№ 9 (215) Май (16-31) 2013 года.

Иное измерение Жанны Мелконян

Просмотров: 5627

Жанна Андреевна Мелконян как профессиональный художник-постановщик по костюмам принимала участие в создании более 30  картин на «Мосфильме». Она работала  с такими российскими и зарубежными  режиссерами, как В. Абдрашитов («Пьеса для пассажира», «Время танцора»), Г. Чухрай («Жизнь прекрасна»), Дж. Кейган («Ледяные люди»), А. Сахаров («Время летать»), В. Меньшов («Москва слезам не верит»), Э. Рязанов («Служебный роман»), Э. Кеосаян («Звезда надежды»), Э. Лотяну («Анна Павлова»), Г. Мелконян («Нежданно-негаданно»)…  Всю жизнь профессионально занималась живописью и графикой. Последние пятнадцать лет ее жизнь посвящена живописи.

Жанна Мелконян родилась и выросла в Ленинакане, хотя для ее бабушек город всегда носил свое исконное название – Александрополь. Маленькая Жанна от своих бабушек многое взяла во взрослую жизнь – отношение к людям, манеры, основы домашнего уклада.

Оба ее дедушки были выходцами (а правильнее – беженцами) из Муша, что на территории современной Турции. В 1915 г. коллеги-турки по работе в турецком парламенте, где один из дедушек занимал немаленький пост, предупредили его, чтобы брал семью и немедленно уезжал возможно дальше. Они уехали. Двигались в сторону России, но сложилось так, что, потеряв все имущество и сохранив лишь старинное Евангелие, осели в Ленинакане. В советское время один дедушка за свои убеждения был расстрелян в 1937-м, а другой, проводив трех сыновей в армию в начале Великой Отечественной, сам будучи уже в солидном возрасте, ушел на войну вслед за ними, где и погиб…

Отец Жанны прошел всю войну летчиком-бомбардировщиком, вернулся и с тех пор живет в родном городе, невзирая ни на какие беды, которые постигли Ленинакан. Даже когда город лежал в руинах в 1988-м…

Мама с 13 лет работала в тылу, потом долгие годы на текстильном комбинате, куда Жанна совсем маленькой повадилась пробираться и наблюдать за работой художников, зачарованная волшебными преображениями холстов, которые у нее на глазах становились бесконечными красивыми полотнами.

Свое детство Жанна Андреевна считает совершенно счастливым, потому что росла среди людей родного края – добрых, наивных, доверчивых. Восхищаясь жителями родного города, вспоминает, сколько важного внесли в жизнь Ленинакана ахпары – потомки армян, вынужденных эмигрировать в годы геноцида. Они возвращались из Сирии, Ливана, Европы, Америки… Они привезли с собой огромный пласт культуры, недоступный в тогдашнем советском пространстве – и лучшую музыку, и выдающуюся мировую литературу. Жанна помнит, как у преподавателя из тех возвращенцев на уроках в музыкальной школе дети пели песни «Битлз» на английском языке.

И все-таки ощущение красоты художественной ткани оказалась сильнее всего, и 17-летняя Жанна поехала в Москву поступать в Текстильный институт, на факультет, тогда единственный в стране, где готовили именно художников по костюмам. История оказалась вполне авантюрной, ведь нужно было прежде окончить хотя бы училище, но у нее получилось.

В ее работах мастера увидели стиль Сезанна, а она просто писала так, как видела. Говорит, «ввиду того, что меня никто не учил, т.е. не ломал, я не знала, как правильно!»

Дипломная работа Жанны Мелконян была удостоена золотой медали на выставке прет-а-порте в Будапеште. Сразу после института ее взяли в штат киностудии «Мосфильм», что по тем временам было просто невероятно. Начинала ассистентом художника по костюмам на картине Э. Рязанова «Служебный роман», и теперь, многие годы спустя, когда мы смотрим этот замечательный фильм, мы абсолютно естественно воспринимаем точные и выразительные образы, сделанные по эскизам Жанны.

С ней трудно говорить о кино. Говорит не о себе, о людях. Конечно, все понимают, что это коллективный труд. Рассказывая о «Мосфильме», Жанна Андреевна говорит о тех, с кем посчастливилось работать – «очень там талантливый народ собрался. Костяк – личности уникальной индивидуальности, гениальные!» И с горечью – многие корифеи ушли теперь, кто совсем, кто просто в небытие, в чудовищное выживание. Для Жанны важно не только то, какой это профессионал, но и обязательно – какой человек. «Это глыбы – когда с ними работаешь, выкладываешься на всю катушку и – получается!». Спрашиваю, работала ли она на всех предложенных фильмах, и получаю ответ сколь ожидаемый, столь же и очевидный. «Выбирала», понятно, почему. Говорит, вообще боялась читать сценарии, если захватит, то – летишь, сметая все… Выбирала то, что с ней совпадало, а работала с теми, с кем совпадения были неизбежны. Режиссер В. Абдрашитов и сценарист А. Миндадзе – творцы абсолютные, но и как люди – качества высочайшего, эталонной интеллигентности.

