Арсен Тохсанц: В Африке мне помогал… армянский язык

– Арсен, о кино зачастую мечтают с юных лет. Как это было у Вас?

– Нет, я не мечтал ни о ВГИКе, ни о чем-то подобном. Я, живя в Ашхабаде, мечтал поступить в московский Университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы. Это была серьезная мечта. И она осуществилась, я поступил на юрфак.

– А чем Вас так притягивал этот институт?

– Мультикультурностью. Я вырос в этой среде, родители с детства меня обучали языкам. Это даже был некий заработок, когда меня 14-летнего звали в качестве переводчика на какие-то мероприятия. По окончании института недолгое время работал помощником директора на радиостанции «Серебряный дождь», но быстро понял, что бумажная работа – это не мое. Вскоре меня позвали работать в кино, в качестве исполнительного продюсера, в очень интересный художественный проект «Мое племя». К сожалению, из-за кризиса он был приостановлен. В нем были заняты наши отличные режиссеры, такие как Мурад Ибрагимбеков, Алексей Герман-младший – всего около десятка известных имен. Это было для меня очень значимо. И я просто заболел кино... Стал думать о поступлении на Высшие курсы режиссеров и сценаристов.

– К моменту поступления туда Вы уже заканчивали работу над циклом фильмов «Кровавый развод»?

– Каким-то абсолютно чудесным образом, я до сих пор не понимаю, как и почему, мне посчастливилось попасть в этот большой и серьезный проект на федеральном канале. Причем мне доверили определенный конфликт, карабахский. Казалось бы, я являлся заинтересованной стороной, потому что я армянин, но главный редактор поверил, что я смогу работать с полной отдачей – и при этом с полной объективностью. Была длительная командировка в Армению, должна была быть и в Азербайджан, но меня отговорили. Все-таки это опасно – армянину ехать туда снимать кино на такую тему.

– Надо сказать, что это очень сильное кино, не потерявшее нисколько своей злободневности.

– Да, и для меня это был очень важный опыт работы с профессионалами высокого класса. Первое, что спросил меня Владимир Меньшов во время вступительного собеседования на ВКСР: «Когда кино-то выйдет?» Он родился в Баку и очень заинтересовался этим фильмом.

– Так Вы снова стали студентом?

– Классическим студентом. Это был 2008 год, кино почти не снимали, работы не было. И мы учились – с утра и до вечера. У нас преподавали замечательные мастера. Александр Митта, Алла Сурикова, Владимир Хотиненко, Юрий Мамин… И целый ряд тех, кого, к сожалению, уже нет с нами сейчас – Владимир Мотыль, Петр Тодоровский, Паола Волкова – гениальный учитель по искусствоведению, Тонино Гуэрра. Во время учебы у меня родилась и стала оформляться идея дебютного фильма, социальной драмы, не имеющей отношения ни к России, ни к СССР, которая должна была сниматься в Африке и Европе. Посвящен он был проблеме трудовой миграции.

– Из Африки в Европу? Однако…

– Вот и в Каире в армянском посольстве была похожая реакция: «Как это возможно – армянин, родившийся и выросший в Туркмении, получивший образование в Москве, приезжает снимать кино про мигрантов в Африке. Зачем?!». Рациональное объяснение действительно дать трудно. Может быть, потому, что у меня было много друзей из Африки по институту. Мне действительно глубоко небезразлична эта тема. Положение, в котором оказываются эмигранты-африканцы, это ад. Они с трудом собирают и отдают огромные для них деньги только за то, чтобы их перевезли на материк. Просто перевезли и выкинули. Бывает и так, что отплывают 1000 человек, а доплывают 300. И – никакой гарантии, что тебя там не ждет полиция. Или что тебя ждет хоть какая-то работа… Но что делать, если нечего есть, если кто-то в семье болеет.

– И Вы поехали в Африку на месте познакомиться с реалиями?

– Да. Поездка эта была недешевая, но мне удалось на нее заработать. В Каире я хотел купить мотороллер, взять фотоаппарат и отправиться в Эфиопию. Путь туда лежит через Судан, и мне отсоветовали, причем в категоричной форме: «Ну, считай, что тела твоего не найдут. Даже для того, чтобы выдать родителям». Поэтому в Аддис-Абебу решено было лететь на самолете. В общей сложности мое путешествие продлилось около двух месяцев. Ездил, говорил с людьми, делал записи. Реальность оказалась жестче, чем я себе это представлял. В те страны, откуда идет основная волна эмиграции, попасть мне не удалось. Да и денег на этот фильм, как вы уже догадываетесь, достать не получилось.

– А какие самые яркие впечатления от Африки?

