Москва армянская

Люсиновская улица, 1-й Люсиновский переулок,2-й Люсиновский переулок, 3-й Люсиновский переулок

ЛАСТОЧКА

Лусик, дочь тифлисского купца Арутюна Лисиняна, родилась 9 мая (22 мая по новому стилю) 1897 года. Школа, в которой училась Лусик, отличалась от прочих тем, что основана была Обществом тифлисских учителей, в числе которых, как это ни странно, были и политические ссыльные. Среди них была и Елена Стасова (в 1907–1912 гг. представитель ЦК РСДРП в Тифлисе, партийная кличка «Абсолют»), профессиональная революционерка, друг В.И. Ленина и Н.К. Крупской.

Живая и умная девочка приглянулась Стасовой, и та взяла Лусик под свою опеку. Она и формировала духовный мир и мировоззрение будущей революционерки. Совместные прогулки по Тифлису и его окрестностям, посещение театров, чтение книг революционных демократов – Чернышевского, Белинского, Добролюбова – подвели Лусик к мысли примкнуть к борьбе за народное счастье.

Судьбе было угодно разлучить Лусик с любимой наставницей: Стасову арестовывают и ссылают в Енисейскую губернию.

В 1916 году Лусик перебирается в Москву, где поступает на Коммерческие женские курсы при Первом Коммерческом институте (ныне Российская экономическая академия им. Плеханова). Здесь ее вовлекают в революционное движение. В том же 1916-м она вступает в ряды РСДРП. После Февральской революции 1917 года ее все чаще видят на заводах Михельсона, Брокара и Даниловской мануфактуре, где она активно агитирует молодежь и женщин выступать на стороне большевиков. Лусик Арутюновна Лисинян, она же Люсик Артемьевна Лисинова, оказывается среди инициаторов создания Замоскворечского районного Совета рабочих и солдатских депутатов. Соратники выдвигают ее секретарем новосозданного Совета.

3 апреля 1917 года в Петроград возвращается из-за границы В.И. Ленин. В тот же день московские большевики собираются на свою первую легальную конференцию, участником которой была и Люсик. Среди прочих делегатов в Петроград для участия в Апрельской конференции большевиков едет и Лисинова, где она вновь встречается со Стасовой, только что вернувшейся из ссылки. Елена Дмитриевна знакомит Люсик с Владимиром Ильичем и Надеждой Константиновной. Вождь пролетариата подробно расспрашивал молодую революционерку об умонастроениях молодежи в Москве, живо интересовался, какая работа ведется в студенческой среде.

9 мая 1917 года Люсик исполнилось 20. На память пришли родные, Тифлис, тетя Лиза с ее традиционным ореховым пирогом в день ее рождения… Улыбка вспыхнула на лице и погасла: в Москве никто о дне ее рождения не знал…

Из письма к старшей сестреАнаид:

«Пишу тебе как раз тогда, когда мне немного грустно… Ты не подумай, что у меня что-нибудь серьезное. Просто плохое настроение… Нервы у меня распустились, должно быть, так как физически немного устала, устала жить в комнате или втроем или вчетвером… Зато у меня то огромное удовлетворение, успокаивающее меня средство – работа. Я работала очень много в смысле пропаганды… Я вижу, что у рабочего… складывается большевистское мировоззрение, т.е. … я вижу, что это идет стихийно, снизу, что большевизм, и только он, применим на практике…»

11 июня молодые партийцы города на своем собрании обсуждали вопрос о создании Союза молодежи при Московском комитете РСДРП. После бурных прений Лисинова, один из вдохновителей и организаторов молодежной организации, предлагает новое название для союза – Союз рабочей молодежи «III Интернационал». Мысль всем пришлась по душе, тем более что она как бы воплотила идею самого В.И. Ленина – создать III Интернационал взамен потерпевшего крах II Интернационала.

24 июня на организационном собрании Союза рабочей молодежи «III Интернационал» Замоскворечья вдохновенная Люсик Лисинова рассказывала об Апрельской конференции, встрече с вождем пролетариата и первоочередных задачах Союза молодежи.

Из воспоминаний Анаид:

«В конце июня Люся приезжает домой окончательно сформировавшимся большевиком, вместе со своим товарищем Алёшей Столяровым… Люся и Алёша в то время были только товарищами по работе…»

И тут до Тифлиса дошла весть о предательстве меньшевиков и эсеров и расстреле в Петрограде июльской демонстрации. Люсик с Алёшей бросаются в Москву. В вагоне между ними происходит долгожданный разговор.

На вопрос Алёши: «Будем ли мы только друзьями или чем-то больше»? Люсик кратко отвечает: «Да».

Из письма Люсик к Анаид:

«12 августа профсоюзы, мы и интернационалисты устроили забастовку… Теперь настроение не только у рабочих масс, но у всех здоровых социалистических элементов боевое, приподнятое, деловое и энергичное».

А через две недели Москва узнала, что генерал Корнилов двинул на Петроград свои войска. Запахло военной диктатурой. Рабочие встретили это как попытку потопить революцию в крови.

Из письма Люсик к Анаид:

«В Москве готовится нечто ужасное, подобное июньским дням в Париже и концу Парижской коммуны со стороны контрреволюции… Может, это будет сегодня, завтра – не знаю. Партийные комитеты уже в подполье».

В те же дни началось формирование Красной гвардии. Но где было брать оружие? От завода Михельсона в исполком Моссовета направляют делегацию из семи человек с мандатами. Среди них была и Лисинова. Засевшие в исполкоме меньшевики и эсеры выдать рабочим оружие отказались. Тогда рабочий люд стал сам вооружаться: выменивали на вещи винтовки у солдат, ковали на заводах холодное оружие, начиняли порохом бомбы. В парткоме завода Михельсона Люсик выдали револьвер.

Корниловский мятеж провалился…

25 октября в Москву передали весть о победе социалистической революции в Петрограде. Стало ясно, что, потерпев поражение в столице, контрреволюция попытается взять верх в Москве. На заводах и фабриках Замоскворечья проходят митинги. 27 октября охватывают они и фабрику Жако. На наскоро сколоченный из досок помост взлетает Люсик Лисинова, тонкая, хрупкая, похожая на девочку. Но стоило ей начать говорить, как все смокли. Ее пламенную речь с призывом к восстанию, затаив дыхание, слушали и стар, и млад.

Секретарь Замоскворецкого Временного Революционного Комитета (ВРК) Лисинова дневала и ночевала в комитете: принимала и записывала донесения разведки и связных с мест столкновений. Создав санитарные пункты, она там же, на месте, помогала оказывать первую помощь и перевязывать раненых.

Изучив данные разведки, Лисинова предложила возвести баррикаду на Якиманке из тюков с шерстью и хлопком. А за ними надо было ехать на Малую Серпуховскую, где уже шли жаркие бои. Сама же вызвалась ехать туда на грузовике с четырьмя красногвардейцами. На опасения Алёши, любимого, она сказала: «Еду» и решительно отправилась туда…

Юнкерам удалось захватить телефонную станцию. Вместо телефонной связи надо было наладить живую. Лисинова моталась между Центральным ВРК, размещенным в здании Моссовета, и разбросанными по центру города отрядами красногвардейцев.

1 ноября 1917 года на Остоженке юнкерская пуля настигла юную революционерку. На ней была серая блузка, подаренная мамой. В ночь с 2 на 3 ноября огонь юнкеров из Кремля был подавлен. Пал последний оплот белых.

…В Государственном центральном музее современной истории Москвы на Тверской (до сентября 1998 года – Музей революции) хранится серая блузка. Слева на ней крохотная дырочка – след от пули.

Массовые похороны павших в боях с белогвардейцами прошли 10 ноября. Тело Люсик Лисиновой предали земле у Кремлевской стены только 14-го: ждали родителей из Тифлиса. К месту захоронения замоскворецкие рабочие любимицу свою несли на скрещенных винтовках. На Красной площади вновь прогремел троекратный ружейный салют.

А за день до похорон Люсик на Братском кладбище предали земле юнкеров. Их отпевали в храме Большого Вознесения у Никитских ворот, где венчался с Натальей Гончаровой Александр Пушкин. Среди погребенных в тот день на московском Братском кладбище был и юнкер Микаел Мирзоянц.

В первую годовщину Октябрьской революции, которую часть историков именует не иначе, как октябрьским переворотом, на открытии памятника героям революции, павшим при штурме Кремля, В.И. Ленин сказал, что в этой братской могиле покоится тело Ласточки. Светлым именем этим называли родители и товарищи по партии Люсик Лисинову-Лисинян.

В 1970 году на экраны вышел художественный фильм «Сердце России», где образ Люсик Лисинян воплотила Наталья Бондарчук.

Люсиновская улица тянется от Серпуховской площади до площади Серпуховская застава. Ее длина – 1700 метров. До переименования у улицы было скромное «девичье» имя – Малая Серпуховская, и была она заметно короче. Пролегая рядом с соседней Большой Серпуховской, выходила она на Серпуховскую улицу, ту самую, через которую в октябре 1606 года в Москву вошла бунтарская крестьянская армия Ивана Болотникова. Повстанцы держали Москву в страхе аж целых два месяца.

С XVII века Малая Серпуховская являла собой главный въезд в город Серпухов, имела Мытный двор, на котором взимался с граждан «замыт» – пошлина за провоз товаров в столицу. Неподалеку размещался конный рынок.

В 1836-м иноземец Генрих Брокар заложил на Малой Серпуховской фабрику. На первых порах мыло его спросом не пользовалось. Но по мудрому совету своей невестки Шарлотты он поставил на поток дешевое мыло – по копейке за штуку – с буквами русского алфавита. И дело пошло. Благодаря этому дети из бедных семей выучили азбуку. После русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов Брокар выпустил в продажу мыло и помаду «Букет Плевны». Следом пошли духи «Персидская сирень», удостоенные Большой золотой медали на Всемирной выставке в Париже. Торговали продукцией Брокара и на Кузнецком мосту в фешенебельном Пассаже бр. Джамгаровых.

В честь 300-летия Дома Романовых в 1913 году на фабрике Брокара французский парфюмер Август Мишель создал духи «Любимый букет императрицы» для Александры Федоровны. По национализации фабрики духи эти стали выходить под маркой «Красная Москва».

В конце XIX – начале XX века Малая Серпуховская была типичной жилой улицей, застроенной мелкими деревянными домами. Как пишет знаток Москвы П.В. Сытин, «с 1907 года в них проживало много студентов Коммерческого института». Здесь же ютились в бараках метельщики и стрелочники трамвая.

1-й Люсиновский переулок (от Люсиновской улицы до 1-го Добрынинского переулка), длиной 200 метров, прежде звался Ремизовским – по фамилии местного домовладельца. 2-й Люсиновский, прежде именовавшийся Кологривским, был упразднен в 1999 году. 3-й Люсиновский переулок (от Люсиновской улицы до Мытной улицы), имевший длину 350 метров, по фамилии домовладельца известен был как Арбузовский.

В марте 2013 года в адрес префекта Центрального административного округа Москвы от русского православного движения «Святая Русь» поступило обращение переименовать улицу Люсиновскую в улицу Воина Евгения, погибшего на чеченской войне солдата, кавалера ордена «Мужество» – в честь 19-летнего Евгения Родионова, замученного в чеченском плену за отказ снять нательный крест.

Выдержка из обращения «Святой Руси»:

«Мы считаем, что Люсик Лисинян, как человек, не соотносивший себя с Россией (подчеркнуто нами. – М.

и Г. М.), активно агитировавший и призывавший к подрыву основ государственности и вооруженному мятежу против законной власти, заслуживает порицания и вычеркивания из светлой истории государства Российского… Отсутствие же положительного вклада террористки Люсик Лисинян в науке, искусстве, военном деле или духовном подвижничестве является очевидным и перечит здравому смыслу прославления и увековечения памяти истинных сынов и дочерей нашего Отечества».

В полемику с лидерами движения «Святая Русь» вступил первый заместитель председателя Духовного управления мусульман Европейской части России Дамир Мухетдинов:

«На что предлагается сменить имя «террористки» Цитирую: «Е. Родионов был обезглавлен 23 мая 1996 года боевиками в чеченском плену за отказ снять нательный крестик и принять ислам. В 2010 году православные общественные организации проводили пикет в поддержку его канонизации…» Давайте разберем все формулировки. Почему канонизация до сих пор не состоялась? Очевидно, что в церкви большинство лидеров понимают, что выносить этот сюжет из недавней внутрироссийской трагедии – недопустимо. Четких свидетельств тех событий нет. Ясных данных о том, что погибший солдат был религиозным, кроме ношения креста, тоже нет».

Далее оппонент пишет, что «сейчас, когда Чеченская Республика достойно отметила принятие новой Конституции, инициатива Отраковского (лидера «Святой Руси». – М. и Г. М.) выглядит провокацией против наконец-то наступившего мира в республике, против добрососедства наших народов в составе единой России и против межконфессионального диалога, который ведут ученые и служители православия и ислама».

Свой диалог со «Святой Русью» Дамир Мухетдинов завершает словами великого поэта Алишера Навои:

«Поймите, люди всей земли:
Вражда – плохое дело.
Живите в дружбе меж собой.
Нет лучшего удела!»

Дано ли нам усвоить урок Алишера Навои? Думается, что все, вживую связанное с историей, трогать не следует.

В обращении «Святой Руси» настораживает выпад: «Мы считаем, что Люсик Лисинян, как человек, не соотносивший себя с Россией, заслуживает порицания и вычеркивания из светлой истории государства Российского».

Остается сожалеть, что авторы обращения плохо знакомы с родной историей: в ту пору Тифлис, где родилась и выросла Люсик Лисинян, как и Москва, где она училась и сформировалась как личность, были неотъемной частью государства Российского.

Марина и Гамлет Мирзояны