Каждый настоящий режиссер понимает значение эстетики в картине, которую создает. Поэтому художник-постановщик должен быть его единомышленником, но не послушным исполнителем. Потому Жанна Мелконян никогда не боялась отстаивать свою точку зрения на видение образа, на динамику его развития в сюжете, на воплощение образа актером. Бывало, даже ссорилась, творчески, разумеется, и с режиссером, и с актерами, и с оператором, но мысль свою доносила, а воплощала так, что с годами работы ее спрашивали только: «Ты уверена, что так надо?» «Да!» И ни разу не ошиблась. Наверное, в том числе и поэтому у художника-постановщика по костюмам Ж. Мелконян столь убедительная фильмография, и потому ее приглашали на работу режиссеры за рубежом.

Она относит себя к редкому ныне типу художника, который прорисовывает каждый кадр, прописывает развитие образа. Иногда, рассказывает, чтобы сохранить драматизм сюжета, она, как художник-постановщик, намеренно усугубляет интенсивность красок, чуть утрирует детали образа, даже за счет отклонения от реальных подробностей. Ей нужно не только почувствовать и передать стиль повествования, но и сохранить его на протяжении всей картины адекватным развитию сюжетной идеи. Здесь ей помогает не только уникальное чутье, подаренное родиной, но и огромный жизненный опыт, и безмерное количество прочитанных книг. И удивительный момент в жизни: однажды она отказалась работать с Параджановым. «Почему?» – спросил он. Жанна ответила искренне: «Он гений и не нуждается в художниках».

Жанна Мелконян очень остро чувствует красоту, в первую очередь – в человеке. Красива суть человека, который не поступит по отношению к другому так, как не хочет, чтобы поступили по отношению к нему.

Это интеллигент – тип человеческий, которого Жанна жалеет, потому что такой иногда к себе хуже отнесется, чем к ближнему. Интеллигент – это природа, и эта природа, в которой выросла сама Жанна. «У меня родители были интеллигентными людьми, и теперь, при всей моей жизненной активности и темпераменте, я теряюсь перед хамством и невежеством!» Это для нее некрасиво. Говоря о современной действительности, что в жизни, что в кино, Жанна Андреевна не сдерживает горьких нот в голосе. Многие люди потерялись в «новое» время. И вдруг страстно, от себя, не подбирая слова: «Мне кажется, самый страшный бич нашего теперешнего времени – унижение русского мужика! Я этого не могу понять!»

С ней невозможно не согласиться, мы видим это в нынешней среде, где настоящей бедой Жанна считает то, что обесценены знания и умения людей старшего, еще советского поколения и они не находят себя в новом информационном пространстве, тогда как люди молодые не знают, что делать с теми возможностями, которые им открыты. Ориентиры стерты, опору найти трудно. Так и в распадавшейся империи «Мосфильма» многие специалисты, золотые руки, уходя на пенсию, оставались работать в костюмерных или на складах, чтобы сохранить, что возможно, уже не для себя, для тех, кто придет после, и может быть, поймет и оценит.

За такими, как они, за самой Жанной Андреевной – их дети, цепочки не рвутся! «Внутренний стержень – это ничем не сотрешь». Жанна говорит о том, что надо показывать и своей жизнью, и работой, что с нами происходит сейчас и что мы можем сделать, чтобы мир устоял на позициях любви и добра. «Хочу, чтоб каждый видел, что в другом хорошее, что он может выдать, то, ради чего ему дана его жизнь! Я вас привлекаю к этому». Она говорит о человеке и о народе, о том, что мы красивые, думающие, жизнерадостные, и это есть у всех, и это надо ценить. И опять пример – люди-бриллианты любимого Ленинакана – А. Пелешян, Э. Кеосаян, Ф. Мкртчян, Ф. Мартиросян…

Все, что Жанна Мелконян проговаривает, эмоционально, порой сбивчиво, перескакивая мыслью через слова, пронзительно точно ложится на ее холсты, стоя перед которыми понимаешь, что слова уже не нужны. Кто-то назвал ее живописные и особенно графические работы гексаграммами. Она знает об этом эффекте и понимает, что этот ее дар – наследие земли предков. Родная земля наделила ее способностью испытывать озарения, хотя немногим удается озарения эти удержать, зафиксировать, проявить в меру своего таланта. Жанне Мелконян дано. Иногда ей самой становится страшно, что легший на полотно или бумагу сюжет, образ становится предвидением, провозвестником событий, которым еще только суждено случиться. Так было в 1979-м, когда в ее графике возник образ разрушенного Ленинакана, так было задолго до распада СССР, когда пришел образ рвущегося целого, так возникло озеро Ван, где она никогда не была, но чувствует, как скучает по его воде, по воздуху над ним, по местам вокруг.

Аксиомой своего творчества считает писать так, чтобы человек, пришедший к ее картине, задержался, задумался и – ушел другим, может быть, чуть более правильным.

Господь не оставляет ее иными мирами, оставляя вход для нее всегда открытым.

Российская академия художеств наградила заслуженного художника Российской Федерации Жанну Мелконян медалью «Достойному». Живописные и графические работы Жанны Андреевны, а также ее эскизы к фильмам находятся в Государственной Третьяковской галерее, в музее киностудии «Мосфильм» и в частных коллекциях нашей страны и за рубежом: в США, Великобритании, Италии, Франции и Германии.

Наталья Кузнецова

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 20 человек

Оставьте свои комментарии

Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты