например!)Абхазией.
Разделенная германская нация вынужденно имела две формы государственности, и важно отметить, что социалистическая ГДР была таким же полноправным субъектом международного права, каким полноправным субъектом советского права была – согласно Конституции СССР – автономная НКАО. И наконец, «албанский прецедент» – признание двух албанских государств (Албании и Косово).
Спрашивается: что еще нужно мировому сообществу для признания независимости НКР? Очевидно, что для этого вовсе не обязательно отстаивать свою самостоятельность в течение тысячелетий, оказаться жертвой геноцида, взращивать маршалов и генералов, физиков-ядерщиков и первых запускателей спутников, художников и архитекторов, вовсе не обязательно проливать кровь за независимость и проводить референдум под вражеской канонадой, в конце концов, вовсе не обязательно обладать теми жизнеспособными атрибутами суверенной государственности, о которых не могут даже мечтать адвокаты Южного Судана (да и не только). Или необходимо, чтобы уровень развития институтов государственной власти в Нагорном Карабахе соответствовал бы «международным стандартам», коими, видимо, и пропитана вся внутренняя жизнь Кирибати, Микронезии, Науру, Тимор-Лешти, Палау, Тонга, Косово, того же Южного Судана?
Арис Казинян
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовал 21 человек
Оставьте свои комментарии