– Это просто другой мир, не похожий ни на что. В него действительно влюбляешься сразу и навсегда. И еще в Африке меня впечатлила… Армения. Вернее, армяне, армянские церкви, армянский язык… Помогал мне не английский, а армянский, хотя его я знаю не очень хорошо. В Каире армяне живут не 100, не 200 – 800 лет. Там я впервые за свою жизнь отсидел всю пасхальную мессу – в огромном комплексе григорианской церкви. Было очень интересно узнать, что первым премьер-министром Египта был армянин, Нубар-Паша. Его именем названы улицы, ему поставлены памятники, он внес огромный вклад в историю страны. Отдельная тема – эфиопские армяне. В общине Аддис-Абебы я познакомился со служителем церкви. Кожа у него темная, но я узнал его по глазам… Отец его армянин, мама эфиопка. И женился он на девушке, у которой тот же расклад. И теперь у него красавица-дочь, у которой дедушки – армяне, а бабушки – эфиопки. Эту общину спонсирует один довольно состоятельный армянин, Вахак Карибян, и в центре города можно увидеть вывеску на армянском магазине: «V. Karibian». Неподалеку есть и армянский ресторан со всем ассортиментом традиционных блюд, приправленных, правда, неимоверно жгучими специями…

– Арсен, теперь у Вас в планах – уже не драма, а комедия. Чем обусловлена такая перемена?

– Самый востребованный жанр сейчас в нашем кино – это комедия. В это вкладываются продюсеры. Если ты приходишь к продюсеру с африканской драмой, тебя посылают куда подальше. Вообще, дебютировать сейчас не так легко. Государство выделяет по 25 миллионов рублей дебютантам, но это некий конкурс фонда кино и Министерства культуры. Я решил делать комедию о жизни своих ровесников – то есть о том, что я хорошо знаю. Комедию про 25-35-летних друзей, выросших практически в одном дворе. Которые приходят на выручку друг другу в трудной ситуации – и побеждают. Называется фильм «Техника – молодежи».

– Интересное название. Был такой журнал в советское время. А почему, на Ваш взгляд, сейчас такой спрос на комедии? Время вроде не очень веселое…

– Вот поэтому и спрос. Своего рода компенсация. Снять хорошую комедию труднее, чем любое другое кино, но я надеюсь, что мне это удастся.

– Насколько я понимаю, это комедия не лирическая, а скорее сатирическая, на злобу дня?

– Смех будет не злой. Но социальные реалии… да, присутствуют. Гаджеты, президенты, ЖКХ, указы, рейдеры и конечно же – отношения, любовь… Вообще, там будет много интересного. Я очень старался написать сценарий, который мне будет не стыдно дать прочесть тем людям, мнением которых я дорожу. И отзывы от них я получил положительные.

– Удалось ли найти средства на этот фильм?

– Сейчас как раз идут переговоры о запуске финансирования, точного «да» пока нет, но мы уже начали кастинг актеров.

– Арсен, Вы – из Туркмении. Признаться, я уже почти забыла, что такая страна существует. Как там сейчас? И как Ваша семья там оказалась?

– Мой дед родился в Армении, в Сюникской области, окончил строительный вуз и был распределен в Ашхабад вскоре после ашхабадского землетрясения 1948 года. Там встретил мою бабушку – и с тех пор наша семья живет в Ашхабаде. Там огромная армянская диаспора. Конечно, немалая часть уехала, кто в Америку, кто в Россию, кто в западные страны, но очень многие остались. Причем уезжали не потому, что их оттуда выгоняют, национального вопроса в Туркмении нет. Там внутри, в сердце у людей нет ненависти к чужим. Туркмения – это некий университет дружбы народов.

– Почему, как Вы думаете?

– Не знаю. Может быть, потому, что страна невероятно богатая – газ, нефть. Там строят не просто новые районы, а целые новые города. Я не говорю, что там все богатые. Но там вы, живя в своей квартире, не платите за газ, за воду, за свет – копейки, бензин практически тоже бесплатный. Государство все субсидирует, строит прекрасные поликлиники, школы… Там тепло, там фрукты, там чистое море. Роскошное побережье, свой Лас-Вегас – благодаря вливаниям нефтегазовым. Богатая история, есть на что посмотреть. Страна, с одной стороны, закрытая, из России визу получить трудно, с другой – открытая. В Иран виза не нужна. Из Ашхабада до иранской границы – как от Ясенева до Речного вокзала, 36 км, и ты в Иране. И видишь, что живут там вполне себе цивилизованные люди и очень современные, совсем не порабощенные женщины Востока…

– Вы с такой любовью рассказываете о Туркмении… А Армения? Вы говорили о командировке, а кроме деловых связей?

– В Армении живет моя бабушка, много родственников, я часто езжу туда. У нас сейчас в определенных кругах есть мода покупать недвижимость в Испании и какое-то время проводить там. А я думаю, что Армения ничем не хуже Испании, а в чем-то даже лучше. И я мечтаю о том, что, может быть, когда-нибудь приобрету там недвижимость и какую-то часть времени буду проводить в Армении. У меня там много друзей-кинематографистов, они всегда зовут меня на отличный армянский фестиваль «Золотой абрикос», но я отказываюсь приезжать в качестве гостя. Мне хочется приехать туда со своим фильмом. У меня много друзей дебютировало там, будучи российскими кинематографистами армянского происхождения. И я надеюсь, что мне это тоже удастся.

– Арсен, мы всей редакцией желаем Вам успеха. И тоже надеемся, что Ваш фильм появится сначала в списке фильмов – участников кинофестиваля «Золотой абрикос», а потом и среди его лауреатов!

Беседу вела Елена Князева