Армяне и Первая мировая
Продолжение. Начало в № 7,2014
Летом 1914 года разразилась страшная и беспощадная война. Начавшись 15 (28) июля 1914-го с нападения Австро-Венгрии на Сербию, Большая война (в историю она войдет как Первая мировая) закончится 29 октября (11 ноября) 1918 года. В данной публикации, охватывающей события 1914 и начала 1915 годов, разговор пойдет о визите императора Николая II в Тифлис, формировании армянских добровольческих дружин, Андранике Озаняне, Сарыкамышском сражении и массовом исходе беженцев-армян из Западной Армении в пределы Российской империи.
17 сентября 1914 года Николай II обратился к армянскому народу со специальной прокламацией, в которой говорилось:
«Армяне! В возвышенном порыве народы всей Великой России от запада до востока поднялись на Наш призыв. Армяне, после 5-векового деспотического ига, под которым много ваших изнемогали и тогда, когда так много других подвергаются еще более гнусным оскорблениям, час свободы наконец пробил для вас. Русский народ не без гордости вспоминает своих славных армянских детей. Лазаревы, Меликовы и другие сражались наряду с их братьями-рабами за величие своей родины. Ваша вековая верность – для Нас залог тому, что вы ждете в эти торжественные дни исполнять все ваши обязанности с непоколебимой верой в окончательный успех наших армий и правоту.
Армяне! Соединенные с вашими кровными братьями (с турецкими армянами. – М. и Г.М.) под скипетром ЦАРЯ, наконец, вы узнаете сладости свободы и правосудия».
Приподнятый дух обращения Государя сплотил армян во имя общей победы. И к концу 1914 года в русской армии уже служили от 150 до 200 тысяч армян (в Российской империи к началу войны проживали примерно 2.200 тысяч армян, в т.ч. 1.730 тысяч – на Кавказе)?– солдат и офицеров. Большая их часть была направлена на русско-германский и русско-австрийский фронты. Более 50 тысяч армян сражались в армиях других стран.
В поле нашего внимания попали несколько армянских судеб.
29 июля при проведении мобилизации генерал-майор Арутинов Тигран Данилович (1858 – 1916) назначен был командующим 1-й Терской казачьей дивизией. В составе 8-й армии его дивизия участвовала в Галицийской битве. 14 сентября у села Бочко его казаки взяли в плен 2 офицеров и более 100 нижних чинов, 16 сентября дивизия заняла деревню Яблоницу, а уже 20 сентября, перейдя Карпаты, вошла в город Мармарош-Сигет. В качестве трофеев в эти дни у дивизии оказались 3 орудия и 4 пулемета. А еще пленили они 11 офицеров? и более 1.000 нижних чинов. За эти действия Арутинов был отмечен Георгиевским оружием.
Состоя офицером для особых поручений, Багратуни Яков Герасимович (Акоп Карамстович; 1870 – 1943), в сентябре 1914-го отличился в боях на Северо-Западном фронте, в районе Лыка. В октябре его назначают исполняющим дела начальника штаба 1-го Туркестанского армейского корпуса, а с января 1915-го он же – начальник штаба 76-й пехотной дивизии. За отличия отмечен Георгиевским оружием.
Генерал-лейтенант Вартанов Артемий Соломонович (1855 – 1937) выступил на фронт в августе 1914-го, позже заняв пост инспектора артиллерии 1-й армии. За боевые отличия награжден орденами Св. Анны I степени с мечами (1915), Св. Владимира II степени с мечами.
Ушедший в отставку в 1906 году генерал-майор Назарбеков Фома Иванович (Назарбекян Товмас Иванесович; 1855 – 1931) вернулся в строй и 6 ноября 1914-го был определен командиром бригады 66-й пехотной дивизии. С 19 января 1915 года он – командир 2-й Кавказской стрелковой бригады.
В числе первых отмеченных за ратные подвиги были и армяне. Так, с ноября 1914-го по февраль 1915 года «За отличие» Высочайшим приказом были награждены:
высшим военным орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия IV степени: Долуханов Константин Беглярович, подполковник, командир 6-й батареи 19-й артиллерийской бригады (13.01.1915); Селиков Артемий Степанович, подполковник 31-й артиллерийской бригады (26.01.1915);
Георгиевским оружием: Манучаров Андрей Семенович, полковник, командир 115-го пехотного Вяземского полка (11.11.1914); Багдасаров Георгий Мартынович, подпоручик 196-го пехотного Инсарского полка (24.02.1915); Хачатуров Павел Григорьевич, полковник, командир 12-го драгунского Стародубовского полка (24.02.1915).
26 ноября 1914 года в Тифлис, центр Кавказского наместничества, прибывает поезд с императором Всероссийским Николаем II. На вокзале, красиво декорированном по случаю, Государя встречали придворные чины, высшие военные и гражданские власти, представители дворянства, купечества, придворные и городские дамы во главе с статс-дамой графиней Елизаветой Андреевной Воронцовой-Дашковой. По нездоровью встречать императора наместник Кавказа, Главнокомандующий Кавказской армией граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков не смог. Рапортовал царю помощник Главнокомандующего генерал от инфантерии Александр Захарьевич Мышлаевский.
Приветствовал императора и городской голова Александр Иванович Хатисов. В своей верноподданнической речи он, в частности, отметил:
«Осчастливьте, Государь, нас вступлением в стены древнего города и узрите, как бьются сердца разноплеменного населения одним пламенным желанием всемерно слиться со своим Царем и сложить свои головы за Него и наше великое дорогое отечество… В цепи веков много бурь пронеслось над нами, но они лишь закалили нашу силу, и мы в дни великих испытаний и борьбы за право и правду, единые духом и мыслью, кладем ее, как один человек, к священным стопам нашего обожаемого Монарха. Низко бьем челом нашему Державному Вождю. И да будет позволено мне, представителю города Тифлиса, сердца Кавказа, всеподданнейше просить Ваше Величество соблаговолить принять выражение наших горячих верноподданнических чувств и нашу кавказскую хлеб-соль. Добро пожаловать, возлюбленный Государь!»
С вокзала император проследовал в открытом автомобиле к Сионскому собору, где его привечал экзарх Грузии. Из Сионского собора Его Величество направился в армянский Ванкский собор, где был встречен Католикосом всех армян Геворгом V и духовенством. Патриарх на чистейшем русском языке обратился к императору:
«Всемилостивейший Государь!.. Верноподданный народ гайканский свято следует заветам своих предков и ныне готов самоотверженно исполнить свой священный долг перед своим Царем и отечеством.
Великий Государь! Армянский народ с благоговением и глубочайшей признательностью будет вспоминать сей высокознаменательный день, когда Ваше Императорское Величество осчастливили его Своим высокомилостивым вниманием и изволили посетить нашу древнюю церковь, сей храм, под сенью коего покоятся славные герои прошлой русско-турецкой войны… Перед святым алтарем Всемогущего Бога воссылаю горячие молитвы Всевышнему о даровании полной победы российскому христианскому воинству…»
Приложившись к Кресту, Николай?II любезно стал расспрашивать Геворга V о соборе и армянских церковных песнопениях и выразил удовольствие быть в этом старинном храме и лично лицезреть Католикоса всех армян.
И лишь после Государь император посетил мечеть. Уже сам этот факт был воспринят армянами как знак приятия императором армянских национальных идеалов, вселив в них надежду – при помощи русского оружия вызволить из-под турецкого ига Западную Армению и создать там автономию в составе Российской империи.
29 ноября на приеме во Дворце депутаций кавказских народностей Николай II обратил милостивые слова свои к русскому, грузинскому, армянскому и мусульманскому населению. Обращаясь к армянам, Государь произнес:
«Передайте Мою сердечную благодарность за выраженные чувства, которым Я глубоко верю, и Мою радость по поводу пребывания на Кавказе».
В тот же день в два часа дня император принял Геворга V и имел с ним доверительную беседу, заверив его в исключительном расположении к христолюбивому армянскому народу, обещая ему свое особое покровительство: «Армянский вопрос будет разрешен согласно ожиданий армян по окончании войны, во время переговоров о мире».
В шестом часу в залах Артистического общества Государя принимало городское самоуправление.
В своих мемуарах «Великая война и Февральская революция 1914–1917 гг.» генерал А.И. Спиридович (начальник дворцовой охраны царя), в составе свиты сопровождавший императора в этой поездке, пишет:
«Городским головою был А.И. Хатисов, близко соприкасавшийся с революционной организацией Дашнакцутюн. Кое-кто интриговал против него, но Государь не желал никого обижать и банкет был введен в программу. Встреченный при входе Хатисовым, Государь прошел в зал. Хор и оркестр исполнили «Боже, Царя храни». Ура неслось навстречу. Гимн повторили три раза. Государь беседовал с гласными, принял от Хатисова альбом с видами Тифлиса, и, в ответ на речь его, сказал: «Благодарю древний город Тифлис за горячий прием, который я встретил в стенах этого дома. От души осушаю бокал за население Тифлиса и за ваше здоровье, господа».
В седьмом часу Государь вернулся во дворец и в десять отбыл на фронт Кавказской армии, будучи в самом хорошем настроении от всего, что видел и слышал в Тифлисе. Государь ехал по главному направлению, которое вело в Турцию: Тифлис, Александрополь, Карс, Сарыкамыш, Меджингерт, линия границы, Завинский перевал, позиция Ардост Баба и далее Эрзерум… От Тифлиса до Сарыкамыша шла железная дорога, поднимавшаяся все выше и выше в горы, а дальше – шоссейный путь… Ночью поезда двинулись дальше к Сарыкамышу.
На том банкете председатель «Армянского национального бюро» Самсон Арутюнян заверил Николая II:
«Армяне всех стран спешат вступить в ряды славной русской армии, отдать свою жизнь во имя победы русского оружия… Пусть свободно взвевается русское знамя на Босфоре и Дарданеллах. Пусть Вашей волей, Великий Государь, получают свободу народы, оставшиеся под игом Турции».
Выслушав его, Самодержец Российский уверовал, что настало наконец то время, когда он сможет победоносно вступить в Константинополь.
10 августа 1914 года Андраник Озанян в порту болгарского Бургаса садится на последний русский пароход и через Одессу – Ялту – Туапсе прибывает в Поти. Оттуда поездом 12 августа добирается до Тифлиса.
В тот же день фактический Главнокомандующего Кавказской армией Мышлаевский (дряхлеющий Воронцов-Дашков числился Главнокомандующим номинально) собирает у себя на квартире командиров шести армейских корпусов, чтобы выработать с ними стратегию, связанную с продвижением русских войск. Зван был туда и Андраник. Его сопровождали врач Акоп Завриев, предводитель Грузинско-Имеретинской епархии епископ Месроп Тер-Мовсисян, городской голова Тифлиса Александр Хатисов.
Участник того совещания капитан Аршо Шахатуни, армянин, личный адъютант командира 4-го корпуса генерала от инфантерии Петра Ивановича Огановского, вспоминал:
«Распахнулись двери залы и в нее бодрым шагом ступил крепкого сложения мужчина. Знаков отличия на его кителе не было. Разве что широкий ремень и уверенные движения выдавали, что человек этот мирной жизнью почти не спит. Вплотную за ним следовали два офицера. Генералы поднялись с мест. Черные глаза вошедшего исполнены были львиной силы и ярости: меня пронзило необыкновенное чувство. Не успел задаться вопросом – кто он, как вскинулся голос Мышлаевского: «Андраник». Принял его генерал тепло и сердечно. Через минуту Мышлаевский со своим заместителем Юденичем и Андраником уже склонились над разостланной на огромном столе крупномасштабной картой Западной Армении».
Мышлаевский справился у Андраника, какими дорогами стоит двигать русские войска в Западную Армению. Гулким гласом боевой трубы Андраник четко ответил: «Позвольте задать вам встречный вопрос: сколько тысяч солдат намерены вы бросить против турок? От этого будет зависеть мое скромное мнение на этот счет».?Тот назвал цифру в 800 тысяч.
Тут Андраник и стал прямо на карте давать пояснения по ходу возможных действий. Когда речь зашла об Эрзеруме, Андраник позволил себе заметить:?«Идти на эту хорошо укрепленную крепость через Кеопри-Кей и Хасан-Калу лишено смысла».?И прочертил на карте единственно правильный, на его взгляд, маршрут броска к городу с мощными укреплениями:?через Белан-Девекен. Некоторые из склонившихся над картой генералов встретили предложение? Андраника ухмылкой, другие и вовсе промолчали. Забегая вперед, скажем, что, не вняв советам Андраника, русские войска, рванувшие в конце 1914-го к Эрзеруму через Кеопри-Кей, понесли огромные потери, чуть было не упустив победу под Сарыкамышем. Спас положение талант начальника штаба Кавказской армии генерала Николая Николаевича Юденича.
По приглашению «Армянского национального бюро» и лично его почетного председателя епископа Месропа Тер-Мовсисяна в Тифлис в начале августа 1914 года съехались со всех концов света верные сыны народа – Дро, Хечо, Амазасп, Вардан, Мурат, Кери, Смбат, Сепух, Торгом, Ишхан, Арутюн, Армен, Гаро… Все они призваны были возглавить боевые отряды армянской молодежи в грядущих схватках с заклятым врагом. Как мы уже знаем, из Болгарии по тому же зову прибыл и Андраник.
Перед самым отъездом в Тифлис, еще в Варне, Андраник получил от военного министра Болгарии генерала Климента Бояджиева письмо-предписание, в коем сообщалось: в случае вступления Болгарии в войну на чьей бы то ни? было стороне, он, как гражданин Болгарии, обязан явиться по первому требованию в течение?24 часов.
Тотчас по получении письма от Бояджиева, Андраник связывается по телефону с полковником Александром Протогеровым, вместе с ополченцами которого сражался в 1912 – 1913 годах в Балканскую войну против Османской империи. Тот указал Андранику на неукоснительность исполнения приказа. После небольшой паузы Андраник спросил у своего командира:?«Если в мое отсутствие в Болгарии она объявит??войну (Болгария вступит в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии 1 октября 1915 г. – М. и Г.М.), буду ли я поражен в гражданских правах своих?»
Полковник еще раз напомнил Андранику о его святом долге и, помедлив, добавил:?«Считаясь с тем, что армянский народ находится в тяжелых условиях выживания и нуждается в вас, полагаю, что куда разумнее было бы вам быть со своим народом».
Опасаясь, что может?«не остаться в живых и не вернуться»,?Андраник составляет завещание, в коем велит распорядиться деньгами от продажи участка земли в Бургасе следующим образом:?«2.000 левов должны быть переданы моей сестре Назели Папазян и 2.000 левов ее дочери Мариам».?Далее он указывает, что пятую часть дома и участка под ним в селе Калата завещает младшей сестре своей Ерануи Томасян, остальное передает школам сел области Сасун – Семал, Гелиегузан и Талворик.
В своем пространном очерке «Андраник и его отряд» корреспондент газеты «Киевская мысль» Лев Троцкий, один из будущих вождей Октябрьской революции 1917 года в России, опубликованном в № 197 от 19 июля 1913 года, рассказывает о службе Андраника в болгарской армии. Живыми штрихами рисует автор портрет энергичной личности:
«На свете существует немало людей с судьбой исключительной, непригодных для мирного, обычного отправления жизни. Конечно, жизнь сильнее их. И когда она входит надолго в берега, им тоже приходится приспособляться к однообразным требованиям ее порядка. Они поступают на службу, содержат семью, жалуются на ревматизмы и вообще увядают. Но когда история снова вступит в период беспокойства и хаоса, они оживают, по первому зову ее надевают ботфорты и оставляют в неурегулированном виде свои счета.
Во главе добровольческого армянского отряда, сформированного в Софии, стоял Андраник, герой песни и легенды. Он среднего роста, в картузе и высоких сапогах, сухощавый, с проседью и морщинами, с жесткими усами и бритым подбородком, с видом человека, который после слишком затянувшегося исторического антракта снова нашел себя.
Андранику 46 лет, родом он из турецкой Армении, когда-то был столяром. С 1888 года начал революционную работу в Сивасском вилайете, в 1892 году примкнул к армянской партии «Дашнакцутюн»…
В 1894 году происходит в Сасуне избиение армян… Здесь Андраник получает свое боевое крещение…
В середине октября (1912 г. – М. и Г.М.) я провожал из Софии армянскую добровольческую роту, вошедшую в состав македонского легиона… Ротой командует армянин-офицер, в форме. Его величают просто «товарищ Гарегин». Гарегин (Гарегин Нжде. – М. и Г.М.) – это бывший студент Петербургского университета… Он прошел в Софии курс военного училища и числился до войны подпоручиком запаса болгарской армии. Гарегин – поэт, оратор и воин – весь пламенный от значительности выпавшей на его долю миссии.
Но душою отряда является Андраник. Он великолепен в своемтемно-сером защитного цвета костюме, в высокой каракулевой шапке и ладных солдатских сапогах, из-за которых торчит плеть, символ неофициальной власти. С боку у него бинокль и браунинг, на груди – целый букет с надписью на ленте: «Свобода или смерть», это – подношение армянок из комитета Красного Креста… Молча идет перед ротой Андраник, четкой молодой походкой. Все в нем – поблескивающий взгляд, колючие усы и даже башлык с золотой кистью, – свидетельствует, что он снова попал в свою стихию».
Побудившие в августе – сентябре 1914 года армян к созданию добровольческих отрядов (дружин) власти Кавказского наместничества и лично граф Воронцов-Дашков в октябре – ноябре перешли к завершающей стадии этого начинания.
Острым и пытливым умом Андраник, проницая время, улавливает, что добровольческое движение может нанести делу освобождения Западной Армении больше вреда, нежели пользы. С какой целью царь и его наместник на Кавказе взялись за это? Вопрос этот не давал ему покоя. Ведь присутствие нескольких тысяч армянских добровольцев в 800-тысячном русском войске, именно эту цифру озвучил ему?Мышлаевский, погоды не делало. ? Зато сам этот факт мог ??дать туркам повод к новой резне и избиениям армян. Однако?общее воодушевление, как и патриотический порыв армянской молодежи убедили его возглавить движение.
Энтузиазм Андраника тем не менее встречал непонимание, а временами и осуждение. Так, видные деятели партии «Дашнакцутюн» Симон Врацян, Арам Манукян, Саак Торосян и другие предостерегали Андраника от неверного шага.
Годы спустя, перебирая в памяти горький опыт тех лет, американский писатель армянских кровей Вильям Сароян в своем труде «Андраник из Армении» напишет:
«В 1915-м генерал Андраник оказался замешан в том, что явилось причиной всемирной беды, но не его в том была вина. Другого выхода у него не было, и он делал лишь то, что был вынужден делать. Турки убивали армян, и Андраник со своими солдатами убивал турок, но он не покончил ни с одним действительным виновником бедствия, потому что все действительные виновники находились вдали от поля сражения...»
Как бы то ни было, а формирование Первого добровольческого отряда партия «Дашнакцутюн» поручила именно ему, Андранику. Под свое знамя он призван был собрать более тысячи воинов, ибо его Первый добровольческий должен был оказаться самым крупным подразделением такого рода. Над другими дружинами по 500 штыков должны были встать: Драстамат Канаян (Дро) – II отряд, Амазасп Срванцтян – III отряд, Аршак Гафавян (Кери) – IV отряд. V отряд, набранный в конце декабря 1914-го, возглавит Саргис Мехрабян (Вардан Ханасори).
От дашнаков решили не отставать и члены армянской партии «Гнчак», сколотив несколько групп. Самой крупной у них была дружина Григора Авшаряна (Авшарова), поименованная – VI отряд. К этому же отряду позже примкнет группа под началом Микаела Сеферяна (Пандухта) в 350 штыков. И все они дружно двинутся на фронт.
II отряд, который возглавил Дро, 24 октября 1914 года был направлен на участок фронта в Игдыре, откуда он был родом. Его отряду предстояло углубиться на территорию Западной Армении в направлении Игдыр – Баязет – Беркри – Ван. 1 ноября отряд Амазаспа вышел на линию Кагызван – Алашкерт – Битлис. Спустя 5 дней получил приказ и отряд Кери. Ему предстояло двигаться на Сарыкамыш и далее на Эрзерум, а Вардану Ханасори – к Вану и его окрестностям.
Задумано было, что отряд Андраника вольется в 4-й Кавказский армейский корпус, которым командовал генерал Огановский. В состав корпуса входили отряды генералов Абациева, Трухина, Чернозубова и Николаева. Добрать воинов в свой отряд Андраник должен был в персидской области Салмаст с двумя помощниками: врачом Акопом Завриевым и Самсоном Арутюняном. 19 октября 1914 года, за час до полуночи они в окружении своих же солдат-добровольцев садятся в поезд в Тифлисе в надежде без приключений добраться до Персии. 21 октября они ступают на перрон станции Джульфа. 23-го, получив оружие, переправляются через реку Аракс в Персию.
О трудностях, которые Андранику пришлось преодолеть, читаем в дневнике капитана I отряда Овсепяна. Он описывает мытарства, выпавшие на их долю по пути в Салмаст. Подавляющая часть новобранцев не имела навыков в обращении с оружием. Да и учить их военному делу было некому. Если к этому добавить, что в отряде не было даже котлов для готовки??пищи, как и других кухонных принадлежностей, можно себе представить разочарование Андраника.
И тем не менее уже ко 2 ноября в отряде Андраника в четыре батальона под ружье были поставлены 1.200 солдат и офицеров. Батальонами, по 250 добровольцев в каждом, командовали Смбат Бороян из Сасуна, Сепух (Аршак Нерсисян) из Баберда, Арташес (Артуш) Сучян и Никол Тер-Акобян, уроженцы Ахалкалаки. При отряде состоял и передовой кавалерийский эскадрон в 100 сабель под началом Аветиса (Аво) из Гюмушхана.
Завриев был официально зачислен заведующим медицинской частью, Тер-Туманов – санитарной, а продовольствием ведал выходец из Румынии Паруйр Левонян. В первых помощниках у Андраника ходил уроженец Урфы М. Налбандян с дипломом европейского университета. В отряде немало было и молодых людей, получивших?образование в России и Турции: Ашхарбек Калантарян, Азарик Семерджян, бакинцы Тадевос Амирян и Арамян, Акоб Кюуринлян из Кесарии, Григор Амирян из Харберда, Овнан из Зейтуна, Гаспар Ипекян из Самсуна, Карапет Хтышян из Трапизона, Празил и Ваан Чераз из Персии.
Врач Акоп Завриев в отряде Андраника занимал свое особое место: командованием Кавказского фронта он назначен был??ответственным организатором всех армянских добровольческих дружин. Состоя в тесной дружбе с министром иностранных дел России Сергеем Дмитриевичем Сазоновым, он осуществлял связи и смычку между армянскими отрядами и высшим русским?офицерством.
Принимая Андраника в свой Атрпатаканский отряд, генерал-майор Федор Григорьевич Чернозубов сказал:?
«Счастлив знать, что народ армянский с русской армией поднялся на борьбу за освобождение угнетенной Армении. Я солдат и не могу знать, как сложится судьба армян. Это зависит от усилий дипломатов, но смею думать, что над землей армян взойдет заря новой жизни. Как христианин, вместе с добровольцами пребывая в надежде, возношу молитву Господу, чтобы даровал Он вам неоспоримую победу».
3 ноября 1914 года в отряд Андраника поступил приказ: идти на Дибек и занять перевал Бурум-Хоран. Под «Отче наш» двинулись в путь. Среди добровольцев немало было безусых юнцов хилого телосложения, но и они с воодушевлением, изнывая под тяжелой амуницией, безостановочно шли вперед. По прибытии в местечко Дилман,?перед солдатами Андраника с проникновенной речью выступил генерал Чернозубов. Оставшись довольным внешним видом отряда, он ? пожелал всем успешно совладать с предстоящими тяготами зимнего похода.
Первое боестолкновение с турками имело место у села Ашпак в два часа дня 5 ноября. С шашкой ? наголо Андраник шел впереди, подбадривая??своих ребят. С переменным успехом перестрелка длилась два дня, и к утру 7 ноября, не без поддержки батальона русских солдат, армянам удалось удержать высоту на перевале, куда на горбу пришлось тащить орудия. Отряд турок, усиленный курдами в две с половиной тысячи стрелков, ? не выдержав натиска и обрушившегося на них огня артиллерии, спешно покинул свои позиции, оставив на поле боя 2 орудия, много винтовок и патронов, а также сотни убитых и раненых. Потеря добровольцев составила 6 убитых и 10 раненых.
Состоялся и первый обряд похорон. В могилу опускали тело Арамаиса Адамова. Лицо его было тронуто пушком юности, во лбу зиял след от вражеской пули. Покойник был отпрыском бакинского знатного рода Адамовых, дом которых в погромы 1905 года сожгли со всеми домочадцами озверевшие кавказские татары (как в те времена именовали нынешних азербайджанцев). Арамаис уцелел по счастливой случайности: гостил у дяди. И вот теперь предавали земле геройски павшего воина, оборвавшего гибелью своей род Адамовых.
Утром 8 ноября объединенный отряд русской армии вышел к курдским селам Хапик и Кашкюл. Вечером того же дня туда приспела бригада 66-й пехотной дивизии под началом генерала Назарбекова, наголову разбившая силы турок на перевале Ханика. Здесь силы Андраника влились в бригаду Назарбекова, которая держала перевал Кашкюл.
К тяготам войны добавились жестокие морозы. Выпал глубокий снег. Что ни день с перевала приносили обмороженных. Хлеб пекли на скорую руку, разбавив муку водой, без соли и дрожжей, закапывая? комья теста в горячую золу.
16 ноября в полдень Назарбеков велел Андранику двинуть своих солдат на курдское село Котур. Под вечер они уже были на месте. Чуть свет 17-го
турки и курды начали обстрел села. Капитан Овсепян, грамотно расставив силы, дал им достойный отпор. ? Противник оставил на поле боя убитыми 79 курдов и турок-аскеров. Потери в отряде Андраника были минимальными: один убитый и один тяжело раненый. ?
Овладев еще несколькими курдскими селами, Андраник шел по местам, где в 1904 году группа из сорока молодых армян, прозванная «Железным отрядом», пыталась проникнуть на территорию Турции. Из окруженной курдами и турками той группы на отрогах горы Картарлу не уцелел никто. Среди погибших был и Михрдат, 24-летный племянник Андраника, сын родной сестры.
Ерванд Папазян, адъютант Андраника, вспоминал:
«Едва мы оказались у горы Картарлу, как Андраник велел обыскать окрестности и найти останки тех 40 гайдуков. Мы и впрямь нашли их останки в одной из пещер и предали земле. Полковой священник прочитал над могилой поминальную молитву».
Два дня спустя отряд Андраника без единого выстрела вошел в курдское село Хаспистан, оставленное жителями и солдатами-курдами. К Ерванду в слезах подходит женщина с двумя малышами. Не скрывая радости, она благословляет их приход и просит следовать за ней. Взяв с собой двух солдат, адъютант пошел следом. Она вводит их в дом. Им оказался дом местного шейха, который после расстрела «Железного отряда» подобрал одежду и личные вещи убиенных. Женщина, а звали ее Ехсо, призналась, что она – жена шейха, армянка, умыкнутая? из Вана. А малыши – их дети.
Приводим слова самого Ерванда Папазяна:
«Несчастная, все еще обливаясь слезами, откинула крышку сундука и, делясь подробностями расправы над 40 смельчаками, стала одну за другой доставать их одежду и обувь. Среди тех вещей оказались кинжал и одна фотокарточка. Перо мое бессильно описать, какие чувства нахлынули на меня при виде этого фотопортрета. На меня глядел родной мой дядя, Михрдат, брат отца. Бережно собрав отданные ею мне вещи, я отнес их к дяде – Андранику. Признав на снимке сына своей сестры, этот стальных нервов человек не мог сдержать слез… Отдав свой кинжал другу Торосу, я взял себе кинжал дяди Михрдата, поклявшись отмстить за него».
Рассветное утро 18 ноября 1914 года бригада Назарбекова с отрядом Андраника перешли персидскую границу.
Армянским добровольческим отрядам, двигавшимся в составе русской армии, была отведена роль авангарда, поскольку армяне лучше ориентировались на местности. К Сарыкамышу потянулись отряды Кери и Амазаспа, на Игдыр пошел Дро. Андраник же, как мы знаем, вторгся в Турцию через персидскую границу. Кери и Амазасп захватили городок Топрак-Кале, Дро прорвался в долину Абага, где был тяжело ранен. Андраник же??со своим отрядом уткнулся в границу Арчака.
9 (23) декабря 1914 года турки общей численностью до 150 тысяч человек развернули наступательные действия на Кавказском фронте. 10-й турецкий армейский корпус мощным ударом смел ??слабую русскую Ольтинскую группу, открыв путь к Сарыкамышу. Если Мышлаевский готов был оттянуть основные силы русских к Карсу и оттуда начинать наступательную операцию, то Юденич, принявший командование 2-м Туркестанским корпусом, почел этот вариант развития событий негодным и решил организовать оборону Сарыкамыша.
Ударившие морозы не дали туркам передышки, да и ? одеждой, топливом и продовольствием заблаговременно запастись они не успели. В результате 10-й турецкий корпус потерял 80 процентов своего состава только обмороженными и замерзшими.
Критическим для штурма Сарыкамыша стал день 13 декабря, когда ведомый Энвер-пашой, военным министром Турции (начштаба у Энвера был германский генерал-лейтенант Фриц Бронзарт фон Шеллендорф) и командующим?3-й армией, 20-тысячный 9-й армейский корпус встретил яростное сопротивление. И тем не менее турки пошли на штурм, так и не успев подвезти артиллерию. Энверу – до прибытия остатков 10-го корпуса – пришлось отложить удар по Сарыкамышу. ? За ночь померзло аж 10 тысяч аскеров.
А к русским то и дело прибывали свежие подразделения, располагаясь не в полевых палатках на морозе, а в сравнительно теплых помещениях города и станционных постройках.? От лютых холодов спасти турок мог разве что ? молниеносный захват Сарыкамыша. Но зацепиться им удалось лишь за железнодорожный вокзал, откуда они, впрочем, были вскоре? выбиты подоспевшими силами русских.
15 декабря ожесточенные бои вновь шли весь день. К вечеру турки, приложив невероятные усилия, вошли-таки в город и перекрыли пути на Карс. В ночной мясорубке турки дрогнули и были выбиты из города. 18-го начался общий отход неприятеля. Остатки?9-го корпуса сложили оружие на полпути от Сарыкамыша до Бардиза: в плен угодил весь его командный состав. Воспользовавшись заминкой русского командования,?10-й корпус сумел унести ноги, потеряв всю технику и большую часть живой силы замерзшими.
23 декабря 1914 года (5 января 1915 г.) Сарыкамышская операция закончилась полным провалом для турок. Среди уцелевших свирепствовал тиф, унесший жизни, по русским данным, еще 17 тысяч аскеров. 3-я турецкая 150-тысячная армия фактически уничтожена была полностью, потеряв в заснеженных горах на высоте более 2 тысяч метров 90 тысяч убитыми и 30 тысяч замерзшими. Остальные вернулись домой калеками.?
Публично поблагодарив турецких армян за?«полную преданность османскому правительству»?и лояльность во время Сарыкамышской операции, по приезде в Константинополь Энвер-паша, однако, заявил, что поражение под Сарыкамышем стало результатом армянской измены и что настало время депортировать армян из восточных областей. Это заявление стало? предлогом к разоружению примерно 100 тысяч солдат-армян в османской армии, а у гражданского населения было конфисковано оружие, разрешенное им с 1908 года, после свержения «Кровавого» султана Абдул-Гамида II.
В ночь на 24 декабря Атрпатаканский отряд генерала Чернозубова, в состав которого входили подразделения Андраника, получил приказ отойти к селу Котур на турецко-персидской границе. Возмущению Андраника не было предела. Он гневался:?«Продвижение войск Кавказского фронта было хаотичным: стоило правому флангу подвинуться вперед, как левый уступал свои позиции. А когда выдвигался левый, проседал правый».
Высказывал Андраник и Чернозубову свое недоумение: обещано-то было иметь на Кавказском фронте 800 тысяч штыков, в боях же? было задействовано не более 300-320 тысяч солдат. Тот пытался объяснить это тем, что основные силы брошены на германский и австрийский фронты, добавив:?«Солдаты-то у нас есть, а винтовок, вот, не хватает».
Для любознательного читателя приводим отрывки из петроградского журнала «Летопись войны», где описывается, как Турция объявила «священную войну» («джихад») России, Франции и Англии:
«И только Турция, ослепленная Турция, тянется еще в хвосте за немцами. Глубоко ошибается тот, кто считает Турцию независимою страною. Она ныне не более, как германская провинция, управляемая немецкой фирмой Сандерс и Ко, а турецкое правительство и весь турецкий народ – не что иное, как игрушки в руках Германии» (№ 6, 27.09.1914 г.).
«Постепенно выясняются потребности того поистине трагического положения, в каком очутилась Турция в момент начала ею войны с Россией. Как сам султан Мухамед V, так и другие, еще не потерявшие разума и совести, турецкие сановники, понимая всю опасность авантюры, в которую толкала Турцию Германия, колебались и все оттягивали исполнение приказания Вильгельма выступить против России. Тогда генерал Сандерс (германский генерал, военный советник в Османской империи. – М. и Г.М.) экстренно созвал 15 октября военный совет и в присутствии султана заявил, что если последний тотчас не подпишет ирадэ (указ. – М. и Г.М.) о начале войны, то он прикажет крейсеру «Гебен» громить императорский дворец, а его самого арестует и лишит престола. Султан уступил и подписал ирадэ…» (№ 12 от 8.11.1914 г.).
Уже в ноябре 1914 года корреспондент «Голоса Москвы» сообщал из Тифлиса: «Армянский народ переживает трагедию: в Турецкой Армении стоит призрак погрома, резни и пожаров...» ?Вскоре этот призрак превратился в реальность. В Карсскую область Российской империи потянулись беженцы-армяне из Турции.
Новогодний номер «Кавказского слова» отнюдь не поздравляет армянский народ с Новым годом и Рождеством... В заметке «Снова, как прежде» газета пишет:
«Опять вся армянская земля сделалась ареной кровопролития и опустошения, опять десятки тысяч армян – голодных и холодных, покинувших свои вековые пепелища, тянутся по снежным высотам в новые края. Смерть и безумие косят их ряды, ужас и отчаяние гонят их вперед. Дети замерзают, старики падают, женщины бросаются в пропасть… Так вот они, ужасы и жертвы войны, о которых читали, про которые слышали, а теперь увидели собственными глазами.
Таковы первые итоги старого года.
Присматриваясь ближе к нему, мы увидим, что и за все свое двенадцатимесячное существование не смог он принести армянскому народу ничего утешительного. Разочарование следует за разочарованием в кардинальном вопросе армянской жизни – в вопросе введения реформ в Турецкой Армении. Русский проект этих реформ, вполне удовлетворявший армян, – встретил упорное противодействие со стороны Германии, и был исковеркан до неузнаваемости. Но и за эти реформы армяне благодарили судьбу. И вот только начали вводить реформы, разразилась европейская война, инспекторы были отозваны и армяне очутились у старого корыта. Когда же начались военные действия против России, – то прежде всего начались репрессии против армянского патриархата, армянского национального собрания, депутатов-армян и всего армянского народа в самой Армении.
А потом опять беженцы, опять вырезывание турками и курдами целых армянских селений, опять беженцы и сироты... И перед нами разверзлась новая бездонная пропасть... Разорена, разгромлена «исчезающая» Армения, и нужны нечеловеческие усилия для ее собирания, для ее устроения».
К началу февраля 1915 года только? в районе города Игдыр на границе с Эриванской губернией скопилось от 30 до 40 тысяч беженцев-армян. В основном то были женщины и дети. Их общее количество равнялось примерно 80 тысячам.? Вскоре к ним примкнули??беженцы из Северной Персии.
Марина и Гамлет Мирзояны.
Продолжение следует
Оставьте свои комментарии